1. ПОЧЕМУ И ДЛЯ КОГО НАПИСАНА ЭТА КНИГА

Несомненно, что главным событием новейшей истории была гибель СССР. Столь же несомненно, что без знания и осмысления базовой причины этой гибели невозможно выработать правильный курс поведения советских людей. Все еще в большинстве своем советских, хотя и разобщенных на части и территориально, и внутренне.

Поиском причин трагедии СССР занимались многие исследователи. В их числе был и автор настоящей книги, в результате чего появились работы [1-10], которыми задача выявления базовых причин трагедии СССР была практически решена. Для надлежащей достоверности базовые причины обосновывались как экспериментально, т.е. на материалах истории, так и на теоретическом уровне. Но вот что интересно. Как в том, так и в другом случае нынешняя теория истмата (исторического материализма) оказалась невостребованной: она не давала путей решения названной проблемы.

Возьмем, к примеру, обоснование базовой причины краха СССР, как наиболее важного явления. Крах СССР следует отличать от кризиса в СССР (здесь под кризисом понимается совокупность экономической, политической и социальной составляющих кризиса). Это разные, хотя и взаимосвязанные процессы. Ведь кризис вовсе не обязательно должен заканчиваться крахом страны. Базовая причина краха СССР может быть выражена фразой из восьми слов: ОТСУТСТВИЕ МЕХАНИЗМА САМОНАЛАДКИ В СИСТЕМЕ УПРАВЛЕНИЯ СОВЕТСКИМ ОБЩЕСТВОМ (именно по этой причине советское общество не смогло преодолеть сложившуюся в стране кризисную ситуацию). Экспериментальное обоснование приведенного утверждения в простейшей форме, доступной для понимания даже пятиклассника, автор изложил в своем выступлении на международной научной конференции: "Марксизм, обществоведческая мысль современности и социалистические тенденции развития человечества в ХХI веке", проходившей в Москве 24-26 апреля 2002 года. Ниже оно частично приводится.

"Анализируя многочисленные конфликты между населением и властными структурами, которые происходили в истории общества с разрешением в пользу населения, нетрудно заметить две закономерности. Во-первых, конфликт возникал из-за недовольства населения властями. Во-вторых, разрешение конфликта происходило МИРНО, если в системе управления обществом был предусмотрен механизм легитимной смены властей, и не мирно, через СМУТУ, если такой механизм отсутствовал. К примеру, изгнание князя в древнем Новгороде происходило совершенно мирно, всего лишь гвалтом на вече. На Западе отставки нынешних правительств по желанию населения также проходят мирно. Ибо во всех этих случаях предусмотрен механизм легитимной смены властей (механизм самоналадки по терминологии теории управления). Напротив, все революции на Западе, все смены династий в древнем Китае происходили через слом старой системы управления, ибо там механизм легитимного разрешения конфликтов отсутствовал.

Заметим себе, что УКАЗАННАЯ ЗАКОНОМЕРНОСТЬ ЕДИНА ДЛЯ ВСЕХ ФОРМАЦИЙ И ЦИВИЛИЗАЦИЙ, т.е. этот закон чисто управленческий.

Естественно, он должен распространяться на трагедию СССР, поскольку она относится к классу конфликтов между населением и властями. То есть причину слома системы управления советским обществом следует искать в отсутствии в политической системе СССР механизма самоналадки.

Действительно, если вспомнить советскую реальность, то легко убедиться, что такого механизма там не было. Страной управляла партия, а точнее генсек. Население страны могло воздействовать на генсека только через вкрапленных в население членов партии. Но и в самой партии обратная связь снизу на главное руководство тоже была очень слаба. Особых доказательств этого не требуется, достаточно вспомнить, что съезды созывались редко, при внутрипартийных выборах имела место "практика рекомендаций", когда выбирались нужные руководству люди и т.д. Ну как, к примеру, обычные люди могли сменить Брежнева? Поэтому когда население окончательно убедилось в недееспособности руководства страной (а законные пути к его смене отсутствовали), самоналадка общества пошла через слом старой системы управления.

В этом плане крах СССР - рядовое событие в истории, таких там было сотни. Отличие здесь лишь в том, что произошло оно со страной передовой формации, с возвратом в исходную формацию, со всеми трагическими следствиями от такого возврата.

Разумеется, есть и детали, но сейчас речь идет о главном.

Надо учитывать, что в случае столь же неправильного повторного проектирования системы управления обществом страна пойдет «по второму кругу»" [10].

Вот так: ВСЕ ОЧЕНЬ ПРОСТО. Но подчеркнем еще раз, что указанная закономерность не имеет никакого отношения к нынешнему истмату, она чисто управленческая, а нынешний истмат вопросами управления не занимается. Он, в сущности, оперирует только теорией формаций.

Интересно, что социолог А.А.Зиновьев, проживший порядка двадцати лет на Западе, хорошо изучивший порядки Запада, особо отмечает механизм западной демократии, позволяющий избегать радикальных перемен: "Суть западной системы выборов заключается не в том, чтобы осуществлять абстрактную идею демократии, а в том, чтобы дать возможность практически отобрать каких-то лиц в органы власти и узаконить их в качестве таковых. Выборы есть характерная для западнизма форма легитимации власти" [11, с. 220].

"Западная система выборов при всех ее недостатках ... позволяет решить одну важнейшую проблему власти: она позволяет осуществлять сменяемость формально высшей власти, сохраняя при этом стабильность и преемственность системы государственности. Тем самым общество ограждается от излишних и опасных радикальных перемен" [там же]. А.А.Зиновьев не делает следующего шага - не отмечает, что отсутствие подобного механизма в советском обществе позволило совершиться такого рода переменам в СССР. Он - противник марксизма, а потому возлагает вину за перемены на "коммунизм". Но здесь претензий к нему быть не может: из кувшина можно вылить только то, что в него налито.

При анализе новейшей истории перед сколько-нибудь дотошным исследователем неминуемо встает ряд вопросов, на которые теория истмата не дает удовлетворительного ответа. К.Маркс характеризовал историю как историю борьбы классов. Он предложил формационную периодизацию истории и дал известную классическую формулу смены формаций [12, с. 7]. Согласно нее каждая последующая формация зарождается в недрах предыдущей через создание нового способа производства. Механизм смены формаций таков: в недрах исходной формации, в результате развития производительных сил, возникает новый класс носителей экономического могущества (скажем, класс буржуазии в недрах феодального строя), который затем приходит к власти, знаменуя победу новой формации (подробнее см. раздел 4.3). Эта формула подтверждена ходом истории, включая возникновение капиталистической формации, и в ее правильности как бы НЕТ ОСНОВАНИЙ СОМНЕВАТЬСЯ. Далее возникают вопросы.

Вопрос первый. Коль так, то почему реальный переход к социализму не соответствует этой формуле? Классики как бы обходят, "забывают" эту формулу при обсуждении практических вопросов смены капитализма социализмом.

Иногда говорят, что социалистический способ производства не может зародиться в капиталистическом обществе: при капитализме - частная собственность, а при социализме - общая. Буржуи не дадут и все.

Это несостоятельное, смехотворное объяснение. Ведь смена формаций объективна. Феодалы тоже не хотели, чтобы капитализм возник, но ничего не смогли поделать. Кроме того, в недрах капитализма может существовать коллективная трудовая собственность. Пример: Мондрагоновская федерация в Испании.

Вопрос второй. При смене формаций у власти сановится не основной угнетенный класс исходной формации, а народившийся новый класс.

Почему же в таком случае К.Маркс посчитал пролетариат могильщиком буржуазии? По классической формуле смены формаций этого не должно быть. И мы видим, что на Западе этого действительно нет. В Италии миллионы пролетариев под красными знаменами выходят на улицы в борьбе за экономические требования (значит осознают себя классом), но власть оставляют буржуазии. Почему?

Вопрос третий. Хорошо известно, что прогноз развития истории, выданный основоположниками марксизма в Коммунистическом манифесте, в реальности не оправдался. Согласно Коммунистическому манифесту по мере развития капитализма общество все отчетливее будет раскалываться на две полярные части: буржуазию и пролетариат. При этом буржуазия будет богатеть, а пролетариат нищать, как относительно, так и абсолютно. Что, в сочетании с экономическими кризисами, приведет капитализм к гибели. Пролетариат, порожденный буржуазией, как уже отмечалось, они рассматривали как ее могильщик. Они полагали, что тогдашние развитые капиталистические страны созрели для смены капитализма на более справедливый коммунистический строй, т.е. что наступил кризис капитализма.

Ныне можно констатировать, что прогноз авторов Коммунистического манифеста подтвердился не в полной мере (и это широко используется противниками социализма для "ниспровержения" коммунизма и марксизма вообще, см., например, [13]). Да, буржуазия богатеет, а пролетариат относительно нищает, но не абсолютно. Да, в капиталистическом обществе наличествуют два крупных класса: буржуазия и пролетариат. Но образовался еще и так называемый "средний класс", общность людей, характеризующаяся средним доходом, в которую входят рабочая аристократия, часть интеллигенции, служащих и т.п. Эта общность обеспечивает устойчивость системы управления буржуазным обществом, позволяет крупному капиталу удерживать власть. Да, циклический характер развития капиталистической экономики сохранился, но управленческими методами буржуазному государству удалось значительно уменьшить размах экономических кризисов, свести кризисы к спадам экономической деятельности. Наиболее дальновидные государственные деятели Запада провозгласили курс на социально ориентированную рыночную экономику, т.е. экономику, обеспечивающую достаточно высокий уровень жизни большинства населения.

Так почему же развитие истории при капитализме пошло не по Марксу? На все эти вопросы теория истмата не дает исчерпывающего ответа. А он ДОЛЖЕН СУЩЕСТВОВАТЬ. Как же иначе? Ведь именно истмат должен служить теоретическим фундаментом истории. Именно он обязан отвечать на вопросы, которые задаются историей. ТАКОВО ЕГО ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ в широком понимании. История ничему не учит, она является, по сути, экспериментальным материалом для истмата. Учит истмат. И объяснения заявленным фактам должен дать именно он. Иначе говоря, теория истмата (если угодно, историческая теория как дисциплина) должна освещать не только формационный путь развития общества, но и другие возможные направления его развития (например, цивилизационный), а также содержать механизм социальных изменений в обществе, в том числе теорию конфликтов. Ведь история - это совокупность социальных изменений, т.е. социальных подвижек в обществе, из которых не каждая обусловливает развитие. Развитие представляет собой случай социального изменения, имеющий характер прогресса. Например, крах СССР является социальным изменением, но его отнюдь нельзя считать развитием.

Принято говорить, что наука находится в кризисе, если научная теория не в состоянии объяснить имеющихся экспериментальных фактов или решить выдвигаемых очередных научных задач. События новейшей истории не укладываются в канву нынешнего истмата, а потому можно констатировать, что в настоящее время имеет место КРИЗИС ИСТМАТА [132].

В науке пугаться кризисов не следует. В результате разрешения кризиса возникает скачок новых знаний. Например, кризис в химии завершился появлением периодической системы элементов, в классической физике - квантовой теории. Не подлежит сомнению, что в области истмата в результате разрешения кризиса также возникнут соответствующие сдвиги.

Итак, теория истмата НА СЕГОДНЯ не отвечает предъявляемым к ней требованиям. А значит она должна быть ДОРАБОТАНА. Доработана по крайней мере до такого уровня, который позволил бы дать объяснение ходу исторического процесса со времени ухода классиков марксизма, включая трагедию СССР. Разумеется, это не должна быть какая-то новая теория. Доработки должны сопрягаться с ныне существующей теорией истмата, ИМЕТЬ ВИД КОММЕНТАРИЕВ к ней, корректируя ее только в несоответствующих практике местах и пополняя новыми знаниями, составляющими теоретический фундамент для изучения событий новейшей истории.

Ранее упомянутые работы автора [1-10] содержат в себе основную часть материала, необходимого для доработки теории истмата, т.е. основные тезисы этой книги известны. Главные из работ имеются в основных библиотеках страны. Поэтому желающий, ознакомясь с ними, может получить представление о тех поправках и дополнениях, которые автор считает необходимым внести в нынешнюю теорию истмата. Однако такая работа безусловно потребует известной затраты сил и времени, что неприемлемо для достаточно широкого круга читателей, интересующихся данными вопросами. Для них предпочтительнее иметь обобщающий источник. В качестве такового и предлагается настоящая книга. Представляется, что она может быть полезна преподавателям истории, социологии, социального управления, политологии, даже философии, студентам, изучающим эти дисциплины, а также всем, интересующимся заявленной темой.

Настоящее издание в основном повторяет первое издание "Комментариев к истмату", отличаясь от него исправленными неточностями текста и небольшим количеством уточняющих текстовых вставок. Дополнительно в работу включен материал "О механизме реализации прав коллективного собственника" (Приложение № 5), который тесно примыкает к теме социального управления, рассматриваемой в "Комментариях". Туда же из раздела 5 Приложения № 2 переведен вопрос о степени реализации социализма в СССР.

Последовательность расположения литературных источников в их указателе не всегда соответствует стандарту, что объясняется стремлением автора свести к минимумуму правку указателя (во избежание появления дополнительных ошибок) при исправлениях текста книги.

В обществоведении, как, пожалуй, ни в одной другой области знаний, имеет место множество определений одного и того же понятия, например, понятий "система", "культура" и т.д. Автор избегает, за особым исключением, вступать в полемику относительно правильности того или иного определения, а дает в тексте или терминологическом словаре принятое для данной работы рабочее определение (если понятие не очевидно). Предполагается, что последующие исследователи смогут заменить используемое рабочее определение более обоснованным или более удачным. Термином "общество" по умолчанию обозначается "человеческое общество".

Рисунки размещены в конце книги.

2. АЛГОРИТМ РАЗВИТИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА

Наиболее простое и наглядное представление о развитии общества можно получить, если при его исследовании использовать метод алгоритмизации, т.е. построить алгоритм развития общества. Истмат "исповедует" принцип причинности (детерминированности). Отсюда следует, что существует ряд последовательных и зависимых друг от друга этапов развития общества, цепь которых и представляет собой алгоритм развития общества. Сообщества, не следующие этому алгоритму, гибнут в борьбе за выживание. Понятно, что речь не идет о цепи конкретных исторических событий (их предугадать невероятно сложно, по крайней мере при сегодняшнем уровне знаний). Конкретные события, образно говоря, представляют собой как бы разнообразную "аранжировку" тех основных "мелодий" истории, которые заключены в главных этапах развития общества и образуют цепь алгоритма.

Составить алгоритм развития общества невозможно, не имея представления о причинах, т.е. факторах, под воздействием которых происходит развитие общества. Рассмотрим эти факторы, базируя их на более широком фундаменте представлений о развитии живой природы вообще.

2.1. Первичная движущая сила развития живой природы.
Механизм развития живой природы

Движение, развитие невозможно без наличия движущих сил. Именно они определяют направление и интенсивность движения. Например, в области электрических явлений - это электродвижущая сила, в области механических - сила динамическая. Должны быть такие силы и в живой природе.

Чтобы их выявить, необходимо задаться вопросом: без чего невозможна сама жизнь? Поскольку нас интересует уровень биологических особей, организмов (а не внутриклеточный, не уровень обмена веществ и т.п.), то ответ будет таков: жизнь биологической особи невозможна без стремления удовлетворять свои потребности. Отними у организма такое стремление, и он умрет. Поэтому представляется логичным в качестве ПЕРВИЧНОЙ ДВИЖУЩЕЙ СИЛЫ развития живой природы, в том числе и человека, рассматривать ГЕНЕТИЧЕСКИ НАСЛЕДУЕМОЕ СТРЕМЛЕНИЕ биологической особи УДОВЛЕТВОРЯТЬ СВОИ ПОТРЕБНОСТИ. Для простоты часто говорят не о стремлении, а о самой потребности как движу щей силе. Хотя в словарях "потребность" трактуется как нужда, надобность, необходимость в чем-либо, что требуется для поддержания жизнедеятельности организма, общества и т.п. (автор придерживается той же трактовки), некотороые исследователи определяют ее более усложненно, как "процесс, который протекает в живом существе и сопровождается субъективными переживаниями (потребностными состояниями)" [144, с. 13], а другие рассматривают саму потребность как СТРЕМЛЕНИЕ к реализации какой-либо нужды, испытываемой организмом [14, с. 42].

Механизм развития живой природы включает в себя не только действие первичной движущей силы, но обязательное наличие противодействия ей, т.е. возникновение противоречия между ними с последующим его положительным разрешением. В самом деле, стремясь удовлетворить свои потребности, биологические особи сталкиваются с препятствиями к их удовлетворению (например, с недостатком пищи). При этом в наилучших относительно условиях находится та биологическая особь, отклонения от норм в которой или ее мутантные изменения, что обозначается общим термином "девиации", обеспечивают более успешное преодоление таких препятствий, более полное удовлетворение потребностей, а значит большую вероятность выживания и размножения особи. Такие позитивные девиации закрепляются в популяции благодаря свойству наследственности и естественному отбору. Результатом является неизбежное изменение биологических структур от низших форм к более высоким, появление структур более высокого уровня, т.е. развитие от низшего к высшему (эволюция), в частности, появление разума. (Имеются данные, которые позволяют утверждать, что кроме описанного механизма существуют иные механизмы развития. В частности, в работе [15] показано, что "наследственные изменения отнюдь не сводятся только к мутациям", что "возможны массовые упорядоченные изменения под действием самых разных, в том числе слабых немутогенных факторов (температуры, пищевого режима и т.д.)", и что "клетка как целостная система ...способна ответить на вызов среды активным генетическим поиском, а не пассивно ждать случайного возникновения мутации, позволяющей выжить". Заметим, что наличие таких механизмов никак не затрагивает хода наших рассуждений, поскольку действие этих механизмов также направлено на появление структур более высокого уровня.)

Указанное направленное развитие, имеющее форму природно-естественной целесообразности, в нашем сознании отражается как движение с целью совершенствования. Понятно, что такая цель никем не ставится, это всего лишь мысленная абстракция цепи наблюдаемых в живой природе преобразований (тем не менее, такая абстракция возможна лишь потому, что она основана на реальности, на действительном совершенствовании). В науке эволюция трактуется как реализация стремления к повышению упорядочения (антипод хаоса), свойственного живой природе. Упорядочение, т.е. организованность, согласованность действий систем организма, является важным качеством живой природы. Иногда говорят, что живая природа обладает антиэнтропийным качеством, т.е. свойством снижать энтропию. У организма, обладающего более высокой степенью упорядочения, есть бóльшая возможность выжить, поэтому естественный отбор формирует стремление повысить упорядочение. Поскольку упорядочение всегда осуществляется через управление, то развитие в живой природе рассматривается как результат ОБЪЕКТИВНОГО управления. В отличие от управления СУБЪЕКТИВНОГО, которое осуществляется некоторыми животными и людьми [6, с. 7]. Эволюция в живой природе служит основой ее (природы) развития. Поэтому можно считать, что УПРАВЛЕНЧЕСКИЙ ПУТЬ развития живой природы является ФУНДАМЕНТАЛЬНЫМ направлением ее развития.

Разумеется, в природе бывают случаи тупиковых ветвей развития, когда эволюция вида как бы прекращается. Такое случается с видами, нашедшими удобную нишу в окружающей среде, обеспечивающую существование вида без каких-либо трудностей. А раз нет препятствий, то нет развития. Такой вид может существовать неизменным миллионы лет, до появления препятствий к удовлетворению своих потребностей. Тогда он "просыпается" и начинается его развитие.

Высказанные выше утверждения о механизме развития живой природы и управленческом направлении ее развития как основы такого механизма для надлежащей убедительности могут быть подкреплены ссылкой на фундаментальные исследования известного советского философа В.Г.Афанасьева по системности [16, 17], а также более ранние работы Л.А.Петрушенко [18, 19] и некоторых других авторов, например, [20, 21].

Под системностью В.Г.Афанасьев понимает способность процессов и явлений мира образовывать системы [16, с. 30], а под системой - совокупность объектов, взаимодействие которых вызывает появление новых, интегративных качеств, не свойственных отдельно взятым образующим систему компонентам [17, с. 19]. Системность - качество, свойство объективного мира и оно отнюдь не зависит от того, что человек думает о системности [16, с. 42]. В связи с этим В.Г.Афанасьев совершенно правильно не соглашается с Л.А.Петрушенко, который полагает систему исключительно некоторой абстракцией. "Систем как таковых, - пишет к примеру Л.А.Петрушенко, - не существует... Система, будучи идеализацией, отвлечением от действительности, принципиально не может быть вычленена из вещи каким-либо другим путем, кроме мысленного абстрагирования" [18, с. 16]. Действительно, человек выделяет систему мысленно, но это выделение основано на объективной реальности: "... нельзя не видеть и того (прежде всего!), что понятие "система" есть отражение объективно существующих систем, присущих им свойств, особенностей, качеств" [16, с. 42].

В.Г.Афанасьев различает четыре основных класса целостных систем. Первый класс - это те системы, что существуют в объективной действительности, неживой и живой природе, обществе. Заметим себе, что общество, в целом, также относится к этому классу. Второй класс - системы концептуальные, идеальные, в той или иной мере отражающие реальные системы. Сюда можно отнести научную теорию, в частности марксистско-ленинскую диалектику, и т.п. Третий класс - это системы искусственные, сконструированные, которые конструируются и создаются человеком в определенных, нужных для человека целях. Заметим себе, что именно к этому классу относится система управления обществом. Четвертый класс - смешанные системы, в которых органически слиты элементы, являющиеся продуктом естественной или общественной природы, и элементы, созданные человеком, например, система "человек - компьютер" [16, с. 49-51].

В.Г.Афанасьев отмечает ряд общих для систем атрибутов. Прежде всего, непременными принадлежностями целостной системы являются компоненты (элементы) системы и структура, т.е. внутренняя организация целостной структуры, представляющая собой специфический способ взаимосвязи, взаимодействия образующих его компонентов. "Структура - это упорядоченность, организованность системы...существенной характеристикой структуры является мера упорядоченности, которая в самой общей форме... выступает как степень отклонения от состояния ее термодинамического равновесия. Социальные системы стремятся повышать степень упорядоченности, используя содержащиеся во внешней среде вещество, энергию и информацию для собственного функционирования и развития" [16, с. 107]. (Заметим себе, что о степени упорядочения общества можно судить по интегральному отклонению мировоззрения составляющих общество людей от доминирующей в обществе на тот исторический момент Идеи, например, в советский период - от марксистско-ленинской идеологии). Степень упорядоченности социальных систем повышается посредством управления: "...процесс управления есть не что иное, как упорядочение системы" [16, с. 208]. "... управление осуществляется всегда в системах ... неразрывно связано с системой" [16, с. 207].

В.Г.Афанасьев отмечает наиболее важные общие особенности управления. Прежде всего, это его антиэнтропийный (иногда говорят негэнтропийный) характер (т.е. имеет место антипод процессу дезорганизации), а потому целесообразный, целенаправленный характер: "Цели управления не предустановлены кем-то или чем-то свыше, они имеют... вполне естественную, реальную природу. В системах биологического порядка эта цель приобретает форму природно-естественной целесообразности. В системах социальных цель идеальна, но она выдвигается и осуществляется людьми" [16, с. 207]. Та же особенность отмечается в трудах А.А.Богданова [20], которые в некоторой степени предваряют теорию системности: "...природа - великий первый организатор" [20, часть I, с. 28].

Далее В.Г.Афанасьев отмечает, что управление системой, противодействие влияющим на нее факторам дезорганизации осуществляется внутренне присущими самой системе органами, факторами. Поэтому управление выступает как самоуправление, саморегуляция [16, с. 208]. Последнее возможно только при наличии в самоуправляемой системе обратных связей [16, с. 210].

Всякая самоуправляемая система расчленяется на две подсистемы - УПРАВЛЯЮЩУЮ и УПРАВЛЯЕМУЮ, ту, которая управляет, и ту, которая управляется. Управление может осуществляться только в том случае, если управляющая подсистема будет получать по обратной связи информацию об эффекте, достигнутым тем или иным действием управляемой подсистемы, о достижении или недостижении запланированного результата. Несоответствие фактического состояния системы с заданным и является тем коррегирующим сигналом, который вызывает перестройку системы, с тем, чтобы она функционировала в заданном направлении [16, с. 210, 211].

Таковы некоторые общие положения теории системности и кибернетики, на которые опираются материалы данной работы. Из них следует, что ВСЕ ЖИВОЕ ПРОНИЗАНО УПРАВЛЕНИЕМ. Поясним это подробнее.

Одни и те же действия биологической особи трактуются по разному, в зависимости от рассматриваемой системы. Если брать саму биологическую особь (биологический объект) как систему, то роль управляющей подсистемы в ней исполняют те отделы организма особи, в которых заложены генетически обусловленные потребности биологического объекта, например, инстинкт самосохранения, инстинкт размножения и т.п., посылающие управляющие сигналы в соответствующие отделы организма. Успешная реализация этих сигналов биологической особью является необходимым условием ее существования и совершенствования. В рамках этой системы воздействие внешней среды (куда входят экологические факторы и остальной животный мир, например, хищники) на отдельный биологический объект являются "возмущениями", которые он обязан преодолеть. И биологическая особь их либо преодолевает ("отрабатывает"), либо гибнет.

Но биологическая особь (являясь системой) сама входит в систему "популяция - среда обитания". В рамках этой системы для популяции и каждой биологической особи управляющей подсистемой выступает среда обитания, т.е. остальной животный мир (в том числе хищники) и экологические факторы. Их УПРАВЛЯЮЩИЕ ВОЗДЕЙСТВИЯ задают режим, к которым обязана приспособиться популяция, а в ее составе - биологическая особь. Биологическая особь реагирует на них равно, как и в первом случае, т.е. либо успешно отрабатывает, если на то достаточно ее приспособительных (компенсаторных) возможностей, либо гибнет, уступая место более приспособленным биологическим особям. Девиации последних, как уже говорилось выше, закрепляются в популяции благодаря свойству наследственности и естественному отбору. Тем самым управляемая подсистема (в данном случае популяция) под воздействием управляющих сигналов от управляющей подсистемы (в данном случае тех же хищников и экологических факторов) переходит в новое состояние: популяция либо совершенствует свои качества, либо даже создает новые разновидности живого. Таким образом, в рамках указанной системы механизм управления, обеспечивающий развитие животного мира от низшего к высшему, заключается в прямом воздействии управляющей подсистемы на популяцию и биологическую особь и обратном действии их в виде наследственного закрепления позитивных девиаций особи. Такова сущность управления в указанной системе.

Рассмотренный способ управления получил, как уже отмечалось, название объективного управления, или, по В.Г.Афанасьеву, стихийного управления [16, с. 214]. Понятие объективного (стихийного) управления распространяется и на социальные изменения. Например, смена формаций осуществляется совершенно объективно, вне зависимости от воли людей, значит это объективное управление. Здесь в качестве управляющей подсистемы в системе производства выступают производительные силы, выдающие сигналы на смену производственных отношений (о переходе к социализму разговор пойдет ниже).

В процессе эволюции животных объективное управление неизбежно достигает такой стадии (и в этом также прослеживается наличие жесткой предопределенности действий при развитии управления), когда к управлению подключаются сами животные, используя зачатки своего интеллекта. Это означает рождение нового типа управления - субъективного управления (о нем говорилось выше), или сознательного по В.Г.Афанасьеву [16, с. 214]. Сознательное управление служит тем же целям, что и объективное: разрешает противоречия между стремлением животного удовлетворить свои потребности и препятствиями к этому, которые обусловлены окружающей средой. Например, стремление прокормиться в суровых условиях голодной зимы заставляет волков сбиваться в стаи (ибо так легче охотиться) с неизбежным возникновением управляющей подсистемы в лице вожака стаи и соответствующей иерархией между членами стаи.

Таким образом, уже в сообществах животных (человек в плане биологическом - тоже животное, и он подвержен объективному управлению; вместе с тем, в отличие от других особей животного мира он в среднем обладает несоизмеримо более развитым интеллектом и сознателен в своих действиях, поэтому, и по некоторым, приводимым ниже, причинам, в данной работе он далее обособлен от категории животных) отчетливо обозначаются основные компоненты систем управления: управляющая и управляемая подсистемы, прямые (от управляющей подсистемы к управляемой) и обратные (от управляемой подсистемы к управляющей) связи, несимметрия управления (в последнем случае подразумевается наличие в стае претендентов на лидерство, претензии которых до поры до времени подавляются вожаком стаи, т.е. некий зародыш "оппозиции"). Однако легко заметить, что алгоритм развития СОЗНАТЕЛЬНОГО управления у подавляющего большинства животных прерывается на определенной точке и лишь в человеческом обществе он получает продолжение.

Дело здесь в том, что действительный простор для сознательного управления, на порядки превышающего уровень сознательного управления у животных, дает только созидательная трудовая деятельность. Иными словами, лишь постепенно усложняющийся труд с включением в него все большего числа особей обусловливает скачок в развитии сознательного управления. То есть алгоритм развития управления требует, чтобы животное начало трудиться.

Человек является порождением живой природы в процессе ее бесконечного развития от низшего к высшему, частью живой природы. В связи с этим некорректно говорить об аналогии в развитии человека и живой природы. Это не аналогия, а распространение законов живой природы на ее часть: человека. Рассмотрим, как трансформируется первичная движущая сила развития живой природы и управленческий путь развития живой природы применительно к человеку и человеческому обществу.

2.2. Движущие силы и основные направления развития
человеческого общества

Потребности могут быть заложены в самом биологическом организме, конкретно в человеке, тогда их можно рассматривать как свойства организма (потребность дышать, инстинкт самосохранения и т.п.), а могут определяться также условиями среды обитания (потребность в одежде, жилье и т.п.) и процессом социализации. ПОТРЕБНОСТИ ЧЕЛОВЕКА (точнее, стремление их удовлетворить) выступают в качестве ПЕРВИЧНОЙ ДВИЖУЩЕЙ СИЛЫ РАЗВИТИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА, т.е. она является соответствующей частью первичной движущей силы развития живой природы.

Строго говоря, в обществе имеют место не потребности человека, а потребности личности, т.е. индивида с той или иной степенью социализации. Поэтому в какой-то мере первичная движущая сила является приобретенной, т.е. зависимой также от результатов негенетического процесса социализации в обществе.

В свойствах человека заложено стремление (в большей или меньшей степени) в удовлетворении своих потребностей не останавливаться на достигнутом. Пока это свойство будет сохраняться в людях, их потребности будут возрастать как по величине, так и по номенклатуре, и в этом случае обществу не будет грозить застой или упадок. Конкретные действия человека достаточно удовлетворительно объясняются теорией разумного эгоизма Н.Г.Чернышевского: "Человек поступает так, как приятнее ему поступить" [22, с. 285].

В процессе разрешения противоречий между первичной движущей силой и различного рода препятствиями на пути удовлетворения потребностей человечество приобрело вторичные, т.е. не наследуемые генетически, движущие силы развития. Одной из таких вторичных движущих сил являются ПОТРЕБНОСТИ ОБЩЕСТВА, которые неизбежно возникают в силу коллективного образа жизни человека (например, потребность в совместной защите от стихийных явлений, врагов и т.п.). ДВИЖУЩИМИ СИЛАМИ РАЗВИТИЯ ОБЩЕСТВА следует считать как ПОТРЕБНОСТИ ЧЕЛОВЕКА, так и ПОТРЕБНОСТИ ОБЩЕСТВА. Заметим, что потребности человека часто удовлетворяются через потребление благ общества, т.е. через реализацию потребностей общества.

Разумеется, можно выделить движущие силы еще более высокого производного порядка, например свойственные отдельной формации. В частности, для капиталистической формации в качестве таковой можно рассматривать прибыль. Но сейчас нас интересуют те движущие силы, которые предопределяют развитие общества вообще.

Социальное изменение, не несущее признаков развития, осуществляется под воздействием ОДНОГО побудительного фактора, который может трактоваться как движущая сила к данному социальному изменению. Набег Степана Разина - социальное изменение. Здесь движущая сила - желание обогатиться, "разгуляться" и т.д. То же самое - конкиста. Социальное изменение, имеющее характер развития, требует для своего осуществления ДВУХ побудительных факторов: одного в виде движущей силы, и другого в виде препятствия этой движущей силе (понятно, что речь здесь идет о простейших случаях). Для развития, как уже отмечалось ранее, воздействия только движущей силы недостаточно. Процесс развития происходит вследствие возникновения противоречий между стремлением к удовлетворению потребностей и возможностью их удовлетворения. Именно в силу разрешения этих противоречий и происходит развитие. Классическим примером социального изменения, имеющем характер развития (а проще, примером развития), может служить революция, когда возникает (и разрешается) противоречие между народившимся классом возникающей формации, претендующем на власть, и правящим классом старой формации. В конкретном историческом событии акты социальных изменений и акты развития обычно перемешаны и для их выделения требуется детальный анализ.

Надо признать, что в современной социологии окончательной трактовки социального изменения еще не выработано. Некоторые авторы склонны считать введение этого термина попыткой социологов заменить ценностную оценку событий (типа оценки "прогресс") оценкой нейтральной. В этом плане к социальным изменениям относят прирост населения, изменение взаимоотношений между рабочими и администрацией и т.п. [23, с. 268]. В настоящей работе используется более широкое представление о социальных изменениях, именно, как переходах социальных систем, общностей, институтов, организаций из одного состояния в другое [24, с. 53]. Идут споры и относительно того, что принимать за развитие. В данной работе к акту развития относят процесс, событие или явление, способствующее повышению организации, упорядочения общества, в основе чего лежит стремление человека и общества к удовлетворению своих потребностей.

При рассмотрении механизма социального изменения, в том числе и развития, иногда используются термины "стимул" и "мотив" [25, с. 9; 26, с. 17]. Термин "стимул" обычно означает внешнюю побудительную причину, т.е. внешний побудительный фактор к социальным изменениям, "мотив" - внутренний. В настоящей работе эти термины практически не используются, поскольку они специфичны скорее для психологии, чем для общей теории истмата. Зато очень широко используются термины "Вызов" и "Ответ", которые были введены в употребление известным историком и социологом А.Дж.Тойнби, который специализировался в области изучения цивилизаций. Он рассматривал развитие цивилизации как ряд циклов из Вызовов природы, других сообществ, адресованных цивилизации, и соответствующих Ответов на них цивилизации (принцип Вызовов и Ответов) [27, с. 106-142]. Вот его слова: "Вызов побуждает к росту. Ответом на вызов общество решает вставшую перед ним задачу, чем переводит себя в более высокое и более совершенное с точки зрения усложнения структуры состояние" [27, с. 119, 120]. Легко видеть, что Вызов соответствует побудительному фактору (препятствию на пути удовлетворения потребностей), который приводит к возникновению противоречия, Ответ тождественен разрешению противоречия.

Учитывая наглядность принципа Вызовов и Ответов, представляется полезным применять его не только к цивилизациям, но и распространить на развитие общества.

Можно заметить, что иногда побудительный фактор к социальным изменениям (исключая развитие) имеет характер послабления. Например, набег на соседнее племя будет совершен тем вероятнее, чем слабее (побудительный фактор) это племя.

Достаточно часто потребность и противостоящий ей Вызов образуют производную потребность. Тогда развитие выступает уже как результат воздействия только лишь этой производной потребности. Например, если потребность общества в определенном количестве сельскохозяйственных земель вступает в противоречие с экологическим фактором - разливом рек, то развитие общества идет по пути разрешения противоречия - строительства дамб. Но из потребности в земле и препятствия (Вызова) в виде разлива рек вытекает производная потребность общества в строительстве дамб, и развитие общества можно рассматривать при этом как результат воздействия последней потребности (здесь факт наличия противоречия маскируется). Одновременно она играет роль очередного Вызова, Ответом на который является строительство дамб.

Заметим, что существует мнение о необходимости сведения потребностей только к параметрам существования биоорганизма, в частности человека. Так С.С.Перуанский полагает, что человек нуждается в определенных параметрах окружающей среды (температуре, давлении, скорости ветра, освещенности, составе воздуха и т.п.), и именно это ЕГО потребность, а не "потребность в одежде, в жилье" и т.д., считая одежду, жилье и т.п. средствами обеспечения указанных параметров [144, c. 14]. Действительно, одежда, жилье являются средствами удовлетворения потребности человека в комфортных условиях существования. Это так. Но вместе с тем правомерно говорить и о потребностях, которые вытекают из потребностей в комфорте, т.е. потребностях в жилье, одежде, потребностях общества. (Почему нет?) Блага в виде дома, костюма и т.п. удовлетворяют потребности в жилье, одежде и через их удовлетворение обеспечивают условия комфорта. Такая трактовка не является "терминологической неточностью", от которой предостерегает С.С.Перуанский, а обеспечивает логичное построение системы потребностного подхода к изучению общества. Согласно же логике С.С.Перуанского потребностей общества вовсе не существует, что не соответствует реальности.

Теперь вернемся к основной теме данного раздела. Потребности человека и потребности общества (движущие силы развития общества) удовлетворяются тем лучше, чем более организовано, упорядочено общество. Поэтому человечество полностью восприняло УПРАВЛЕНЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ РАЗВИТИЯ живой природы в качестве своего ФУНДАМЕНТАЛЬНОГО направления развития. Однако способ реализации этого направления несколько отличается от механизма реализации в остальном животном мире. Способ реализации содержит три механизма.

Первый механизм подобен рассмотренному выше механизму развития популяций через девиации и отбор, который имеет место в остальном животном мире. Он относится к управлению в сообществах. В силу того, что большей возможностью выжить обладает более сплоченный, более организованный, т.е. более упорядоченный коллектив, естественный отбор в сообществах (также как и в биологических организмах) способствовал появлению и укреплению в человеческом обществе стремления к упорядочению. Оно превратилось в важнейшее КАЧЕСТВО ОБЩЕСТВА как системы. СТРЕМЛЕНИЕ К УПОРЯДОЧЕНИЮ, реализуясь через управление, ВЫСТУПАЕТ КАК ДВИЖУЩАЯ СИЛА в совершенствовании и развитии управления в сообществах. Присутствие этой движущей силы и предопределяет наличие первого направления развития общества - направления социального управления, назовем его УПРАВЛЕНЧЕСКИМ НАПРАВЛЕНИЕМ. Оно заключается в совершенствовании управления внутри сообществ. В отличие от остального животного мира, как уже отмечалось, оно реализуется не только в форме объективного (стихийного) управления, каковым видится общий процесс упорядочения в живой природе, но и субъективного, или сознательного, управления, которое осуществляется по воле людей. В качестве примера стихийного управления можно привести процесс самоорганизации общества через "смутное время" в России в начале 17 века. Процесс возникновения социалистической формации в СССР является примером сознательного управления. Сообщества с менее совершенным управлением в конкуренции с другими терпят поражения и даже погибают, как это случилось с советским обществом.

Два других механизма развития общества существенно отличается от первого механизма. Причина кроется в отличиях самого человека от других животных.

На бытовом уровне всякий безошибочно отграничит человека от остального животного мира. Но чтобы проследить развитие человеческого общества, надо знать, как это делает наука. Итак, когда "начинается" человек?

В антропологии существуют две точки зрения на границу обезьяна - человек, т.е. границу превращения антропоида в гоминида. Понятно, что резкой границы здесь быть не может, но принципиальный признак превращения следует обозначить. Согласно определению Б.Франклина, данному почти двести лет назад, "Человек это животное, делающее орудия". В советской антропологии [28, с. 87], да и не только советской, см. [29, с. 98], в основном придерживались того же мнения. Вместе с тем, была и другая точка зрения, морфологическая. Согласно нее первостепенными морфологическими отличиями, которыми семейство гоминид выделяется из приматов, считается триада: прямохождение, приспособленная к тонкому манипулированию кисть с противопоставляющимся большим пальцем и относительно крупный мозг (называется цифра больше 800 куб. см.) [28, с. 87, 88, 94]. Известный советский ученый В.П.Алексеев считал, что решающим признаком гоминид следует считать прямохождение [28, с. 94].

Уже отмечалось, что действительный простор для развития сознательного управления дает только созидающая трудовая деятельность. Поэтому в плане управления несомненно следует придерживаться первого признака, орудийного: именно начало изготовления орудий обусловливает скачок в сознательном управлении. Поэтому достаточно установления факта изготовления антропоидом орудия, чтобы отнести его к гоминидам. Следует также учесть, что изготовление орудий - это наука (от слова научить), а значит требует расширения устройств памяти и логики в мозгу, т.е. приводит к развитию головного мозга. Последнее подтверждает обоснованность орудийного признака превращения антропоида в гоминида даже с точки зрения морфологической.

Способность человека изготовлять орудия существенно изменила процесс упорядочения, повышения организации в живой природе, создала новые каналы реализации управления. Если до появления человека этот процесс в основном шел только через биологическое совершенствование организмов, в том числе образование новых видов живого, то с появлением человека добавился новый механизм упорядочения, дотоле в природе не наблюдаемый: через СОЗИДАЮЩУЮ трудовую деятельность (человека). Не просто трудовую, поскольку совершает работу крот, роющий землю, и волк, в поисках пищи пробегающий десятки километров, а именно созидающую. И крот, и волк не создают орудий, которые смогли бы заменить им лапы, зубы, либо другие, положенные природой органы, или увеличить эффективность и возможности этих органов. А человек создает.

Орудия позволили человеку от присваивающего способа ведения хозяйства перейти к производящему способу и значительно продвинуться на пути удовлетворения своих потребностей (одновременно способствуя появлению новых потребностей). Настолько значительно, что стандартный механизм эволюции живого (через изменение биологических особей), как менее эффективный в части удовлетворения потребностей, в отношении человека практически перестал действовать, биологическая эволюция человека как ВИДА в основном прекратилась. Конечно, какое-то совершенствование организма человека природой продолжается, но оно уже идет по линии приспособления его к созидающей деятельности, например, по линии усиления интеллекта, памяти и т.п.

Необходимо заметить, что эта "деятельность" в настоящее время приобрела такой размах, что стала определять собой развитие природы на планете вообще. Человек становится ответственным за ВСЕ.

Потребности человека и общества состоят из двух основных групп: потребностей материального характера (в пище, одежде и т.п.) и потребностей духовного характера (в языковом общении, в следовании обычаям, традициям, религиозным культам, потребностей общества в социализации индивидов, в их физическом совершенстве и т.д.). Именно эти группы и определяют два других механизма развития человеческого общества. (Ясно, что здесь не имеются в виду такие потребности человека, как дышать, смеяться, чихать, продолжать род человеческий и т.п. Некоторые из них участвуют в социальных построениях и изменениях, но не являются определяющими. Например, стремление к продолжению рода вызывает появление семьи, а семья служит источником воспроизводства страт, этноса и участвует в мобильности общества. Такие случаи, конечно же, должны учитываться при более детальном анализе, но сейчас идет речь о фундаментальных направлениях развития общества, и некоторый элемент абстракции здесь неизбежен. Понятно также, что потребности духовного характера зачастую имеют материальные истоки. Например, потребность в развитии языка, как правило, определялась запросами практики, скажем, необходимостью лучшего взаимодействия при коллективной охоте в процессе становления человека.)

Потребности материального характера удовлетворяются производством и обусловливают второе фундаментальное направление развития общества - ФОРМАЦИОННОЕ НАПРАВЛЕНИЕ. Существуют две основные вторичные движущие силы, обеспечивающие развитие общества на этом направлении. Первая из них - обретенное человеком стремление совершенствовать орудия, технологию их изготовления и свои навыки в изготовлении орудий и их применении, что принято называть стремлением к развитию производительных сил. Данное стремление обусловлено тем, что производительные силы создают те блага, которыми удовлетворяются потребности человека и общества. Вторая движущая сила формационного направления развития - разделение труда (метод специализации), к которому пришло человечество в процессе разрешения противоречий между стремлением удовлетворять свои потребности и препятствиями к этому. Эта движущая сила участвует в формационном процессе через ускорение развития производительных сил.

Потребности духовного характера побуждают к развитию духовной культуры. В силу разнообразия природных и исторических условий, в которых развиваются разные сообщества человеческого общества, развитие культуры этих сообществ, становление их психологического склада происходит по разному, чем в основном и обусловливается третье фундаментальное направление развития общества - НАПРАВЛЕНИЕ ОБРАЗОВАНИЯ КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКИХ ТИПОВ ОБЩЕСТВА, часто говорят ЦИВИЛИЗАЦИОННОЕ НАПРАВЛЕНИЕ (в данной работе понятие "цивилизация" не характеризуется уровнем материальной культуры).

Исследователь и крупный теоретик культур В.В.Бугровский полагает, что целью культуры является организация духовной жизни народа [124, с. 22], а в объективном плане культура отвечает на три Великих философских вопроса: о месте человека в природе, о месте человека в обществе и о смысле человеческой жизни [124, с. 23]. "Эти вопросы носят общечеловеческий характер, т.е. все народы ... задают их себе. Ответы же на них носят национальный характер - каждый народ отвечает на них по-своему. Эти ответы определяют его культуру" [124, с. 31]. В.В.Бугровский рассматривает культуру как информационную иерархическую систему, главным "иерархом" которой выступает фундаментальный принцип данной культуры, который определяет ее содержание и формирует построение. Например, для европейской культуры таким принципом он считает "неограниченное развитие или свободу личности" [124, с. 27]. Важнейшим признаком информационных систем является их двойное существование: вещественное и информационное. Например, самолет может существовать как в виде реального исполнения, так и в виде чертежей (информационный вид существования), причем именно чертежи определяют свойства, сущность самолета. В.В.Бугровский полагает, что культура, подобно чертежам, определяет свойства народа, и это позволяет рассматривать ее как информационный вид существования народа.

Иногда говорят, что к культуре нельзя применить понятие "развитие", а значит говорить о развитии общества по цивилизационному направлению некорректно. На самом деле это не так. Можно привести по крайней мере два признака развития культуры. Во-первых, это постоянный рост культурных потребностей: возникают новые виды искусств, спортивных развлечений и т.п. Культуры разных этносов "взаимопропитываются", на их базе создаются новые культуры. Пример последней - советская культура. Во-вторых, совершенно очевидна постепенная гуманизация культуры в обществе. Культура феодального общества в целом (а не в крайних проявлениях) относительно гуманнее (человечнее) культуры рабовладельческого общества, культура капиталистического общества гуманнее культуры феодального общества, культура социалистического общества гуманнее культуры капиталистического общества. Действительно, рабовладелец мог убить раба, а феодал убить крепостного не мог. Ему позволялось "только" продавать. Капиталист же не может продать рабочего. Он может его уволить, поскольку владеет средствами производства, и тот пополнит ряды безработных. При социализме основные средства производства принадлежат всему обществу, поэтому проблема безработицы отпадает. Могут сказать, что здесь приводятся свидетельства гуманизма формаций, а не культур цивилизаций. Ну и что? Люди живут сообществами в виде народов, или этносов. Цивилизацию, в первом приближении, можно трактовать как ВЕЩЕСТВЕННО-ДУХОВНУЮ форму существования сообщества в виде одного или нескольких объединенных этносов. Формация - это ЭТАП развития сообщества на пути прохождения им различных стадий развития производительных сил. Гуманизация этапов и есть гуманизация культур. Не следует забывать, что фундаментальные направления развития общества (управленческое, формационное, цивилизационное) проистекают из единого источника, из СТРЕМЛЕНИЯ К УПОРЯДОЧЕНИЮ, РЕАЛИЗУЕМОМУ ЧЕРЕЗ УПРАВЛЕНИЕ. "...управление присуще всякому обществу, всем сторонам общественной жизни" [16, с. 214]. Развитие общества есть единый процесс, и в этом процессе все пути не только соседствуют, но и взаимно проникают, влияют друг на друга, взаимосвязаны. Хотя в истории общества их можно проследить достаточно уверенно.

Интересная трактовка повышения гуманности общества по мере его развития дается С.С.Перуанским. Гуманизация общества рассматривается им "как закономерный общемировой процесс очеловечивания людей, начавшийся с возникновением человека и не имеющий конца" [144, с. 6]. Под гуманностью он понимает "любые действия, способствующие оптимальному удовлетворению здоровых человеческих потребностей. Тем самым в качестве гуманных действий рассматриваются не только и не столько действия альтруистов-подвижников, сколько профессиональные действия булочника, сапожника и т.д., которые совершаются в собственных интересах, но при этом обеспечивают людей хлебом, обувью и т.д." [там же]. Такие действия все время нарастают, поскольку в конкуренции сообществ побеждают те сообщества, в которых удовлетворение здоровых человеческих потребностей осуществляется лучше, чем в остальных. Закон развития общества он формулирует следующим образом: "в ходе исторического процесса средний уровень гуманизации общества возрастает" [144, с. 33]. Достижения в повышении гуманизма конкурирующих сообществ он связывает со степенью реализации в сообществе ведущих способностей членов сообщества, которая, в свою очередь, зависит от совершенства распределительного принципа сообщества, т.е. распределения средств и предметов потребностей. "Социальный прогресс...заключается в таких изменениях распределительного принципа, которые приближают его к предельному варианту <<каждому по его способностям создавать для сообщества средства и предметы потребностей>>" [144, с. 32]. Под средствами и предметами потребностей понимаются средства труда: земля для крестьянина, сцена для артиста, прибор для ученого [там же], иногда вообще блага [144, с. 22].

Таким образом, С.С.Перуанский трактует развитие как увеличение степени удовлетворения потребностей человека. На основе этого социальное изменение можно будет характеризовать как развитие, если в результате его возрастет (в среднем) величина благ, удовлетворяющих потребности человека и сообщества. Если нет - то данное социальное изменение не будет являться развитием. С такой трактовкой должно согласиться. Она соответствует определению развития как движения в направлении повышения организации, упорядочения общества, см. раздел 2.2 (такое повышение также базируется на "потребностной" основе).

В связи с важностью понимания структуры общества, отличия формаций от культурно-исторических типов общества, необходимо еще раз подчеркнуть следующее.

В социологии термин "общество" часто используется для обозначения сообществ в форме общин, племен, наций, населения страны и т.п., т.е. части общества "вообще". Человеческое общество "вообще" развивается не в виде монолитной массы, а в виде "сгустка" таких отдельных конкретных сообществ, контактирующих между собой в той или иной форме и в той или иной степени. Материальной основой сообщества или общества "вообще", т.е. материальным НОСИТЕЛЕМ или "элементной" базой, являются "атомы" общества: люди как биологические организмы, индивиды. Но фактически, на деле, все они представляют собой личности того или иного уровня социализации, так как уже с рождения "впитывают" в себя реально существующие на тот период формационные, цивилизационные и управленческие построения.

Сообщество представляет собой совокупность таких личностей, находящихся друг с другом в определенных социальных, в том числе экономических, политических и т.п. отношениях. Социолог А.А.Зиновьев, большой любитель создания новых терминов, именует такое сообщество "человейник" [11, с. 454].

Из-за различия природных и исторических условий, в которых развиваются отдельные сообщества, их материальные носители создают отличные друг от друга культурно-исторические части общества "вообще" в виде этнических образований. Такие образования до этапа формирования племен принято называть праэтническими (или этническим материалом), а начиная с племени - этносами. Современное состояние этноса обычно именуют нацией, или народом (большинство ученых в настоящее время термины "этнос", "народ", "нация" считают синонимами). Несколько наиболее близких по культуре, управлению (и даже формационно) сообществ (человейников) могут образовать цивилизацию (подробнее об этом см. раздел 4.8). Невозможно отрицать наличия этносов, т.е. цивилизационной структуры общества, наличия культурно-исторического пути развития общества (для краткости ЦИВИЛИЗАЦИОННОГО РАЗВИТИЯ), поскольку это факт реальный.

Наряду с развитием отдельных сообществ по культурно-историческому пути сообщества развиваются формационно (для краткости - ФОРМАЦИОННОЕ РАЗВИТИЕ), т.е. соответственно развитию в них производительных сил, с установлением соответствующего общественно-политического строя. Наличие такой структуризации общества также невозможно отрицать.

С формационным развитием общества довольно тесно связано управленческое направление развития (для краткости УПРАВЛЕНЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ) в качестве СОЦИАЛЬНОГО управления, хотя, например, все основные способы управления (демократия, тирания и т.д.), как известно, уже были опробованы в эпоху рабовладения.

Положение каждого сообщества в обществе "вообще" отграничивается формационными, цивилизационными и управленческими границами, т.е. описывается тремя координатами: формационной, культурно-исторической и управленческой. Например: США - капитализм (империализм), западная цивилизация, президентская республика; Англия - капитализм (империализм), западная цивилизация, парламентская система управления; СССР - социализм, советская цивилизация, управление советское с доминированием КПСС.

Не подлежит сомнению, что в конечном счете общество "вообще" будет выступать в форме единого общепланетного общества единой культуры и формации (единого "человейника").

Вроде бы все ясно. Между тем в современном обществоведении не прекращаются споры о реальности формационного и цивилизационного развития общества. Есть авторы, отрицающие наличие формаций, есть - отрицающие наличие культурно-исторических типов общества. Хотя формационная и цивилизационная структуризация общества является неоспоримой реальностью, видна "невооруженным глазом", и отрицать ее просто нелепо. Тем более нелепо, что имеется теоретическое обоснование ее появления, сделанное на основе анализа движущих сил развития общества, которое приведено выше. Среди исследователей, ориентирующихся на формационный путь развития общества, ныне наблюдаются определенные подвижки в части признания и цивилизационного пути развития. Они рассматривают цивилизации как некое "дополнение" к формациям [30, с. 75; 31, с. 24]. Да и как отнесешь к формации, скажем, такой цивилизационый элемент, как язык? Приходится уступать. Сторонники цивилизационного пути развития более упорны. Здесь, конечно, играет свою роль желание избежать выводов об эксплуататорской сущности некоторых формаций, в частности капитализма, которые следуют из теории формаций. Но есть и просто путаники. Ярким примером последнего может служить С.Кара-Мурза. Например, он заявляет: "Схема смены формаций мифологична... Феодализм был принесен варварами, завоевавшими рабовладельческую Римскую империю. Варвары же в своем укладе этапа рабства не проходили. Какая же это непрерывность?" [32, с. 170].

Утверждение о том, что феодализм принесли варвары, ошибочно. Это заблуждение некоторых историков, которое повторяет С.Кара-Мурза. Феодализм не был принесен. Его СОЗДАЛИ сами РАБОВЛАДЕЛЬЦЫ, СВЕРХУ, когда убедились в экономических преимуществах института колонов, а попросту говоря, крепостных, по сравнению с институтом рабовладения. И до падения Римской империи были случаи разрушения рабовладельческих государств, но феодализма не возникало. Не был тогда еще опробован институт колонов. А к моменту разрушения Римской империи он уже зарекомендовал себя (в экономическом смысле) положительно, а потому был востребован после ее разрушения. Так что не варвары - виновники феодализма, а те экономические выгоды, которые имел бывший рабовладелец, превращая рабов в крепостных (крепостные трудились усерднее рабов).

Систематизация исторического процесса, в том числе его периодизация, естественным образом вытекает из фундаментальных направлений развития общества. Это должна быть как периодизация по формациям, так и систематизация по культурно-историческим типам общества, а также по характеру управления в том или ином сообществе.

Взаимовлияние путей развития человеческого общества явилось причиной того, что некоторые исследователи стали на путь иного членения исторического процесса, в виде фрагментов истории, сочетающих в себе разные направления развития. Иногда это объяснялось запросами того общества, интересы которого отражали данные исследователи. Так возникли понятия традиционного общинного (сельского) сообщества в виде гемайншафта и индустриально-урбанистического сообщества в виде гезельшафта Ф.Тенниса, понятия индустриального и постиндустриального общества. Их связь с движущими силами развития общества и основными направлениями его развития прослежена в [6, с. 101, 104, 105]. К этим же попыткам следует отнести и деление на предобщества, общества и сверхобщества [11, с. 456, 471]. Конечно, исследователь волен систематизировать и по "диагонали", но цель систематизации заключается в облегчении изучения развития общества, а это может быть сделано только посредством выявления и отражения реальных путей развития общества, а не разбивкой истории на отдельные "куски", характеристики которых достаточно расплывчаты, а подчас весьма субъективны и смутны. В настоящей работе отмеченным вариантам систематизации внимание уделяется лишь в том случае, если они в какой-то части соответствуют систематизации общества, принятой в данной книге.

Вместе с тем, нельзя отрицать полезности изучения структур отдельных сообществ, цивилизаций, как это, например, сделано А.А.Зиновьевым в [11]. Однако анализ этих вопросов выходит за рамки комментариев к нынешней теории истмата и в данной работе не производится.

2.3. Алгоритм развития человеческого общества от исходной стадии животного мира до позднепервобытной общины

Теперь, уяснив факторы, под воздействием которых происходит развитие общества, можно приступить к составлению алгоритма развития общества.

Вначале рассмотрим начальный участок алгоритма, до возникновения классового общества. Участок можно представить блок-схемой рис. 1.

Начало блок-схемы представляет собой исходную стадию животного мира в виде популяции (1). Если на побудительный к эволюции фактор (2), т.е. Вызов - например, в виде грозящей опасности - популяция (1) не реагирует (НЕТ), то она гибнет (3). Если реагирует (ДА), т.е. дает Ответ, то появляются новые формы животного мира (4), и среди них приматы (5).

Ранее показывалось, что человека отграничивает от других животных умение делать орудия. Но для этого необходимо нечто вроде руки, может быть щупалец, на худой конец хобота. Животное, если оно располагает лишь зубами и лапами, выполнять все более усложняющиеся работы неспособно (к месту сказать, у бобров, которые являются исключением из общего правила и выполняют достаточно сложные строительные работы - устраивают плотины до 600 метров длины и 4,5 метров высоты, прорывают каналы до 200-т метров и сплавляют по ним деревья и т.д. - передние лапы весьма напоминают руки). Создание природой органа, напоминающего руку, было одним из условий появления людей, РАНЕЕ ТОГО ОНИ ВОЗНИКНУТЬ НЕ МОГЛИ. Такое условие было выполнено, когда появился отряд приматов (5). В силу древесного образа жизни животные отряда приматов обрели подобие рук, в которые, как полагают ученые, от постоянного лазания по деревьям трансформировались передние лапы животного: появилась антропоидная обезьяна (6). Антропологи датируют появление ископаемой антропоидной обезьяны, например проконсула, 25 млн. лет назад. Природа создала и запасные варианты для развития сознательного управления в виде отряда хоботных с его хоботами и уже упоминавшихся бобров, но "человеческое" направление оказалось прогрессивнее.

Таким образом, процесс развития управления определенно указывает на то, что человек не является какой-то ветвью от общего предка человека и обезьяны. Он прошел стадию обезьяны. Именно эта стадия и создала предпосылки (в частности, в виде "руки") для появления человека. "Важнейшим наследием, полученным австралопитеком от его древесного предка, была рука, способная к манипулированию предметами, а также соответствующие области коры головного мозга, в которых устанавливались связи между осязательными, кинестетическими и зрительными восприятиями" [33, с. 313]. Так полагают исследователи - специалисты антропологи.

Но появление "руки" вовсе не означает дальнейшего обязательного очеловечивания обезьяны. Тогдашние обезьяны, в том числе и антропоидные (6), (как, впрочем, и большинство теперешних) очень даже хорошо чувствовали себя в относительной безопасности на деревьях, питались обильными плодами и в норме не должны были испытывать потребности спускаться на опасную для них равнину, чтобы учиться ходить и приниматься за работу. Для этого нужен был (во-вторых) серьезный побудительный фактор.

Важнейшую роль такого фактора в управлении отмечают многие исследователи. В частности, А.Дж.Тойнби прямо увязывает очередной этап развития общества с побудительным фактором, или, как он его называет, вызовом: "Отсутствие вызовов означает отсутствие стимулов к росту и развитию. Традиционное мнение, согласно которому благоприятные климатические и географические условия, безусловно, способствуют общественному развитию, оказывается неверным. Наоборот... слишком хорошие условия, как правило, поощряют возврат к природе, прекращение всякого роста" [27, с. 120].

Трудно согласиться с Ф.Энгельсом, который рассматривал в качестве возможного побудительного фактора к очеловечиванию обезьян их расточительное отношение к пище, как следствие этого - ее недостаток, и дальнейшее следствие - переход обезьян на всеядность с необходимостью коллективной охоты и т.д. [34, с. 491]. У природы на этот случай существуют сильные обратные связи и недостаток пищи неизбежно и достаточно быстро компенсируется уменьшением популяции животных. Соответствующие исследования, подтверждающие это утверждение, проводились на рыбных водоемах, о чем сообщалось даже в научно-популярных журналах типа "Наука и жизнь". Трансформация обезьяны в человека за "голодный" период произойти просто не могла.

Нет, в данном случае имел место серьезный экологический фактор, причем, вероятнее всего, достаточно глобального масштаба. Поскольку в малой популяции такой "переход" к человеку просто "заглохнет". Слишком велики враждебные силы (хищники, климат и т.п.). Представляется возможным указать признаки этого побудительного фактора.

Прежде всего, он был достаточно внезапен, поскольку при медленном воздействии фактора все обезьяны успели бы откочевать в сохранившиеся, пригодные для их обитания, леса. А то, что они где-то сохранились, представляется бесспорным, иначе обезьяны на тот период исчезли бы вообще. Возможно, впрочем, что процесс происходил на ограниченном пространстве, скажем, островах, тогда можно допустить и достаточно медленное воздействие фактора. Во-вторых, он вызвал уничтожение, или, по крайней мере, длительное омертвление леса как среды обитания обезьян, что привело к потере привычных источников питания обезьян. В-третьих, он создал более суровые климатические условия для обитания обезьян. (Некоторые причины гоминизации рассматриваются в [33, с. 307, 308; 35; 36, с. 124-131]).

История планеты знает периоды экологических изменений, значительно меняющих среду обитания животных (например, оледенения). Один из таких периодов сыграл роль побудительного фактора (7). Он вызвал уничтожение, или, по крайней мере, длительное омертвление леса как среды обитания обезьян и создал более суровые климатические условия. Конечно, при этом значительное количество обезьян погибло. Часть их (9) успела откочевать в "теплые края", в сохранившиеся леса. Определенная часть (8) ответила ДА на Вызов природы, смогла приспособиться к новым условиям. При этом переход к жизни на плоскости способствовал переводу корпуса в вертикальное положение (так быстрее распознается опасность, а на равнине она значительно больше, чем на деревьях), т.е. к ходьбе на ногах, что освобождало руки для манипулирования орудиями. (8) - это австралопитек - прообраз человека. Ученые, в большинстве своем, не относят австралопитека к человеку. Австралопитеки "передвигались на задних конечностях, имели свободные верхние конечности и систематически использовали камни, палки и другие природные предметы для защиты от врагов и для охоты ... Они, несомненно, были не людьми, а животными ... предлюдьми" [37, с. 24/25].

Потеря плодов как источника обильной пищи привела к всеядности и необходимости добывать пищу любым способом: собирательством, трупоедением (подобно шакалам), охотой, в том числе коллективной. Для охоты и защиты от возросшего числа врагов - побудительный фактор (10) - потребовались орудия, и их пришлось научиться изготавливать. Так появились хабилисы (11) - "человек умелый". Они изготавливали орудия при помощи орудий. По своей морфофизиологической организации, включая структуру мозга, хабилисы сколько-нибудь существенно от австралопитеков не отличались [37, с. 24/25]. Хабилисы - это австралопитеки, которые научились делать орудия.

Этап начала изготовления орудий - это этап возникновения человека. Не все антропологи с этим согласны. Но само отграничение ими хабилисов от австралопитеков тому доказательство.

В процессе труда совершенствовались не только орудия и навыки пользования ими, но и руки, и мозг человека, т.е. человек изменялся морфологически, все более приближаясь к современному виду. Коллективные действия требовали усиления координации - возникла речь. Некоторые ученые полагают, что речь возникла спустя 0,5-1 млн. лет после начала производственной деятельности [37, с. 24/25]. В результате Ответа на побудительные факторы (12) в виде необходимости совместной охоты, защиты от многочисленных врагов, производственной деятельности и т.д. появилось ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ СТАДО (13) - праобщина.

Суровые климатические условия неизбежно заставили изобретать способы защиты от холода, т.е. освоить выделку хотя бы примитивной одежды, и обратить внимание на огонь. Вначале как согревающее начало, затем средство для отпугивания хищников, обработки пищи. Механизм перехода к изготовлению орудий (или освоению огня) несомненно был многовариантен. В частности возможен вариант, когда дробление костей, которое поначалу производилось прачеловеком только для извлечения костного мозга, превратилось в технологическую операцию по изготовлению острых орудий после того, как пралюди смогли оценить колющие и режущие качества костных обломков. Поэтому большие скопления дробленых костей на некоторых стоянках древних людей могут свидетельствовать не только об "аппетитах" этих людей, но и о наличии у них "мастерских" по изготовлению костных орудий. При дроблении костей кололись и камни, которыми пралюди долбили кости, причем острые обломки часто бывало удобнее использовать, чем исходный материал. Поэтому постепенно осваивалось получение обломков нужной формы ударом камня о камень, т.е. обработка каменных орудий. Не исключено, что именно в процессе обработки камней человек открыл способ добывания огня (от искр мог загореться сухой мох), а обнаруженные археологами камни со слабыми следами односторонней обработки являются огнивами для получения огня.

Побудительный фактор (14) к развитию производительных сил вызывает дальнейшее совершенствование орудий, развитие загонной и других видов охоты. Загонная охота, совместная защита от хищников и врагов, поддержание огня - все это способствовало консолидации праобщины, развитию осознанных форм взаимопомощи. Поскольку большая возможность выжить была у более сплоченного коллектива, то естественный отбор усиливал тенденцию к коллективизму действий. Сплачивало коллектив и языковое общение. Постепенно складывались и передавались из поколения в поколение определенные правила поведения члена общества, т.е. формировались зачатки культуры. Наибольший прогресс приходится на заключительный этап существования праобщины - мустьерское время, которое характеризуется четко выраженной обработкой каменных орудий. К этому времени относятся также первые археологические свидетельства зарождения культуры - неандертальские погребения.

Так человеческое общество подошло к первой своей формации - первобытно-общинному строю, первым этапом которого была раннепервобытная община (15).

Возникновение производящего хозяйства, разделение труда, которое произошло вследствие стремления производительных сил к развитию, ибо оно (стремление) играло здесь роль Вызова (16), послужило фактором появления позднепервобытной общины (17). Сообщества, ответившие НЕТ на соответствующий Вызов, были обречены на застой и гибель (3). (Во избежание загромождения изложения деталями здесь не дается подробная характеристика первобытно-общинного строя, она вынесена в Приложение № 1. Еще более подробная характеристика может быть почерпнута из [38].)

Интересно, что алгоритм зарождения человека предписывает возникновение человека из его генофонда (обезьян) каждый раз при появлении очередного побудительного фактора. В связи с этим нельзя исключить, что в истории планеты имели место несколько волн возникновения человека (каждая волна от очередного побудительного фактора) [78, с. 7]. Возможно, что волны не доходили до конечного звена трансформации - человека разумного, но начал такой трансформации могло быть несколько. На рис. 1 очередному побудительному фактору для новой волны трансформации обезьяны в человека соответствует (18), а началу новой волны трансформации обезьян в человека - (20). Продолжение эволюции обезьян к современному виду обозначено через (19).

В современной антропологии о множественности географического зарождения человека существует соответствующая теория, см., например, [28, с. 304]. Гораздо глуше говорится о МНОЖЕСТВЕННОСТИ ВРЕМЕНОЙ, а в солидном труде [36] возникновение людей полагается исключительным событием [36, с. 273]. Однако о ТАКОВОЙ свидетельствуют результаты не слишком давних раскопок. Проводя их в африканском каньоне Олдувэй, исследователи обнаружили останки гоминида зинджатропа (человек восточной Африки) со средним возрастом образца 1 млн. 750 тысяч лет [29, с. 95, 116]. В более древних слоях были обнаружены останки гоминида презинджатропа (человек умелый), который существенно отличался от зинджатропа морфологически, причем в сторону близости к человеку ( в частности, большой палец руки противопоставлялся остальным пальцам, его умственный статус представлялся несколько большим, чем уровень, достигнутый зинджатропом) [29, с. 105-107]. Налицо два разных типа гоминида, причем более древний более современен. В горизонте с возрастом два млн. 600 тысяч лет были найдены еще более примитивные орудия, чем дошельской культуры, и череп зинджатропа, на миллион лет старше первой находки зинджатропа [29, с. 121-123]. Налицо еще одна волна трансформации, поскольку маловероятным является отсутствие морфологического прогресса зинджатропа за последующий миллион лет (конечно, нельзя исключать и возможности наличия тупиковых ветвей развития). В слое того же невероятно древнего возраста исследователи обнаружили череп, больше напоминающий череп современного человека, чем напоминали его ранее найденные черепа меньшего возраста. Найденные вблизи две бедренные кости и обломок голени свидетельствовали, что уже в те далекие времена, за два миллиона лет до питекантропа одна из волн человека избавилась от сутулости и прыгающей походки обезьян. Объем мозга гоминида составлял 800 куб. см. [29, с. 124, 125], что даже по морфологическим признакам считается Рубиконом между последними антропоморфными (узконосыми антропоидами) и людьми [28, с. 94]. Надо сказать, что большинство найденных черепов зинджатропов было проломано. Полагают, что зинджатропы пали жертвой охотников-хабилисов, использующих орудия из камня. Многочисленные остатки хабилисов (возраст 3,5 млн. лет назад) были выявлены в 50 км. от каньона Олдувэй. Были обнаружены следы ног хабилисов на слое вулканического пепла (возраст туфа 3,6 млн. лет) толщиной 15 см. (6 цепочек следов), длина ступни до 19 см., ширина 10 см. Рост хабилисов 120-140 см. Скелеты хабилисов были также найдены в Эфиопии (возраст 2,9-3,6 млн. лет) [39]. (Мысль об одновременном длительном существовании нескольких типов древних людей, в том числе современного вида, со ссылкой на археолого-антропологические находки последовательно проводится в книге М.Кремо и Р.Томпсона "Неизвестная история человечества" [133, с.206-292]).

Известно, что в период от 200 до 50 тыс. лет тому назад на земле "царствовали" неандертальцы - гоминиды с объемом мозга современных людей, но низким обезьяньим лбом и лопатообразной формой руки, ростом порядка 155 см. С возраста 40 тыс. лет находят кроманьонцев - людей современного облика, ростом 190 см. [39]. Превращение неандертальцев в кроманьонцев за столь короткий исторический период до сих пор является для антропологов загадкой [40, с. 283]. Не исключено, что в основе ее разгадки лежит учет возможности нескольких волн зарождения человека. Антропологам целесообразно просмотреть, не являются ли неандертальцы последней волной, которая, не успев развиться морфологически, в контактах с более ранними волнами усвоила их культурные достижения. Исследования эволюции отряда приматов на основе методов молекулярной биологии [41] также вносят свои коррективы в представления антропологов о процессе зарождения человека. Антропологи все больше склоняются к "идее не прямолинейного и однозначного, но сложного и многопланового процесса становления людей" [29, с. 125]. Все так. Но непрямолинейность и неоднозначность процесса становления людей не изменяет, как видно из рис. 1, алгоритма развития управления.

Некоторые исследователи делают попытки более детальной алгоритмизации отдельных этапов возникновения человека. Так В.М.Вильчек, считая, что "человек есть существо с недостаточной инстинктивной коммуникацией, не имеющее врожденного плана деятельности" [42, с. 25], должно было жить "по образу", наблюдая жизнь других животных, копируя ее, жить на основе модели, создаваемой в своей голове. Отсюда шла КУЛЬТУРА первобытного человека. "Подобно паразиту, использующему чужой организм, примат-деградант начал жить в симбиозе с животным-тотемом, использовать чужую программу" [42, с. 31]. Представляется однако, что такой взгляд не соответствует реальности. Во-первых, с какой стати В.М.Вильчек решил, что первобытный человек был лишен инстинктивной коммуникации? Ведь обезьяна не превращалась в человека дискретно, поэтому инстинктивная коммуникация обезьяньего стада была свойственна человеческому стаду. Она замещалась сознательным поведением постепенно, по мере трудовой деятельности человека. Ученые отмечают, что в наследство от обезьян получены зачаточные формы мышления [43, с. 17], манипулирование, которое требовало не только хорошей двигательной координации, высокого развития осязания и зрения, но и целого комплекса особенностей высшей нервной деятельности [33, с. 312], а также высокое развитие стадности с соответствующей сложностью отношений в стаде [33, с. 313, 314; 38, с. 120]. Во-вторых, "по образу", по "программе" животного-тотема первобытный человек не мог сделать самого важного - орудий, поскольку в "программе" их просто нет. В.М.Вильчек смог привести единственный предполагаемый пример изготовления орудия по методу подражательства (изготовление сети по аналогии с паутиной). Но как быть с топором, с луком, с колесом, наконец? Таких аналогий нет в природе, эти изобретения под силу только гениям, подобным Леонардо да Винчи. Конечно, подражательство поведению животных не следует исключать, но объявлять его определяющим, считать его алгоритмическим в становлении первобытного человека нет оснований.

Знакомство с современной антропологией по серьезным научным источникам обобщающего характера , например, [28, 33, 36, 37], однозначно убеждает в том, что она пока не может удовлетворительно осветить процесс формирования сознательного управления при трансформации стада обезьян в человеческое общество. Во многом этот процесс освещается предположительно. В литературе дается динамика первобытного стада с постепенным усложнением социальных отношений от первоначально преимущественного избегания половых связей между представителями разных поколений до образования рода [28, с. 285, 286; 38, с. 121], делаются попытки исследования социогенеза первобытного человека, в частности, на основе производственных "табу" на половые отношения [37].

Характер развития человечества обусловлен тем спектром качеств, которым обладают индивиды общества. Измени спектр, и изменится характер развития, оно даже может перейти в стагнацию. Не подлежит сомнению, что этот спектр менялся и меняется по мере развития человечества. Надо понимать, что развитие идет под воздействием не только "хороших" в нашем нынешнем понимании качеств человека, но и "плохих". Таких, например, как жадность, алчность и т.п. Существенное значение имеют такие качества индивидов, как склонность к лидерству, соревновательности, любопытство, склонность к творчеству, их удельный вес в спектре качеств человека. Развитие древних сообществ в сильнейшей степени зависело от появления в сообществе одаренных индивидов, которые были способны изобрести новые орудия, способы охоты, организовать такую охоту и т.д., т.е. "творить". Трансформация психологии древнего человека, изменение спектра его качеств, механизм этих изменений представляют несомненный интерес и предмет тщательного исследования, однако это выходит за рамки данной работы.

Здесь уместно обратить внимание читателей на тот аспект, что в усложнении социальных отношений в стаде на пути превращения его в род значительную роль должен был играть институт старейшин (вожаков) человеческого стада. Это следует из того, что жизнеспособность человеческого стада во многом определялась знаниями (в том числе по изготовлению орудий, использованию их, по получению огня) и опытом предшествующих поколений. Эти знания и опыт на том этапе развития человеческого общества могла аккумулировать в себе только управляющая подсистема в лице старейшин. Поэтому именно через них (в том числе через их способность подмечать полезность - или вредность - складывающихся социальных отношений, скажем, обычаев, традиций), через их управление и происходило указанное усложнение социальных отношений при трансформации стада в род. Тем не менее, подчеркнем это еще раз, человек разумный не являлся изобретателем управления, корни управления кроются в животном мире. В человеческом обществе только многократно усилились роль и значение этого свойства животных сообществ, в основном под воздействием факторов, порождаемых созидающей трудовой деятельностью человека.

Начиная со стадии позднепервобытной общины, алгоритм развития человеческого общества правильнее всего прослеживать по основным направлениям развития общества: тем самым задача упрощается, разбивается на три составляющих. При этом безусловно будут встречаться точки соприкосновения алгоритмов развития отдельных направлений - это предопределено единством процесса развития общества.

По порядку начнем с алгоритма управленческого направления развития общества. Для этого придется вначале заглянуть в область новых знаний (они отсутствуют в современном истмате) и ознакомиться с теорией управления социальными системами. Она является основой для познания управленческого развития общества.

3. НАЧАЛА ТЕОРИИ УПРАВЛЕНИЯ СОЦИАЛЬНЫМИ СИСТЕМАМИ

Термин "теория управления социальными системами" был предложен автором в [4] для обозначения теории, рассматривающей социальные управленческие процессы в обществе, главным образом при сознательном управлении. В части объективного управления теория рассматривала процессы срыва общества из сознательного управления в объективное при выходе из строя (отказе) системы управления обществом. В [4] указывалось, что теория управления социальными системами разрабатывалась применительно к самой сложной социальной системе - человеческому обществу. Для менее сложных социальных систем, например, партиям, теория может быть использована в части, соответствующей этим системам. В настоящее время в литературе оперируют термином "социальное управление" [25, 26]. В этой терминологии теорию управления социальными системами можно трактовать как "теорию социального управления". В данной книге используются оба термина.

Появление [25, 26] следует расценивать как отрадное явление. Во-первых, оно свидетельствует о том, что в отечественном обществоведении имеют место определенные положительные сдвиги в понимании значения социального управления. Можно высказать осторожный оптимизм, что с их публикацией возникнет интерес к теме социального управления и у современных марксистов. Пока что, несмотря на важность этой области знаний для их теоретической и практической деятельности, они никакого внимания на теорию социального управления не обращают. Во-вторых, появляется возможность сопоставления положений теории управления социальными системами с некоторыми тезисами работ [25, 26], что способствует повышению достоверности этих положений, а также возможность ссылки на некоторые материалы [25, 26] для сокращения объема настоящей книги. Короче, есть с кем "перекинуться словом".

Теперь давайте вкратце ознакомимся с природой теории управления социальными системами, т.е. теории социального управления.

3.1. Генезис теории управления социальными системами

История развития управленческой мысли весьма полно прописана в [25, с. 62-88; 26, с. 23-38]. Здесь не имеет смысла дублировать эти материалы, поскольку указанные работы достаточно широко представлены в библиотеках страны. Полезно отметить только следующее.

Начало процесса становления теории управления социальными системами именно как научной теории, т.е. опирающейся на законы природы, следует отнести к периоду публикации (в 1948 году) книги Н.Винера "Кибернетика или управление и связь в животном и машине" [44]. И до нее, конечно, были публикации, которые можно считать вехами на пути подготовки такой теории. Главной из них несомненно является работа А.А.Богданова "Всеобщая организационная наука (тектология)" [20]. И хотя А.А.Богданов по сути упредил Н.Винера, но он не указал четко на возможность использования в обществоведении достижений смежных наук, скажем, из области управления машинами. Кроме того, на тот период воспользоваться какими-то успехами в управлении из смежных наук (например, опять-таки, из области управления машинами) не было возможности, поскольку не было еще и успехов: теория автоматического управления только набирала силу (само понятие обратной связи - основная категория теории автоматического управления появилась лишь в начале ХХ-го века). Книга же Н.Винера попала в самую точку. Ее пронизывала чрезвычайно плодотворная мысль о подобии процессов управления и связи в машинах, живых организмах и обществах, будь то общества животных или человеческие. Она позволяла использовать в теории управления социальными системами ДОСТИЖЕНИЯ ТЕОРИИ АВТОМАТИЧЕСКОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ в машинах (к тому времени успехи ее были значительны), чем незамедлительно и воспользовались социологи, в первую очередь за рубежом. В 1967 году Л.А.Петрушенко признавал: "В настоящее время идеи и представления кибернетики настолько прочно вошли в обиход современной буржуазной социологии, что многие социологи, пользуясь ими, перестали даже упоминать о том, что это идеи и термины кибернетики" [19, с. 155].

Что касается СССР, то здесь, в силу известных причин, проникновение идей и понятий кибернетики в социологию происходило гораздо медленнее. Вопросы эти обсуждались, но скорее в плане отношений машины и человека, см., например, [45, с. 162, 163]. Не просматривалось стремления создать теорию управления социальными системами, которая позволяла проводить хотя бы качественный анализ социального управления, давать научные рекомендации по его совершенствованию. Лишь в 1968 году появилось первое крупное исследование В.Г.Афанасьева [46], в котором можно заметить стремление увязать вопросы управления в обществе с понятиями кибернетики. Затем следуют его же публикации [47, 48, 49], связанные с управлением, и, наконец, суммирующие их [16, 17]. В [16] хотя и не ставится задача создания теории управления социальными системами, но уже концентрируется внимание на некоторых положениях и категориях такой теории (цель управления, свойство самоуправления, необходимость наличия обратных связей, недопустимость искажения информации) [16, с. 206-212]. Эти исследования служат ступенькой к созданию теории управления социальными системами.

К сожалению, дальнейшее продвижение на этом перспективном направлении несколько затормозилось. Среди тогдашних специалистов общественных наук в СССР, да и нынешних в России, достаточно широко распространено ошибочное мнение, что кибернетика сводится лишь к новой терминологии. На самом деле в кибернетическом направлении в социологии главное не новая терминология, а учет связей между субъектом и объектом управления и использование достижений смежной области знаний, а именно, тысячекратно проверенной экспериментально теории автоматического регулирования, что в результате и обеспечивает положительный эффект исследований кибернетическим инструментом и достоверность полученных результатов. Многие идеи и понятия кибернетики взяты из теории автоматического регулирования и еще не единожды теория социального управления воспользуется результатами, там достигнутыми.

Трагедия СССР дала импульс в направлении создания теории управления социальными системами. В 1995 г. появилась публикация автора [2], где рассматривались основные свойства систем управления обществом, категории социального управления, работа систем управления обществом в нормальном режиме и при потере устойчивости, т.е. по существу излагались начала теории управления социальными системами. Обозначалась также основная причина кризиса в СССР. В 1997 г. прошла публикация автора "Генезис и основные категории теории управления социальными системами" [4], а в 1999 г. появилось второе издание работы [2], дополненное и переработанное, в виде книги [6]. В 2000 г. издано учебное пособие автора [7], где к некоторым категориям теории управления социальными системами даются дополнительные пояснения, особенно в части закона самоорганизации общества. Указанные основные работы сопровождаются рядом статей, разъясняющих отдельные вопросы рассматриваемой проблемы [3, 5, 8, 10].

В это же примерно время ученые ряда организаций России организовали Международный Постоянно Действующий Семинар (WOSC) по гемеостатике живых, природных, технических и социальных систем, который провел цикл работ по изучению вопросов поддержания динамического постоянства жизненно важных параметров функций, ритмов, циклов развития и устойчивости различных образований, в том числе природных и общественных систем. Участниками семинара издано достаточно большое количество публикаций, в том числе по вопросу гомеостаза социальных систем, см., например, [50, 51].

Наконец, положительным явлением стало появление работ [25] и [26], опубликованных соответственно в 2000 и 2001 гг., в которых авторы постарались собрать все, что относится, по их мнению, к социальному управлению. Они проигнорировали работы [1-4], в силу чего в работах [25, 26] отсутствует раздел устойчивости систем социального управления, что является крупнейшим недостатком работ. В частности поэтому они не могут быть использованы для объяснения причин трагедии СССР. Их глубина и охват тематики социального управления примерно соответствуют стадии исследований В.Г.Афанасьева, отличаясь от них повышенным вниманием к некоторым практическим вопросам управления, как-то: методике принятия управленческого решения, отбору лидеров и т.п. Работы [25, 26] являются плодом нынешней "официальной" науки, что накладывает на них конформистский оттенок. В частности, неопределенна позиция авторов [26] относительно корпоративного владения имуществом регионов [26, с. 44, 45], поскольку не ясно, какому классу они отдают лидерство по владению имуществом: "Бедные становятся более состоятельными, богатые становятся еще богаче, а относительный разрыв между ними сглаживается" [26, с. 217]. Авторы [26] полагают, что при корпоративном владении имуществом будет и не капитализм, и не социализм [там же]. Вот такая странная для специалистов по социальному управлению позиция. Ведь известно, что система управления обществом работоспособна только в случае ее несимметрии, т.е. для современного этапа развития общества либо при власти капитала, либо при власти труда, см. [4], а также раздел 3.6. Никакого другого варианта не существует, а "неразбериха" в этом вопросе обычно служит уловкой по "протаскиванию" капитализма. Тем не менее, на сегодня эти работы выступают в качестве основных научных источников по социальному управлению, объектом оппонирования, поэтому дальше им будет уделено известное внимание.

3.2. Структура систем управления обществом.
Прямые и обратные связи. Обратное управление.
Массовое сознание как основа реакции населения

Социальное управление в обществе осуществляется посредством системы управления обществом (по отношении к современному обществу говорят также "политической системы"). Человек разрабатывает системы управления обществом САМ, СУБЪЕКТИВНО. По крайней мере так было, начиная с классового общества. Поэтому создается впечатление, что они могут иметь достаточно произвольную структуру, зависящую только от желания человека.

Однако это не так. Чтобы система управления была работоспособна, она должна обладать вполне определенной, замкнутой структурой. Структура системы управления обществом в самом общем виде представлена на рис. 2.

Объектом управления в такой системе (управляемой подсистемой) является население. В качестве управляющей подсистемы выступают властные структуры (власти, они же субъект управления). Указанные подсистемы и являются основными компонентами системы управления обществом, взаимодействующими между собой путем обмена различного рода сигналами через прямые и обратные связи. Под сигналами здесь понимаются материальные носители информации, обладающие способностью не только передавать сообщения, но и, в ряде случаев (например, при сепаратистских выступлениях), оказывать силовое давление (на сепаратистов).

Прямые связи идут от властей к населению; сигналы передаются в виде законов, распоряжений и т.п. Обратные связи идут от населения к властям.

Под связью в кибернетике "понимается информационная связь в системах и между ними, т.е. прием, преобразование, хранение, использование и передача информации. Кибернетика рассматривает взаимодействия систем исключительно как информационные, хотя для других наук те же взаимодействия могут выступать в ином аспекте" [19, с. 11]. В русле приведенного определения обратные связи в современных системах управления обществом можно трактовать в двух вариантах.

По первому варианту они могут рассматриваться как чисто информационные, состоящие из двух групп. В первую группу входит объективная информация, поступающая в управляющую подсистему от населения, - показатели экономические, социальные и т.д. Эта информация используется (управляющей подсистемой) после сравнения ее с показателями, на которые стремится вывести общество управляющая подсистема. Органы сравнения находятся в структурах управляющей подсистемы, например, в статистических органах. Во вторую группу входит реакция населения на действия властей. О реакции судят по результатам социологических опросов, демонстрациям, выступлениям в печати и т.д. Реакция населения является субъективным отражением объективного рассогласования между тем, что "хорошо" по мнению населения (скажем, изобилие продуктов, отсутствие безработицы) и фактическим состоянием дел. В отличие от первой группы реакцию населения ни с чем сравнивать не надо, это - готовое рассогласование, и оно может непосредственно учитываться управляющей подсистемой в своих действиях. В первом варианте трактовки силовые действия населения либо отдельных его слоев, как-то: заговоры, восстания, революции, выборы, референдумы рассматриваются как механизмы, преобразующие реакцию населения в силовое воздействие на управляющую подсистему. В результате такого воздействия управляющая подсистема может быть реорганизована (заменены некоторые управленцы и т.п.), а может быть заменена полностью другой подсистемой (например, при революции).

Во втором варианте трактовки обратной связи этому понятию в социологическом плане придается расширенное толкование. Обратная связь здесь рассматривается как любое воздействие (равно, информационное или силовое) управляемой подсистемы на управляющую. Соответственно имеется информационная составляющая обратной связи (также как и в первом варианте состоящая из двух групп: объективной информации и реакции населения) и силовая составляющая (выборы, референдумы, заговоры, восстания, революции), посредством которой может быть осуществлена смена властей, т.е. ОБРАТНОЕ УПРАВЛЕНИЕ. В этой трактовке реакция населения непосредственно властям не "страшна". Однако следует помнить, что в процессе выборов, референдумов реакция населения трансформируется в силовую составляющую обратной связи.

В настоящей книге используются обе трактовки. Первая представляется более продуктивной, поскольку базируется на единой для многих областей, включая область машин, информационной природе обратных связей. Вторая трактовка привлекает своей наглядностью и доходчивостью, что немаловажно при усвоении материала. Время покажет, которой из двух трактовок обществоведение окажет предпочтение.

Часто основой реакции населения является МАССОВОЕ СОЗНАНИЕ. К примеру, Г.А.Кревер считал переориентацию массового сознания советского общества от коллективистской направленности на индивидуалистическую - непосредственной причиной кризиса социализма в СССР [52]. Существуют по крайней мере семь трактовок понятия "масса" [53, с. 15]. В качестве основных фигурирует такая интерпретация как масса в виде "толпы", а также масса в виде "публики", в том числе зрителей, сидящих в креслах у телевизоров. В истмате по большей части используется последняя интерпретация, т.е. масса как совокупность множества индивидов, слабо взаимодействующих между собой. Автор [53] полагает, что массы - категория нестабильного кризисного общества и "смутного времени" [53, с. 19]. Он рассматривает массовое сознание как " особый специфический вид общественного сознания, свойственный значительным неструктурированным множествам людей ("массам")... Это новое качество, возникающее из совпадения отдельных элементов психологии деструктурированных по каким-то причинам "классических" групп ...В основе массового сознания обычно лежит яркое эмоциональное переживание некой социальной проблемы, вызывающей всеобщую озабоченность. Это может быть война, революция, масштабный экономический кризис и т.д.)" [53, с. 20]. Стержень психологии масс - массовые настроения. В основе настроений лежит соотношение притязаний и достижений человека (там же, с. 9).

Сигналы обратной связи могут быть близки к непрерывным (скажем, курс валюты) и быть дискретными (например, периодические сводки статистических структур). Вещественно обратные связи реализуются через действия профсоюзов, партий, контрольных органов, через демонстрации, жалобы и т.п. На рис. 2 указанные структуры условно представлены в виде канала обратной связи.

Обратную связь будем называть сильной, если она стопроцентна, т.е. если все сигналы обратной связи без искажения доходят до властей, учитываются ими. В противном случае она называется слабой. Следует заметить, что по мере развития общества в политических системах возникают и получают права гражданства новые разновидности обратной связи. Сюда можно отнести, например, появившиеся в свое время профсоюзы или, в наше время, движение "зеленых", социологические опросы. Появление новых разновидностей обратных связей также следует рассматривать как факт усиления обратной связи, но уже не по линии исключения искажений сигналов обратной связи, а по линии введения дополнительных рычагов воздействия управляемой подсистемы на подсистему управляющую. Из дальнейшего изложения будет видно, что благодаря использованию этих дополнительных рычагов воздействия современные системы управления обществом обещают быть более стабильными, нежели политические системы прошлых веков.

Указанная выше ЗАМКНУТАЯ структура системы управления обществом является объективной реальностью, а не плодом воображения. Она сопутствует всем формациям. Иной она быть не может, поскольку население всегда как-то реагирует на действия властей, а также поскольку власти должны получать информацию о состоянии общества, чтобы использовать ее при выработке прямых сигналов управления. Разомкнутых социальных систем не бывает, это, образно говоря, надо "зарубить себе на носу". Разрыв обратной связи приводит к разрушению системы. ЗАМКНУТУЮ СТРУКТУРУ СИСТЕМЫ УПРАВЛЕНИЯ ОБЩЕСТВОМ СЛЕДУЕТ ВОСПРИНИМАТЬ КАК ДАННОСТЬ, ИЗМЕНИТЬ ЕЕ - НЕ ВО ВЛАСТИ ЛЮДЕЙ. Они могут лишь варьировать конкретные звенья системы управления (например, властные или партийные структуры) и их параметры, чтобы добиться наилучшего функционирования системы управления. (Разумеется, по мере развития человечества, в будущем, не исключено появление иных структур систем управления, скажем структуры сетевого управления и т.д. Однако скорее всего новые структуры будут вначале найдены и опробованы в технике, а уже затем возможно их перенесение в управление обществом.)

Обычно используемая структура системы управления современным обществом представлена на рис. 3. Управляющая подсистема состоит из двух звеньев: представительной власти и исполнительной власти. Последняя по большей части назначается представительной властью из числа профессионалов управления. Такая структура обеспечивает достаточно сильную обратную связь через представительное звено власти при сохранении, одновременно, профессионализма в управлении через назначаемых управленцев.

В Советском Союзе управляющая подсистема включала в себя структуры КПСС, см. рис. 4.

Понятие обратной связи - одно из важнейших в ряду основных категорий теории управления социальными системами. Следует еще раз подчеркнуть, что она не привносится разумом человека (хотя человек может ее совершенствовать, вводить новые виды обратной связи), а изначально, естественно и неизбежно присутствует в системах управления социальными системами, т.е. органически им присуща.

Уместен вопрос: насколько взаимосвязаны управленческая категория "обратная связь" и политическая категория "демократия"? В [1] и разделе 3.16 [6] автор сделал попытку эту связь формализовать, определив демократию как способность управляющей подсистемы выполнять волю и желания подсистемы управляемой, и даже предложил измерять демократию в процентах в виде отношения количества желаний населения, исполненного властями (т.е. учтенное властями количество сигналов обратной связи), к полному числу высказанных населением пожеланий (т.е. к полному числу сигналов обратной связи). Однако с учетом того, что политическое понятие "демократия" очень неопределенно, данную попытку автор впоследствии признал неудачной [7, с. 32], а потому в [6] раздел 3.16 следует считать аннулированным. В настоящее время под демократией все больше понимают наличие полноценной обратной связи.

К месту сказать, авторы [25, 26] не выделяют в должной степени обратную связь как основную характеристику социальных систем, не подчеркивают ее значение, а также значение замкнутости структуры социальных систем. В то время как благодаря именно этим свойствам социальные системы обретают самые важные свои качества: способность к саморегулированию и самоналадке (адаптивности). К освещению этих качеств мы приступим после знакомства с понятиями главной и конкретных задач управления.

3.3. Главная и конкретные задачи управления

Антиэнтропийный характер управления обусловливает наличие цели. Хорошо известно, что целью буржуазного общества является извлечение максимальной прибыли. В качестве цели социалистического общества декларировалось максимальное удовлетворение растущих потребностей общества. Реализация целей общества осуществляется с помощью соответствующей системы управления обществом. Для системы управления цель управления трансформируется в главную задачу системы управления обществом, которую далее будем называть ГЛАВНОЙ ЗАДАЧЕЙ УПРАВЛЕНИЯ. Представляется, что главной задачей управления на данном этапе развития общества является сохранение (и укрепление) существующего общественного строя либо вновь создаваемого. Действительно, в буржуазном государстве главной задачей управления для системы управления является сохранение власти капиталом, т.е. буржуазией данной страны (в противном случае о какой прибыли можно будет говорить). Совершенно очевидно, что на стадии соревнования формаций (как это было в советский период) главной задачей управления для системы управления советским обществом могла выдвигаться только борьба за сохранение и усиление строя социалистического. Что и подтверждает практика всего советского периода: конкретные задачи управления, которые выдвигались в развитие главной задачи управления (план ГОЭЛРО, планы индустриализации и коллективизации, пятилетние планы и т.д.), в первую очередь были направлены на усиление строя. Максимальное удовлетворение потребностей общества в их обычном понимании осуществлялось по "остаточному принципу". Хотя следует заметить, что основные социальные признаки социалистического строя, даже коммунистического, как-то: доступные образование, здравоохранение, право на труд, на отдых, которые также являются конкретными задачами управления, были соблюдены, а в направлении обеспечения населения жильем предпринимались гигантские усилия.

Понятие главной задачи управления можно проиллюстрировать и на примере политической партии. Для последней главная задача управления выступает в виде завоевания власти или вхождения во властные структуры для обеспечения интересов своей социальной базы.

Необходимо заметить, что при одной и той же структуре системы управления, например по рис. 3, параметры звеньев этой структуры могут обеспечить выполнение разных главных задач управления. Если в представительные органы избираются бизнесмены или их представители - получаем систему для поддержки буржуазного строя, если представители трудящихся - для поддержки социалистического строя. В свое время В.И.Ленин даже снимал лозунг "Вся власть Советам!", когда в Советах большинство принадлежало противникам перехода к социализму, поскольку структура Советов сама по себе еще не гарантирует социалистического пути развития.

КОНКРЕТНАЯ ЗАДАЧА УПРАВЛЕНИЯ, вслед за главной задачей управления, является одной из основных категорий теории управления социальными системами. Управление современным обществом есть управление по конкретным задачам, которые РАЗРАБАТЫВАЮТСЯ ВО ИСПОЛНЕНИЕ ГЛАВНОЙ ЗАДАЧИ УПРАВЛЕНИЯ, исходя из конкретного состояния общества и реальных возможностей его развития. Конкретные задачи управления являются "основными звеньями" данного этапа развития общества. Конкретные задачи управления имеют приоритетность, т.е. очередность их выполнения. Определение конкретных задач управления и их приоритетности - сложный, во многом творческий, процесс, требующий учета множества экономических, политических и социальных факторов, т.е. системного подхода и использования теории принятия управленческих решений, см., например, [54]. Это основа научного управления обществом. Методике принятия управленческого решения много внимания уделено в [25, с. 314-334; 26, с. 153-165].

Конкретные задачи управления вырабатываются, как правило, в структурах власти. Исполнительные структуры власти предпринимают действия для выполнения этих задач. Население, реагируя на эти действия, а также имея собственное представление о конкретной задаче управления, формирует сигналы обратной связи в виде "реакции населения". Многочисленны случаи, когда задачи управления кристаллизуются в самом обществе в виде Идеи, охватывающей подавляющую часть общества. К такой Идее, например, следует отнести Идею устранения недостатков в советском обществе, которая постепенно зрела в годы застоя и охватила советское общество в годы перестройки.

Четкое представление о задачах управления является необходимым условием успешной деятельности властей. Образцовый пример такого четкого представления дает период сталинского управления. Несомненно, что в сталинские времена конкретной задачей управления было выжить в условиях капиталистического окружения. Для этого ставились еще более конкретные задачи управления: ускоренная индустриализация, укрепление обороноспособности страны, разгром фашизма, а после войны - создание и укрепление социалистического лагеря и поддержка всех сил, противостоящих лагерю капиталистическому. Конкретизация доводилась до вполне определенных цифр добычи полезных ископаемых и уровня производства основных продуктов народного хозяйства на конец этапа управления. Тем самым управление обществом от управления "по задаче" сводилось к управлению "по параметрам", широко используемому в технике. Пятилетние планы - это конкретные задачи управления в измеряемых параметрах. Полярный пример дает период правления Горбачева. Бесспорно, что провал Горбачева был во многом обусловлен его туманным представлением о конкретных задачах управления (вспомним его "больше социализма" и т.п. высказывания), возможно, даже непониманием важности этого вопроса.

Наличие целеполагания как непременного условия управления отмечают и авторы [25, 26]. К примеру в [26] методам определения целей уделено 10 страниц [26, с. 63-72]. Представляется, однако, что на практике не следует чрезмерно увлекаться выделением целей, отграничением их от задач управления. В реальности всегда существует главная задача управления (если угодно - главная цель управления) и те конкретные задачи по ее реализации, которые выкристаллизовываются при принятии управленческого решения.

3.4. Принцип действия систем управления обществом.
Саморегулирование и самоналадка как свойства и процессы.
Самоуправление. Необходимый минимум профессионализма управленцев

Назначение системы управления обществом - обеспечить управление (обществом) с целью выполнения ГЛАВНОЙ ЗАДАЧИ УПРАВЛЕНИЯ путем постановки КОНКРЕТНЫХ ЗАДАЧ УПРАВЛЕНИЯ и их реализации в условиях различного рода воздействий на систему (возмущениях), скажем, определенного уровня внутренней и внешней заговорщической деятельности, экономического или военного давления и т.п.

Замкнутая структура систем управления обществом (рис. 2 - 4), которая обусловлена наличием обратной связи, предопределяет вполне определенный принцип действия систем управления обществом и распределение обязанностей между субъектом и объектом управления. Процесс управления ведется циклами управления, каждый из которых состоит из двух этапов. На первом этапе осуществляется определение конкретных задач управления и их приоритетности. Второй этап - этап реализации каждой конкретной задачи управления носит название РЕГУЛИРОВАНИЕ.

Регулирование заключается в сравнении фактического состояния общества с конкретной задачей управления, т.е. в выявлении РАССОГЛАСОВАНИЯ между ними, с последующим уменьшением (в пределе - сведением к нулю) этого рассогласования управляющей подсистемой. В.Г.Афанасьев говорит: "Задача субъекта управления в этой связи состоит в том, чтобы постоянно преодолевать рассогласование, избежать недопустимого отклонения от движения к заданной цели, адаптировать или нейтрализовать возмущающие воздействия извне или изнутри" [16, с. 236]. На рис. 5 штрихпунктирная кривая иллюстрирует сведение к нулю рассогласования после его появления в результате изменения какого-либо параметра общества (например, возникновения дефицита продовольствия). Аналогичным образом сводится к "нулю" и рассогласование, появившееся вследствие воздействия на систему управления возмущений, о которых говорилось выше.

Способность системы управления обществом выполнять ГЛАВНУЮ ЗАДАЧУ УПРАВЛЕНИЯ при возмущениях называется САМОРЕГУЛИРОВАНИЕМ. Поскольку реализация главной задачи управления включает в себя постановку конкретных задач управления, то в функции саморегулирования входит также их разработка. По этой причине термин "саморегулирование" не является строгим. Под регулированием обычно понимается реализация задачи управления. В этом плане саморегулирование, как реализация главной задачи управления, подпадает под категорию "регулирование". Но разработка конкретных задач управления уже относится к первому этапу цикла управления, а не ко второму, т.е. регулированию. В этом плане "саморегулирование" попадает в категорию "управление" и более правильным было бы именовать его "самоуправление". Однако термин "самоуправление" достаточно давно и широко используется для обозначения СПОСОБА управления и было бы крайне нежелательно придавать ему еще одно значение. Не исключено, что последующие исследователи предложат более соответствующую терминологию, но в данной работе используется термин "саморегулирование".

Принцип действия управления, или механизм управления обществом, когда рассогласование стремятся свести к нулю, называется управлением с ОТРИЦАТЕЛЬНОЙ ОБРАТНОЙ СВЯЗЬЮ. На практике при регулировании к нулю может сводиться лишь вещественная разновидность рассогласования (скажем, разница между заданным и фактическим объемами добычи нефти). Реакция населения как проявление рассогласования никогда нулевой не становится. Всегда (исключая, разве, первобытной общины) остается некий фон помех, который создается неизбежным присутствием в обществе некоторого количества неудовлетворенных. Система управления проектируется так, чтобы не реагировать на этот фон, т.е. "отстраивается" от него в целях повышения помехоустойчивости , например, введением для партий 3-х, 5-ти процентного барьера от числа голосовавших на выборах.

Каждый уровень иерархической структуры управления имеет свои задачи управления и присущие ему особенности регулирования. Акт регулирования в вышестоящем звене системы управления часто служит постановкой задачи управления для звена нижестоящего. Возьмем пример из нашей истории. Была поставлена конкретная задача управления обществом: электрификация всей страны. Эта задача, включающая не только появление электроосвещения в любой точке проживания человека, но и электрооснащение промышленности, транспорта и сельского хозяйства, требовала для своего решения нескольких десятилетий, поскольку рассогласование между конкретной задачей управления и фактической стороной дела было огромно. Субъект системы управления (в лице Совнаркома) регулирование, т.е. уменьшение рассогласования, начал с создания комиссии ГОЭЛРО. Решение о создании комиссии и постановка для нее задачи составления начального плана электрификации - для Совнаркома есть акт регулирования. Для созданной же комиссии задача составления начального плана электрификации - главная задача управления. Чтобы ее выполнить, потребовалась постановка нескольких конкретных задач управления, но уже на уровне комиссии, т.е. руководством самой комиссии, как-то: привлечь к работе комиссии необходимых специалистов, добиться их сносного (для того времени) материального обеспечения, организовать работу по сбору информации и оценке возможностей государства в области электрификации, наконец, составить начальный план электрификации, т.е. сам план ГОЭЛРО. Приоритет задач соответствует здесь порядку перечисления. Реализация каждой задачи и есть регулирование на уровне комиссии. Пункты же плана ГОЭЛРО (например, решение о постройке электростанции) определяют задачи управления в следующих циклах управления (в нашем примере, для строительной организации электростанции).

Суждение о корректности поставленной конкретной задачи управления и ходе ее реализации (ходе регулирования) в общем случае складывается на основании практических результатов управления, т.е. объективных показателей: социальных, экономических и т.д., и субъективных: материалов печати, жалоб и т.п. Реакция населения является субъективным отражением объективного рассогласования, а потому, в силу инерционности населения, может не совпадать во времени с параметрами объективного рассогласования. Суждение о некорректности управления должно быть обозначено как можно раньше, чтобы вовремя исправить ошибку, коль она возникла.

Постепенное ослабление сигналов рассогласования свидетельствует о правильности поставленной конкретной задачи управления и нормальном ходе регулирования. Постоянное увеличение сигналов рассогласования является признаком некорректно поставленной конкретной задачи управления или неудовлетворительности процесса регулирования. В последнем случае возникает необходимость постановки задач управления по корректировке процесса регулирования.

В качестве примера ошибочно поставленной задачи управления можно привести задачу осуществления большого скачка в Китае, когда запланировали увеличение выпуска стали за счет кустарных плавилен. Сталь оказалась негодного качества. Это можно уже было видеть в начале процесса регулирования. Однако корректировки не последовало, совершенно напрасно был затрачен гигантский труд и ресурсы.

Полезно прокомментировать постановку некоторых конкретных задач управления и их реализацию большевиками в очень сложный период построения основ социализма в СССР. Вот как описывается этот период в работе Г.А.Климентова "От Ленина до Ельцина".

"... Как известно, в 21 году решениями Х съезда партии ПРОДРАЗВЕРСТКА, действовавшая в период "военного коммунизма", была заменена ПРОДНАЛОГОМ. Для крестьянства страны это имело огромное значение, так как теперь крестьянин после сдачи государству определенной части урожая (продналога) оставшейся частью мог уже распоряжаться по своему усмотрению и излишки продать на рынке.

Но, спустя два года, то есть на XII съезде партии, в 1923 году, выступил Каменев и предложил заменить продналог сельхозналогом, взимаемым в ДЕНЕЖНОМ выражении, а Зиновьев, ведущий съезда, даже не заметил, что произошел, по сути, ПЕРЕВОРОТ, который потом и породил очень опасную ситуацию (кризис хлебозаготовок 1925 и 1927 годов). То есть сельхозналог собран (деньгами!), а государство не может у крестьян закупить зерно, так как кулак не хотел продавать зерно государству, выжидая, когда он сможет это зерно продать как можно дороже.

И вот, когда встал вопрос о ЖИЗНИ И СМЕРТИ ГОСУДАРСТВА, вот тогда и встала задача РЕКВИЗИЦИИ ХЛЕБА, как предмета для будущих спекуляций! И в 1928 году государство реквизировало хлеба у тех, у кого он был, в 3 раза больше плана хлебозаготовок. То есть это и были те излишки, которые кулак придерживал. Не середняк, а кулак, - класс, враждебный Советской власти, который понял, что этим он может взять власть за горло. ...часть бывших владельцев этого товарного хлеба бежала из деревни. Это был процесс САМОРАСКУЛАЧИВАНИЯ. Это 28 год... Продавали свое имущество, скот, грузили все на телегу ... Лошадь запрягают - и на лесозаготовки или в город, открывать свое дело. Новая экономическая политика (НЭП) это поощряла. Страна строилась, руки везде были нужны.

И вот уже в 1928 году пашни по весне оказались не засеянными. Оставшиеся крестьяне физически не в силах были вспахать то, что раньше... Поэтому в 29-м и была проведена КОЛЛЕКТИВИЗАЦИЯ, чтобы объединить тех, у кого есть рабочие руки, с теми, у кого был скот, рабочие лошади...

Так что так называемое РАСКУЛАЧИВАНИЕ спровоцировали Каменев и Зиновьев, опрометчиво приняв решение на XII съезде партии ЗАМЕНИТЬ ПРОДНАЛОГ НА ДЕНЕЖНОЕ ВЫРАЖЕНИЕ. Произошел никем не замеченный ПЕРЕВОРОТ в отношениях государства с крестьянством. Не сумели устранить эту причину (не догадались!) и на XIV, и на XV съездах партии в 1925 и в 1927 годах. Не хватило ни понимания ситуации, ни анализа того, что происходило. Поэтому обвинять Сталина, который якобы "свернул голову" НЭПу, это обвинения не по адресу!" [55, с. 11, 12].

Проследим эти эпизоды в плане управления. Мы убедимся, что большевики, при их безусловном следовании главной задаче управления (строению социализма) и основным конкретным задачам управления (повышению обороноспособности страны, индустриализации), с конкретными задачами более высокого порядка сталкивались и решали их по мере возникновения этих задач. Они не прогнозировались большевиками, возникали неожиданно для них, зачастую решались ошибочно, что приводило к дополнительным существенным издержкам.

Прежде всего надо сказать, что замена продразверстки продналогом вообще-то противоречила тогдашним канонам по строительству социализма: считалось, что следует переходить к прямому продуктообмену. Но после окончания гражданской войны отрицательная реакция крестьянства (как рассогласование) на продразверстку постоянно нарастала и система управления шла к потере устойчивости, т.е. к разрушению. Чтобы уменьшить рассогласование при, одновременно, обеспечении государства хлебом и была осуществлена такая замена. В результате рассогласование уменьшилось, зерно тоже поступало, и это свидетельствовало о правильности принятого решения.

Придать продналогу денежную форму решили для упрощения налоговой системы. Никто Каменеву не возражал, в том числе и Сталин. В 1924 году реформа была проведена в несеющих регионах, а в 1925 году - в сеющих. Налог собрали полностью, но получили кризис в хлебозаготовках. В 1927 году: вновь налог собран, а хлебозаготовки выполнены всего на 1/3, индустриализацию проводить было не с чем. Рассогласование увеличивалось уже не по линии реакции крестьян, а по хлебному параметру, что свидетельствовало об ошибочности принятого решения. Потом государство вернулось к продналогу в натуральном исчислении, т.е. ошибка была исправлена. Но требовалось и дискретное (скачкообразное) регулирование для уменьшения рассогласования по хлебному параметру. Оно ведь тоже ведет к неустойчивости. И в начале 1928 года Политбюро ВКП(б) принимает решение об изъятии излишков хлеба как предмета спекуляции.

Хлеб реквизировали, попросту говоря - отняли. Тогдашние управленцы прошли школу гражданской войны, а реквизиции и контрибуции были ее привычными спутниками. Большевики вновь прибегли к испытанному методу. Большевики, в отличие от нынешних коммунистов, имели перед собой цель - построение социализма, имели главную задачу управления и непрерывно искали конкретные пути ее решения. Пути эти не всегда были оптимальными, последствия их не всегда просчитывались. Вот и здесь - случилось непредвиденное: пошел процесс "самораскулачивания". Рассогласование по хлебному параметру уменьшилось, но возникло рассогласование по засеву посевных площадей. Каким-то образом надо было его уменьшать. И было принято решение о коллективизации.

Вначале большевики, по-видимому, не были уверены в эффективности этого мероприятия. О том, в частности, свидетельствует непривычно эмоциональное для И.В.Сталина высказывание его в письме к В.М.Молотову: "Бурным потоком растет колхозное движение. Машин и тракторов, конечно, не хватает (куда там!); но уже простое объединение крестьянских орудий дает колоссальное увеличение посевных площадей (в некоторых районах до 50%!). У наших правых от удивления глаза на лоб лезут..." [56, Документ № 53]. Вскоре выяснилось, что решение о коллективизации оказалось правильным и действовало эффективно. И не только в плане увеличения посевных площадей. Оно имело важные побочные результаты: сначала изолировалось, а затем уничтожалось как класс кулачество. Тем самым резко увеличивалась естественная несимметрия системы управления советским обществом и запас ее устойчивости, см. последующие разделы 3.5 и 3.6. Большевики умели подмечать полезные стороны процессов и пользоваться ими.

Хорошо известно, с какими "перегибами" шел процесс коллективизации. Атмосферу жестокости того времени можно в какой-то степени уловить хотя бы из такого места в письме Сталина к Кагановичу, который оставался на "хозяйстве" в период летнего отпуска Сталина: "...несколько десятков тысяч украинских колхозников все еще разъезжают по всей европейской части СССР и разлагают нам колхозы своими жалобами и нытьем" [57, Документ № 133]. Это говорилось об умирающих от голода людях (по некоторым данным в 1932-1933 гг. от голода умерло от 4-х до 5-ти млн. человек [57, с. 15]), которые были просто вынуждены покинуть тогда Украину, так как там нечего было есть. Некоторые исследователи считают, что причиной голода на Украине был забой тягла (быков) при коллективизации, из-за чего посевные площади остались незасеянными. То есть украинцы как бы "сами виноваты" - съели тягло. Однако даже если и так, то это все рано недосмотр управляющей подсистемы. Она должна была предусмотреть возможность подобного развития событий, либо моментально на них отреагировать. Исключая этой трагедии, большевики внимательно следили за рассогласованием того или иного вида и не допускали его чрезмерного нарастания (здесь можно сослаться на известную статью И.В.Сталина "Головокружение от успехов").

Как видим, предпринятый "разбор полетов" весьма поучителен. Во-первых, из него видно, что ПЕРВОПРОХОДЦАМ избежать ошибок очень трудно, если не невозможно, поскольку иногда приходится идти "ощупью". Во-вторых, из него следует, что в сознательном управлении присутствуют элементы объективного управления, например, то же "самораскулачивание". Оно вынудило запустить процесс коллективизации. Коллективизация вначале нацеливалась только на устранение последствий "cамораскулачивания" и лишь во время ее проведения стала использоваться для более глубоких, даже кардинальных преобразований общества. В-третьих, из него явствует, что даже не имея стопроцентного представления о путях конкретной реализации главной задачи управления, можно обеспечить ее реализацию путем решения возникающих очередных конкретных задач управления (разумеется, в русле социалистического пути развития общества).

В современных системах управления обществом используются два основных способа регулирования: пропорциональный, когда управляющая подсистема реагирует на рассогласование по мере его возникновения и тем сильнее, чем больше сигнал рассогласования, и релейный (дискретный), когда реакция управляющей подсистемы производится скачком, на каком-то определенном уровне рассогласования или через определенные интервалы времени. В качестве примера первого способа можно указать на действия властей, препятствующих росту преступности: чем больше рост, тем масштабнее действия. Наглядным примером второго способа может служить "суд народа", предложенный Ю.И.Мухиным. "Суд народа" осуществляется по результатам опроса населения относительно оценки деятельности прошлого парламента раз в пять лет в период перевыборов. Если большинство отзывов положительно, то членов уходящего парламента объявляют героями, если отрицательно, то преступниками и сажают в тюрьму. Здесь регулирование осуществляется народом один раз за выборный срок [58, с. 319-321].

Первый способ имеет несомненное преимущество перед вторым, поскольку регулирование происходит без задержки. Второй способ характеризуется задержкой начала регулирования относительно момента возникновения рассогласования. В самом неблагоприятном случае задержка может достигать интервала между выборами, т.е. порядка пяти лет. А за это время, как показывает практика ельцинской России, можно пустить по миру даже СССР.

В жизни оба способа обычно используются совместно, хотя и не в своих крайних проявлениях. Наказанием за плохую работу обычно бывает не тюрьма, а отставка: ведь ошибки в управлении неизбежны и не столько важно наказать, сколько быстро исправить ошибки.

От саморегулирования необходимо отличать САМОУПРАВЛЕНИЕ, о чем уже говорилось ранее. Обычно под самоуправлением понимается система местного управления отдельным коллективом, общиной, ассоциацией, городом, регионом. Одно время говорить о самоуправлении стало модным. Его полагали спасением чуть ли не от всех социальных зол. О нем заговорили современные марксисты, см., например, [59, 60], и даже некоторые литературные писатели, скажем, Солженицын [154]. К сожалению, первые из них не потрудились предварительно ознакомиться с современными знаниями в области социального управления, хотя бы на уровне В.Г.Афанасьева, а потому они имеют самое различное и достаточно смутное представление о самоуправлении, от "демократического централизма" у В.К.Дяченко [60, с. 125] до смеси весьма неопределенных приципов у А.В.Бузгалина (принцип масштабов самоуправления, стимулы включения в самоуправление, принцип открытой работающей ассоциации и т.д.) [134, с. 417-420], пригодных разве что для создания клуба филателистов, но никак не систем управления обществом. Заявляя своей темой "самоуправление" и пытаясь разъяснить взаимоотношения гражданского общества и государства [60, с. 6-13], В.К.Дяченко использует множество цитат и ссылок, но так и не говорит ГЛАВНОГО, что согласно понятиям социального управления гражданское общество - это УПРАВЛЯЕМАЯ подсистема, а государственные структуры - подсистема УПРАВЛЯЮЩАЯ, со всеми вытекающими из теории социального управления следствиями. Нечеткость представлений о самоуправлении отмечает и сам В.К.Дяченко [60, с. 60, 61]. Иногда предполагается, что самоуправление осуществляется всеми членами сообщества, как бы само собой (в качестве примеров ссылаются на колонию Макаренко, крестьянские общины, Ю.И.Мухин ссылается на непосредственное воздействие Дела - метод делократии [58] - и т.п.). В действительности во всех этих случаях управление осуществляется не само собой, а согласно положениям теории управления социальными системами (в колонии Макаренко была управляющая подсистема в виде Совета командиров, в крестьянской общине - в виде сельского схода и старосты; между ними и рядовыми членами коллективов действовали прямые и обратные связи, все как положено). Только самим собой можно управлять непосредственно, т.е. без прямых и обратных связей.

По существу соображения "самоуправленцев" говорят не о пользе самоуправления, а о пользе усиления обратной связи (см., например, [59, с. 224-230], где рассматривается самоуправление жителей микрорайона). Однако из-за незнания теории управления они просто об этом не подозревают, изобретают собственные термины, допускают научную некорректность. Между тем усиливать обратную связь можно как через местные, так и через центральные органы. В каждом конкретном случае надо смотреть, что эффективнее, а вовсе не призывать к "максимуму", предварительно не оговорив его признаков. "Самоуправленцами" не исследуются общие структурные построения самоуправляемых систем, их устойчивость, механизмы самоорганизации. Самоуправление как бы отграничивается от общих вопросов управления, что совершенно некорректно.

Что же касается Солженицына, то о его "трудах" говорить не будем: ну кто не знает, ЧТО такое Солженицын?

На самом деле самоуправление - это управление, при котором ИСТОЧНИК УПРАВЛЕНИЯ, т.е. субъект управления, находится ВНУТРИ СИСТЕМЫ [61, с.17] (не совпадает с объектом управления, как это ошибочно провозглашает [25, с. 7], а ВНУТРИ СИСТЕМЫ), а потому "Каждая социальная система самоуправляема" [26, с. 128], в том числе и система управления обществом. "Самоуправление" подчиняется всем законам теории управления и употребление такого термина применительно к социальным системам излишне и даже бессмысленно (достаточно "управление"). Известный смысл имеет только употребление термина "местное самоуправление", которым обычно обозначают низшее звено управления в сообществе.

В виде примера на рис. 6 представлена структура системы управления современным обществом при самоуправляемых регионах. Каждый регион имеет региональный канал обратной связи, через который население региона воздействует на свою региональную власть. Центральное управление осуществляется частью через региональную власть, частью непосредственно. Обратные связи существуют также между региональными властями и центральными (на схеме не показаны).

В принципе можно построить систему управления как без местного самоуправления, замыкая все обратные связи на центральную власть, так и с минимумом централизации, автономизируя до предела составляющие страну регионы, области и т.п. В первом случае для этого требуется быстродействующая всеохватывающая информационная система и развитое центральное управление. Такая система будет чрезвычайно дорогой и сложной, а потому малонадежной. Второй вариант также достаточно дорог, поскольку каждый автономный регион должен будет обзаводиться всеми необходимыми для своей жизнедеятельности службами (в принципе, вплоть до бюро прогнозов погоды). Кроме того, здесь по существу речь будет идти уже не о едином государстве.

Оптимальный вариант состоит в надлежащем сочетании местного самоуправления с центральным и должен находиться путем экономических расчетов (критерий: минимум стоимости при условии одинаковой результативности управления), учитывающих современное состояние управленческой мысли и технические возможности современных информационных систем. На выходе должно "выдаваться" распределение прав и обязанностей между центральным органом управления и органом самоуправления. Должна учитываться и политическая составляющая вопроса. Обе составляющие (экономическая и политическая) тесно привязаны к конкретным условиям существования общества, а посему время от времени должны уточняться, чтобы сохранить оптимальное соотношение между центральной и местными властями.

Отчетливо выраженный пример самоуправления дают предприятия групповой трудовой собственности, см. Приложение № 4.

Итак, принцип действия систем управления обществом несложен. Управленец должен во исполнение главной задачи управления с учетом сигналов обратной связи ставить задачи управления и сводить рассогласование к минимуму.

Но совершенно понятно, что не всякий управленец это сможет сделать. Необходимо, чтобы он обладал определенным МИНИМУМОМ профессионализма и добросовестности. То есть система не рассчитана на "дурака". А если попадется "дурак", точнее, управленец, с уровнем профессионализма и добросовестности ниже этого минимума? К примеру, не сможет свести рассогласование к нулю. Что тогда?

Тогда (см. рис. 5) рассогласование по параметру, например, дефицит продовольствия, не исчезнет, негативная реакция населения будет нарастать вплоть до полной потери доверия к управляющей подсистеме и разрушения системы управления (момент ). В теории это называют ПОТЕРЕЙ УСТОЙЧИВОСТИ. Примеры: февральская революция 1917 года в России, трагедия СССР.

Чтобы избежать столь печального результата, системы управления обществом снабжаются механизмом самоналадки, если угодно, самонастройки, самоорганизации, адаптации.

САМОНАЛАДКА означает способность системы управления обществом поддерживать такое состояние системы, в котором она способна обеспечить саморегулирование, иначе говоря состояние готовности к выполнению главной задачи управления. Принцип самоналадки заключается в отставке (смене) тех руководителей, которые не могут обеспечить саморегулирования, т.е. в селекции (отборе) кадров по результатам их работы. Отбор руководителей длится до тех пор, пока вновь назначенный руководитель не обеспечит саморегулирования. Его профессионализм и добросовестность и будут превышать указанный минимум (либо ему равны).

Поясним сказанное примером из деятельности профсоюзов. Для профсоюзов "возмущениями" являются попытки работодателей ограничить деятельность профсоюзов на предприятиях, снизить заработную плату наемных работников и т.п. Профсоюзное руководство обязано предпринимать соответствующие меры для сохранения существующего положения трудящихся или его улучшения. В этом заключается саморегулирование в профсоюзной системе. Нельзя, однако, исключить, что в силу каких-либо причин, скажем, постоянных ошибок профсоюзного руководства, его приспособленчества оно плохо исполняет свои функции. Тогда члены профсоюза заменяют старое руководство на новое, которому предписывают устранить ошибки прежних руководителей. В этом заключается самоналадка профсоюзной системы. Возможно, что такую смену потребуется произвести несколько раз, чтобы отыскать руководителей с необходимым минимумом профессионализма и добросовестности. На практике бывает и частичное разрушение системы, когда отчаявшиеся наладить работу данного профсоюза члены, организуют новый профсоюз.

Среди составляющих обратной связи основную роль в реализации свойств саморегулирования и самоналадки для высшего руководства страны играет СИЛОВАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ (или, при трактовке обратной связи по первому варианту, механизм, преобразующий реакцию населения в силовое воздействие на управляющую подсистему). Будет отсутствовать силовая составляющая обратной связи, т.е. ОБРАТНОЕ УПРАВЛЕНИЕ, - исчезнет основная побудительная причина для руководства к разработке и выполнению конкретных задач управления, их реализации, к отбору наиболее способных профессиональных управленцев. Вспомним, для примера, что царь Александр II при постановке и реализации конкретной задачи управления - отмене крепостного права прямо ссылался на возможность воздействия силовой составляющей обратной связи - крестьянский бунт.

Саморегулирование и самоналадка есть свойства и одновременно процессы, разные, хотя и тесно связанные. Это основные составляющие процесса управления. У них достаточно парадоксальная временная связь. С одной стороны, самоналадка должна предварять саморегулирование, поскольку последнее возможно только при наличии первого. С другой стороны, необходимость проведения самоналадки становится очевидной только в результате неудовлетворительного саморегулирования, предваряющего самоналадку. Это противоречие, на первый взгляд неразрешимое, устраняется за счет использования инерционности населения. Самоналадка производится вследствие и вслед за уяснением обществом плохой работы управляющей подсистемы, но в том временном интервале, который дозволяется инерционностью населения. Если процесс распознания нарушения саморегулирования и процесс самоналадки не уложатся в этот интервал, то управляемая подсистема отказывает управляющей в "доверии" и разрушает систему управления.

По рис. 5 в виде примера можно проследить процесс нормальной самоналадки системы управления обществом при возникновении в системе стойкого рассогласования по параметру. С момента возникновения рассогласования по параметру негативная реакция населения начинает постепенно нарастать (реакция населения имеет отрицательный знак, но для удобства изображения здесь она направлена вверх) и в момент (момент регистрации реакции) выходит за допустимый уровень помех. Управляющая подсистема, получив об этом сигнал обратной связи, обязана принять неотложные меры к исправлению такого положения, т.е. к уменьшению рассогласования по параметру вплоть до нуля (строго говоря, она должна принять такие меры сразу по появлении сигнала рассогласования по параметру, т.е. в момент ). Положим, что в данном конкретном случае управляющая подсистема по каким-то причинам с этим не может справиться и процесс устремляется к точке потери устойчивости (; 100%). Тогда население воздействием силовой составляющей обратной связи в момент (момент самоналадки) произведет смену руководства в управляющей подсистеме (скажем, отставкой правительства). Новое руководство справится с задачей уменьшения рассогласования, т.е. с регулированием, а если не справится, то придется производить повторную смену руководства. В конечном счете негативная реакция населения пойдет на убыль, вплоть до уровня, меньшего уровня помех.

Отход управляющей подсистемы от выполнения своих обязанностей объясняется в основном человеческим фактором: человек слаб, а соблазнов много. Власть создает иллюзию вседозволенности. Само руководящее положение управленца, слабость обратной связи, что в прошлой истории было обычным, попустительствуют искушению перейти от службы обществу к независимому положению. Кроме того, держаться на курсе интересов общества не так-то просто: надо обладать соответствующими способностями и уровнем профессионализма. Это не всегда выполняется. В результате в истории наблюдается такое множество примеров отхода управляющей подсистемы от выполнения своих обязанностей.

Уместен вопрос: если необходимость введения механизма самоналадки в систему управления обществом абсолютно очевидна, то почему в истории проектирование и реализация этих систем зачастую осуществлялось без таких механизмов?

Во-первых, абсолютная очевидность следует, все-таки, из теории управления социальными системами, которая создается только сегодня, а системы управления обществом проектируются уже тысячи лет. Во-вторых, и это главное, не все системы управления обществом могут быть снабжены механизмом самоналадки. К примеру, системы управления в абсолютистских государствах, а их в истории было великое множество, такого механизма иметь не могут. Ну, какой механизм самоналадки мог быть в царской России, в королевской Франции? Он совместим с республикой, но не с монархией.

В современном обществе наиболее наглядно процесс самоналадки системы управления можно наблюдать на примере двухпартийных буржуазных систем управления, скажем США. Каждая партия перед выборами предлагает избирателям свои конкретные задачи управления (в виде программы или предвыборных обещаний). Проигравшая выборы партия вынуждена совершенствовать как программу, так и руководство, чтобы попытаться победить на очередных выборах. Наличие равносильных партий или блоков способствует эффективной работе двухпартийной системы управления.

Разумеется, в качестве очередного претендента на руководство буржуазия ставит выразителя своих интересов. Тем самым сохраняется преемственность власти капитала.

При однопартийном управлении (Китай, СССР) готовый претендент на руководство отсутствует. Избирателям не из кого выбирать, и это затрудняет самоналадку. Важно также, что однопартийное управление способствует застою в самой партии, поскольку нет конкурирующей организации.

На рис. 4 в качестве примера однопартийного управления представлена структура системы управления советским обществом. Созданная для завоевания власти рабочим классом, партия большевиков в ходе строительства социалистического общества оформилась как доминирующий канал управления государством, т.е. управление велось по двум каналам: государственному и партийному при ДОМИНИРОВАНИИ последнего. Согласно теории надежности у такой системы управления надежность будет не выше надежности каждого из составляющих ее каналов, в частности, партийного канала. Именно поэтому паралич партийного канала в период перестройки привел к потере работоспособности всей системы управления советским обществом. В такой системе управления население не имеет возможности оказать силовое давление на лидера через выборы или референдум. Обратная связь с высшим руководством страны осуществляется лишь через вкрапленных в общество членов партии (на рис. 4 обозначена пунктиром), и зависит от качества обратной связи в самой партии. Ни о какой самоналадке системы управления обществом здесь не могло быть и речи. Как видим, даже в республиканских системах управления механизму самоналадки не всегда уделяется должное внимание. И хотя СССР имел демократическую конституцию, где были продекларированы все нужные человеку права и гарантировалось их соблюдение, это не помогло - случившийся кризис закончился крахом СССР.

В Приложении № 2 показано, что при единой социальной социалистической базе, каковая имеет место при социализме, наличие нескольких равносильных коммунистических партий весьма проблематично. Поэтому для социалистического общества выход видится в переводе партии в канал обратной связи (нечто подобное профсоюзам), чтобы управление велось только через государственный канал управления. При этом во избежание партийного застоя должна быть существенно усилена обратная связь в партии, обеспечена селекция кадров.

Интересно, что для конкретного состава правительства никакой самоналадки не существует. Оно управляет как бы "вручную", так, как умеет, используя, конечно же, информационные сигналы обратной связи, ориентируясь по рассогласованию о корректности выданных конкретных задач управления и ходе регулирования, осуществляет саморегулирование, но все в рамках своей компетентности и профессионализма. Конечно, премьер может отправить в отставку не справившегося со своими обязанностями министра. Но кардинальная самоналадка осуществляется не в рамках конкретного правительства, а путем замены его в системе управления на другое правительство, если первое начинает давать устойчивые сбои в управлении. По сути самоналадка осуществляется путем смены лидера исполнительной власти, а если не помогает, то путем замены представительной власти.

Из стран капиталистического мира наиболее адаптирующейся показала себя система управления США. Именно она оказалась в состоянии выдвинуть таких руководителей, которые после великой депрессии 30-х годов смогли, вопреки сопротивлению части своей же буржуазии, наметить пути модернизации монополистического капитализма в направлении современной модели капитализма. Обеспечивая главную задачу управления - сохранение власти капитала, они, в качестве конкретных задач управления, наметили создание определенного уровня социальных гарантий для значительной части работников наемного труда, демонополизацию, усиление государственного управления в экономике и т.д. В результате капиталистическому обществу удалось избавиться от столь разрушительных экономических кризисов, как депрессия 30-х годов, и система управления обществом в США не разрушилась. Достаточно эффективно проявила себя система и в деле прекращения вьетнамской войны. Под воздействием сигналов обратной связи (сотни тысяч демонстрантов) конгрессмены прекратили финансирование войны, и она тотчас прекратилась.

В отличие от США система управления в Германии после той же великой депрессии позвала Гитлера, который конкретной задачей управления объявил завоевание жизненного пространства. Результат известен.

Самоналадка будет тем успешнее, чем квалифицированнее лидеры, сидящие на "скамейке запасных", чем длиннее эта скамейка. Поэтому научному отбору кадров, в том числе и самого высокого уровня (с использованием тестирования и иных научных методик и инструментов), при реализации систем управления обществом должно уделяться самое серьезное внимание. Это, в частности, подчеркивается и в учебной литературе по социальному управлению, см. [26, с. 132, 133, 144-152; 129, c. 430-440].

В настоящее время развитые страны капитала уделяют профессионализму управленцев высшего уровня (в том числе президентов, премьеров) особое внимание. Они, правда, еще не применяют для них практику тестирования и отбора по научным программам социологов, как это принято там для управленцев бизнеса и производства, но обкатывают их кандидатуры на различного рода симпозиумах и первичных выборах, обсуждают в печати и по телевидению. Несомненно, что такая практика способствует выявлению наиболее перспективных специалистов управления высшего уровня и позволяет улучшить функционирование системы управления обществом.

Вопрос отбора управленцев в СССР требует специального исследования. Нельзя сказать, что практика отбора и расстановки кадров была целиком порочна. Она поставила народному хозяйству значительное количество способных управленцев, а многонациональным республикам обеспечила этническое спокойствие. Однако профессиональный отбор кандидатов в руководители исполнительной власти, в том числе и премьера, по разработанным учеными-социологами методикам с проведением соответствующего тестирования (что избавило бы СССР от многих бед и напастей) не применялся. Но самый главный недочет системы отбора коренился в слабости обратной связи системы управления обществом. Особенно слабость обратной связи сказалась на качестве руководителей высшего партийного уровня. Именно слабость обратной связи послужила причиной появления бездарного и непрофессионального руководства страной, которое не смогло справиться с возникшими трудностями управления.

Самоналадка осуществляется только дискретно, по результатам ухудшения регулирования. Необходимо стремиться к максимальному сокращению как периода самоналадки, так и времени ее начала после выявления фактов ухудшения регулирования: система управления обществом должна иметь как можно меньший интервал разладки, т.е. минимальные сроки реорганизации.

Являясь объективной реальностью, замкнутая структура системы управления обществом обусловливает вполне определенные функции каждой подсистемы, при условии выполнения которых политическая система работает нормально. В этом плане власти обязаны с учетом информации, получаемой от управляемой подсистемы (населения), т.е. пользуясь обратной связью, вырабатывать конкретные задачи управления, спускать их населению, осуществлять регулирование, оценивать по характеру рассогласования корректность постановки конкретных задач управления и ход управления, вводить при необходимости соответствующие коррективы в процесс управления.

Население обязано материализовать задачи управления (в частности, превращать в продукцию) и выдавать в управляющую подсистему информационную составляющую обратной связи (она будет истинной лишь при полной гласности). А также в случае значительной неудовлетворенности руководством сменять его воздействием силовой составляющей обратной связи, т.е. осуществлять обратное управление, чем обеспечивается самоналадка системы управления обществом и ее готовность к саморегулированию.

Однако в ряде случаев, например, при непосильных внешних или внутренних возмущениях, выполнение указанных функций может стать невозможным, что равносильно "отказу", т.е. по сути разрушению системы управления обществом. Способность системы управления обществом противостоять разрушению характеризуется одной из важнейших категорий теории управления - понятием устойчивости. Рассмотрим эту категорию.

3.5. Устойчивость систем управления обществом.
Граница устойчивости. Запас устойчивости

Сразу же оговоримся, что материалы настоящего раздела получены для случаев потери устойчивости, вызываемых действиями управляемой подсистемы, например, краха СССР или политических перемен в Югославии в результате войны с НАТО. Случай внешних воздействий, разрушающих системы управления непосредственно, скажем типа ударов Германии по Польше в 1939-м году, в настоящей работе не рассматривается.

В теории автоматического регулирования, откуда заимствован термин "устойчивость", система управления считается устойчивой, если процесс отработки системой возмущений или перехода системы в новое состояние имеет сходящийся характер. Однако на системы управления обществом, в отличие от технических систем управления, возлагается также еще постановка конкретных задач управления. Поэтому представляется правильным принять расширенное толкование понятия устойчивости. Будем считать систему управления обществом устойчивой, если она способна выполнять главную задачу управления (в противном случае система управления неустойчива). Именно ГЛАВНУЮ. Какую-то поставленную конкретную задачу система управления может и не выполнить. Однако это не есть потеря устойчивости, если при этом обеспечено выполнение главной задачи управления. Понятие устойчивости означает способность системы управления обществом противостоять попыткам разрушения.

Устойчивость характеризуется некой границей (пределом) устойчивости, за которую система управления не должна переходить. За этой границей система разрушается. Уже отмечалось, что потеря устойчивости (т.е. переход за границу устойчивости) имела место при Временном правительстве России в 1917 году, когда народ требовал прекращения войны и передачи земли крестьянам. Власти не отреагировали положительно и Временное правительство было заменено властью Советов. Накануне потери устойчивости система управления обществом в России находилась в период замены продразверстки продналогом. Кронштадский мятеж, антоновщина - все это были отрицательные сигналы обратной связи на проведение продразверстки. Но в данном случае власти учли эти, а также более ранние сигналы, и система сохранила устойчивость.

Для технических систем управления разработаны методики определения границы устойчивости на базе использования передаточных функций звеньев системы управления. Для систем управления обществом пока ничего подобного нет, поскольку не установлены передаточные функции звеньев этих систем, т.е. отношения выходных сигналов к входным во времени.

Все звенья системы управления инерционны, т.е. работают не мгновенно. Но если времена действия, скажем, законодательной и исполнительной властей, могут быть достаточно легко просчитаны, то инерционность населения в силу сложности его природы просчитать трудно. Она обусловлена множеством факторов (в том числе психологических) и в настоящее время только изучается. Бесспорно одно - инерционность населения весьма значительна, что, обычно, играет роль стабилизирующего фактора в управлении. Время с начала негативного воздействия на население до максимального уровня его реакции (100% на рис. 5), который и определяет момент потери устойчивости, может достигать нескольких лет (например, время с начала первой мировой войны до Февральской революции в России). Благодаря инерционности населения система управления обществом обладает запасом устойчивости. Пользуясь инерционностью населения, власти могут бездействовать, или даже проводить свою политику вразрез с реакцией населения, но в пределах времени, разрешенного запасом устойчивости.

На рис. 5 граница устойчивости соответствует вертикальной линии, проходящей через точку . Слева от этой линии - область устойчивости, справа - неустойчивости. Запас устойчивости характеризуется интервалом .

Система управления обществом может потерять устойчивость либо при воздействии внешних возмущений, превышающих допустимые, либо при внутренних неполадках в звеньях системы, для устранения которых недостаточно запаса устойчивости системы. В последнем случае (скажем, при постоянном пренебрежении властями реакцией населения) "температура" общества начинает повышаться (формируется массовое сознание) и доходит до некоторой критической отметки, когда уже достаточно небольшой "помехи" или "возмущения", чтобы произошла потеря устойчивости. Наглядным примером сказанному могут служить события на Кубе. Диктатура Батисты являлась той силой, под воздействием которой "температура", т.е. негативная реакция населения, неуклонно повышалась. Однако она была еще мала для потери устойчивости системой управления обществом в момент штурма казарм Ф.Кастро: население на штурм не откликнулось. К моменту же следующего "возмущения" - высадке Ф.Кастро на Кубу негативная реакция общества уже достигла критической отметки и остров запылал восстанием.

Рассмотрим еще один пример нарастания негативной реакции общества. На рис. 7 сугубо ориентировочно представлен характер изменения реакции населения СССР как отражение рассогласования между задачей управления, под которой понималось "полное и всестороннее удовлетворение потребностей общества", и реальностью ситуации в СССР. Система управления была обязана свести это рассогласование к нулю, но малопрофессиональное и безответственное руководство страны не смогло справиться с задачами управления, а то и просто бездействовало. Рассогласование не уменьшалось, в результате чего негативная реакция населения постепенно нарастала (реакция населения имеет отрицательный знак). За максимум реакции населения (100%) на рис.7 принята реакция на момент ГКЧП. События в Новочеркасске при Хрущеве (расстрел рабочей демонстрации) ориентировочно могут служить моментом, когда сигнал обратной связи превысил фон помех. Власти оставили сигнал без должного внимания, более того, подавили его. Но рассогласование, как постоянно действующий фактор, осталось. Поэтому реакция населения нарастала (повышение "температуры" общества продолжалось), только в латентной (скрытой) форме. Так продолжалось до прихода к руководству Ю.В.Андропова. Он принял для наведения порядка известные меры, в результате чего прирост всеобщего произведенного продукта в стране удвоился, а реакция населения обозначила тенденцию к падению. Годовое правление Черненко сопровождалось ростом негативной реакции населения. Первоначальные надежды на Горбачева притормозили рост реакции, а после испарения надежд кривая резко пошла вниз, вплоть до финала кризиса.

Г.А.Кревер, анализируя массовое сознание советского общества, т.е. основу негативной реакции населения (в основном качественно, по художественным произведениям того времени), приходит к выводу, что с 70-80-х годов в силу неустранения "узких мест" в экономике СССР массовое сознание от коллективистской ориентации, свойственной социализму, стало разворачиваться в сторону индивидуализма. Он приводит данные [52, с. 42], согласно которым к началу 1991 г. лишь 36% населения считало, что социализм - это правильная система, 21% считали социализм ошибкой нашей истории. На рис. 7 изменение массового сознания ориентировочно отражено пунктирной линией.

Конечно, характеристика негативных воздействий на население пока что достаточно условна, она не носит количественного, например бального, оттенка, как, скажем, характеристика силы землетрясений. Следует полагать, однако, что со временем исследователи смогут что-либо предложить в этом плане.

Можно утверждать, что момент потери устойчивости зависит от инерционности населения с одной стороны, и силы непрерывного негативного воздействия на население с другой. Из приведенного примера видно, что если воздействие на население носит не предельный характер, то запас устойчивости во временном исчислении может достигать нескольких десятилетий (например, в годы застоя). А крепостное право было устойчиво аж столетия (уточним - с перерывами на восстания).

Наибольший интерес представляет запас устойчивости системы управления обществом в случае предельного характера воздействия на население типа воздействия первой мировой войны или воздействия ельцинских "реформ". Этот запас устойчивости будем называть МИНИМАЛЬНЫМ запасом устойчивости. Исчисляется он с начала ПРЕДЕЛЬНОГО воздействия до достижения границы устойчивости и характеризует одновременно время задержки реакции населения как звена системы управления.

В настоящее время можно предложить, для ориентировочного определения времени достижения границы устойчивости, использовать график изменения негативной реакции населения во времени, построенный по результатам социологических опросов, а надежнее - по результатам нескольких прошедших выборов. По мере приближения к границе устойчивости реакция населения резко нарастает, т.е. в момент кризиса кривая графика, представляющая собой интегральную характеристику общества, достаточно резко устремляется вверх, где пересекается с линией числа избирателей, участвовавших в голосовании. В качестве конкретного примера можно привести приведенный на рис. 8 график роста числа избирателей, голосовавших в России против команды Ельцина на выборах в декабре 1993 года, декабре 1995 года и июле 1996 года. Аппроксимированная кривая достигла уровня 70-80 млн. человек, составлявших общее количество голосовавших, в промежутке конец 1997 года - начало 1998 года, что давало основание для прогнозирования обострения кризиса ельцинской системы управления в указанное время: назревал момент потери устойчивости системы. Прогноз достаточно хорошо был подтвержден резким обострением стихийной борьбы против ельцинского режима весной-летом 1998 года (блокировка шахтерами основных железнодорожных магистралей страны, демонстрации работников науки, даже вывод танка на митинг протеста и пр.). Поэтому, одну из основных характеристик населения нашей страны, определяющую инерционность населения, можно считать установленной. Она составляет порядка 4-6 лет (во всяком случае - не менее).

Здесь уместен вопрос: коль скоро по расчетам ельцинская система была обречена (через потерю устойчивости в конце 1997 - начале 1998 года), то почему этого не произошло в реальности? Дело в том, что расчеты, в частности путем выявления направленности и интенсивности массового сознания, учитывают ГОТОВНОСТЬ общества к осуществлению социального изменения (а потеря устойчивости - это социальное изменение). Но чтобы социальное изменение стало реальностью, необходимы еще ЛИДЕРЫ, которые способны возглавить и осуществить процесс изменения. В данном случае общество было готово осуществить социальное изменение, график рис. 8 это показывает. Но думские коммунисты намертво вцепились в думские кресла, не инициировали роспуска Госдумы и, соответственно, новых выборов, на которых могли одержать подавляющую победу, а затем вернуть страну в социалистическую формацию. Они упустили исторический момент. Дальше появился Путин и население стало связывать свои надежды с его деятельностью, а не с деятельностью оппозиции. Подробнее о роли лидеров в процессах социального изменения см. раздел 3.11.

Истории известны случаи еще более предельных воздействий на население, нежели указанные выше, и, соответственно, более быстрая и эффективная реакция на них. Примером может служить постановление о расказачивании и немедленное ответное восстание казачества периода гражданской войны в России. Однако подобные случаи должны рассматриваться скорее как отдельные трагические, но местные эпизоды, никак не сопоставимые по размерам с таким событием мирового масштаба, как трагедия СССР. На основании их нельзя судить о времени задержки реакции населения всей страны, возможность чего представляет график рис.8 или события падения царизма (как следствие, в основном, первой мировой войны).

Наряду с категорией минимального запаса устойчивости иногда приходится оперировать понятием фактического запаса устойчивости. Это понятие означает временной промежуток от конкретной даты, для которой производится анализ общества, до границы устойчивости системы управления обществом. В виде примера скажем, что согласно рис. 8 в 1996 году фактический запас устойчивости равнялся примерно двум годам. Именно такой срок отводился историей ельцинскому режиму для исправления положения. Но он им не сумел воспользоваться. Ельцин уцелел лишь благодаря отсутствию лидера надлежащего качества у оппозиции, или, говоря иначе, благодаря наличию у оппозиции Зюганова, который не провел параллельный контрольный подсчет голосов на президентских выборах 1996 г. и не инициировал досрочных парламентских выборов в конце 1997-начале 1998 гг. Громадным запасом устойчивости, порядка 45-ти лет, обладало советское общество после ухода И.В.Сталина. Однако его преемники не только не позаботились об увеличении запаса устойчивости, но и бездумно его растратили, что и привело к трагедии СССР.

Теоретически возможно запас устойчивости характеризовать не исчислением времени, а исчислением реакции населения в процентах от предельной реакции, т.е. реакции кризиса. Однако это более сложный, менее наглядный, а, главное, менее удобный для практического использования способ.

Система управления обществом может потерять устойчивость не только в силу чрезмерных возмущений, но и в силу недостаточного быстродействия (об этом скажем позже) или неполноценной (слабой) обратной связи в системе.

Последняя причина наиболее вероятна, коварна и трудно "излечима". Первое объясняется тем, что руководство, как социальная группа, тяготится многими составляющими обратной связи, особенно ее силовой составляющей, и в силу своих возможностей старается их ослабить. Коварство "болезни" проистекает из того, что недостаток проявляется постепенно и косвенно, через достаточно медленную концентрацию в высшем руководстве малоспособных, непрофессиональных и безответственных руководителей. Ведь селекция кадров, т.е. отбор наиболее способных кадров, в этом случае отсутствует и заменяется "кадровой интригой" - подбором по принципу личной преданности и другим неблаговидным критериям. Свою бездеятельность и ошибки, неумение управлять руководство, естественно, объясняет всем, чем угодно, но только не своей профнепригодностью, что маскирует истинную причину ухудшения работы системы управления. Трудноизлечимость вызывается опять-таки слабостью обратной связи: низы не могут заставить верхи ее усилить.

Примером сказанному может послужить кризис в СССР, который явился началом трагедии СССР. Он был вызван именно слабостью обратной связи в системе управления советским обществом, в первую очередь в партийном канале управления. Слабость обратной связи не позволяла отсечь доступ в КПСС людям с обывательским мировоззрением. В результате КПСС оказалась забитой балластом. Это наглядно показала практика, когда в результате крушения СССР из КПСС дезертировало 97% членов партии.

Уже отмечалось, что партийный канал управления в системе управления советским обществом (см. рис. 4) доминировал над государственным каналом. Обратная связь в государственном канале была слабой (в частности, начисто отсутствовала силовая составляющая, т.к. выборы носили декоративный характер). Но еще более слабой она была в партийном канале. Она могла осуществляться лишь через вкрапленных в население членов партии. Но, во-первых, эти члены партии, как уже говорилось, в большинстве своем имели обывательское мировоззрение. Во-вторых, что очень важно, обратная связь в самой КПСС была очень слабой: низы были практически лишены возможности воздействовать на руководство партии. Обратная связь с верхним руководящим звеном партии осуществлялась главным образом через конференции и съезды, проводимые достаточно редко. Выборы руководства носили многоступенчатый характер, что затрудняло обратную связь и селекцию кадров. Проводились они формально: "избирались" кандидатуры, рекомендуемые верхами (существовала практика рекомендаций). Тем самым блокировались все пути инакомыслия и селекции кадров. Создание фракций, платформ, объединений было запрещено: значит руководству могли противостоять лишь отважные, но разобщенные одиночки, что обрекало их на неминуемое поражение. Упорствующих решительно изгоняли, а изгнания боялись, т.к. изгнанный становился изгоем.

Комсомольско-партийную карьеру стали в основном избирать люди, которым ничто не "светило" в иных сферах человеческой деятельности. Будучи "нулями" в этих сферах, на партийных постах они получали право "направлять и руководить" в них. Отсюда и результаты такого "руководства".

Исключалась сама возможность спросить с высшего руководства, потребовать от него необходимой компетентности и профессионализма, произвести селекцию.

Свидетельств такого положения достаточно много в литературе. Приведем одно из них, принадлежащее не какому-нибудь перевертышу, а коммунисту до конца дней своих, философу, академику, 13 лет проработавшему главным редактором газеты "Правда", В.Г.Афанасьеву. Уж он-то знал порядки КПСС. Личность эта - не ординарная. Служил офицером в военной авиации, увлекался философией, в армии "подпольно", за 15 месяцев (вместо положенных 5-ти лет), заочно, с отличием закончил Читинский педагогический институт, а через два года защитил кандидатскую диссертацию. После увольнения из армии 7 лет преподавал философию в Челябинском педагогическом институте. По конкурсу написал лучший в СССР учебник по основам философии (могу засвидетельствовать: действительно написан хорошо, простым и понятным языком, сам по нему учился), после чего был переведен в Москву сначала на преподавание, а потом был "взят" в "Правду". В личной его храбрости сомневаться не приходится: квалифицированный водный лыжник - дважды ломал руки, четыре раза - ребра, один раз - позвоночник. И вот такой человек пишет: "В партии существовала жесткая дисциплина, пожалуй, жестче, чем в армии. Коммунисты знали: "Кто не с нами, тот против нас", "Если враг не сдается, его уничтожают". И, честно говоря, меня страшила мысль попасть в стан "врагов". Мне, уцелевшему на войне, не хотелось калечить свою, родных и близких жизнь из-за идеологических разногласий, не хотелось возвращаться в закуток солдатской землянки размером два метра на три, в который меня с женой и грудным сынишкой "загнали" после вывода нашей 12-ой воздушной армии из Китая" [62, с. 40,41].

Дисциплина нужна. Но обратите внимание на вторую часть, на боязнь попасть в стан "врагов". А ведь это литература мемуарная, в которой про себя плохо не скажут. Коммунисты САМИ создали атмосферу нетерпимости к "инакомыслию", сами за нее и расплачивались необходимостью "смотреть в рот начальству". О какой же возможности полноценной обратной связи здесь можно говорить? "Да, у нас не было правового государства...Большие люди боялись за свой партийный билет, потому что без билета ты был человек конченый, и ни о какой карьере не могло идти речи" [62, с.66].

СО ВСЕЙ ОПРЕДЕЛЕННОСТЬЮ МОЖНО КОНСТАТИРОВАТЬ, ЧТО ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ В ПАРТИЙНОМ И ГОСУДАРСТВЕННОМ КАНАЛАХ УПРАВЛЕНИЯ БЫЛА ЧРЕЗВЫЧАЙНО СЛАБА И СТОЛЬ ЖЕ СЛАБЫ БЫЛИ ВОЗМОЖНОСТИ СЕЛЕКЦИИ КАДРОВ. Последняя трансформировалась в "кадровую интригу", при которой наверх поднимались, как правило, не самые способные и квалифицированные работники (их надо было опасаться, а то "подсидят"), а посредственные, зато самые угодливые, пронырливые приспособленцы. Это и привело к постепенной концентрации в руководящей элите нетворческих, посредственных, неквалифицированных, безответственных руководителей, единственным помыслом которых было руководящее кресло.

Негодное руководство страны послужило причиной застоя в экономике и других негативных явлений, т.е. кризиса, что при отсутствии механизма самоналадки в конечном счете привело к потере устойчивости.

Интересно, что в плане техническом при нарастании сигнала рассогласования по параметру в процессе регулирования система управления уже является неустойчивой, поскольку имеет место процесс расходящийся. Но в плане политическом она считается устойчивой вплоть до разрешения политического кризиса, точнее до потери политической устойчивости. Техническая неустойчивость предваряет политическую, такова связь между ними. Именно временной сдвиг между ними и дает шанс осуществить самоналадку системы управления обществом. Однако желательно знать, чем же в ТЕОРЕТИЧЕСКОМ ПЛАНЕ определяется положение границы устойчивости, т.е., проще говоря, как можно выявить, предсказать в данный момент близость системы управления обществом к границе устойчивости?

Для этого нам придется ознакомиться с категорией несимметрии систем управления обществом.

3.6. Несимметрия систем управления обществом.
Диктатура буржуазии и диктатура пролетариата - политические категории выражения несимметрии систем управления обществом

Хорошо известно, что население в целом относится к главной задаче управления системы управления обществом неоднозначно. По отношению к главной задаче управления население, в первом приближении, может быть разделено на три общности: общность ДА, или ЗА (одобрительное отношение и поддержка), общность НЕТ, или ПРОТИВ (категорически против) и общность НЕЙТРАЛЫ, или БОЛОТО (безразличие к главной задаче управления). Если обратиться за примером к периоду коллективизации, то часть ЗА в основном составляли рабочие, беднейшая часть крестьян и некоторая часть крестьян-середняков, НЕЙТРАЛАМИ являлась основная часть крестьян-середняков, ПРОТИВ - кулачество. В странах капитала, скажем США, часть ЗА составляют буржуазия и "средний класс", НЕЙТРАЛЫ малочисленны, еще малочисленнее общность ПРОТИВ.

Если воздействия на управляющую подсистему от общностей ДА и НЕТ равновелики, то теоретически система управления обществом неустойчива, так как не "знает", какую задачу она должна отрабатывать и "дергается". Действительно, представим себе, что в нынешней российской Думе избраны точно 50% правых и 50% коммунистов. Такая "симметричная" Дума не сможет принять ни одного закона, не сможет даже утвердить состав правительства в случае несогласия левых или правых. Она будет совершенно неработоспособна. В истории человечества встречались подобные случаи. Например, во Франции, непосредственно после второй мировой войны, когда в парламенте у коммунистов и буржуазии были сравнимые силы, управление страной было практически парализовано: правительства менялись чуть ли не каждый месяц. Поэтому система управления обществом может нормально функционировать ТОЛЬКО В НЕСИММЕТРИЧНОМ РЕЖИМЕ РАБОТЫ, т.е. когда сигналы обратной связи в поддержку главной задачи управления превышают сигналы обратной полярности. Проще говоря, СИСТЕМА УПРАВЛЕНИЯ ОБЩЕСТВОМ ДОЛЖНА БЫТЬ НЕСИММЕТРИЧНА. В приведенном выше примере для восстановления несимметричности французам пришлось распустить парламент и изменить избирательную систему. По новому закону подавляющее число мандатов стало отдаваться победившей на выборах партии, и система управления вышла из паралича.

На нынешнем этапе развития общества возможны только две разновидности несимметрии: либо в пользу буржуазии (капитализм), либо в пользу трудящихся (социализм). НИКАКОГО ТРЕТЬЕГО ПУТИ НЕТ, т.е. ни о какой конвергенции речи быть не может.

Различают несимметричность естественную, характеризующуюся отсутствием ограничений на передачу сигналов обратной связи, и искусственную, которая осуществляется за счет введения ограничений на передачу сигналов обратной связи. Примером последней может служить несимметричность системы управления советским обществом в период строительства основ социализма, особенно в период коллективизации. Тогда значительное число недовольных (ведь ломался привычный уклад жизни), составляющих общность НЕТ, при сильной обратной связи могло изменить задачу управления, т.е. перевести страну на путь сползания к капиталистической формации. Во избежание этого руководство страны не только ослабляло обратную связь сужением избирательных прав (отсутствие тайного голосования, многостепенность выборов и т.д. - до 1936 года), но для некоторой части общности НЕТ вводило институт лишения права голоса. Искусственная несимметричность была введена и французами (см. пример выше) для обеспечения работоспособности системы управления обществом.

Искусственная несимметричность означает искажение информации, что, вообще говоря, противопоказано процессу сознательного управления и может применяться только в исключительных случаях, подобных вышеприведенным примерам, на сравнительно короткое время (в пределах запаса устойчивости системы управления). За это время власти должны принять меры к уменьшению рассогласования и перейти к естественной несимметричности. В противном случае недовольство населения будет нарастать (пусть и в скрытой форме), т.е. реальная несимметричность уменьшаться, и система управления в конечном счете достигнет границы устойчивости. Пример подобного процесса был рассмотрен в разделе 3.5: скрытое недовольство населения многолетним дефицитом товаров и иными неувязками в советском обществе нарастало в течение десятилетий, см. рис.7. Искусственная несимметричность создавалась здесь расстрелом демонстрации в Новочеркасске, пресечением информации о дефиците потребительских товаров, сведением вопроса дефицита к "отдельным недостаткам". Подавление части сигналов обратной связи чревато потерей представления о фактической обстановке в стране, а также не позволяет судить о корректности поставленных задач управления и правильности самого управления. Увеличение естественной несимметричности (когда в результате корректного управления возрастает численность общности ДА за счет уменьшения общностей НЕТ и БОЛОТА) равноценно увеличению запаса устойчивости системы управления: чем больше несимметрия, тем устойчивее система управления обществом.

Позитивное отношение отдельных групп населения к главной задаче управления может сочетаться с их отрицательным отношением к некоторым конкретным задачам управления. К этим случаям следует относиться особенно внимательно: если негативная реакция нарастает, то налицо ошибочность постановки данной конкретной задачи управления. Наглядный пример такой ситуации дает война США во Вьетнаме. Несомненно, что большинство граждан США, протестовавших против вьетнамской войны, были сторонниками системы управления США, т.е. лояльны к главной задаче управления. Однако они активно выступали против данной конкретной задачи управления (войны), их негативная реакция нарастала, и власти были вынуждены прекратить войну, а затем и признать ошибочность этой задачи управления. Данный пример подтверждает, что общности ЗА, НЕЙТРАЛЫ и ПРОТИВ должны определяться отношением к главной задаче управления, а не к конкретной, как это ошибочно трактуется в [2, с. 14]. Вместе с тем следует понимать, что интегральная негативная реакция населения, которая вызывает самоналадку или даже потерю устойчивости системы управления, включает в себя не только реакцию общности НЕТ, но и отрицательную реакцию общностей ДА и НЕЙТРАЛЫ на постановку и реализацию неугодных им конкретных задач управления.

Если оперировать политическими категориями, то требование несимметрии означает обязательность ДИКТАТУРЫ, т.е. насилия, одной части населения над другой. Личной диктатуры в системе управления обществом не бывает: всегда есть часть населения, которая поддерживает "личного" диктатора и осуществляет подавление другой части населения. Степень насилия (диктатуры) обусловливается конкретной ситуацией в стране. Известно, например, что на заре становления советской власти диктатура доходила до степени террора. Но диктатура может иметь и форму демократии: социалистической или буржуазной, известны разновидности и фашистской диктатуры. Соответственно двум разновидностям несимметрии на нынешнем этапе развития общества возможна либо диктатура буржуазии, либо диктатура пролетариата. В известной степени диктатуру можно трактовать как ПОЛИТИКУ насилия одной части населения над другой.

Диктатура реализуется ПОСРЕДСТВОМ СИСТЕМЫ УПРАВЛЕНИЯ ОБЩЕСТВОМ через представителей общности, осуществляющей диктатуру, в органах властных структур, прежде всего представительной и исполнительной властей.

У некоторой части современных марксистов бытует совершенно неправильное, можно сказать примитивное, убогое представление о диктатуре: "Диктатура означает неограниченную, опирающуюся на силу, а не на закон, власть" [63, с. 47]. На самом деле диктатура это, повторим, НАСИЛИЕ ОДНОЙ ЧАСТИ НАСЕЛЕНИЯ НАД ДРУГОЙ, но указанное насилие осуществляется посредством системы управления обществом, через ЗАКОН.

К вопросу о власти у буржуазии и пролетариата, как классов, различные подходы. Дело в том, что стремлением к власти обладает только класс, для которого власть - вопрос жизни и смерти. Буржуа может существовать только при капитализме, поэтому КЛАССУ капиталистов присуще стремление к власти. Пролетарии, т.е. наемные работники, нужны при любой власти, т.е. им не грозит уничтожение при капитализме (как буржуа при социализме), а только безработица. Ее же в душе каждый надеется избежать - такова психология человека. Поэтому пролетариат как класс не обладает стремлением к власти, "волей" к власти. Стремлением к власти обладает лишь часть пролетариев - СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЕ ТРУДЯЩИЕСЯ, т.е. СТОРОННИКИ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА, которые могут происходить из рабочих, крестьян, интеллигенции и т.д. Большинство пролетариев склонно вести только экономическую борьбу, а не политическую. Наглядное подтверждение тому - пролетарии Запада. Ранее, в разделе 1, ставился вопрос: почему в Италии миллионы пролетариев под красными знаменами выходят на улицы, но не берут власть, а ограничиваются экономическими требованиями? Потому и не берут, что пролетариат является не могильщиком буржуазии, а составляющей симбиоза буржуазия-пролетариат, который свойственен капитализму. В этом симбиозе пролетариат и буржуазия достаточно устойчиво сосуществуют. Иногда говорят, что буржуазия подкупает пролетариат за счет грабежа зависимых стран. Пусть так. Но это как раз и свидетельствует о симбиозе. Иначе бы не подкупали и не подкупались. В нынешней России из семи рабочих за оппозицию выступает только один [64], а для шести все равно, им лишь бы платили побольше. Стремление к власти у пролетариев появляется только в таких ситуациях, когда их "загоняют в угол". Кстати, именно так и создавалась каждый раз революционная ситуация для сознательного перехода к социализму.

Диктатура буржуазии представляет собой способ управления, при котором несимметрия системы управления осуществляется в интересах капитала. Диктатура буржуазии может существовать в различных формах: явной диктатуры (даже фашистского толка), форме "буржуазной демократии", форме ельцинской "демократии" и т.д.

Термин "диктатура пролетариата" не является точным. Относительно стремления к власти, как уже отмечалось, пролетарии придерживаются разных точек зрения. Поэтому диктатуры пролетариата как диктатуры ЕДИНОГО класса быть просто не может (раз в этом вопросе класс не един). По сути своей диктатура пролетариата представляет собой способ управления, при котором несимметрия системы управления осуществляется в интересах подавляющего большинства населения ЖЕЛАНИЕМ, ВОЛЕЙ и СИЛОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ ТРУДЯЩИХСЯ. Еще раз подчеркнем, что не все пролетарии являются сторонниками главной задачи управления при диктатуре пролетариата, часть их находится в БОЛОТЕ, а то и в общности НЕТ. БОЛОТО, с одной стороны, является весьма конформной социальной стратой (чем обеспечивается обычно поддержка ею существующих законов и порядков), но, с другой стороны, представляет собой носитель обывательских, мещанских ценностей, могущий в критической для социалистического общества ситуации изменить главную задачу управления. Поэтому даже в бесклассовом обществе, по крайней мере до конца капиталистического окружения, социалистические трудящиеся не должны забывать о "диктатуре пролетариата". Практически это должно сводиться к постоянной борьбе с мещанскими ценностями, а также к выдвижению самых лучших представителей социалистических трудящихся во властные структуры и немедленному отзыву из них слабых представителей.

Диктатура пролетариата в ее правильном понимании вовсе не исключает существования оппозиции. Оппозиция в известной степени играет положительную роль в управлении, поскольку вовремя позволяет оценить корректность поставленных конкретных задач управления и их приоритетность, способствует селекции кадров. Она не дает властям "дремать", побуждает следить за соблюдением несимметричности системы управления, всячески стремиться увеличить естественную несимметричность (тем самым устойчивость системы управления) улучшением управления. Существование оппозиции несомненно повышает социальную и политическую активность населения.

К оппозиционным сигналам, по формальным соображениям, должны были бы относиться сигналы общности НЕТ. Однако представляется более правильным говорить не о сигналах оппозиции, а о сигналах, способствующих выполнению главной задачи управления (системы управления обществом), или тому препятствующих. Ведь не все сигналы обратной связи от оппозиции тому препятствуют. Оппозиция часто просто вынуждена, чтобы противостоять полярной стороне, указывать на ошибки полярной стороны, а значит способствовать их устранению и выполнению главной задачи управления полярной стороны. Чтобы убедиться в этом, достаточно вспомнить, что в свое время советская власть только бы выиграла, если бы устранила те ошибки, на которые указывали диссиденты (даже буржуазного толка) в СССР.

В свете вышесказанного о несимметрии систем управления обществом становится ясно, что потеря устойчивости системой управления должна проходить через изменение "знака несимметрии", т.е. теоретически граница устойчивости должна располагаться в точке "симметрии" (50% общества - ЗА главную задачу управления, 50% - ПРОТИВ). Экспериментально близость системы управления к границе устойчивости может выясняться путем соответствующих социологических опросов. При этом следует учитывать возможность влияния на устойчивость системы управления негативной реакции населения общностей ДА и НЕЙТРАЛЫ по отдельным, неприемлемым для них, конкретным задачам управления. Следует также помнить о втором обязательном факторе реальной потери устойчивости - наличии надлежащего уровня лидеров для реализации процесса потери устойчивости.

В качестве примера вспомним, что в СССР, где диктатура пролетариата осуществлялась главным образом через доминирование КПСС в структурах власти, паралич КПСС на заре перестройки существенно уменьшил в предкризисный период несимметричность системы управления советским обществом. В то же время общность НЕТ (при поддержке из-за рубежа - ВОТ ОНИ - ЛИДЕРЫ - и попустительстве некоторых руководителей страны) многократно усилила сигналы обратной связи в виде давления прессы, демонстраций и т.п. Сначала вектор этих сигналов был направлен на критику имеющих место недостатков, что обеспечило указанной общности значительную поддержку общества. Ведь оно все было проникнуто Идеей устранения этих недостатков. Но постепенно вектор разворачивался в сторону восхваления буржуазных ценностей, недостатки рассматривались уже как непременная принадлежность социалистического строя. Сигналы обратной связи от общности НЕТ на Съезд народных депутатов СССР нарастали, несимметричность системы управления уменьшалась, включилась силовая составляющая в виде событий августа 1991 года и система управления обществом потеряла устойчивость. То есть потеря устойчивости системой управления советским обществом развивалась через нарушение несимметрии системы управления, "переполюсовку" несимметрии.

В заключение раздела заметим, что некоторые исследователи, вопреки очевидности, отрицают необходимость несимметрии систем управления обществом. Например, в работе [65] провозглашается: "О принципе несимметрии придется забыть". Там утверждается, что раз в технических адаптивных системах такого нет, то не должно быть и в социальных системах. На самом деле при управлении машинами принцип несимметрии тоже соблюдается. В адаптивных технических системах граничные условия и есть условия симметрии системы. Чтобы не "застрять" на них, избежать "дергания" системы при переходе через граничные условия, в уставках, по которым осуществляется переход с режима на режим, используется "принцип гистерезива", т.е. уставка возврата в прежний режим всегда делается меньше уставки переключения в новый режим (коэффициент возврата меньше единицы), что и означает применение принципа несимметрии [66].

3.7. Быстродействие системы управления обществом

Ранее отмечалось, что система управления обществом может потерять устойчивость из-за недостаточного быстродействия. Быстродействие системы управления обществом характеризуется временем работы системы, т.е. временем, которое проходит с момента появления сигнала обратной связи до начала воздействия властей (по этому сигналу) на объект управления. Здесь речь не идет о сигналах обратной связи, требующих немедленного вмешательства, например, при стихийных бедствиях. Речь идет о достаточно длительном нарастании реакции населения при некорректном управлении, которое в конечном счете вызывает потерю устойчивости. Пример такого длительного нарастания, скажем, в годы застоя в СССР, уже рассматривался, см. рис. 7.

Конкретные требования к быстродействию системы управления обществом проистекают из конкретной характеристики инерционности населения. Быстродействие системы управления должно быть таково, чтобы процесс самоналадки уложился в минимальный запас устойчивости. В противном случае система управления потеряет устойчивость (политическую).

Надо заметить, что даже при отсутствии механизма самоналадки некоторый аналог самоналадки возникает при уходе очередного руководителя. Скажем, в абсолютистских государствах новый царь или король обычно учитывал "промашки" предшественника и корректировал политику государства, при этом зачастую отправляя в ссылку фаворитов предшественника. Нечто вроде попытки самоналадки было предпринято при приходе к власти Ю.В.Андроповым, о чем свидетельствует уменьшение негативной реакции населения в период его управления, см. рис. 7. Однако в руководстве СССР на скамейке запасных всегда было мало надлежащих профессионалов (профессионализм имеющихся руководителей был меньше допустимого минимума), в результате чего после ухода Ю.В.Андропова политическая система не смогла самоотрегулироваться и пришла к потере устойчивости.

Процесс нормальной самоналадки описан в разделе 3.4. Для сохранения устойчивости (политической) системы управления необходимо соблюдать условие

или, если оперировать временными интервалами, то

На практике опасно иметь близкими по величине левую и правую части неравенства. Наоборот, для эффективной и надежной работы системы управления, тем более, учитывая возможность не единичной смены руководства при самоналадке, левая часть неравенства должна быть по крайней мере на порядок (а лучше два) меньше правой.

Правая часть неравенства является ничем иным, как запасом устойчивости системы управления обществом. Необходимо ориентироваться на самый тяжелый случай, т.е. на минимальный запас устойчивости, который согласно разделу 3.5 для России составляет 4-6 лет. В расчетах будем использовать его среднюю величину - 5 лет. Тогда левая часть неравенства не должна превышать 6-ти месяцев (что обеспечивает требуемое неравенство в размере порядка), а для пущей надежности - трех.

Левая часть неравенства представляет собой промежуток времени с момента распознания (регистрации) негативной реакции населения до момента самоналадки. Если принять, что действия по самоналадке следуют незамедлительно после безуспешной попытки регулирования, т.е. что отказ в регулировании и начало самоналадки совпадают, то требование к быстродействию системы управления обществом, обеспечивающее нормальную работу системы, обретает следующий вид: время работы системы управления обществом (в России) не должно превышать трех месяцев.

Подчеркнем еще раз, что указанное требование к быстродействию системы управления обществом обусловлено условиями самоналадки и никак не связано с тем быстродействием, которым система управления должна обладать при реагировании на катаклизмы типа стихийных явлений, военного нападения на страну и т.п. В таких ситуациях вопрос, как правило, решается предоставлением властям чрезвычайных полномочий на определенный срок, по истечении которого при необходимости производится самоналадка.

3.8. Гласность как необходимое условие нормальной работы системы управления обществом

Из теории автоматического регулирования известно, что нормальное регулирование, т.е. достижение соответствия фактического значения параметра заданному (с отклонением на допустимую ошибку), возможно лишь при использовании стопроцентной информации от объекта регулирования, иначе говоря, при стопроцентной обратной связи. Если от объекта будет доходить только часть информации (ослабленный или искаженный сигнал от измерительного устройства), то регулятор отработает не заданный режим, а какой-то иной, некорректный, соответствующий этой обратной связи, т.е. система нормально функционировать не будет, по существу потеряет устойчивость.

В системе управления обществом искаженная или неполная информация населения приводит к неправильной реакции общества. Следствием этого также является отработка некорректной задачи управления, т.е. система отрабатывает не заданную конкретную задачу управления, а ложную. В качестве примера можно сослаться на управление при чернобыльской аварии. Здесь правильной конкретной задачей управления несомненно являлось обеспечение максимальной безопасности людей. (К месту сказать, в СССР до того уже была одна ядерная авария, на Урале, см. [62, с. 12], поэтому правительство прекрасно знало о трагических последствиях такой аварии.) Однако отсутствие гласности, выразившееся в неоперативности и неполности информации, даже ее сокрытии, явилось причиной формирования реакции населения, ни в коей мере не соответствующей масштабам трагедии (например, сельское население вблизи места аварии работало на полях). В результате, во-первых, имело место значительное радиационное поражение как населения, так и ликвидаторов аварии. Во-вторых, не был задействован процесс саморегулирования системы, вследствие чего не была исправлена ошибочная конкретная задача управления, под которой руководство энергоотрасли, а также страны, во многом понимали сокрытие размеров аварии. Поэтому гласность - обязательное условие формирования правильной реакции населения, а, значит, нормальной работы системы управления обществом.

Вопрос предоставления населению достоверной информации весьма сложен.

Недопустима как запретительная цензура, так и информационная вседозволенность. Представляется, что выход может быть найден на основе предложения Ю.И.Мухина [58, с. 341] печатать или показывать ВСЕ. Но при этом соответствующей цензуре предоставляется право на рекомендательный запрет, а в случае его отклонения автором - право на размещение рядом с информационным материалом заключения цензора или оппонента по поручению цензора.

3.9. Параметры управляющих звеньев системы управления обществом. Характер перехода общества к новому состоянию

К управляющим звеньям системы управления относятся все звенья системы, за исключением объекта управления.

На работу системы управления основное влияние оказывают две характеристики звена управления: время прохождения сигнала через звено и ослабление сигнала при прохождении. В технике обе характеристики представлены единым параметром - передаточной функцией звена, т.е. отношением выходного сигнала ко входному в функции времени. Применительно к обществоведению аналогичный параметр, в силу многофункциональных зависимостей и трудностей их определения, пока получить не удалось. Поэтому текущий выход видится в раздельной, порой даже не количественной, а качественной оценке указанных выше характеристик.

В разделе 3.7 было получено, что суммарное время работы всех управляющих звеньев системы не должно превышать трех месяцев с момента появления сигнала обратной связи. Такое условие заставляет предъявлять к управляющим звеньям системы достаточно жесткие временные требования. Одновременно оно побуждает особое внимание уделять вопросу своевременного распознавания (фиксирования) сигнала обратной связи.

Примером звена управления, оперативно фиксирующего сигналы обратной связи и эффективно доводящего их до исполнительной власти, могут служить введенные в систему управления обществом СССР и РСФСР Съезды народных депутатов. В отличие от социологических опросов и докладов "компетентных органов", которые обеспечивают обратную связь лишь в виде информации, Съезды, наряду с оперативностью распознавания сигналов обратной связи, способны придать последним и силовое звучание, что важно для устойчивости системы управления обществом.

Необходимо заметить, что повышению качества работы управляющего звена (например, профсоюза) существенно способствует наличие сильной обратной связи в самом звене.

Ослабление сигнала при прохождении через управляющее звено может характеризоваться коэффициентом усиления звена, т.е. отношением модуля выходного сигнала звена к модулю входного, на первый случай хотя бы по среднему значению. Сигнал не должен затухать при прохождении через звено. Ничтожная реакция населения России (малочисленные демонстрации протеста) на факт чеченской войны при подавляюще отрицательном к ней отношении населения объясняется не столько апатией населения, сколько слабостью профсоюзов и оппозиционных структур, т.е. их ничтожным коэффициентом усиления как звеньев системы управления.

В настоящее время наукой пока не найдено удобных единиц измерения реакции общества, а также входных и выходных сигналов звеньев системы управления обществом. Поэтому говорить об усилении (или затухании) сигналов можно лишь в порядке качественной оценки.

В норме система управления обществом при действиях властей по выполнению конкретной задачи управления с течением времени обеспечивает новое состояние общества (например, после решения о проведении коллективизации через какое-то время успешно заканчивается процесс коллективизации). В зависимости от параметров звеньев системы управления переход к новому состоянию может происходить плавно (по апериодической кривой) и колебательно (через выброс и провалы), см. рис. 9. При той же коллективизации имел место значительный выброс, а после статьи И.В.Сталина "Головокружение от успехов" - провал. Следует заметить, что система управления обществом в СССР вообще была склонна к начальной форсировке процессов. Это нередко приводило к существенным выбросам: достаточно вспомнить внедрение торфоперегнойных горшочков, когда вся пресса захлебывалась в освещении этого "эпохального" мероприятия, внедрение кукурузы при Н.С.Хрущеве и т.п.

На рис. 9 выдача сигнала на переход к новому состоянию осуществляется в момент окончания разработки конкретной задачи управления. В общем случае между этими моментами может проходить какое-то время (скажем, как это было между полной готовностью "плана Барбаросса" и началом нападения Гитлера на СССР).

Желательно, чтобы система управления обеспечивала минимальный выброс и минимальное число колебаний за время успокоения системы.

3.10. Закон самоорганизации общества

Какие же процессы происходят в конкретном сообществе, которое отказало управляющей подсистеме в "доверии" и разрушило систему управления обществом, т.е. после потери устойчивости системой управления обществом?

История показывает, что общество - система самоорганизующаяся. Проходя время от времени через кризисы, катаклизмы, смуты, она, тем не менее, остается системой, т.е. сохраняет компоненты и структуру, не превращается в хаос. После потери устойчивости прежней системы управления наступает этап создания новой системы управления обществом. Как правило он является периодом смуты. Новая система управления обществом создается в борьбе полярных сил общества, в противоборстве их лидеров. В конечном счете общество принимает на "вооружение" такую систему управления, которая удовлетворяет часть общества, наиболее влиятельную на тот исторический момент. В этом заключается самоналадка ОБЩЕСТВА.

Этап самоналадки общества после разрушения старой системы управления - это этап не сознательного, а ОБЪЕКТИВНОГО управления, т.е. управления стихийного, через смуту. Понятно, что каждая, участвующая в этой смуте, сторона действует сознательно, в своих интересах, но интегральный процесс стихиен. Он характеризуется отсутствием управляющей подсистемы в данном сообществе как системе. Управление индивидами, из которых состоит данное сообщество (разрушившими свою систему управления), переходит к другой управляющей подсистеме, которая расположена уже не внутри данного сообщества, а вне его, в иной, более крупной системе, именно: в системе среда обитания - человек. На человека (индивида) теперь действуют сигналы управления уже из этой системы, и он вынужден им подчиняться. Например, в период гражданской войны в России на него действовали и белые, и красные, и зеленые, и просто бандиты, и еще была масса всяких воздействий. В прежней системе управления этого не было, а сейчас появилось такое "управление". И индивид начинает понимать, что какая-то власть нужна (иначе будет совсем плохо), начинает выбирать из "предлагаемого" наличия то, что ему сподручнее. В период смуты народ как бы "дуреет", и происходит случайный, как правило неоптимальный, перебор вариантов. Вспомним, как во времена смуты на Руси 1603-1612 гг. на царствование в Москву был приглашен польский король Владислав. Хотя заведомо было известно, что поляки - враги Руси, и вера у них с русскими разная. Но ведь пригласили же! В результате перебора вариантов наталкиваются на более-менее приемлемый, которому и дается дальнейший ход: формируется новая система управления обществом, что и означает конец смуте, конец стихийному управлению, начинается управление сознательное.

Разумеется, система среда обитания - человек была до смуты, будет и после смуты. Но в этих случаях она воздействует на индивида через систему управления обществом, которая отрабатывает (компенсирует) эти воздействия. Например, нападение врагов извне воспринимается системой управления обществом, команды на индивида в случае необходимости идут от нее, а не непосредственно от врага.

Таким образом, в обществе существуют два вида самоналадки. Первый из них осуществляется при сознательном управлении сменой руководства в рамках существующей политической системы (скажем, путем отставки прежнего руководства). Второй - самоналадка при объективном, или стихийном, управлении, т.е. не в рамках существующей системы управления обществом, а путем слома последней и введения новой (например, при успешной революции, при смене династий), как правило, через смуту. Иными словами, человеческое общество, как самоорганизующаяся система, время от времени проходит через фазы самоналадки (самоорганизации), которые наступают тогда, когда властные структуры чрезмерно отклоняются от курса служения обществу (точнее, наиболее влиятельной его на тот момент части). При наличии в политической системе общества механизма самоналадки (например, в виде выборности властных структур) процесс самоналадки проходит легитимно, в рамках существующей политической системы (скажем, сменой правительства), путем сознательного управления. При отсутствии механизма самоналадки последняя проходит нелигитимно, как правило через слом старой системы и создание новой, т.е. через смуту, путем объективного (стихийного) управления. Это может быть так и только так, поскольку свойства саморегулирования и самоналадки являются "врожденными" для общества, они проистекают из самого факта существования обратной связи, также "врожденной" для общества.

Целесообразно в интересах общества (во избежание катаклизмов) самоналадку производить путем реформ существующей системы управления обществом или заменой ее руководства, а не через уничтожение этой системы и создание новой. Исключение здесь составляют лишь процессы смены формаций, когда уничтожение старой системы управления, как правило, становится неизбежным.

Из всего сказанного ясно, что управляющую подсистему общество создает в своих интересах. Иными словами, "хозяином" в обществе является управляемая подсистема. Как "хозяин" она вправе посредством силовой составляющей обратной связи обновить управляющую подсистему (произвести ее наладку), если та плохо выполняет свои обязанности, т.е. не проводит интересов наиболее влиятельной части общества. В фактической подчиненности управляющей подсистемы обществу, точнее его наиболее влиятельной части, т.е. ВО ВЛАСТНОСТИ ОБЩЕСТВА В ЛИЦЕ УПРАВЛЯЕМОЙ ПОДСИСТЕМЫ (точнее ее наиболее влиятельной части) НАД ПОДСИСТЕМОЙ УПРАВЛЯЮЩЕЙ И ЗАКЛЮЧАЕТСЯ ЗАКОН САМООРГАНИЗАЦИИ (самоналадки) ОБЩЕСТВА. В зависимости от формации в роли наиболее влиятельной части общества могут выступать бояре, дворяне, буржуазия и т.д. В реальности управляющая подсистема - ставленник наиболее влиятельной, решающей части общества, интересы которой она, в сущности, и обеспечивает. Тем не менее, в своих действиях управляющая подсистема должна в известной степени учитывать и интересы остальной части общества (по большей части угнетаемой). В противном случае общество в конце концов произведет самоналадку, т.е. реорганизует управляющую подсистему через ОБРАТНОЕ УПРАВЛЕНИЕ.

Реализация закона самоорганизации общества осуществляется не мгновенно: в природе все процессы протекают во времени. Более того, реализация этого закона достаточно растянута во времени, так как она сопряжена с трудностями (как правило, осуществляется вопреки "настроению" управляющей подсистемы, иногда реализация становится возможной лишь после смерти главы управляющей подсистемы и т.п.). Поэтому данный закон следует трактовать как закон-тенденцию. Реализация закона осуществляется обратным управлением, посредством силовых обратных связей, т.е. через заговоры, восстания, выборы, референдумы и т.д.

Закон самоорганизации общества объясняет, почему общество не распадается, не превращается в хаос. Он определяет ГЕНЕРАЛЬНОЕ направление совершенствования управления в обществе: оно должно пролагаться по линии УСИЛЕНИЯ ОБРАТНОГО УПРАВЛЕНИЯ в системе управления обществом, по пути совершенствования обратных связей.

Ранее (в разделе 3.4) отмечалось, что понятие "управляемая подсистема" адекватна категории "гражданское общество" в политической терминологии. В этой связи полезно обратить внимание на замечание Ф.Энгельса: "...государство, политический строй, является подчиненным, а гражданское общество, царство экономических отношений, - решающим элементом. По старому взгляду на государство, разделяющемуся и Гегелем, оно считалось, наоборот, определяющим, а гражданское общество - определяемым элементом. Видимость этому соответствует" [67, с. 310]. По сути своей это замечание также содержит формулировку закона самоорганизации общества (в политической терминологии).

3.11. Механизм социальных изменений
в человеческом обществе. Роль лидеров в этом механизме

Вспомним, что переход социальных систем из одного состояния в другое называется социальным изменением. Развитие является частным случаем социального изменения. Это то социальное изменение, направление которого совпадает с любым из основных направлений развития, т.е. имеет характер "прогресса". Для акта социального изменения в общем случае достаточно наличия одного побудительного фактора в виде движущей силы (стремления удовлетворить потребность). Для акта развития необходимо, как минимум, наличие двух побудительных факторов: движущей силы и препятствия этой движущей силе. Препятствие расценивается как Вызов, т.е. акт возникновения противоречия. Ответом на Вызов является разрешение противоречия, т.е. развитие.

Так обстоит дело на макроуровне. Но общество состоит из индивидов, т.е. атомов общества. Существует определенная связь между уровнем атомов (микроуровнем) и макроуровнем, т.е. механизм взаимодействия между этими уровнями, иначе говоря, механизм социальных изменений в обществе.

Известно, что векторы интересов отдельных личностей в обществе разновесны и разнонаправлены, а зачастую даже противоположны друг другу. На этом фоне действующие в обществе движущие силы, приходя в соприкосновение с экологическими и историческими факторами, порождают тягу к социальным изменениям. Это заключается в том, что происходит как бы поляризация векторов интересов отдельных личностей, как бы "намагничивание" их побудительным фактором, из-за чего они поворачиваются в одном направлении, т.е. в массовом сознании общества или его значительной части возникает и начинает превалировать Идея - интегральный вектор интересов общества.

В качестве побудительных факторов, которые толкают к появлению, а затем превалированию, в обществе или его значительной части этих Идей, т.е. к поляризации векторов интересов отдельных индивидов, могут выступать как потребности общества, актуальные для данного интервала истории, так и сами экологические и исторические факторы. Например, Идея объединения (добровольного или насильственного) русских удельных княжеств в единое мощное государство базировалась, в основном, на потребности населения в прекращении набегов внешних и удельных. Идея ликвидации царизма в России диктовалась в основном потребностями развивающегося капитализма. В качестве побудительного фактора могла выступать свойственная человеку жажда наживы, из-за которой целые народы срывались в опустошительные набеги (походы Чингисхана, Тимура) или уничтожались целые цивилизации (майя, ацтеков). В последнем случае побудительным фактором к конкисте могла также служить относительная недоразвитость этих цивилизаций в сравнении с завоевателями. В качестве Идеи могла выступать и жажда справедливости. Производной от последней можно считать Идею устранения противоречия между общественным характером производства и частной формой присвоения собственности, которая (Идея) поставляла тысячи и миллионы волонтеров в революционные армии. Потребности и Идеи есть достаточно масштабные (скажем, речь идет о смене формаций) и менее масштабные (например, отделение провинции Квебек от Канады). Возможно также сочетание, переплетение нескольких Идей.

Через обратные связи Идея доводится до управляющей подсистемы. В зависимости от степени профессионализма управленцев управляющей подсистемы последняя может реагировать на Идею положительно, никак не реагировать или реагировать отрицательно.

При положительной реакции на Идею управленцы управляющей подсистемы принимают Идею как главную задачу управления, в обеспечение выполнения которой они разрабатывают конкретные задачи управления и реализуют их, т.е. осуществляют регулирование. При отсутствии реакции на Идею или отрицательной реакции возможны два варианта развития событий. В первом варианте, когда в системе управления обществом механизм самоналадки исправен, происходит самоналадка в рамках сознательного управления путем смены руководства управляющей подсистемы силовым воздействием управляемой подсистемы по каналу обратной связи. С последующей реализацией Идеи новым руководством. Во втором варианте из-за несовершенства системы управления обществом, т.е. из-за ее неспособности обеспечить самоналадку в рамках старой системы управления, реализация Идеи происходит через слом старой системы управления и формирование новой, т.е. проходит через фазу объективного управления (через период "смуты").

В истории осуществление Идеи обычно сопровождается рядом второстепенных событий, реализующих более мелкие, частные идеи. Идея - это мелодия, богато аранжируемая конкретными историческими событиями. В них она замаскирована. Тем не менее, внимательный анализ позволяет выделить главную Идею, кардинально влияющую на развитие общества в данном интервале истории.

Рассмотрим несколько примеров более подробно.

Смена феодальной формации на буржуазную. Идея завоевания политической власти буржуазией (экономически более могущественным классом, чем класс феодалов) порождается потребностью нового класса играть руководящую политическую власть в государстве. Хорошо известно, сколь многочисленны были варианты реализации в истории этой Идеи, насколько сильно они отличались друг от друга, в том числе и во временном измерении, а также реализацией сопутствующих (в частности национально-освободительных) Идей.

Становление русского государства. Идея объединения русских удельных княжеств в единое государство воплощалась через длительную и ожесточенную борьбу между ними, а также с различными внешними врагами, и свободно может "утонуть" в истории этой борьбы. Великое множество исторических событий аранжировало эту основную мелодию. Тем не менее, цель объединения существовала в течение веков, она не "рассасывалась" и в конечном счете была достигнута.

Бойкот выборов в российскую Думу радикальной частью оппозиции после расстрела Дома Советов в октябре 1993 года. Непосредственно после расстрела среди радикальной оппозиции, в силу естественного отвращения к режиму Ельцина, возобладала Идея бойкота выборов в Думу. Идея была ошибочна, поскольку большинство населения в то время ее поддерживать не стало. В результате в Думе не оказалось представителей радикальной оппозиции, возможность ее участия в политической жизни страны резко сузилась, радикальная оппозиция сдвинулась в сторону самоизоляции. Это тот пример, когда Идея "рассосалась". В последующих выборах в Думу радикальная оппозиция принимала участие. Однако момент был упущен, что облегчило соглашателям захватить руководство в оппозиционном движении.

Появившаяся в обществе Идея может быть реализована только через перевод ее в задачу управления с последующей постановкой (в обеспечение выполнения этой задачи) конкретных тактических задач управления и их реализацией. В осуществлении этих операций главную роль играют лидеры. ГЕНЕРИРОВАТЬ и ОСУЩЕСТВЛЯТЬ КОНКРЕТНЫЕ ЗАДАЧИ УПРАВЛЕНИЯ - ИХ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ В ИСТОРИИ. Механизм социальных изменений НЕРАБОТОСПОСОБЕН без лидеров. В период объективного управления лидеры обычно формируются событиями самой исторической обстановки, в частности возникают из масс. После перехода объективного управления в сознательное на смену им приходят лидеры, которые уже формируются сложившейся системой управления обществом.

Высшая ступень лидеров - пассионарии. Термин и понятия эти были введены Л.Н.Гумилевым: "...пассионарность - это способность и стремление к изменению окружения, или, переводя на язык физики, - к нарушению инерции агрегатного состояния среды" [68, с. 257]. Согласно классификации Р.Мертона в современной социологии [23, с. 123] пассионарий должен быть отнесен к разряду "мятежников". Пассионарий рождается атмосферой Идеи общества. Но он может быть и "зачинщиком" Идеи (пророк Муххамед в исламе). Обычно "генерируется" сразу "пачка" пассионариев, т.е. главный пассионарий и его соратники. Явление одновременного появления группы лидеров отмечается и нынешними социологами, например, Н.Смелзером: "Хотя мы часто отождествляем социальное движение с единственным лидером, более точный анализ выявляет наличие группы лидеров..., в которой часто устанавливается своего рода иерархия" [69, с. 599]. Уровень пассионарности пассионария задает планку масштабности исторического события. Готовность масс к свершению может быть реализована в достаточной степени лишь при появлении во главе их пассионариев.

Подчеркнем: значение пассионариев в том, что они, приняв Идею как главную задачу управления, выдвигают и реализуют конкретные задачи управления, направленные на осуществление главной задачи управления. Например, В.И.Ленин и его соратники ставили конкретные задачи по осуществлению социалистической революции и реализовали их. Ганди и его последователи в Индии конкретными действиями в виде пассивного сопротивления населения властям вдохнули жизнь в Идею деколонизации Индии. Ф.Кастро и его соратники, осуществляя Идею деколонизации Кубы как главную задачу управления, в качестве конкретных задач управления дважды предпринимали вооруженные акции по развязыванию партизанской войны.

Для успеха дела пассионарий должен появиться когда надо, где надо и действовать, как надо. Народники в России бесспорно являлись пассионариями. Они появились когда надо, где надо, но действовали не так, как надо. И положительный результат отсутствовал. Че Гевара появился где надо и действовал как надо, но боливийцы не были готовы восставать, и искра не разгорелась в пламя. Первая вооруженная акция Ф.Кастро (штурм казарм) также не вызвала восстания: народ не был готов. Действия Чингисхана против хорезмшаха были особенно успешны, поскольку Хорезм в этот период находился в состоянии феодальной разобщенности (стремление того и другого к власти, потребности их войск в наживе стоили друг друга).

В истории сколько угодно примеров, когда пассионарии, лидеры, используя Идеи, порожденные массами, трансформировали их в нечто, отличное от исходного замысла. Например, большевики Идею мира в 1917 году и требования земли крестьянам трансформировали в задачу социалистической революции (см. Приложение № 2). Можно вспомнить Наполеона, который под прикрытием революционной Идеи осуществил свои личные притязания. Наконец, Идея устранения недостатков в советском обществе, охватившая советский народ, была искусно развернута в сторону ликвидации социалистического общества вообще. Правда, при этом конкретные задачи управления вырабатывались лидерами враждебного зарубежья, нашедшими в лице тогдашних лидеров СССР послушных квислингов. Однако совершенно очевидно, что коль скоро Идея и, соответственно, главная задача управления не могут быть реализованы без постановки и реализации конкретных задач управления, а эти действия организуются лидерами, в частности пассионариями, то материализация Идеи без лидеров СООТВЕТСТВУЮЩЕГО УРОВНЯ невозможна. Идея, овладевшая массами, действительно становится материальной силой. Но придать этой силе нужное направление, "включить" ее могут только надлежащие лидеры.

Беспомощное состояние нынешней российской оппозиции, топтание масс на месте - тому наглядная иллюстрация. В разделе 3.5 уже было показано, как нынешние коммунистические лидеры упустили исторический момент возможной победы над ельцинским режимом в начале-середине 1998 года, когда Идея его отторжения овладела большинством населения России. Проведенные в это время досрочно думские выборы отдали бы оппозиции абсолютное большинство голосов. Соответственно оппозиция смогла бы провести через Думу любое свое решение, в частности, отстранить Ельцина от власти, скажем, хотя бы за войну в Чечне, а готовые к борьбе массы поддержали бы это решение. Однако "лидеры" думской оппозиции, делая вид, что они ничего не замечают, прилюдно обвинили массы в бездействии, шарахаясь от всех возможностей досрочных перевыборов Думы. Вся их деятельность сводилась к шумихе и показухе, совершенно не опасной для власти, вроде сбора подписей за отставку президента. Пытающихся выйти вперед новых лидеров они старательно затирали (отстранили Л.Рохлина, например). Дело все в том, что нынешние лидеры оппозиции (Н.Рыжков, А.Лукьянов, Г.Селезнев, Г.Зюганов, О.Шенин и др.) сформированы неполноценной системой управления советским обществом, а потому их творческие возможности того же порядка, что и у руководителей СССР, разваливших страну, т.е. их профессионализм меньше необходимого минимума. По классификации Р.Мертона они могут быть отнесены всего лишь к разряду "конформистов" [23, с. 122]. Дело не двинется с места до тех пор, пока сами события не выдвинут новых лидеров, которые повергнут в "тартар" старых обанкротившихся и поставят конкретные, понятные большинству населения, задачи управления.

Убедительное подтверждение соответствия практике обрисованной выше схемы социальных изменений, в частности самоналадки, и значения в ней лидеров дает также богатейшая история Китая. Он пережил в историческое время несколько объединений, давших периоды великолепных расцветов и соответствующее количество деструкций. Периоды упадка характеризовались смутами, массовыми избиениями людей, падением культуры и одичанием, доходившим до прямого людоедства. Например, гражданская война во время крушения Танской династии унесла 36 миллионов из 52, проживавших во время ее расцвета. Такие чудовищные смуты были ничем иным, как процессами самоналадки общества после разрушения очередной системы управления в виде свержения династии, которое происходило из-за чрезмерного отклонения властей от курса служения обществу, при отсутствии в системе управления механизма самоналадки, см. [70, с. 250, 251; 6, с. 22-24].

Еще раз подчеркнем, что социальное изменение в обществе возможно ТОЛЬКО при наличии ДВУХ УСЛОВИЙ одновременно: во-первых, в массовом сознании общества (или его части) должны произойти надлежащие сдвиги, во-вторых, необходимо наличие лидеров, способных уловить эти сдвиги, сформулировать на их основе Идею (или взять ее из массового сознания), предложить пути реализации Идеи и руководить ее осуществлением. К месту сказать, В.И.Ленин по этому поводу замечал: "Марксизм отличается от всех других социалистических теорий замечательным соединением полной научной трезвости в анализе объективных положений вещей и объективного хода эволюции с самым решительным признанием значения революционной энергии, революционного творчества, революционной инициативы масс, - а также, конечно, отдельных личностей, групп, организаций, партий, умеющих нащупать и реализовать связь с теми или иными классами" [86, с. 23].

Если какая-то составляющая механизма социального изменения отсутствует, то оно не состоится. Приведу еще один пример такой ситуации, которой сам был очевидцем. Москва, сентябрь-октябрь 1993 года, мятеж Ельцина против представительной власти, осада Дома Советов. 3-го октября вспыхнуло восстание, по сути стихийное. Хотя, конечно, кто-то шел первым, был лидером "местного значения". Свидетельствую: это было ВОССТАНИЕ. Было две волны восстания, и это уже говорит об отсутствии организации. Мой сын и я были в той, что выплеснулась с митинга на Октябрьской площади около 11-ти часов дня и хлынула через Крымский мост к Дому Советов. Волна раскидала три милицейско-воинских заслона с их дубинками, слезоточивым газом и водометами и деблокировала Дом Советов. (Заметим себе, что до сих пор наше "демократическое" телевидение НИ РАЗУ не показало тех событий, хотя располагает съемками западных операторов: Крымский мост с высоты птичьего полета, покрытый устремленными вперед людьми, рев тысяч глоток: ааа...ааа...ааа...)

Когда первая волна подошла к Дому Советов, в его окнах появились удивленные лица. Понимаете, они даже не знали о происходящих событиях и не ожидали прорыва блокады. И только через 10-15 минут на балконе появился Руцкой с его безответственным: "До темноты надо взять мэрию и Останкино". Но он никого не послал к зданию генерального штаба, где по свидетельству очевидцев полковники спрашивали у восставших: какие будут приказания?

У мэрии в нас стреляли: рядом свистнула пулька. Люди легли. Я крикнул сыну: "Ложись, дурак!" Слава Богу, 34-летний "дурак" послушался. Стрелявшие автоматчики отошли. Грузовик восставших задним ходом высадил двери здания. Стало ясно, что наступает фаза вооруженного противостояния. Но оружия у нас не было, хотя по слухам у Руцкого были запасы оружия. Муторно лежать перед набегающими автоматчиками, не имея в руках даже обреза. Я спрашивал некоторых защитников Дома Советов, на что они рассчитывали, не имея в руках оружия. Они говорили, что надеялись предотвратить стрельбу. Я преклоняюсь перед защитниками, это - СВЯТЫЕ ЛЮДИ. А ведь "хозяева" Дома Советов даже не пускали их в здание обогреться!

Вторая волна шла тоже с Октябрьской площади, часов в 14 - 15. Она прошла прямо в Останкино.

Успех налицо. Тем не менее, социальное изменение, к которому стремились восставшие, не состоялось. Почему? Только из-за отсутствия второй составляющей. Не было организации, даже примитивной согласованности действий отдельных лидеров. А вот амбициозности (Руцкой), фанаберии (Макашов) и даже трусости (Зюганов) - достаточно. Так была упущена возможность поправить положение дел в стране.

В заключение раздела остановимся несколько подробнее на использовании механизма социальных изменений при самоналадке сообщества, внешними враждебными силами (в своих интересах). Похоже, что это становится обычным приемом США в своей внешней политике. Такое имело место в Чили при Альенде, в СССР, при инциденте НАТО с Югославией и т.п.

Обычно при этом применяется типовой способ: в качестве лидера, призванного осуществить Идею сообщества, выдвигается (можно сказать "подсовывается") ставленник этих сил из числа наиболее подходящих для этих целей лидеров общества. Рассмотрим наиболее близкий нам пример - трагедию СССР. Суть здесь в следующем.

В последние 20-30 лет советской власти существенно росло недовольство населения управляющей подсистемой, поскольку последняя не могла удовлетворительно решить многие политические и народно-хозяйственные задачи, в частности, справиться с многолетним дефицитом товаров народного потребления, особенно продовольствия. Эти недостатки, являясь серьезным побудительным фактором, вызвали в обществе Идею наведения порядка через устранение недостатков, через смену руководства. В результате, соответственно закону самоорганизации общества, должна была последовать самоналадка политической системы (сменой руководства) в рамках социалистического общества. Но политическая система СССР, как уже не раз отмечалось, не обладала механизмом самоналадки, позволяющим легитимно сменить руководство страны по воле населения, и управляющая подсистема продолжала работать в прежнем режиме, способствуя росту негативной реакции населения, т.е. приближая систему к потере устойчивости. В период перестройки в систему управления советским обществом был введен механизм самоналадки в виде Съезда народных депутатов СССР. Съезд незамедлительно стал исправлять положение: был аннулирован парализованный к тому времени партийный канал управления и сменен премьер-министр. Хотя на тот момент система управления советским обществом, в результате столь длительного несоответствия управляющей подсистемы требованиям населения, была на рубеже потери устойчивости, самоналадка завершилась бы благополучно - в рамках социалистического общества. Но усилиями враждебных сил зарубежья через враждебные социализму внутренние силы (в частности, СМИ) в качестве лидера для осуществления Идеи общества был "ненавязчиво" предложен Ельцин (вспомним "борьбу со льготами" и т.п.). И страна "клюнула" - система управления советским обществом потеряла устойчивость.

Конечно, не окажись Ельцин столь понятлив и подходящ, его также "ненавязчиво" заменили бы. Но он даже превзошел надежды Запада, поэтому необходимости в его замене долгое время не возникало. Однако Идея наведения порядка не рассасывалась в обществе, наоборот, в результате ельцинских "реформ" еще более усилилась. Страна жаждала нового лидера для реализации этой Идеи, поскольку ряд прежних лидеров (Ельцин, Черномырдин, Степашин и т.д.) не оправдал надежд населения. Самоналадка продолжалась. И здесь возник Путин: судя по действиям в Чечне - достаточно решительный. В стране так велика жажда лидера, что уже одного этого оказалось достаточным для небывалого роста рейтинга Путина. Интересно, что это понимает и сам Путин. Когда его спрашивают о причинах столь высокого рейтинга, он отвечает, что население страны живет в условиях безвременья, нестабильности (смуты по нашему). Такая жизнь осточертела, хочется определенности и порядка, именно этого ждут от него. Оппозиционные лидеры своей импотентностью полностью себя дискредитировали, поэтому населению остается полагаться на Путина. Практика показывает, что очередной президент в части понимания путей решения экономических и политических проблем страны представляет собой очередную "дырку от бублика". Признавая (пусть частично) отрицательные последствия разрушения социалистического общества в СССР, он в качестве пути ликвидации этих последствий предлагает не восстановление социалистического общества, свободного от допущенных недостатков (один из тележурналистов, возможно даже не сознавая, четко сформулировал Идею, народный посыл к Путину: "НУЖЕН СОЦИАЛИЗМ БЕЗ ОЧЕРЕДЕЙ"), а реставрацию буржуазного общества (это через 70 лет советской власти!). Поэтому самоналадка будет продолжаться дальше, пока управляющая подсистема не станет подвластна управляемой, т.е. начнет удовлетворительно выполнять волю и желания управляемой подсистемы.

Идея может формироваться не в виде реакции населения, а диктоваться массивом объективной информации, которая поступает от управляемой подсистемы и сравнивается управляющей подсистемой с реальным или мысленным "эталоном". К таковым случаям следует отнести, например, царствование Петра I. Здесь управляющая подсистема (царь) сделала вывод о необходимости реформ на основе сопоставления состояния российской действительности с действительностью "заморской". Сюда же относится и решение о коллективизации в России, которое было принято управляющей подсистемой, чтобы обеспечить страну хлебом и провести социальные преобразования в деревне (мысленный "эталон"). Путь реализации Идеи в этих случаях очевиден.

3.12. Проектирование систем управления обществом

После уяснения основных положений теории управления социальными системами можно задаться важным вопросом: как грамотно спроектировать систему управления обществом? То есть устойчивую систему, которая в рамках одной формации гарантировала бы от скатывания в область стихийного управления. Иными словам, следует попытаться создать в некотором роде памятку для проектирования современных систем управления обществом.

Разумеется, в этой памятке на основании материалов данной работы могут быть заложены лишь основные идеи проектирования, именно в плане кибернетики, обеспечивающие устойчивую работу системы управления. Для окончательного оформления технических условий на систему, каковыми является конституция, требуются еще усилия специалистов многих других профилей: юристов, экономистов и пр.

Из разделов 3.4, 3.5 следует, что главное условие, которое должно выполняться в проектируемой системе управления, чтобы гарантировать ее устойчивость, - самоналадка системы управления. В свою очередь, для этого необходимо создать в системе сильную обратную связь с действующей оперативно и эффективно силовой составляющей (разделы 3.2, 3.4, 3.5). Суммарное время работы всех управляющих звеньев системы не должно превышать трех месяцев (для России, но есть основания полагать, что величина того же порядка справедлива и для других стран), см. раздел 3.7. Самоналадке также должна способствовать развитая и достоверная информационная сеть в обществе (раздел 3.8) и широкое использование научных методов отбора кадров (раздел 3.4).

Необходимо учитывать, для какого общества: капиталистического или социалистического ведется проектирование, поскольку для создания несимметрии системы управления в первом случае необходимо создать диктатуру буржуазии, а во втором - диктатуру пролетариата.

Если проектируется система управления для социалистического общества, то можно безболезненно идти на самые сильные, а также самые глубокие обратные связи, т.е. обратные связи, охватывающие всю систему управления и воздействующие непосредственно на руководителей страны (исключение составляет только тот период сознательного перехода к социализму, когда необходима ИСКУССТВЕННАЯ несимметрия системы управления обществом, см. раздел 3.6). Более того, учитывая, что полноценная реализация прав собственности социалистическим обществом на основные средства производства может быть осуществлена лишь через сильную обратную связь в системе управления социалистическим обществом (см. Приложение № 5), последней предписывается обеспечить эту связь, а значит она должна проектироваться соответственно.

В системах управления капиталистическим обществом обратные связи от населения к руководству пропускаются через представителей капитала, что обычно обеспечивается путем проведения этих представителей в выборные органы. Будучи у власти, представители капитала корректируют эти обратные связи, приспосабливают их к интересам капитала. Задачи представителей достаточно сложны. С одной стороны, они должны осуществлять обратную связь и на ее основе самоналадку системы управления (иначе неизбежно скатывание к стихийному управлению). С другой стороны, они должны обеспечивать интересы капитала, которые прямо противоположны интересам большинства населения. Осуществление такой политики требует известных навыков и идеологического обеспечения.

Удивительно, но и не располагая знаниями этих теоретических положений, буржуазия успешно справилась с задачами управления. В качестве основы управления обществом в развитых буржуазных странах обычно практикуется двухпартийная система (либо двухблочная), при которой избирателям как альтернативу против представителей одного блока подставляют представителей другого, такого же буржуазного, блока. Имеется и соответствующая идеология: права человека. Вместе с тем, власти постоянно контролируют "температуру" общества, проводя социологические опросы, подсчитывая рейтинги, и корректируют по их результатам свою политику. Имеется и достаточно оперативная силовая составляющая обратной связи (скажем, в виде импичмента в США), завязанная опять-таки на представителей капитала. Так что полученные теоретические положения всего лишь подтверждают корректность исполнения политических систем наиболее передовых буржуазных стран.

Проектирование политической системы социалистического общества более подробно рассмотрено в Приложении № 2 настоящей работы.

4. АЛГОРИТМ РАЗВИТИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА
(ПРОДОЛЖЕНИЕ)

Теперь, после знакомства с основными категориями теории социального управления, уже нетрудно конкретизировать основные фазы алгоритма управленческого направления развития общества.

4.1. Алгоритм управленческого направления развития человеческого общества

На стадии раннепервобытной общины имела место простейшая форма первобытной демократии - управление через главаря, назначаемого собранием всей общины. В позднепервобытной общине перешли к форме представительной власти, когда представители родов составляли совет старейшин, избиравший старшего. По такому же принципу формировалось в то время руководство племени (подробности см. Приложение № 1).

Начиная с эпохи классообразования непременным качеством системы управления обществом стала несимметрия системы управления (в первобытном обществе необходимости в том, по сути, не было, так как принуждение провинившегося осуществлялось всей общиной). Переход к несимметрии системы управления обществом происходил в ожесточенной борьбе между прежними традиционными формами первобытной демократии и устанавливающимися формами классового насилия. Естественно, что главарь в одиночку, и даже при поддержке своих родичей, не мог разрушить традиционные формы управления, которые действовали десятки тысяч лет. Это противоречило закону самоорганизации общества: большинство общины не потерпело бы такого руководителя. Сначала требовалось создать влиятельное объединение единомышленников, которое было бы способно постепенно расшатать традиционные устои.

Через союзы, создаваемые влиятельными людьми (бигменами) в мужских домах, затем через вождества постепенно формировалась влиятельная часть общества, которая "прибирала к рукам" руководство общиной, племенем, а впоследствии становилась у руля рабовладельческого государства. В значительной части ойкумены, в частности, на Руси, где стадия рабства отсутствовала и где феодальные государства формировались через данничество, у руля этих государств вставали предводители военных дружин (и их потомки), см. Приложение № 1.

Формы управления рабовладельческого общества были достаточно разнообразны: от тирании до республики: на этом этапе были опробованы все основные формы управления, в том числе и демократия. На стадии феодальной формации господствовала монархия. На этих этапах развития общества в жизнь вошли наиболее грубые силовые виды обратных связей: заговоры, бунты, восстания, позднее революции. В качестве информационной обратной связи использовались жалобы, доносы, доклады полицейских органов, информация госслужащих (региональных начальников, сборщиков податей и т.п.).

Капиталистическая формация входила в жизнь под лозунгом "Свобода, равенство, братство!". Поэтому неизбежным стало заимствование используемых ранее форм демократии, в частности, появление выборных представительных органов власти, в виде, например, парламента. Появилась возможность ввести в систему управления механизм самоналадки. Управляющая подсистема теперь состоит из двух звеньев: представительной власти и исполнительной власти. Последняя по большей части назначается представительной властью из числа профессионалов управления. Такая структура обеспечивает достаточно сильную обратную связь через представительное звено власти, при сохранении, одновременно, профессионализма в управлении через назначаемых управленцев. Номенклатура обратных связей расширилась за счет выборов, референдумов, профсоюзных действий, публичных акций (демонстраций, пикетов и т.п.), наконец, социологических опросов.

Большое внимание, которое власти буржуазных стран уделяют обратным связям, показывает их серьезную заботу о сохранении несимметрии системы управления обществом. В условиях буржуазной демократии власть капитала может быть обеспечена только за счет ее поддержки "средним классом" (вспомним закон самоорганизации общества). И государство дает дотацию мелким фермерам, способствует мелкому бизнесу, создает слой высокооплачиваемой интеллигенции, даже рабочих, чтобы создать такой "средний класс".

Известно, что социалистическая формация появилась в истории человечества как результат сознательного управления обществом [9; Приложение № 2]. Управление осуществлялось группой лидеров, с последующим созданием партии (Кубинская революция), или партией с группой лидеров во главе (социалистическая революция в России в 1917 г.). Поэтому совершенно естественно, что в структуре системы управления таким обществом поначалу этой партии должна была принадлежать доминирующая роль. Предполагалось, что под руководством партии страна, избравшая социалистический путь развития, форсированно догонит передовые страны исходной формации по развитию производительных сил, что обеспечит ей победу при смежном существовании с исходной формацией.

Так бы оно и было, если бы не одно НО. Алгоритм управленческого развития общества предписывает, чтобы передовая формация обеспечивала качество управления не хуже, чем исходная, в данном случае буржуазная, формация, т.е. качество и полноценность обратных связей, обратного управления, доступность и достоверность информации (гласность). Но вот этого в Советском Союзе как раз и не было. Как уже говорилось, потому и поднимались наверх не самые талантливые и ответственные управленцы, а посредственные, даже ничтожные, люди. Они не справились с управлением страной, со всеми вытекающими отсюда последствиями, см. разделы 3.5, 3.11.

Как видим, дополнив истмат методом алгоритмизации, исследователь действительно получает возможность использовать истмат для анализа причин трагедии СССР, достоверно выявить механизм трагедии.

Теперь бросим взгляд на перспективу развития управления в обществе. Очевидная тенденция к расширению видов обратной связи и усилению обратных связей, обратного управления будет нарастать. Наиболее актуальной проблемой, которая подлежит решению в управлении, будет разработка эффективной системы отзыва депутата (или иного управленца) при некорректном исполнении им своих обязанностей. Ибо не столь важно правильно избрать или назначить (ошибки всегда возможны, да и информация о кандидате в депутаты, как правило, недостаточна и искажена), как быстро отозвать не оправдавшую надежды кандидатуру (выборы депутата осуществляются на основе рекламы, а отзыв - по конкретным делам). Исполнительная власть не должна избираться, она должна назначаться представительной властью из числа наиболее квалифицированных управленцев по конкурсу. Высшая представительная власть должна иметь двухзвенную структуру: одно звено - для эффективного и оперативного осуществления обратной связи, из представителей населения, отражающих весь спектр общества, т.е. все его страты, нечто вроде выборов по куриям (для окончательной оценки и утверждения разработанных законов и т.п.), другое звено, состоящее из профессионалов - для законотворчества, а также предварительной оценки предлагаемых проектов законов. Впрочем, второе звено можно и не избирать, а просто назначать по конкурсу из числа наиболее квалифицированных специалистов. Разумеется, в каждой конкретной стране, а также в зависимости от формации, будут иметь место отклонения от этой схемы, но главная линия развития управления все-таки будет подобна указанной. В противном случае страну будут ждать известные неприятности.

Переходим к рассмотрению очередного вопроса: алгоритма формационного направления развития общества. Но прежде необходимо уяснить некоторые вспомогательные вопросы.

4.2. Как формации отграничиваются друг от друга.
Количество формаций в истории

Исследователи утверждают, что у основоположников марксизма, которые ввели в обращение термин "формация", отсутствует формальная дефиниция понятия общественной формации [71, с. 9]. Более того, основоположники употребляют этот термин в нескольких вариациях, например, "общественная формация" и "общественно-экономическая формация". Иногда эти термины выражают, как следует из контекста, одно и то же, иногда между ними можно заметить определенное различие [71, с. 13]. Первобытное общество Маркс и Энгельс ни разу не назвали общественно-экономической формацией [71, с. 17]. Исследователи делают вывод, что "Несмотря на наличие довольно обширной литературы, строго обозначенного определения этой категории пока нет" [71, с. 58].

Надо сказать, что и в энциклопедии понятие общественно-экономической формации определяется довольно маловразумительно, как "исторически определенный тип общества, представляющий собой особую ступень его развития" [72, т. 27, с. 543]. Ведь под это определение подпадает многое в истории, например, племя. Но хорошо известно, что племя - не формация.

Поэтому не будем чрезмерно увлекаться генезисом категории общественно-экономической формации (более подробные сведения можно почерпнуть из [71, с. 8-19], а при обсуждении заявленной проблемы станем руководствоваться сущностью, т.е. базироваться на самом факте существования формаций в истории человеческого общества.

В обыденном понимании формация (общественно экономическая) - это ступень развития общества, характеризующийся свойственным только ей основным способом производства. Способ производства представляет собой симбиоз, единство производительных сил и производственных отношений. Всем известно, что на Западе сейчас капиталистическая формация, что в России с октября 1917 года по... была социалистическая формация (некоторые с последним не соглашаются, но о них речь пойдет позже).

Однако также хорошо известно, что после октября 1917 года длительное время в России никакого социалистического способа производства не было. Способа не было, а формация считается социалистической. Противоречие.

Чтобы его устранить, по крайней мере понять, в чем здесь дело, необходимо уточнить, по какому признаку отграничиваются формации в общественном сознании. Иными словами, определить признак наступления новой формации по ПОНЯТИЯМ ОБЫДЕННЫМ, пусть даже не очень строгим.

Надо сказать, что основоположники марксизма предлагали несколько вариантов систематизации истории. В частности, К.Маркс делил историю на доклассовую, классовую и будущую бесклассовую [71, с. 24]. Ф.Энгельс отмечал, как этапы истории, дикость, варварство и цивилизацию [67, с.33]. Среди них вариант с формациями оказался самым плодотворным и получил развитие в дальнейших исследованиях, в том числе советских обществоведов. Преимущество его перед другими вариантами очень существенно. Если другие варианты в сущности только фиксируют определенные различия в этапах развития общества, не объясняя причин возникновения политической составляющей общественных отношений, то формационный подход дает МЕХАНИЗМ ОБРАЗОВАНИЯ этих отношений, т.е. механизм образования ВЛАСТИ.

Вспомним высказывание К.Маркса, сделанное им, ГИГАНТОМ, в Предисловии к критике политической экономии, которое ныне стало классическим, по поводу образования формаций. "На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или - что является только юридическим выражением последних - с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке. При рассмотрении таких переворотов необходимо всегда отличать материальный, с естественно-научной точностью констатируемый переворот в экономических условиях производства от юридических, политических, религиозных, художественных или философских, короче - от идеологических форм, в которых люди осознают этот конфликт и борются за его разрешение ... Ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в недрах самого старого общества" [12, с. 7].

Для определенности будем считать это Предисловие изложением КЛАССИЧЕСКОЙ теории формаций, а вышеприведенное высказывание - ФОРМУЛОЙ СМЕНЫ ФОРМАЦИЙ по К.Марксу. Она выполняет роль предсказательной функции. Из нее следует, что момент наступления новой формации можно предсказать, констатировав переворот в экономических условиях производства (в недрах старой формации). После такого переворота более или менее быстро произойдет изменение "идеологических форм", в первую очередь через взятие власти (политическая форма) новым классом, верховодящим в новой "экономической основе". Момент изменения "идеологических форм" как конец процесса смены формаций и знаменует собой наступление новой формации, т.е. ее начало. Поэтому в истории принято моментом наступления новой формации считать момент перехода власти от управленцев исходной формации к управленцам новой формации, т.е. отмечать его по времени взятия последними ПОЛИТИЧЕСКОЙ ВЛАСТИ. Именно так ПРИНЯТО отграничивать формации, по ПРИЗНАКУ взятия политической власти, по установлению нового общественно-политического строя. Именно поэтому февраль 1917 г. в России стал границей между феодальной формацией и капиталистической, а октябрь 1917 г. - границей между капиталистической формацией и социалистической. Хотя понятно, что на столь коротких промежутках времени производительные силы измениться практически не могли.

В пояснение заметим себе, что в России конец 18-го - начало 19-го веков характеризуется по сути капиталистическим производством (по крайней мере в промышленности), тем не менее формация считается феодальной. А вот с февраля по октябрь 1917 года - капиталистической, по общественно-политическому строю. С октября 1917 г. - социалистической, опять-таки по общественно-политическому строю. Вспомним, что Парижская коммуна также расценивается как начало коммунистической (социалистической) формации, хотя опять-таки никакого коммунистического способа производства там не было. Первобытно-общинная формация включает в себя по существу два способа производства: на этапе раннепервобытной общины - присваивающий, на этапе позднепервобытной общины - производящий. Тем не менее, в силу неизменности властных взаимоотношений в обоих этапах, формация считается единой для обоих типов общин. Подчеркнем еще раз, что формацию обозначают по характеру власти, т.е. по общественно-политическому строю. (Здесь ощущается некоторая разница между понятиями "формация" и "строй". Строй как бы предваряет "полноценную" формацию, но по его наличию уже судят о начале новой формации.)

Теперь самое время затронуть вопрос об отличиях социализма от коммунизма и о количестве общественно-экономических формаций в истории.

Исследователи полагают, см., например, [73], что основоположники марксизма не делали различий между коммунизмом и социализмом, считая их адекватными, а термины - синонимами. К.Маркс выделял первую фазу коммунизма как переходную от капитализма. В.И.Ленин назвал эту первую фазу социализмом [74, с. 98]. Однако нет свидетельств о том, что он расценивал социализм как формацию.

Предложения рассматривать социализм как отдельную формацию поступили уже после В.И.Ленина. Из последних можно сослаться на работы [75, 76]. Наиболее доказательны авторы [75]. Они видят разницу между социализмом и коммунизмом в том что: "Экономический базис социализма отличается от капиталистического базиса более высокой степенью обобществления производства, а от базиса коммунизма - более низкой степенью обобществления сферы распределения и потребления. При капитализме средства производства находятся в частных руках, присвоение предметов потребления - личное. При социализме собственность на средства производства общественная, присвоение предметов потребления и денег - личное. При коммунизме и средства производства, и предметы потребления принадлежат обществу, а деньги отсутствуют. И это значит, что социализм качественно отличается от капитализма - формой собственности на средства производства, а от коммунизма - формой собственности на предметы потребления и наличием денег. Эти качественные отличия и от капитализма, и от коммунизма служат доказательством того, что социализм не является первой фазой коммунизма, как полагал Маркс, а является самостоятельной общественно-экономической формацией" [75, с. 30]. Правда, относительно социализма как первой фазы говорил не К.Маркс, а В.И.Ленин, и вообще взгляды на социализм как того, так и другого существенно менялись, о чем достаточно детально сказано в [73], но не будем отвлекаться от темы. Точка зрения авторов [75] достаточно доказательна и социализм действительно можно считать отдельной формацией. Правда, в этом случае не действует признак появления новой формации - не возникает новый общественно-политический строй при переходе от социализма к коммунизму. Впрочем, возможно, что это не так, поскольку при социализме существует ПОЛИТИЧЕСКОЕ управление, а при коммунизме оно должно отсутствовать, т.е. изменения в строе при переходе от социализма к коммунизму неизбежны. В конце концов, для нас сейчас это не так важно. Главное - существует сама линия формационного развития общества. Известно, например, (об этом уже говорилось), что К.Маркс нигде не рассматривал в качестве формации первобытное общество, т.е. первобытно-общинный строй. Как основы формаций он упоминал только азиатский способ производства, античный (рабовладельческий), феодальный и современный, буржуазный [12, с. 7]. Ничего страшного. Исследования, наука не кончаются на Марксе. Советские ученые полагали правильным оперировать "пятичленкой", т.е. делили историю на пять формаций: первобытно-общинную, рабовладельческую, феодальную, капиталистическую и коммунистическую. На сегодня появились соображения в пользу выделения социализма в отдельную формацию. Не исключено, что последующие исследователи сочтут более правильным, в силу разительного отличия по производительным силам производящего способа производства от присваивающего и известной разницы в методах управления, которые свойственны этим способам, разбить первобытно-общинную формацию на две: первобытную раннеобщинную и первобытную позднеобщинную. Опять-таки ничего страшного: уточнения - обычное явление в исследованиях. Пока же давайте придерживаться "пятичленки" советских обществоведов с поправкой на социализм как формацию.

Здесь уместно коснуться ошибки В.М.Вильчека, которую он допускает в своих работах [42, 77] относительно формационного развития общества. Работы эти характерны остротой постановки некоторых вопросов истмата и политэкономии, а также неординарными попытками их решения. Многие утверждения их автора ошибочны, но указанные качества работ могут способствовать затуманиванию "мозгов" читателя, чему необходимо воспротивиться. В.М.Вильчек РАЗРЫВАЕТ связь между формацией и общественным строем: "Вопрос о собственнике, о субъекте экономических и политических прав...интересен и важен, но только это вопрос не о системном, т.е. не о формационном, а о подсистемном гемеостате - о категории "общественный строй" [77, с. 150]. Формационное деление ОБЩЕСТВА он подменяет разметкой на ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЕ ФОРМАЦИИ, мысля под способом производства (формацией) не симбиоз производительных сил и производственных отношений, а технологию производства, именно способы: рабский (а не рабовладельческий), феодальный (крестьянско-ремесленный) и капиталистический (индустриальный). Рабский способ у него символизируется фигурой раба и мотыги (источник энергии - мускульная сила), феодальный - фигурой крестьянина, идущего за сохой (источник энергии - тягловое животное), капиталистический - трактором (источник энергии - машина). В.М.Вильчек не дает механизма возникновения политического строя. Он полагает, что в каждой формации уже как бы заложены три "политических строя", ибо в каждой формации можно выделить "три основные инвариантные фазы развития общества каждого формационного типа: частную, корпоративную...и государственную, т.е. в нашей системе понятий - социалистическую" [77, с. 164]. Вот такая несусветица. К чему здесь приплетать тогда формации вообще, если в конечном счете признается, что в каждой из них "сидят" три фазы развития общества: частная, корпоративная и государственная (социалистическая)? А вывод у В.М.Вильчека вообще потрясающий: оказывается, что СССР как государство - это "совокупный рабовладелец" [77, с.167], а "социализм - это политика государственного капитализма" [77, с. 169]. Вот только непонятно, как быть с несимметрией систем управления обществом. Все-таки капитализм предусматривает диктатуру капитала, а социализм - диктатуру труда.

Основоположников марксизма интересовало, в первую очередь, историческое развитие человечества, в том числе правовые отношения, формы государства [12, с. 6], а не ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ ТЕХНИКИ или хозяйственных технологий. Именно поэтому у них обязательной составляющей формации являются производственные отношения, что отсутствует у В.М.Вильчека, и что лишает смысла все его формационные построения.

Теперь давайте вернемся к отличиям социализма от капитализма. Этому следует уделить внимание, так как вовсю бушуют страсти на тему, был ли в СССР социализм вообще. Некоторые исследователи, см., например, [55; 59, с. 6; 79], полагают, что в СССР социализма не было.

Для научно строгого решения этого вопроса прежде всего необходимо располагать дефиницией, т.е. определением социализма. Классик марксизма В.И.Ленин в работе "Государство и революция" дает такое разъяснение относительно социализма: "То, что обычно называют социализмом, Маркс назвал "первой" или низшей фазой коммунистического общества. Поскольку общей собственностью становятся средства производства..." [74, с. 98]. Но не надо забывать, "что это не полный коммунизм" [там же]. "...различия в богатстве останутся..., но невозможна будет эксплуатация человека человеком, ибо нельзя захватить средства производства, фабрики, машины, землю и прочее в частную собственность" [74, с. 93]. Таким образом, В.И.Ленин полагал, что социализм это строй, при котором основные средства производства находятся в общественной собственности (присвоение предметов потребления личное), а распределение благ производится по труду. Посмотрим, в какой мере это было осуществлено в СССР. Там не было частной собственности на основные средства производства, т.е. на фабрики, заводы, транспорт (воздушный, железнодорожный, водный) и т.д. Все это было в управлении государственных и общественных структур, например, профсоюзов, колхозов. Собственность конкретно никому не принадлежала, т.е. в политэкономическом смысле была общей. Существовал потребительский рынок. Советское общество прошло основную часть пути становления социализма, превратившись практически в бесклассовое общество - советскую цивилизацию, базирующуюся на пролетарском интернационализме, имело в своем активе высокий уровень культуры. Крупным недостатком была слабая обратная связь в системе управления обществом, из-за чего, в частности, не реализовались должным образом права общества на общественную собственность. Но невозможно отрицать, что советское общество жаждало устранить этот недостаток. Именно этим объясняется то, что оно приветствовало "перестройку". А значит на тот исторический момент (80-е годы-начало 90-х) оно было социалистическим в плане культурном, политическом и политэкономическом, т.е. в части готовности реализовать свои права собственника (подробнее см. Приложение № 5).

Иногда пытаются опереться на замечание В.И.Ленина о социализме как строе "цивилизованных кооператоров" [80, с. 373]. Но поскольку никто не знает, что под этим в точности разумел В.И.Ленин (судя по тексту он имел в виду потребительскую, торговую кооперацию), то начинаются всякие домыслы. Каждый пытается обосновать то, что ему нравится, но в то же время избегает дать свое, точное определение социализма. А потому и обоснования эти получаются неубедительными.

Можно на этот вопрос взглянуть с другой точки зрения, в ином освещении. Социализм как строй - прежде всего понятие социальное, более всего гуманистическое, понятие, основанное не представлениях о СПРАВЕДЛИВОСТИ. Социализм был придуман утопистами в качестве более справедливого, нежели капиталистический, образа жизни. И реальный социализм полезно оценивать именно с этой точки зрения.

Чем, в первую очередь, "плох" капитализм? РАСПРЕДЕЛЕНИЕМ ДОХОДОВ в обществе. Оно до БЕССТЫДСТВА несправедливое. Кто-то располагает миллиардами, а кто-то голодает. Экономический механизм такой несправедливости, такого неравенства прост - ОПЛАТА ПО КАПИТАЛУ. Он безотказно перекачивает большую часть создаваемого всем обществом общественного продукта в руки одной общности - класса буржуазии. Работу механизма можно уяснить на типовом примере предпринимателя, занимающего руководящую должность в фирме, владеющего пакетом акций фирмы, т.е. капиталом. Согласно своей должности предприниматель получает жалованье (зарплату). Жалованье составляет первую статью материального обеспечения предпринимателя. Оно, как правило, покрывает основные расходы предпринимателя и его семьи на поддержание уровня жизни, соответствующего статусу предпринимателя. Вторая статья материального обеспечения - дивиденды, выплачиваемые каждый год на пакет акций, что и составляет оплату по капиталу. Эта статья в основном остается невостребованной в семье, а потому употребляется предпринимателем для покупки дополнительных акций, или, как принято говорить, вкладывается в дело. Дивиденды с этих акций снова вкладываются в дело и т.д. - насос, перекачивающий деньги к деньгам, заработал.

Большинство наемных работников не имеет акций (или имеет мало): вся их зарплата уходит на обеспечение текущих нужд семьи. Поэтому "насос" на них не работает. Предприниматель имеет много акций, и "насос" исправно наращивает у него капитал. Кроме того, предприниматель располагает и третьей статьей материального обеспечения - акциями, которые он всегда может обратить в деньги. В результате у предпринимателя три статьи материального обеспечения, у наемного работника - одна, в силу чего значительное социальное неравенство неизбежно, если даже государство пытается сгладить его большими налогами на капитал. Основным угнетающим классом при капитализме является буржуазия, угнетенным - наемные работники.

Разумеется, на практике кроме приведенного типового варианта действуют и другие механизмы расслоения населения (повышенная оплата некоторой части интеллигенции, квалифицированных рабочих и т.д.), которые обусловливают формирование так называемого "среднего класса". Последний обеспечивает диктатуру буржуазии в парламентской системе управления современным буржуазным обществом.

При социализме НЕТ ОПЛАТЫ ПО КАПИТАЛУ, а значит в норме нет такой разницы в доходах, как при капитализме. Вот то главное экономическое и социальное разграничение между этими формациями (о политическом уже говорилось: власть труда и капитала).

В СССР не было оплаты по капиталу (исключая мизерного процента на сбережения в сберкассе), не было основы для вопиющей разницы между доходами отдельных страт. Поэтому с социальной точки зрения общество Советского Союза было социалистическим.

Необходимо заметить, что оплата по капиталу является следствием наличия частной собственности на основные средства производства (фабрики, заводы, транспорт и т.п.). Так что здесь мы возвращаемся к В.И.Ленину. Частная собственность на основные средства производства - это БАЗОВАЯ экономическая разграничительная черта капиталистической и социалистической формаций. Есть частная собственность на основные средства производства - имеет место капитализм, нет - имеет место отсутствие оплаты по капиталу, т.е. отсутствие паразитического перераспределения изготовленного всем обществом продукта, иначе говоря, социализм. Если угодно - первая фаза коммунизма.

Распределение благ может быть осуществлено не по трем статьям, как это рассмотрено выше (зарплата, дивиденды и собственность), а по двум: зарплата и собственность. Тогда эксплуатация человека человеком исчезает, поскольку основой распределения благ является частная ТРУДОВАЯ собственность, но значительная разница в материальном обеспечении индивидов не исключается. Такое распределение осуществляется на основе частной групповой собственности, она же групповая трудовая собственность (не следует путать с корпоративной собственностью). Оно рассматривается в Приложении № 4.

Более подробный разговор о социализме в Советском Союзе ведется в Приложении № 2.

4.3. Механизм смены формаций при объективном управлении

Следует заметить, что пользоваться формулой смены формаций по К.Марксу для прогнозирования событий весьма затруднительно. Объясняется это тем, что для человека грядущий путь развития производительных сил неведом (кто не согласен, пусть попробует предугадать его на ближайшие 50 лет). И также невозможно априори указать тот уровень развития производительных сил, при котором они придут в противоречие с существующими производственными отношениями. То есть тот уровень, который ознаменует собой начало эпохи социальной революции, иначе говоря, наступление новой формации. В самом тексте формулы смены формаций механизм смены формаций явным образом не прописан.

Не найдя, по причине указанных трудностей, возможности использовать формулу смены формаций по К.Марксу для прогнозирования хода истории, в частности, на путях становления социализма, некоторые социологи поспешили объявить ее вовсе не существующей. А заодно объявили неправильной и теорию формаций: действительно, что это за теория без возможности прогнозировать будущее? Так поступил, например, С.Кара-Мурза [81, 82], причем объяснил развитие общества (появление цивилизаций) чистыми случайностями - эффектом от "взмаха крыльев бабочки".

Но исследователя не может устроить подобный несерьезный подход. Недостающую информацию следует извлечь другими путями. Достаточно перспективным представляется путь анализа механизмов смены уже пройденных человечеством формаций: первобытно-общинной, рабовладельческой, феодальной.

Здесь полезно пояснить, что под механизмом смены формаций в данном случае понимается не конкретная цепочка исторических событий, в которые выливается смена формаций (заговоры, восстания, войны и т.п.) и которые, конечно же, различны для разных регионов мира, а логика смены формаций, т.е. обобщенная причинно-следственная цепочка, АЛГОРИТМ смены формаций. Конкретные исторические события, сопровождающие смену формаций, являются всего лишь аранжировкой основной мелодии, роль которой играет указанный алгоритм.

Механизм перехода первобытно-общинного строя в рабовладельческий развернуто описан в работе Ф.Энгельса "Происхождение семьи, частной собственности и государства". Цепочке развития производительных сил: изобретение лука со стрелой, гончарное производство, ткацкое производство, выплавка и обработка железа, одомашнивание животных (получение тягловой силы) соответствовало изменение производственных отношений: выделение скотоводства, земледелия, ремесленничества, наконец, на базе растущего обмена продуктами, купечества. Появились деньги. В стремлении накопить богатство увеличивалась нагрузка, приходящаяся на каждого члена рода , домашней общины или семьи. "Появилась потребность в привлечении новой рабочей силы. Война доставляла ее: военнопленных стали обращать в рабов" [67, с. 161]. Так возникло рабовладение. "...вместе с расширением торговли, вместе с деньгами и ростовщичеством, земельной собственностью и ипотекой быстро происходила концентрация и централизация богатств в руках немногочисленного класса, а наряду с этим росло обнищание масс и возрастала масса бедняков. Новая аристократия богатства окончательно оттеснила на задний план старую родовую знать (в Афинах, в Риме, у германцев), если только она с самого начала не совпадала с ней. И наряду с этим разделением свободных на классы в соответствии с имущественным положением происходило, особенно в Греции, громадное увеличение числа рабов..." [67, с. 167]. "Родовой строй отжил свой век. Он был взорван разделением труда и его последствием - расколом общества на классы. Он был заменен государством" [67, с. 169].

Еще более полно, на основе современных научных знаний, механизм перехода первобытно-общинного строя в рабовладельческий описан в [38]. Краткое изложение этих материалов дано в Приложении № 1. (Здесь уместно заметить, что термины "формация" и "строй" часто употребляются как синонимы)

Рассмотренный механизм смены первобытно-общинной формации на рабовладельческую укладывается в следующий краткий алгоритм: вначале на базе развития производительных сил в недрах старой формации появляется класс новых держателей экономического могущества (богатства); в силу этого могущества он закрепляется (либо становится) у власти, знаменуя, тем самым, наступление новой формации. У кого собственность - у того и власть.

Схема смены рабовладельческого строя на феодальный в принципе выглядит следующим образом. Когда развитие производительных сил рабовладельческого общества, осуществляемое в основном под воздействием кнута надсмотрщика, прекратилось, производственные отношения были изменены САМИМИ рабовладельцами. Наиболее предприимчивые из них стали превращать рабов в колонов (далее в крепостных), т.е. "освобождать" и сажать на землю с правом оставлять себе часть полученного урожая. В результате производительные силы через повышение заинтересованности работника в результатах своего труда получили больше простора для своего развития. Положительный результат таких производственных отношений приводил к распространению их в обществе: оно смещалось к феодализму.

Уже отмечалось, и это полезно повторить, что бурные исторические события того времени накладываются на указанный формационный процесс, скрадывая его от глаз исследователей. Достаточно широко распространенное мнение историков, что в большинстве стран рабовладельческий строй был разрушен в результате вторжения варваров и других войн, не соответствует действительности. Не могла более низкого уровня формация (скажем, варвары) силовым путем вынудить формацию более высокого уровня (рабовладельческую) повысить его еще больше. В результате войн разрушались государства, но не строй. Войны были и ранее, в эпоху расцвета рабовладения. И также разрушались государства, снова возвращались к жизни. Но в рамках той же рабовладельческой формации. Значит, дело не в войнах. В основе смены рабовладельческой формации феодальной лежала большая продуктивность феодального способа производства, уже опробованного в рамках рабовладельческого строя, что и побуждало переходить к нему разрушенные войной рабовладельческие регионы. Войны, разумеется, наложили свой конкретный отпечаток на переход от рабовладельческой формации к феодальной, но АЛГОРИТМ СМЕНЫ ФОРМАЦИЙ ОСТАЛСЯ ПРЕЖНИМ.

Многие регионы мира, в частности Русь, миновали рабовладельческую формацию, сразу шагнув из первобытно-общинного строя в феодализм. Видимо фактор повышения производительности труда на основе заинтересованности работника в результатах своего труда был осознан в этих регионах на более ранней ступени, чем в регионах рабовладельческих. Не исключено, впрочем, что на них повлияла информация, поступившая от уже сменивших формацию бывших рабовладельческих регионов. Играли роль и конкретные исторические условия, в частности, на Руси переход к феодализму происходил через фазу ДАННИЧЕСТВА, представляющую собой по мнению некоторых исследователей основу крепостничества, см. Приложение № 1. В таких девиациях нет ничего удивительного. Важно, что не меняется сам МЕХАНИЗМ перехода, через выход на политический верх держателей экономического могущества.

Развернутая трактовка механизма перехода к капитализму дана Ф.Энгельсом: "Первоначально представляя собой угнетенное сословие, ...буржуазия отвоевывала в непрерывной борьбе с дворянством одну позицию за другой, пока, наконец, не стала в наиболее развитых странах господствующим вместо него классом;...Каким же образом буржуазия достигла этого? Только путем изменения "хозяйственного положения", за которым, рано или поздно, добровольно или в результате борьбы, последовало изменение политического строя...решающим оружием буржуазии в этой борьбе были находившиеся в ее распоряжении средства экономической силы, которые непрерывно возрастали вследствие развития промышленности, сначала ремесленной, а затем превратившейся в мануфактуру, и вследствие расширения торговли...По политическому положению дворянство было всем, буржуа - ничем; по социальному положению буржуазия была теперь важнейшим классом в государстве...Мало того, все буржуазное производство оставалось втиснутым в феодальные политические формы средневековья, которые это производство... давно уже переросло;...Буржуазная революция положила всему этому конец..." [34, с. 167, 168]. Из этой трактовки следует, что механизм смены феодальной формации на капиталистическую также полностью соответствует приведенному выше алгоритму.

Таким образом, информация, извлеченная из анализа механизмов смены ранее пройденных человечеством формаций (исключая переход к социализму), т.е. ПРИ ОБЪЕКТИВНОМ УПРАВЛЕНИИ, указывает на единый характер этих механизмов. Механизмы описываются единым алгоритмом, который является ничем иным, как уточнением формулы смены формаций по К.Марксу. При этом могильщиком формации НИКОГДА не становится основной угнетенный класс формации, скажем рабы в рабовладельческой формации, крестьяне - в феодальной. Могильщиком становится нарождающийся внутри формации новый класс, который и возглавляет новый способ производства. НЕТ НИКАКИХ ОСНОВАНИЙ УТВЕРЖДАТЬ, что классический механизм смены капитализма социализмом должен в чем-то не соответствовать этому алгоритму. Поэтому исследователь вправе ожидать, что при ЕСТЕСТВЕННОЙ смене капитализма социализмом, согласно алгоритму в недрах капиталистического строя должны возникнуть, в силу развития производительных сил, начала социалистической общности. Постепенно набирая экономическую мощь, эта общность, в конечном счете, обретет политическую власть. Назовем этот ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ, выявленный ЧИСТО АНАЛИТИЧЕСКИ, путь к социализму КЛАССИЧЕСКИМ ВАРИАНТОМ ПЕРЕХОДА К СОЦИАЛИЗМУ. Путь этот - гипотетический, но он должен фигурировать в исследованиях.

- Ну, нет! - возразит в этом месте тот, кто считает себя правоверным марксистом. - В марксизме давным-давно разобрано и обосновано, что если феодальные и капиталистические отношения всегда зарождаются внутри предыдущей формации, то коренное отличие социалистической революции заключается в том, что социалистические производственные отношения не могут формироваться внутри капиталистического строя [из личной беседы с Г.А.Кревером].

Но не будем горячиться, и разберем все по порядку. Начнем с того, что есть марксисты, которые относительно формулы смены формаций по К.Марксу заявляют: "... Однако последнее положение, выдвинутое К.Марксом, оказалось верным не для всех случаев, и оно было опровергнуто историей: капитализм в России погиб значительно раньше, чем развились его "все производительные силы". Маркс не учел всех возможных сопутствующих обстоятельств гибели формаций, в частности, он не учел влияния внешних факторов на положение в обществе, наличия в руках того или иного класса политической власти и т.п. Не каждая формация зарождается в предыдущей, и это положение Маркса справедливо не для всех формаций: материальные условия существования социализма (социалистический базис) в России возникли не в "рамках" предшествующего капитализма, а были созданы после социалистической революции" [75, с. 11]. Как видим, налицо попытка как-то увязать формулу смены формаций в классической теории формаций К.Маркса с реальным ходом истории. Попытка скоропалительная, не очень удачная, прежде всего потому, что формула смены формаций по К.Марксу "писалась" для объективного перехода к новой формации и в таковом качестве ее и следует использовать. Ошибочно править ее на случай сознательного управления, не следует все валить в одну кучу.

Рассмотрим, как обстоит дело в реальности.

4.4. Два варианта смены формаций в истории

История дала примеры двух вариантов смены формаций: при объективном управлении и при сознательном.

При объективном (стихийном) управлении происходила смена всей формационной цепочки истории от первобытно-общинной формации до капиталистической. Понятно, что в истории все делается ЧЕРЕЗ людей. Они сознательно преследовали в жизни свои интересы, для чего улучшали производство и т.д. Но они не задавались целью менять формацию, просто их действия ОБЪЕКТИВНО тому способствовали. (В категориях теории системности управляющая подсистема в виде производительных сил, входящая в систему способа производства, выдавала сигналы управления на управляющую подсистему в виде производственных отношений, входящую в ту же систему.) Условия, при которых происходила объективная смена формаций, соответствовали формуле смены формаций классической теории формаций К.Маркса, а механизм смены описан в предыдущем разделе.

Смены по варианту сознательного управления происходили при замене капитализма социализмом. Они не имеют отношения к формуле смены формаций по К.Марксу и механизму смены, вытекающей из этой формулы. Дело вот в чем.

В историю все более вторгается сознательное управление, осуществляемое человеком. В сообществах, находящихся на "пороге" капитализма, но существенно отстающих по темпам развития от других стран, в результате резкого (из-за отставания и иных факторов) обострения противоречий: экономических, политических, колониальных и др. появляется столь сильный Ответ сообщества, что он "выплескивает" сообщество за рамки очередной формации. Эти сообщества, при наличии лидеров надлежащей пассионарности, сознательно избирают более совершенный, чем капиталистический, строй. Такое приключилось с Россией в 1917 г., позднее с Китаем, Кубой, Вьетнамом, т.е. история начала переход к социализму с варианта сознательного, перехода досрочного, который не вызван надлежащим уровнем развития производительных сил, а обязан только сочетанию очень тяжелого состояния общества с наличием пассионариев должного уровня (В.И.Ленина и партии большевиков в России, Ф.Кастро и его соратников на Кубе, коммунистических партий и их лидеров в Китае, Вьетнаме). Подобный переход к социализму совершается при отсутствии социалистического способа производства (последний создается уже после перехода), при старом социальном составе общества, что предопределяет значительные трудности в процессе становления социалистического общества (см. Приложение № 2).

Основоположник, теоретик и практик "досрочного" перехода к социализму В.И.Ленин дал алгоритм такого перехода во фразе: "Если для создания социализма требуется определенный уровень культуры..., то почему нам нельзя начать сначала с завоевания революционным путем предпосылок для этого определенного уровня, а потом уже, на основе рабоче-крестьянской власти и советского строя, двинуться догонять другие народы" [80, с. 381]. Представим себе, для сравнения, что Емельян Пугачев в свое время заявляет: "Надо взять сейчас власть, а затем создавать более прогрессивный, чем царский, строй (на тот момент - капитализм), т.е. развивать производительные силы и "выращивать" буржуазию, "свободных" рабочих и т.д. Каково? Такое трудно даже вообразить! А вот В.И.Ленин нечто подобное СКАЗАЛ и СДЕЛАЛ. Хотя К.Маркс и предостерегал. Помните из формулы смены формаций: "...новые более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в недрах самого старого общества"

Как же он, В.И.Ленин, пошел против ГИГАНТА? Да потому что он тоже был ГИГАНТОМ. Не чета нынешним марксистам. Также, как и основоположники марксизма, он считал, что передовые страны капитализма созрели для смены формаций. Но пролетариату этих стран все как-то не удается осуществить эту смену (хотя он достаточно организован, в этом В.И.Ленин убедился, будучи в эмиграции). Он полагал, что революция в России послужит "запалом" для мировой революции. Россия начнет, а "немец, француз, англичанин доделает и социализм победит" [83, с. 279]. Согласно с основоположниками марксизма он считал пролетариат могильщиком буржуазии.

Но реальность оказалась несколько иной. Наша задача - найти тому объяснение.

4.5. Два пути перехода к социализму

Один путь - через сознательное управление, продемонстрировала сама история. Но не следует забывать и о классическом варианте смены формаций, смене согласно формулы смены формаций классической теории формаций К.Маркса. Если когда либо капитализму придется умирать "естественной" смертью, то он будет умирать по правилам, зафиксированным в этой формуле. Так что теоретически существуют два пути перехода к социализму: через объективное управление и через сознательное. Рис.12 демонстрирует их взаимную увязку. На нем в условном масштабе времени изображена цепочка формаций человеческого общества, от первобытно-общинного строя до социалистического. Момент перехода (в масштабах истории) к социализму классическим путем отмечен точкой "А". Именно в этот момент производственные отношения капитализма окончательно превратятся в оковы для развивающихся производительных сил и общность, сформировавшаяся в недрах капитализма, станет у власти. Попытки сознательного перехода к социализму, которые предпринимались Парижской Коммуной, СССР (обе неуспешно), а также Китаем, Кубой, Вьетнамом (пока держатся) "привязаны" по времени к стадиям капитализма.

Из достаточно безобидной констатации существования двух путей перехода к социализму логично вытекают очень серьезные следствия, которые требуют некоторой корректировки нынешних марксистских канонов.

а) Пролетариат не должен рассматриваться как главный могильщик капитализма. В каждой классовой формации есть свой основной угнетаемый класс. В рабовладельческой формации это рабы, в феодальной - крестьяне, в капиталистической - пролетариат. Основной угнетаемый класс принимает активное участие в ниспровержении управленцев своей формации (рабовладельцев в рабовладельческой, феодалов в феодальной, буржуазию в капиталистической). Но он никогда не выступает в роли их могильщика. Поскольку таким могильщиком может считаться только общность, которая в недрах исходной формации создает новый способ производства. Пролетариат нового способа производства в недрах исходной формации не создает.

б) Это уже показано в разделе 3.6, но полезно вновь подчеркнуть, что пролетариат, в отличие от буржуазии не обладая врожденным стремлением к власти, в массе своей склонен вести только экономическую борьбу, а не политическую (пролетариат Запада - наглядное тому подтверждение). Трудящимся есть место в обеих формациях, они могут выбирать, где лучше. Этим объясняется их неустойчивость, нецелеустремленность, легкость сползания на путь экономической борьбы (вместо борьбы политической), трудность вовлечения в борьбу политическую и, как следствие, определенные трудности с поддержанием несимметрии системы управления социалистическим обществом. Рабочий класс здесь не исключение, скорее наоборот. Поэтому пролетариат предрасположен больше к варианту объективного перехода к социализму, предпочитает сам таким переходом не управлять. Пока его социальное положение терпимо, никакие усилия "привить" ему стремление к власти, увлечь на путь сознательного перехода к социализму через диктатуру пролетариата не увенчаются успехом. Лишь тогда, когда его "загоняют в угол", у него появляется стремление к власти и сознательному переходу к социализму. Он участвует на равных с другими недовольными общностями (например, крестьянством) при революционном, сознательном ("досрочном") переходе к социализму. Неправомерно при этом считать рабочий класс гегемоном. Гегемоном является только сознательная часть рабочих, равно как и сознательная часть крестьянства, интеллигенции и т.д., иначе говоря - СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЕ ТРУДЯЩИЕСЯ, к которым следует относить всю социалистически ориентированную часть населения. Диктатура пролетариата - это фактически диктатура социалистических трудящихся.

в) Капиталистическая формация пока еще не достигла стадии объективного перехода к социализму. Иначе мы наблюдали бы его на практике или, по крайней мере, видели бы отчетливо ту общность, которая внутри самой капиталистической формации создает новый способ производства (скажем, как это делала буржуазия внутри феодальной формации). Ныне буржуазия развитых капстран достаточно успешно справляется с возникающими у них трудностями. Например, ей удалось значительно уменьшить "размах" кризисов, держать безработицу в приемлемых рамках, довольно быстро справиться с возникшим энергетическим кризисом и т.д. Она нацелена сейчас на "рыночную" экономику, однако нет никакого сомнения в том, что она пойдет и на плановую экономику, если то потребуется для сохранения власти капитала. Кстати, вариант полностью плановой капиталистической экономики уже опробован ею в Южной Корее [84; 170, c. 103, 104]. Возможности капитализма далеко не исчерпаны и он просуществует еще довольно значительное время.

Некоторые исследователи считают, что в современном капитализме уже просматриваются элементы последующей формации. Так, Б.П.Курашвили, в своей работе [30] инициировавший разговор о двух путях перехода к социализму: эволюционном (у нас при объективном управлении) и революционном (у нас при сознательном управлении), в качестве линии развития эволюционного пути полагает: "...капитализм...будет постепенно прорастать социалистическими элементами (государственное регулирование, социальные программы, предприятия, принадлежащие работникам, самоуправляемые местные общины "простых людей")" [30, с. 103]. Более подробно эти социалистические элементы рассматриваются им в [30, с.87]. Может быть в этом есть доля истины - время покажет. (В настоящей работе перспектива использования групповой трудовой собственности в качестве основы для перехода к социализму обсуждается в Приложении № 4) Однако ясно, что и в случае объективного перехода к социализму буржуазия без боя не сдастся. Так что зря Б.П.Курашвили назвал этот путь эволюционным.

г) Сознательному переходу к социализму свойственен ряд особенностей, из которых проистекает соответствующий ряд задач для социалистического общества.

Во-первых, он начинается на более низких уровнях развития общества, чем уровень в случае смены формаций классическим путем. Во-вторых, он осуществляется в условиях достаточно длительного сосуществования с исходной формацией при экономическом превосходстве последней (имеется в виду зарубежная формация), в условиях ожесточенной конкуренции с ней. В-третьих, на значительном отрезке процесса перехода отсутствует класс, КРОВНО заинтересованный в социализме (как буржуазия в капитализме). Уже отмечалось, что в отличие от буржуазии у трудящихся нет ВРОЖДЕННОГО стремления к власти, так как она не является для них вопросом жизни и смерти (для буржуазии является) и т.д. см. п. б). Если класс буржуазии практически весь убежден в необходимости власти для буржуа, то в общности трудящихся стремление к власти удается привить далеко не каждому. Необходимо делать "прививки" новым поколениям, следить за устойчивостью "прививок". В противном случае обывательщина (мелкобуржуазная психология) засасывает, диктатура социалистических трудящихся слабеет, несимметричность системы управления обществом и устойчивость системы управления уменьшаются, возможен развал системы. Как видим, третья особенность сознательного перехода к социализму сама по себе весьма серьезна и требует очень внимательного к себе отношения.

Из указанных общих особенностей вытекает, что у новой формации есть шансы на победу лишь в том случае, если жизнь большинства ее населения будет по крайней мере "не хуже", чем у буржуазного мира. Иначе неизбежен откат к старой формации. Поэтому необходима форсировка становления нового строя (экономики и общественных отношений) обычно отсталой страны. Причем достигнуть уровня развития передовых буржуазных стран необходимо в условиях, когда эти страны не стоят на месте, сами развиваются, при этом, как показывает практика советского периода, учитывают опыт развития новой формации. Значит, нужны руководители, способные ПРЕДВИДЕТЬ НАМНОГО ДАЛЬШЕ И УПРАВЛЯТЬ НАМНОГО ЛУЧШЕ, чем управленцы буржуазного мира. Нужно создать систему управления обществом, которая обеспечивала бы выдвижение в управляющую элиту таких лидеров. Необходимо создать структурированную, кровно заинтересованную в новой формации, социальную базу. А для всего этого требуется знать законы развития общества. Чтобы на основе оценки реальных возможностей страны проложить правильный курс в области экономики, идеологии и управления.

Как видим, вышеуказанные общие особенности сознательного перехода к социализму создают вполне определенные трудности для такого перехода, обусловливают предрасположенность к различного рода кризисам, в том числе не исключается и такой всеобъемлющий, как происшедший в СССР. Это не означает, что кризис СССР был ими предрешен. Однако условия его появления существовали уже в самом процессе сознательного перехода к социализму.

д) Для буржуазии капиталистической формации факт появления новой формации означает возникновение двух факторов: смертельной опасности для ее существования и внешнего стимула к развитию исходной формации. Поэтому прежде всего буржуазия попытается уничтожить возникшую формацию. Как это происходило в реальности, хорошо известно из истории. Когда такое не удалось, буржуазии пришлось крепко задуматься о совершенствовании собственной формации. Ведь иначе собственный пролетариат сделает то же, что сделали русские в октябре 1917 года. Буржуазия осознала ОПАСНОСТЬ беспредельного "закручивания гаек". Она принялась совершенствовать исходную формацию: через усиление государственного управления экономикой, принятие социальных программ и т.д. В том ей способствовал целый ряд способнейших буржуазных экономистов: Джеванс, Вальрас, Маршалл, Кейнс и др., которые использовали последние полтора века для дотошного исследования рыночной экономики, в результате чего были выявлены некоторые возможности ее регулирования, методы ослабления экономических кризисов. Указанные методы и возможности были востребованы руководством капстран. Разумеется, от того капитализм не потерял своего паразитического начала, которое заключается в оплате по капиталу (базирующейся на частной собственности), что служит причиной вопиющего неравенства людей. Но в сравнении с периодом зарождения марксизма это противоречие было сглажено, Ответ из сферы политической борьбы переведен в сферу борьбы экономической, например, в область профсоюзного движения.

Разумеется, при всем этом не прекращались попытки задавить возникшую формацию экономическим давлением, гонкой вооружений и т.п. Но возникшая формация укреплялась, сферы ее влияния и территория, ею охваченная, расширялись. Это сейчас принято хихикать по поводу заявления Н.С.Хрущева, что в 80-х годах СССР будет жить при коммунизме. А в то время американские экономисты строили графики развития экономики СССР и США и видели, что кривые развития пересекаются в области 80-х годов. Примерно в 60-х - 70-х годах наступил паритет в области вооружений обеих формаций. И БУРЖУАЗИЯ СМИРИЛАСЬ. Она поняла, что ей не победить. Конечно, велась "холодная война", применялись иные способы противодействия развитию новой формации. Но буржуазия исходной формации окончательно поняла, что время ее истекает. Для нее речь шла уже не о победе, а о борьбе за ПРОДЛЕНИЕ ЖИЗНИ исходной формации. Ее тогдашняя политика так и называлась - ПОЛИТИКА СДЕРЖИВАНИЯ.

И здесь случилось чудо: главная страна новой формации рассыпалась. САМА РАССЫПАЛАСЬ. Это потом Запад затрубил о победе в "холодной войне". Никакой победы не было. Противник вышел из борьбы сам, причем без видимой причины. Настолько малоизвестной, что и сейчас, спустя почти полтора десятилетия, действительная причина этого явления официально не признана. В самом деле, ведь трудно поверить в то, что причина в некорректном исполнении системы управления советским обществом. Как это? Она обеспечивала все победы СССР!

Тем не менее, так, и это показано в настоящей книге: обеспечивала победы, обусловила и поражение.

В первой своей работе [1], посвященной кризису в СССР, автор полагал, что соответствующие службы Запада предвидели крах СССР, поскольку неизбежность его вытекала из кибернетического анализа. Теперь видно, что автор ошибался. Они не делали такого анализа, либо ему не поверили. Сейчас очевидно, что крах СССР был полной неожиданностью для Запада.

Опыт Советского Союза имеет громадное значение для человечества. Во-первых, он показал, что СОЦИАЛИЗМ, как строй, ПРАКТИЧЕСКИ ОСУЩЕСТВИМ. Все-таки до того социализм был сначала утопией, а затем всего лишь конструкцией в сознании ученых, сочинением "книжников". Любой строй сначала возникал объективно, а уже потом осмысливался человеком. Социализм был первой общественной формацией, которая сначала возникла в умах человечества, а уже потом была реализована, причем сознательно. И успех этой реализации невозможно переоценить.

Во-вторых, опыт Советского Союза показал, что СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЙ СТРОЙ действительно ЗНАЧИТЕЛЬНО ГУМАННЕЕ КАПИТАЛИСТИЧЕСКОГО. В нем отсутствуют эксплуатация человека человеком, паразитизм, за счет которых возникает та вопиющая разница в доходах, которая свойственна капитализму. В нем отсутствует безработица, которая так угнетающе действует на психику и социальное положение людей. Ему свойственна полнейшая уверенность людей в завтрашнем дне, чувство социальной защищенности (это совершенно не свойственно капитализму), что так способствовало уравновешенности, доброжелательности и иным позитивным качествам советских людей. В нем отсутствует социальная база для криминала. Разумеется, всегда существовала и будет существовать какая-то оппозиционная часть общества, которая не будет согласна с подавляющей частью общества. Была она и в Советском Союзе. Задача управляющей подсистемы, в частности, состоит в том, чтобы не упускать оппозицию из вида. С одной стороны, в ней часто зарождаются ростки нового, а их требуется поддерживать. С другой стороны, оппозиция содержит консервативную составляющую, которую необходимо разоблачать и ослаблять. Понятно также, что как и в любом обществе, в социалистическом также возникают отступления от идеала и случаются ошибки, которые система управления обществом должна исправлять в кратчайшие сроки. В Советском Союзе было и так, но было и не так.

В-третьих, опыт Советского Союза показал, что на стадии социализма значительная роль должна отводиться не только моральному стимулированию, но не следует забывать и о стимулировании материальном. Чтобы не вызвать существенной разницы в доходах, материальное стимулирование не должно быть значительным. Но оно должно быть достаточным, чтобы тянуть индивида вверх, чтобы не было "уравниловки". Кстати, необходимость материального стимулирования следует и из теории, из отличия социализма от капитализма и от последующего гипотетического строя - коммунизма. Уже отмечалось, что при капитализме средства производства находятся в частных руках, присвоение предметов потребления - личное. При социализме собственность на основные средства производства общественная, присвоение ПРЕДМЕТОВ ПОТРЕБЛЕНИЯ И ДЕНЕГ - ЛИЧНОЕ. В случае гипотетического коммунистического строя и средства производства, и предметы потребления принадлежат обществу, а деньги отсутствуют (грубо говоря, существует бесплатное обучение, здравоохранение, питание, жилье, транспорт и одежда). Как видим, социализм не исключает материального стимулирования в виде более полного удовлетворения потребностей личности предметами потребления и деньгами. Лишь с переходом к коммунистической формации отпадет необходимость в материальном стимулировании. К этому времени у человечества должна быть выработана ПОТРЕБНОСТЬ В СЛУЖЕНИИ ОБЩЕСТВУ. Именно она будет являться главной движущей силой на коммунистическом этапе развития общества.

В-четвертых, и главное, кризис Советского Союза выявил громадное значение сознательного управления в обществе, в связи с этим, знаний законов общественного развития и важность качества руководства.

Первое руководящее ядро СССР, идейное, способное, возможно талантливое, имея за плечами опыт лет подполья, революции и гражданской войны, находясь во главе партии большевиков, сумело достаточно правильно поставить конкретные задачи управления (план ГОЭЛРО, планы индустриализации, культурной революции и т.п.) и форсированно реализовать их. В короткое время (но в пределах запаса устойчивости) удалось изменить социальный состав общества, в основном ликвидировав и рассеяв паразитические классы общества (буржуазию, духовенство, кулачество и т.п.). Общество стало обществом трудящихся. Тем самым была ликвидирована возможность воздействия по каналам обратной связи на управляющую подсистему в сторону возврата к исходной формации. Страна выстояла в тяжелейшей военной схватке с грозным противником и приступила к созданию лагеря социализма. Кризис в СССР стал назревать и развиваться после ухода первого руководящего ядра страны, когда у руля стали управленцы, сформированные системой управления советским обществом.

Интересно, что даже характер личных высказываний показывает разительное отличие отношений к ДЕЛУ, к СЕБЕ у управленцев первого руководящего ядра Советского союза и последующих руководителей. Вот высказывание И.В.Сталина в письме к В.М.Молотову: "Хлебозаготовки пошли хорошо. Держитесь твердой политики... Мы должны и можем накопить 100 млн. пудов неприкосновенного запаса, если мы в самом деле большевики, а не пустые болтуны" [56, Документ № 44]. Вот отношение: "большевики, а не пустые болтуны". Здесь устремленность и бескомпромиссность убежденного человека. И почитаем мемуары последующих управленцев, достаточно высокого ранга, например В.И.Болдина [85]. Здесь ничего подобного нет, какая-то отрешенность, взгляд на события со стороны не слишком радивого чиновника. А ведь В.И.Болдин - "шишка" не малая, был помошником Горбачева и начальником Общего отдела ЦК КПСС. Это о нем В.Г.Афанасьев сказал: "Через его руки проходила вся информация, которую он по своему усмотрению направлял на стол генсеку" [62, с. 56]. И на события он мог влиять о-го-го как, не то, что рядовой коммунист.

Трагедия СССР весьма поучительна для общества. Странам социалистической ориентации (скажем, Кубе, Китаю, Белоруссии) полезно сделать из нее надлежащие выводы. Главный из них тот, что необходимо уделять особое, первоочередное внимание профессионализму управленцев, в том числе руководителей самого высокого ранга. Необходимым условием поддержания должного уровня профессионализма управленцев является как надлежащая их подготовка, так и сильная ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ в процессе их подбора, замены. Система управления обществом должна обеспечивать эту обратную связь, должна содержать отлаженный механизм самоналадки. Полезно учесть, что обратная связь идет не только от общности ЗА, но и от общностей ПРОТИВ, БОЛОТА. Поэтому желательно не затягивать, а даже форсировать перестройку общества в сторону увеличения общности ЗА (общности социалистических трудящихся). Даже в Советском Союзе, где по сути все население входило в категорию трудящихся, оказался возможным возврат в исходную формацию. Тем более он облегчен при "досрочном" социализме там, где в стране значительную роль играет частный капитал. Его влияние должно строго контролироваться, а удельный вес форсированно снижаться. Если, конечно, то общество желает остаться социалистическим.

4.6. Блок-схема алгоритма формационного направления
развития общества

Указанная блок-схема приведена на рис. 10. Блок-схема отражает общепринятые классические звенья формационного пути развития общества, девиации (типа азиатского способа производства) на ней не показаны.

В соответствии с этим на блок-схеме рис. 10 позднепервобытная община (17) , воспринимая Вызов (21) в виде развития производительных сил (ДА), формирует новый способ производства (23) - рабовладельческий. Сообщества (22), которые недостаточно активно воспринимают этот Вызов (НЕТ), переходят в состояние стагнации.

Рабовладельческий способ производства (23) является фактором появления новых управленцев - рабовладельцев и, соответственно, рабовладельческого сообщества (24). Вызов (25) в виде стремления рабовладельцев повысить эффективность экономики (25) приводит к возникновению нового способа производства (26) - феодального. Сообщества (27), которые недостаточно активно воспринимают Вызов (25), переходят в состояние стагнации и гибнут.

Феодальный способ производства (26) вызывает появление новой формации - феодальной. Феодальные сообщества (28), отвечая (ДА) на Вызов (29) в виде развития производительных сил, создают новый способ производства (30) - капиталистический. Сообщества (31), которые недостаточно активно создают капиталистический способ производства, например, царская Россия, испытывают значительные трудности в своем экономическом и социальном развитии.

Капиталистический способ производства (30), возникший в недрах феодальной формации, является фактором появления новых управленцев - капиталистов, и, соответственно, капиталистического общества (32). По аналогии с предыдущими стадиями развития общества под воздействием Вызова (33) в виде развития производительных сил в недрах капиталистического общества должен возникнуть новый способ производства (34) - социалистический, который затем послужит основой для возникновения социалистического общества. Сообщества (36), отстающие в своем развитии (НЕТ), должны испытывать значительные трудности в своем функционировании.

Допустим для определенности, что социалистический способ производства (34) будет основан на групповой трудовой собственности (для такого допущения есть некоторые основания, см. Приложение № 4). Он явится фактором появления формации кооперативного социализма с сообществами (38). Отвечая ДА на Вызов в виде развивающихся производительных сил (39), сообщества (38) создадут коммунистический способ производства (40) в недрах кооперативного социализма, чем будет обусловлен последующий переход к коммунистической формации. Сообщества (41), не создавшие такого способа, будут испытывать застой.

Таков должен быть алгоритм формационного направления развития общества при ОБЪЕКТИВНОМ УПРАВЛЕНИИ. Однако, как уже отмечалось, в историю все более вторгается сознательное управление, осуществляемое человеком. В отстающих по развитию сообществах (31), даже (36), в результате резкого (из-за их отставания и иных факторов) обострения противоречий: экономических, политических и т.п., т.е. возникновения внутреннего Вызова (35), появляется столь сильный Ответ (Да), что он выталкивает общество за рамки капиталистической формации. Общество сознательно устремляется к коммунизму, минуя сразу две формации (капиталистическую и гипотетически возможную формацию кооперативного социализма), и в рамках социалистической формации создается социалистическое общество (42). Если оно на все Вызовы (43) отвечает ДА, то оно трансформируется в коммунистическое общество. Если же на какие-то из них оно ответит НЕТ, то происходит возврат в капиталистическую формацию. Как это случилось с советским обществом, которое не смогло ответить на управленческий Вызов. Не исключен также возврат не в капиталистическую формацию, а переход в формацию кооперативного социализма (обозначено пунктиром).

Если на Вызов (35) сообщество (31) отреагирует вяло (НЕТ), то оно останется в состоянии стагнации (37), либо перейдет в капиталистическую формацию (последнее на блок-схеме не показано).

Как видим, алгоритм развития общества вносит ясность в вопрос механизма перехода от капитализма к социализму. Истоки отмеченной ранее внутренней противоречивости нынешней теории истмата в этом вопросе, равно как и причины расхождения прогноза классиков марксизма по развитию истории при капитализме с реальным ходом истории, поясняются ниже.

4.7. В чем просчитались ГИГАНТЫ

В основном это видно из раздела 4.5. Однако, учитывая тот огонь критики, который обрушится на автора именно в этой части, целесообразно несколько детализировать данную тему.

Классики марксизма (К.Маркс, Ф.Энгельс, В.И.Ленин) не учитывали возможности осуществления варианта объективного перехода к социализму, т.е. по алгоритму классического механизма перехода, приведенному в разделе 4.3. Они априори отвергали его, не допуская, даже ГИПОТЕТИЧЕСКИ, возможности зарождения социалистического способа производства в рамках капиталистической формации, и тем совершили МЕТОДОЛОГИЧЕСКУЮ ошибку (по сути они отказали природе в объективном управлении). Допустив его, хотя бы гипотетически, классики, во-первых, заключили бы, что пролетариат не может быть могильщиком буржуазии, так как это противоречит механизму смены формаций, соответствующему формуле смены формаций классической теории формаций К.Маркса. "Странную" позицию К.Маркса отмечает и В.М.Вильчек, говоря, что не раб побеждает рабовладельца, а протофеодал, не крестьянин феодала, а протокапиталист. Должен быть также и протокоммунистический человек. Маркс осознает эту великую роль "третьих", но для капиталистического общества делает очевидное исключение [77, с. 160, 161]. В этом заложена внутренняя противоречивость нынешней теории истмата. Во-вторых, допустив возможность зарождения социалистического способа производства в рамках капиталистической формации, основоположники марксизма вынуждены были бы признать, что тогдашний капитализм еще не подошел к границе смены формаций, т.е. что еще не наступил общий кризис капитализма. Парижскую Коммуну в этом случае они, как и подобает, посчитали бы "досрочным" переходом к социализму, т.е. ОТКРЫЛИ бы путь сознательного досрочного перехода к социализму. И их действия, а также прогноз развития истории, возможно были бы другими.

Но состояние тогдашнего буржуазного общества, казалось, неоспоримо свидетельствовало о правильности суждений основоположников марксизма. Это признает даже такой недоброжелатель марксизма, как Певзнер Я.А., который значительную часть своей работы [13] посвятил критике действительных и мнимых ошибок основоположников марксизма. Он приводит основания: 12-18 часовой рабочий день без дней отдыха при напряженной работе, труд детей с 7-8-ми летнего возраста, периодические кризисы экономики, хроническую безработицу, войны за раздел и передел мира и т.д. [13, с. 13, 82-84]. Он даже воспроизводит тогдашнее общее мнение буржуа: "К черту народ! Я работаю на акционеров..." [13, с. 84]. К.Маркс считал, и жизнь это подтверждала, что обнищание пролетариата прогрессирует, а потому скорые социальные взрывы неизбежны. Но главное, тогдашнее буржуазное общество потрясали все нарастающие по своему размаху экономические кризисы. На основании этого исследователь В ТО ВРЕМЯ был просто обязан сделать вывод о неодолимом противоречии между развивающимися производительными силами и существующими тогда производственными отношениями буржуазного общества. Не было тогда никаких видимых причин полагать, что его можно разрешить или как-то сгладить в рамках той формации. Никаких зачатков социалистической общности в недрах старой формации не обозначалось, а революция назревала. Исходя из этого основоположники полагали, что уже в их время капиталистическое общество готово к переходу в первую фазу коммунизма, "детские болезни" роста капитализма они приняли за болезни старости. Соответственно тогдашний пролетариат они посчитали могильщиком капитализма (ведь история делается людьми, сама по себе буржуазия не уйдет, кто-то должен ее "хоронить"). Отсюда и был сделан вывод об отличном от общего правила процессе перехода к социализму.

Да, основоположников марксизма можно понять. Хотя, конечно, они должны были чувствовать некоторую противоречивость в их подходе к практической смене капитализма социализмом с их же КЛАССИЧЕСКОЙ ТЕОРИЕЙ ФОРМАЦИЙ. По правилам логики они должны были, хотя бы гипотетически, оставить ей место в своих построениях.

Основной просчет ГИГАНТОВ видится в том, что они не оценили в должной степени инстинкта самосохранения буржуазии, возможностей и потенциала буржуазного государства приспособиться к обстановке конфронтации труда и капитала, не учли того, что в ПРИРОДЕ пролетариата заложено предпочтение экономической борьбы борьбе политической, что он переходит к последней лишь тогда, когда его "загоняют в угол". Основоположники марксизма ошиблись также в прогнозе развития производительных сил: они полагали, что труд рабочего будет все время упрощаться, рабочий станет придатком машины, выполняющим простейшие операции. В реальности же с усложнением техники от рабочего требуются все более всесторонние знания, а на автоматизированных линиях рабочий превращается в наладчика, от которого требуются инженерные знания. Произошло то, чего никак не ожидали марксисты: империализм оказался не конечной стадией капитализма, а промежуточной, ему удалось расчистить пути для дальнейшего развития производительных сил в рамках той же формации. Вот как раз наглядная иллюстрация ранее сделанного утверждения, что невозможно априори указать тот уровень развития производительных сил, при котором производственные отношения окончательно станут для них оковами. Необходимо усвоить этот урок и впредь быть осторожнее в отрицании тех механизмов развития общества, которые уже не единожды подтвердила история. В силу этих просчетов и возникли те "неувязки" между теорией и практикой, о которых говорилось в разделе 1.

История поправила ГИГАНТОВ. Ничего страшного и удивительного. Неимоверно трудно, а точнее невозможно, на один-полтора века вперед предусмотреть характер развития производительных сил, реакцию общества на него и построить на этом верный на сто процентов прогноз развития общества. Даже сейчас, уже зная реальный ход истории, современники подчас не в состоянии осмыслить его правильно. А ведь видимость правомерности взглядов классиков сохранялась всего несколько десятилетий и закончилась после великой депрессии 30-х годов. Тогда, и особенно после второй мировой войны, наступило время корректировки теории, поскольку появились признаки возможного уменьшения размаха экономических и социальных кризисов, а мировая буржуазия, напуганная крахом буржуазии России и сдвигом влево пролетариата своих стран, вынуждена была пойти на социальные уступки трудящимся (чтобы не потерять власти). В известной степени улучшению жизни пролетариата развитых капиталистических стран способствовала научно-техническая революция. Как отмечает Е.Б.Саханько [135], при капитализме борются две полярные тенденции. Если промышленный капитал всячески стремится уменьшить стоимость рабочей силы, а значит понизить уровень жизни работника, то торговый капитал заинтересован в увеличении спроса на свои товары, следовательно, в повышении заработной платы потенциальных покупателей, а значит в росте их жизненного уровня. Е.Б.Саханько показывает, что объективно вторая тенденция "одолевает" первую и жизненный уровень пролетариата при капитализме постепенно растет. В результате всего этого развитию капитализма стал сопутствовать не рост социальной напряженности, как это предполагалось в прогнозе классиков марксизма, а ее ослабление, затем стабилизация на некотором, приемлемом для общества, уровне. Тем самым капитализм сохранил возможность для дальнейшего развития вплоть до своего естественного конца, определяемого классической формулой смены формаций К.Маркса, а, следовательно, те современные марксисты, которые по рассматриваемой проблеме придерживаются точки зрения классиков марксизма, ошибаются. К сожалению, они не торопятся осмыслить ход истории после ухода ГИГАНТОВ.

4.8. Алгоритм цивилизационого направления развития
человеческого общества

Необходимо отметить слабую разработку этого направления, хотя к изучению культурно-исторических типов общества причастны многие известные исследователи. В этой области работали Н.Я.Данилевский, О.Шпенглер, А.Дж.Тойнби, П.А.Сорокин, Л.Н.Гумилев и др. Они не смогли придти к единому мнению даже по основной классификации цивилизаций. Так Н.Я.Данилевский насчитывал 13 типов "самобытных цивилизаций", О.Шпенглер выделял 8 культурно-исторических типов, А.Дж.Тойнби - шесть. Такая "разноголосица" связана с многокомпонентностью объекта исследования, с многовариантностью образования культурно-исторических типов общества, с различием взглядов исследователей на классификационные признаки культурно-исторических типов общества.

С позиций современных научных знаний представляется, что алгоритм цивилизационного пути развития предопределяет два этапа цивилизационного развития общества: этап создания культурно-исторических типов общества и цивилизационный этап. Первый из них - в основном дифференцирующий, т.е. разделяющий сообщества, второй - интегрирующий.

Рассмотрим первый этап. В своей повседневной жизни индивид сталкивается со множеством проблем, связанных с отношениями между отдельными индивидами, индивидом и обществом, индивидом и природой. Улаживание этих проблем (разрешение противоречий) - а они должны быть улажены, иначе индивид погибнет - постепенно приводит к созданию определенных правил поведения человека в той или иной ситуации, появлению определенных правил и традиций, наконец, системы представлений о жизни, которые передаются из поколения в поколение и составляют основы культуры.

Поскольку отдельные сообщества попадают в различные экологические (природные) и исторические условия, то на определенной стадии развития человечества, постепенно, в зависимости от этих условий, культура и психологический характер отдельных сообществ начинает существенно разниться друг от друга. Члены сообществ обнаруживают эту разницу и возникает признак "свой - чужой", который и извещает о рождении этноса.

Ныне этнос определяют как исторически сложившуюся на определенной территории, устойчивую совокупность людей, обладающую общими чертами и стабильными особенностями культуры и психологического склада, а также сознанием своего единства и отличия от других подобных образований (самосознанием). Естественной предпосылкой образования этноса является территория. Но после того, как он сформировался, этот признак теряет свое значение. Сформировавшийся этнос функционирует как целостный организм и постоянно воспроизводится через внутренние браки и социализацию. Внешней формой этноса является самоназвание: русские, немцы и т.д. Для более устойчивого существования этнос стремится к созданию своей социально-территориальной организации.

Надо сказать, что человеку, как организму, свойственно качество как бы "слипания", притяжения друг к другу по отдельным интересам и обособления на этой базе. Даже очередь за чем-либо становится в некоторой степени чем-то обособленным. То же качество способствует и образованию этноса.

В ходе исторических подвижек и катаклизмов этносы взаимодействуют между собой, результатом чего может быть образование новых этносов, причем как путем слияния, так и деления. Примером первого может служить образование многих современных наций (англичан, французов). Пример второго - недавний разлом югославов на сербов, хорватов. Алгоритм культурно-исторических типов общества подобен генеалогическому дереву.

Основоположником систематизации общества по культурно-историческим типам принято считать Н.Я.Данилевского [87]. Термин "цивилизация" он употреблял скорее для обозначения уровня развития качеств культурно-исторического типа. Культурно-исторический тип - это совокупность нескольких сходных по культуре этносов. Главным условием создания культурно-исторического типа на базе нескольких этносов Н.Я.Данилевский считал языковую общность. Вторым условием он выдвигает политическую независимость. Он полагал, что начала цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются народам другого типа, но влияют на становление культурно-исторического типа этих народов. Он считал, что цивилизация, свойственная каждому культурно-историческому типу, тогда только достигает полноты, разнообразия и богатства, когда разнообразны этнографические элементы ее составляющие, - когда они, не будучи поглощены одним политическим целым, пользуясь независимостью, составляют федерацию или политическую систему государств [88, с. 77].

Н.Я.Данилевский выделяет следующие культурно-исторические типы: 1) египетский, 2) китайский, 3) ассиро-вавилоно-финикийский, халдейский или древне-семитический, 4) индийский, 5) иранский, 6) еврейский, 7) греческий, 8) римский, 9) новосемитический, или аравийский, 10) германо-романский, или европейский, 11) мексиканский, 12) перуанский. Славянский культурно-исторический тип он отграничивает отдельно [88, с. 74].

О.Шпенглер, который в качестве базового понятия использовал не культурно-исторический тип, а категорию "культура", под цивилизацией также понимал "пик", т.е. высшую точку "культуры" [87]. Л.Н.Гумилев, как известно, оперировал этносами [68].

По современным этнологическим данным известным культурно-диалектным своеобразием могла обладать уже раннепервобытная община или ее родовое ядро [38, с. 193]. Их обычно квалифицируют как протоэтносы. На стадии позднепервобытной общины "сложились условия для превращения протоэтносов в этносы, причем не только в этникосы, но и в этносоциальные организмы" [38, с. 229]. Появилось племя, которое рассматривается как первый из исторических типов этнических общностей [там же].

Относительно этникосов необходимо заметить следующее. Некоторые этнологи различают два вида этносов: обладающие только культурно-языковой общностью (этникосы), а также еще связанные общностью социально-потестарной организации (этносоциальные организмы) [38, с. 192]. (Под потестарной организацией понимается организация власти в догосударственном, дополитическом обществе.) Учитывая, что управление свойственно любому сообществу (даже человеческому стаду), представить себе процесс образования этникосов невозможно. Это совершенно надуманное образование, плод вымысла людей, незнакомых с азами управления. Этносы В ПРОЦЕССЕ ОБРАЗОВАНИЯ - всегда ЭТНОСОЦИАЛЬНЫЕ организмы.

В качестве исторических форм этноса обычно упоминают племя, народность и нацию [153, с. 146, 157]. Народности возникали на стадии объединения племен в государства. В общем случае на базе народностей в эпоху капитализма формируются нации. Сложились два разных взгляда на понимание нации: этатистский (присущ англороманским странам) и этнический (свойственен Германии, России) [153, с. 160]. В первой трактовке понятием "нация" обозначаются все граждане государства, независимо от этнической приналежности (например, французом считается любой гражданин Франции, американцем - Америки).

По этнической трактовке в России проживают разные национальности. По этатистской трактовке на Западе они все именуются русскими.

Понятие "народ" в этническом смысле в настоящее время часто отождествляется с понятием "нация". Но имеют место и разночтения. В советское время употреблялось выражение "советский народ", но отсутствовало выражение "советская нация". Б.В.Дроздов в [89, с. 91] народ рассматривает как народность. Он характеризует границы формообразования, в том числе народа и нации, определенными зонами (пространствами: социальным, культурным, экономическим, интеллектуальным и т.д. [89, с. 89]), однако отмечает, что границы "между сообществами и между пространствами, в которых развивается жизнедеятельность этих сообществ, не всегда четко определены, а иногда и весьма расплывчаты" [89, с.92]. Поэтому зачастую люди могут причислять себя с полным правом к двум или трем народам одновременно. В понимании исследователя культур В.В.Бугровского народ представляет собой биосоциальный организм, являющийся прежде всего носителем культуры, т.е. системы представлений, отвечающей на три Великих философских вопроса (о месте человека в природе, обществе и о смысле жизни), а также содержащей цели народа, способы и правила существования и действия людей, которые наилучшим образом служили бы достижению целей народа [124, с. 23-26, 92, 93]. Это очень широкое определение, позволяющее отнести к народу сообщества от первобытной общины до современной нации. "Люди живут народами" - говорят В.В.Бугровский и Б.В.Дроздов и подчеркивают, что культура - это ДУША народа [89, с. 84; 124, с. 34].

В истории некоторые культурно-исторические типы общества, достаточно однородные этнически, именуют цивилизациями. Например, китайская цивилизация. Вместе с тем, уже на этапе образования этносов начинают образовываться цивилизации в современном понимании, как совокупность этносов, близких по культуре, однотипности формаций и управлению (в отличие от культурно-исторических типов, где главное - языковая общность). То есть какого-то резкого перехода от этапа создания культурно-исторических типов общества, этапа дифференцирующего, к этапу интегрирующему нет. Характеристика таких цивилизаций изложена А.А.Зиновьевым в его работе "Великий эволюционный перелом". Вот она.

"Цивилизация есть мир, основными компонентами являются человейники типа обществ...

Общества, входящие в одну цивилизацию, существуют одни одновременно, другие - в разное время. Но время жизни каждого из них по крайней мере частично совпадает со временем жизни по крайней мере одного другого члена множества, так что суммарное время жизни множества в целом (цивилизации) есть непрерывный исторический интервал, имеющий начало, продолжительность и конец... Продолжительность интервала - века, если не тысячелетия.

Аналогично общества, входящие в цивилизацию, должны иметь пространственные связи. Каждое из них должно иметь пространственные контакты (соприкасаться, регулярно общаться) по крайней мере с одним другим, так что образуется жизненное пространство цивилизации в целом. В исходном пункте пространство должно быть единым. Если цивилизация сложилась, возможны разрывы пространства. Но так или иначе должны сохраняться возможности для регулярных коммуникаций по крайней мере для определяющей части членов цивилизации...

Между входящими в цивилизацию обществами имеют место различного рода контакты, взаимодействия, связи...Взаимоотношения в этой совместности разнообразны: союзы, слияния, разделения, войны, покорение одних другими, поглощение, разрушение, короче говоря - все то, что образует их конкретную историю. В результате совместной жизни они оказывают влияние друг на друга, одни что-то заимствуют у других или навязывают им что-то свое. Таким путем они совместными усилиями создают нечто общее, что в тех или иных формах и размерах развивается у них по отдельности, делает их сходными в этих отношениях - социально родственными. Эти сходные черты суть именно результат совместной жизни, они не могли бы у них появиться, если бы они жили изолированно друг от друга. Эти сходные черты охватывают все основные аспекты объединений - власть, хозяйство, идеологию, культуру" [11, с. 464, 465].

А.А.Зиновьев считает, что "цивилизация в целом не имеет устойчивую социальную структуру, аналогичную структуре образующих ею обществ" [11, с. 465], т.е. по существу относит ее еще к этапу образования культурно-исторических типов общества. В качестве примера такой цивилизации он видит западноевропейскую цивилизацию (она же западная цивилизация) до времен мировых войн.

Западная цивилизация является цивилизацией, во многом определившей ход истории. По свидетельству А.А.Зиновьева, который уделил ее исследованию много сил и времени, главной чертой западной цивилизации является ее агрессивность, что предполагает наличие более низкого слоя человечества: "Это проявилось в том, что почти все западные страны либо создавали мировые империи под своим господством, либо предпринимали попытки к этому, либо предпринимали попытки превратить в свои подчиненные территории своих соседей. Самой значительной империей такого рода была Британская, которая была пионером в развитии западнизма... Самыми значительными попытками создания империй в рамках Европы были завоевательные войны Наполеона в начале ХIХ века и Гитлера в середине ХХ века" [11, с. 29]. (К месту сказать, Н.Я.Данилевский, характеризуя германо-романский, т.е. европейский культурно-исторический тип, также употреблял сходный термин - "насильственность". "Насильственность ...есть ничто иное, как чрезмерно развитое чувство личности, индивидуальности, по которому человек, им обладающий, ставит свой образ мыслей, свой интерес так высоко, что всякий иной образ мыслей, всякий иной интерес необходимо должен ему уступить, волею или неволею, как неравноправный ему" [88, с.150].)

У А.А.Зиновьева отсутствует строгое определение понятия "западнизм". По сути под "западнизмом" он понимает все, что сопутствует западному обществу: идеологию, культуру, социальное и политическое устройство и т.д. Зрелым западнизмом он считает западнизм нынешнего времени. По его мнению Запад создавался, поддерживался, охранялся и завоевывал себе место на планете не просто человеческими существами, но людьми определенного типа. Он называет их западоидами и перечисляет характерные черты западоидов. Главные из них суть практицизм, деловитость, расчетливость, способность к конкурентной борьбе, изобретательность, способность рисковать, холодность, эмоциональная черствость, склонность к индивидуализму и т.п. [11, с. 49, 50]. Легко заметить, что большинство из этих качеств обусловлено воздействием капиталистической формации. Но А.А.Зиновьев не признает формационного подхода, хотя и вынужден отметить, что от типа общества зависит то, какой вид примут универсальные качества человека, как они будут проявляться [11, с. 49].

Здесь самое время подчеркнуть влияние формационного развития на развитие свойств индивидов, т.е. на параметры цивилизационные. Действительно, развитие производительных сил означает изменение параметров личности, поскольку человек сам является составляющей производительных сил. Капиталистический способ производства вынуждает к проявлению именно таких качеств человека, которые перечислены выше. Некоторые исследователи (например, Вебер и Зомбарт) эту взаимосвязь инвертируют, усматривая в религии (соответственно протестантской и католической), которая является цивилизационным компонентом, причину развития капитализма. В [130, с. 33- 35] показано, как эррозируют в результате воздействия капиталистических отношений традиции и ценности японского общества. Социалистический способ производства также выдвигает свои требования к человеку, в том числе и практицизм, деловитость, обязательность, стремление к организации и т.д., т.е. подразумевает необходимость определенной социалистической культуры, в частности организационной [89, с. 161-190]. Без нее социализм не построишь. Но второй этап цивилизационного пути развития общества обусловлен не столько формационным влиянием ВНУТРИ цивилизации, сколько влиянием формационным на цивилизацию в части восприятия ею других цивилизаций.

Если до первой мировой войны западная цивилизация с координатой капиталистической формации воспринимала Россию, которая являлась представителем славянской цивилизации, именно как цивилизацию, не обращая внимания на ее координату феодальной формации, то после октября 1917 года положение изменилось коренным образом: теперь Россия завораживала не тем, что она славянская, а тем, что она социалистическая, т.е. социалистической координатой. Октябрь 1917 года является границей между первым и вторым этапами цивилизационного пути развития общества. На историческую арену вышла формация, которая грозила уничтожением западной цивилизации. И положение враз (по историческим меркам) изменилось: наступил "перелом" в социальной эволюции человечества.

А.А.Зиновьев считает, что величайший перелом в социальной эволюции наступил после Второй мировой войны [11, с. 451]. Он полагает, что "эволюционный перелом произошел ... прежде всего в конкретном западном мире (на Западе)" [11, с. 452]. Он ОШИБАЕТСЯ. (Он сам, рассматривая вопрос о внутренней идентификации западного общества, говорит, что она началась в результате осознания Западом угрозы со стороны мирового коммунизма, возглавлявшемся Советским Союзом [11, с. 21]. А угроза эта возникла, и ощущалась руководством Запада, с октября 1917 года. Иначе чего бы Запад так старался с интервенцией и с подталкиванием Гитлера к нападению на Советский союз?) В действительности бурное образование цивилизаций началось с октября 1917 года. Именно эта дата положила начало образованию СОВЕТСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ (первому сверхобществу по А.А.Зиновьеву) и, соответственно, начало второму этапу цивилизационного развития общества. Советская цивилизация и внешне и внутренне была идентифицирована, т.е. осознана, раньше западной цивилизации. Дело здесь, конечно, не в приоритетах, а в строгости систематизации.

К месту сказать, внутренняя идентификация западной цивилизации в массе своей началась не сразу после Второй мировой войны, как это представляется А.А.Зиновьеву. До определенного момента и после Второй мировой войны для МАСС Запада коммунизм вовсе не являлся пугалом. Хорошо известно, что после Второй мировой войны англичане предпочли лейбористов Черчилю, а во Франции и Италии позиции компартий были сравнимы с позициями правых, т.е. массы Запада весьма полевели. В массовом сознании образу коммунизма был нанесен значительный ущерб "стиркой грязного белья", которую устроили коммунисты СССР после ХХ-го съезда КПСС.

На втором этапе цивилизационного развития общества определяющим признаком цивилизации становится не этнический, а формационный. Советская цивилизация прямо воспринимается как социалистическая (коммунистическая), а западная - как капиталистическая. И другие цивилизации, например, китайская, японская также рассматриваются через призму формации.

В настоящее время западно-европейская цивилизация вступила в полосу создания надгосударственных органов управления. Понятно, что основная причина таких преобразований - экономическая, в частности, "экономия от масштаба". "Прозрачные границы" западно-европейских стран (точнее отсутствие границ) дают значительные экономические выгоды и удобства. Единые правила и валюта также тому способствуют. И т.д. Такая интеграция является приведением производственных отношений в соответствие с развитием производительных сил. А.А.Зиновьев, хотя и рекламирует свое отрицательное отношение к марксизму, но вынужден характеризовать Запад в марксистском духе: "Экономические гиганты внутри западных стран организуются как своего рода автономные объединения со своей социальной структурой, подобной структуре коммунистической страны. А выйдя за пределы "национальных государств" на мировую арену, они стали вести себя во многом не как подвластные своего государства, а как равные ему партнеры. Еще дальше в этом направлении пошли наднациональные экономические гиганты. Они вообще ведут себя как суверенные человейники. Если они кому-то и в какой-то мере подчиняются, то это - глобальный денежный механизм. Наднациональные и глобальные экономические империи и организации приобрели такую силу, что теперь от них решающим образом зависит судьба экономики "национальных государств" Запада, не говоря уже о прочем мире. Они властвуют над экономикой в ее традиционном смысле. В их деятельности все большую роль играют политическое давление и вооруженные силы стран Запада" [11, c. 485].

"Фактически и рынком, и экономикой, и государством, и обществом в целом уже управляет вполне видимая, хотя и прячущаяся рука сверхэкономики-сверхгосударства, исполнительным органом которого является денежный механизм" [11, с. 486].

В приведенных выдержках прямо утверждается, что власть в западно-европейской цивилизации осуществляет КАПИТАЛ. И это главный ее признак.

Впрочем, А.А.Зиновьев не был бы сам собой, если бы на с. 115 той же работы не утверждал: "Западное государство есть государство буржуазное, капиталистическое. Я отверг эту концепцию как научно несостоятельную...Государство ... может проводить политику в пользу капиталистов. ...Но это не означает, будто государство становится органом капитализма".

Советская цивилизация представляла собой совершенно уникальное явление.

Она возникла в результате формационных изменений и базировалась на формационной основе, конкретно, на социалистических принципах. Ее главным, скрепляющим составляющие ее этносы очень разной культуры и разного уровня развития, принципом был ПРИНЦИП ПРОЛЕТАРСКОГО ИНТЕРНАЦИОНАЛИЗМА. Советская цивилизация не успела стать нацией, НАРОДОМ, (хотя в ходу такое выражение было), но бурно развивалась в этом направлении. Некоторые исследователи, отрицающие формационное развитие, пытаются истоки генезиса советской цивилизации отыскать в дореволюционной крестьянской общине, в противопоставлении славянофилов и западников, противопоставлении Европы и Азии. К примеру, С.Кара-Мурза в [90] настойчиво ДЕКЛАРИРУЕТ ее цивилизационное происхождение [книга 1, с. 105, 136, 212, 240, 329]. Именно декларирует, а не доказывает, потому что доказательств цивилизационного происхождения советского общества не существует. Более того, анализируя взаимозависимость российского капитализма и Октябрьской революции, тяжелейшее тогдашнее положение крестьян, на массе фактического материала он обнажает тот узел экономических и политических противоречий (а не цивилизационных), который и вызвал Октябрьскую революцию [там же, с. 181-188, 197, 199]. То есть опровергает свои декларации. Да и о каких цивилизационных истоках советского общества можно говорить, когда советская цивилизация, как цивилизация народов СССР, начала формироваться лишь после образования СССР, когда в стране развернулась культурная революция, стали строиться основы социализма, началось взаимопроникновение культур народов СССР, на русском языке, как языке общения, стала выходить в мир литература малых народов СССР. Ранее того даже в русском этносе не было единой культуры, а существовало две культуры: дворянская и культура народных масс. О каком же цивилизационном генезисе можно в таком случае говорить про советскую цивилизацию? Она ЦЕЛИКОМ "замешана" на социалистических отношениях, на братстве трудящихся. Именно поэтому и может С.Кара-Мурза говорить о том времени: "Неправильно, конечно, было бы сказать, что я в то время, ребенком, чувствовал себя хозяином всей страны. Но, как я не вспоминаю себя, эти слова были бы самыми правильными. Мне казалось, что я могу идти по СССР, как в степи под Михайловкой, всю жизнь, и везде будет мне дом, и все люди будут для меня, как хозяин нашей избы или та старуха-казашка на маслобойне. Такое было ощущение от встреч со всеми и каждым. Границы семьи по крови расширились до границы семьи-народа" [90, кн. 1, с. 516, 517].

Хорошо известно, КАК западная цивилизация боролась с советской цивилизацией. Однако последняя непоколебимо крепла и расширяла свое влияние. Это было не формальное, а реальное ЦИВИЛИЗАЦИОННОЕ влияние, потому что, к примеру, восточные немцы до сих пор так и ощущают себя людьми той цивилизации, а не западной. Ранее говорилось (см. раздел 4.5), что примерно в 60-х - 70-х годах ХХ-го века наступил паритет вооружений и буржуазия смирилась. Она поняла, что ей не победить, и взяла на вооружение тактику оттягивания своей гибели.

Вырисовывался, по-видимому ОПТИМАЛЬНЫЙ, путь развития человечества. Советская цивилизация в силу своих успехов должна была постепенно вытеснять капиталистическую формацию Запада вплоть до ее полного исчезновения. Конечно, при этом были возможны какие-то локальные конфликты, но мировой войны не предвиделось. Новая формация стояла на ногах крепко и слишком уж были бы губительны последствия войны для всей планеты (а буржуазия, как организм, тоже хочет жить).

Но советские люди, в первую очередь члены КПСС, не смогли обеспечить такое благоприятное развитие истории. Они оконфузили не только самих себя, они ПОДВЕЛИ ВЕСЬ МИР. После развала СССР мир стал однополярным, неустойчивым. История "беременна" мировой смутой.

Дело здесь не только в том, что буржуазия воспряла духом и занялась своим обычным делом - грабежом "законным" и незаконным. Дело в том, что на сегодня обычно используемые людьми ресурсы планеты заканчиваются. Экологическая нагрузка на планету от деятельности человека превышает допустимую. Запад (в первую очередь США) не желает идти на экологические ограничения, затрагивающие привычный для него распорядок жизни. Его доктрины призваны охранять этот распорядок примерно для 1-го млрд. жителей западной цивилизации. Остальные - пусть как хотят. В этом суть политики Запада в части глобализации.

Здесь самое время вспомнить закон самоорганизации общества. После крушения СССР управляющей подсистемой в обществе планеты, как системе, стали США. В силу упомянутого закона управляемая подсистема, т.е. население планеты, будет ожидать и требовать от США надлежащего оздоровления сложившегося положения. Если США окажутся неспособны к решению, удовлетворяющему большинство населения планеты, то самоналадка общества, как и положено, пойдет через смуту. Сделать в настоящее время сколько-нибудь достоверный прогноз по конкретному характеру этой смуты не представляется возможным.

Могут сказать: СССР вышел из игры, но есть Китай, Вьетнам, Куба, т.е. другие страны социалистической формации.

Да, есть. Но система управления китайского общества страдает той же "болезнью", что имела система управления советским обществом. Там, также как и в СССР, в управлении доминирует компартия, также слабы обратные связи, также отсутствует механизм самоналадки в системе управления обществом. Ныне в китайской компартии открыли "ворота" для буржуазии. Поэтому ее перерождение - вопрос времени. Китай, скорее всего, пойдет по пути СССР. А Вьетнаму и Кубе "переломить" Запад будет очень трудно, если не невозможно.

Положение может кардинально изменить только возврат СССР в социалистическую формацию. Значит, ход истории зависит только от действий СОВЕТСКИХ людей.

Известно, как дотошно классики марксизма анализировали опыт Парижской Коммуны, каким важным его считали для пролетариата, для истории. Ныне столь же важно анализировать опыт Советского Союза, неудачу последнего. Определенный материал в этом плане, в качестве примеров для теории социального управления, был приведен выше. В Приложении № 2 эта тема продолжается на более детальном уровне.

В заключение представляется полезным кратко сформулировать те основные поправки и дополнения, которыми целесообразно скорректировать нынешнюю теорию исторического материализма. Чтобы преодолеть КРИЗИС ИСТМАТА, о котором говорилось в разделе 1. Такая корректировка будет способствовать созданию более совершенной теории истмата, что позволит подвести научную базу под те поправки и дополнения к истмату, которые правильно предлагаются ныне некоторыми обществоведами, но формулируются ими на интуитивном, стоящем на грани догадок, уровне, см., например, предложения по демократизации общества [91, 92]. Корректировка обеспечит также возможность использовать более совершенную теорию истмата как базу для идеологического сплочения коммунистического движения.

5. ОСНОВНЫЕ ПОПРАВКИ И ДОПОЛНЕНИЯ
К ТЕОРИИ НЫНЕШНЕГО ИСТМАТА

а) В теории истмата на основе анализа основных потребностей человека как движущих сил развития общества должны быть обозначены фундаментальные направления развития общества: управленческое, формационное и цивилизационное, или, что то же самое, основные составляющие развития общества: управленческая, формационная, цивилизационная (управленческое развитие, формационное, цивилизационное). Структура общества "вообще" нынешнего этапа развития должна трактоваться как "сгусток" сообществ ("человейников"), каждое из которых характеризуется тремя координатами: управленческой, формационной, цивилизационной. Сообщества контактируют между собой тем или иным образом в той или иной степени.

б) Истмат должен быть дополнен теорией социального управления (теорией управления социальными системами), включающей следующие основные категории и разделы: главная и конкретные задачи управления, структура систем управления обществом, обратные связи, прямое и обратное управление, принцип действия систем управления обществом, саморегулирование, самоналадка систем управления и общества, устойчивость, граница устойчивости, предел устойчивости, быстродействие систем управления обществом, несимметрия систем управления, закон самоорганизации общества, механизм социальных изменений.

в) Обязательность несимметрии систем управления обществом, обоснованная теорией социальных систем, является теоретическим фундаментом для провозглашения необходимости диктатуры труда, или, как принято говорить, "диктатуры пролетариата" при социализме. Это должно быть подчеркнуто в теории истмата, так как высказывание К.Маркса о революционной диктатуре пролетариата в период между капиталистическим и коммунистическим обществом, которое марксисты кладут в основу своих заявлений о необходимости диктатуры пролетариата, теоретических обоснований не имеет.

г) Необходимо скорректировать существующий ныне канон в отношении перехода от капитализма к социализму. Методологически корректно учитывать два варианта такого перехода. Первый - при объективном (стихийном) управлении по причине развития производительных сил до надлежащего уровня, т.е. вариант естественного ухода капитализма из-за создания в его недрах нового способа производства (по классической формуле смены формаций К.Маркса), как например при смене феодализма капитализмом. Второй вариант - переход сознательный, вызванный завязавшимся узлом социальных, колониальных и иных противоречий, когда угнетенные слои населения "загоняются в угол" и восстают. Примеры: Россия в 1917 г., Китай, Куба.

д) Соответственно п. г) необходимо скорректировать существующий ныне канон относительно роли пролетариата в гибели буржуазии. Пролетариат не является естественным могильщиком буржуазии, поскольку в качестве такового должен выступать класс (или общность), который приобретет экономическое могущество в недрах капиталистической формации (имеется в виду первый вариант перехода к социализму). Пролетариат, на равных с другими общностями, например крестьянством, участвует в восстании против буржуазии во втором варианте перехода к социализму.

е) В истмате должна быть четко обозначена разница между буржуазией и пролетариатом в их отношении к нахождению у власти и ПРИЧИНА такого отношения. Буржуазия стремится к власти, так как последняя является условием существования буржуазии. Не будет у нее власти - не будет и буржуазии. Пролетариату есть место и при социализме, и при капитализме. Отсюда стремление большинства пролетариев решать социальные вопросы путем экономической борьбы с буржуазией, по сути путем симбиоза буржуазии и пролетариата. Пример: западное общество. И только тогда, когда пролетариат "загоняют в угол", он, равно как и другие страты, переходит к борьбе политической. Пример: 1917 г. в России.

ж) Пролетариат неоднороден. Значительная часть пролетариев относится к социализму безучастно, а некоторая часть - даже враждебна ему. Поэтому говорить о диктатуре пролетариата при социализме - некорректно. Несимметрию общества при социализме, т.е. диктатуру труда, должен осуществлять не пролетариат, а социалистически ориентированная часть трудящихся - социалистические трудящиеся. Соответствующие коррективы должны быть внесены в теорию истмата.

з) В истмат должна быть внесена поправка о том, что капиталистическая формация на планете еще не достигла поры своей естественной гибели (общий кризис капитализма еще не наступил), поскольку в недрах ее еще не сформировался новый способ производства.

и) В истмате должен быть дан анализ управленческого, формационного и цивилизационного развития современного общества.

к) В истмате должен быть проанализирован крах СССР с позиции государства и с позиции формации. Необходимо показать, что это был крах страны, как носителя формации, но не самого социализма как формации.

Сентябрь 2002 года

И вновь горизонт перед нами встает,

И надо к нему пробиваться,

Мы песню об этом могли бы сложить,

Но ВРЕМЯ нам в ПУТЬ собираться.

(Из песни советского времени)

Приложение № 1

ХАРАКТЕРИСТИКА ПЕРВОБЫТНО-ОБЩИННОГО СТРОЯ
И ПРОЦЕСС ЕГО РАЗЛОЖЕНИЯ

Различают два этапа развития этого строя: стадию раннепервобытной общины и стадию позднепервобытной общины.

Первая стадия начинается вслед за мустьером, носителями которого являлись неандертальцы, но это практически уже время существования человека современного вида. Первая стадия характеризуется простым присваивающим хозяйством, т.е. собирательством, охотой, позже рыболовством. На этой стадии был достигнут значительный рост производительных сил и знаний, в частности, освоено изготовление каменных орудий на основе не дисковых (как в мустьере), а призматических заготовок (что дает возможность заготавливать проколки, шилья, ножевидные пластинки), и составных орудий, изобретен лук со стрелами, освоено изготовление простейших рыболовных крючков, сетей, пошив примитивной одежды из шкур, приручена собака.

На протяжении всей стадии раннепервобытной общины уровень производительных сил был таков, что выжить можно было только при условии тесной кооперации трудовых усилий. Простое присваивающее хозяйство позволяло, как правило, получить лишь жизнеобеспечивающий продукт (накопление отсутствовало). Поэтому для раннепервобытной общины была обязательна коллективная собственность и уравнительное распределение. Даже самый удачливый добытчик получал не больше других. В коллективной собственности были промысловая территория, охотничьи загоны и рыболовные запруды, жилища, сети, огонь, лодки, пища или иная добыча.

Раннепервобытная община являлась производственным коллективом (производственной единицей). Она состояла из группы или групп родственных семей, к которым могли примкнуть семьи свойственников, друзей и т.п. Приблизительно три четверти однородовой раннепервобытной общины составляли сородичи - взрослые, не ушедшие по браку в другие общины, и их дети. Они составляли локализованную часть рода - его основное ядро, и, в то же время, ядро общины. Родство, как правило, определялось по материнской линии (материнский род). Выделялись группы детей, взрослых мужчин и взрослых женщин, различавшиеся предписанными им обязанностями и правами, общественным положением и т.п. Мужчина стал преимущественно охотником, рыболовом, женщина сосредоточилась на собирательстве, домашнем хозяйстве. Дети и старики помогали трудоспособным членам общины. Старики являлись хранителями коллективного опыта. Большое значение придавалось переходу из категории подростков в категорию взрослых людей. Эти переходы сопровождались определенными испытаниями и торжественными тайными обрядами (инициациями). До того юношу учили владеть охотничьим и боевым оружием, воспитывали в нем храбрость, выносливость, выдержку и дисциплину, уважение к старшим, посвящали его в тайные обычаи, обряды, верования. Девушек, как правило, не подвергали сложным испытаниям.

В раннепервобытной общине имело место своеобразное обособление взрослых мужчин и женщин. В некоторых общинах те и другие располагались на стоянках порознь, готовили разную пищу, имели свои тайные праздники, обряды и верования, иногда даже свои тайные "языки". Существовали специфически мужские и женские обязанности и привилегии. Мужские орудия труда считались собственностью мужчин, женские - женщин. В других общинах обособленно жили лишь холостяки и девушки. В мифах сохранились воспоминания о временах, когда все мужчины и женщины жили раздельно (помните амазонок?). В отдельных общинах уже на этой стадии стали появляться особые мужские дома, служившие местом собраний и совершения различных обрядов, в первую очередь инициаций.

Отношений неравенства между взрослыми мужчинами и женщинами не было, те и другие специализировались в разных, но в равной степени нужных сферах трудовой деятельности. Дети воспитывались всей родней, т.е. они оставались членами не семьи, а группы. Ученые полагают, что средняя численность раннепервобытной общины составляла 25-30 человек. Численность регулировалась голодовками, высокой смертностью рожениц, трудностями транспортировки маленьких детей и т.д. Если у женщины интервал между родами составлял меньше трех лет, то младенцев нередко убивали (инфантицид). Убивали и немощных стариков (геронтицид).

В раннепервобытной общине определяющее значение имела воля коллектива, т.е. всех его взрослых членов. При этом особый авторитет имели умудренные опытом, как правило, старшие люди. Из их среды обычно выходили главари, руководившие хозяйственной, общественной или идеологической жизнью коллектива. Они выбирались или молчаливо признавались. Иногда существовали советы старших, которые выдвигали "больших мужчин". Часто наряду с "большими мужчинами" имелись "большие женщины", которые руководили женской частью общины. Как правило главари не имели никаких льгот в потреблении и на общих основаниях участвовали в производстве. Власть главаря служила интересам всей общины и, по существу, была конкретным воплощением ее воли.

Стадия раннепервобытной общины продолжалась не менее 25-30 тысяч лет. Второй этап первобытно-общинного строя - стадия позднепервобытной общины характеризуется возникновением и развитием ПРОИЗВОДЯЩЕГО ХОЗЯЙСТВА ранних земледельцев или земледельцев-скотоводов. Создание производящего хозяйства было величайшим достижением человека, предпосылкой получения регулярного избыточного продукта. По существу зарождался новый способ производства (первыми продуктивными домашними животными были овца и коза). Вместе с тем произошло ПЕРВОЕ КРУПНОЕ РАЗДЕЛЕНИЕ ТРУДА - выделились племена с производящим хозяйством из общей массы всех племен. При этом активизировался межобщинный обмен: между ранними земледельцами или земледельцами-скотоводами и охотниками-рыболовами.

Стадии позднепервобытной общины сопутствовало усовершенствование техники обработки камня (пилка, сверление), изобретение мотыги, керамики (без гончарного круга), прядения и ткачества. В тех регионах, где общины по-прежнему занимались охотой и рыболовством, стали использовать изощренные ловушки, капканы, силки, усовершенствованные сети, удочки, остроги, в качестве транспорта - лодки долбленки, волокуши, в которые позднее стали запрягать собак, на севере - сани и лыжи.

В самой общине в основном сохранилось половозрастное разделение труда. Изготовление орудий труда, средств передвижения, предметов обихода, охота и рыболовство считались делом мужчин. Но в изготовлении керамики лидировали женщины. На них же лежало собирательство и домашние работы, мотыжные земледельческие работы.

Хозяйство по-прежнему велось коллективно, так как расчистка леса под посевы, выпас скота и т.п. были не под силу отдельным семьям. Сохранились коллективная собственность и уравнительное распределение. Но средства производства и предметы потребления, созданные собственным трудом (орудия, утварь и т.п.), были уже индивидуальной, ЛИЧНОЙ СОБСТВЕННОСТЬЮ, которая после смерти владельца наследовалась его сородичами. Уравнительное распределение также постепенно вытеснялось ТРУДОВЫМ, при котором человек, получивший хороший урожай или приплод скота, удачливый на охоте или рыбной ловле, оставлял продукт себе либо обменивался им с теми, с кем хотел.

Позднепервобытная община обычно была многородовой. Изменился характер родства: из горизонтального (братья, сестры, сородичи братьев и сестер и т.д.) оно быстро превращалось в вертикальное, или предковое (связь с отдаленным предком рода, ее линия, степень родства по материнской линии или по обеим линиям). Несколько близких родов составляли племя. Оно было верховным собственником территории, носителем определенной культурно-бытовой общности, кругом эндогамных браков, обладало уже этнокультурными особенностями (см. ниже).

Продолжал господствовать парный брак. Как и раньше, он легко расторгался по желанию одной из сторон. Браки долгое время оставались кросскузенными (братья вступали в брак с сестрами двоюродных братьев и наоборот), но с расширением межобщинных связей (и в целях этого расширения) кросскузенность перестала быть обязательной. В результате браки утратили свой обменный характер и потребовалось возмещение за рабочую силу женщин. Возмещение поначалу принимало форму отработки, но впоследствии - форму брачного выкупа. Стала развиваться и свадебная обрядность. Если раньше мужчина и женщина просто объявляли о своем желании стать мужем и женой, то теперь появился обычай оформлять их союз некоторыми церемониями (дарообмен, похищение). Распространение трудового распределения, при котором отец получал возможность заботиться о своих детях, повлекло за собой укрепление парной семьи. Муж и жена все чаще работали вместе, у них стало появляться общее имущество. Отцы все чаще старались передать личное имущество своим детям. Однако семья по-прежнему имела несоизмеримо меньшее значение, чем общинно-родовая организация. У нее не было отдельной от родовой, семейной собственности на землю. Совместное имущество супругов было невелико, разве что жилище. На наследство мужчин претендовали не только дети, но и сородичи, и чаще добивались успеха последние.

Новые виды хозяйственной деятельности увеличили жизненные ресурсы, что в сочетании с более оседлым образом жизни позволило повысить многодетность и плотность населения. Исчез инфантицид, реже стал применяться геронтицид. Позднепервобытные общины обычно насчитывали до нескольких сотен человек.

Рост избыточного продукта, упрочение личной собственности и замещение уравнительного распределения трудовым привели к развитию особого типа социально-экономических отношений, получивших название престижной экономики. Она проявлялась в дарообмене как внутри общины, так и между общинами. При этом упрочались связи, а даритель или дарители приобретали общественный престиж, причем тем больший, чем щедрее был дар. На этой основе появился особый вид лидеров, так называемые "большие люди", или бигмены. Это были мужчины, выделяющиеся своим богатством и щедростью. Впрочем, чтобы числиться бигменом, необходимо было обладать и другими качествами: силой, умом, умением убедить и организовать людей, знаниями. Условия престижной экономики выдвигали таких людей на первый план. Бигмен стремился иметь больше жен, чтобы они (а также их родственники) работали на него. Бигмена не выбирали, он становился им благодаря своему престижу.

В позднепервобытной общине, как и в раннепервобытной, имело место заметное обособление полов. Как правило, существовали мужские дома, где устраивались собрания мужчин, велись многие работы, проходила обрядовая жизнь, хранились предметы культа, принимались гости. Здесь же спали холостяки, а нередко и все мужчины. Женщины и подростки в мужской дом не допускались.

Женские дома встречались намного реже мужских. Обычно это были дома, где девушки спали под присмотром старших женщин. Там, где женских домов не было, обособление полов достигалось расположением мужского дома в центре селения, а домов женщин с детьми на периферии. Иногда тот же результат достигался выделением в общинном доме мужской и женской половин, площадок и т.п. Разобщение полов было не только пространственным. Очень часто мужчины и женщины работали и принимали пищу врозь.

В позднепервобытной общине сохранились начала первобытного народовластия. В собраниях, где решались все важные вопросы, участвовали все взрослые общинники или сородичи, хотя все чаще они превращались в собрания только взрослых мужчин и проходили в мужских домах. Принцип представительства еще только вытеснял принцип всеобщего участия. Решения принимались сообща. Большое значение придавалось единогласию. Поэтому многое зависело от глав и других уважаемых людей коллектива, их авторитета и красноречия. Главы всех уровней избирались из числа наиболее пригодных и достойных. Важнейшими качествами руководителя считались хозяйственный опыт, трудолюбие, организаторские способности, красноречие, знание обычаев и обрядов, щедрость, нередко также воинское искусство и культовые знания. Принимался во внимание возраст претендента. В условиях многородовой общины было важно, чтобы претендент принадлежал к многочисленному роду, к первопоселенческому роду, т.е. обозначалась тенденция закрепления главенства за определенными родами.

На стадии позднепервобытной общины институт главенства стал испытывать воздействие имущественных факторов. Все чаще предпочтение отдавалось бигменам. Главенство, как правило, еще не наследовалось. Лидер либо избирался, либо добивался молчаливого признания устройством пиров, дарообменом с "переплатой", соперничеством с другими в области знаний, умением организовать людей и т.п. Но предпосылки наследственного главенства уже создавались. Приобрести знания, навыки и т.п. легче сыну, племяннику и т.д. С этим багажом ему было легче стать лидером. При главенстве типа бигменства сюда добавлялись материальные преимущества сыновей бигменов: богатое наследство и возможности уже при жизни отца обзавестись несколькими женами, что обеспечивало дополнительный доход.

На стадии позднепервобытной общины произошли существенные сдвиги в духовной культуре, особенно в сообществах с производящим хозяйством. Появились эмпирические знания в области земледелия (удобрение земли навозом животных), зоотехнике (селекция животных). Дарообмен понуждал к возникновению простейших систем счета, записям. Последние производились символами. Для осуществления ирригации потребовалось овладеть начальными сведениями по геометрии. Появились первые карты (на коре, дереве, коже), которыми пользовались в межобщинных перемещениях.

Еще на стадии раннепервобытной общины археологически прослеживается возникновение изобразительного и музыкального искусства (реалистичные рисунки на камне, трубчатые кости с боковыми отверстиями и просверленные рога). На стадии позднепервобытной общины щло движение к условности, стилизации рисунка, развивалось декоративное направление. Расширялось устное, музыкальное и танцевальное творчество. Возникали новые темы, связанные с земледелием и скотоводством (мифы, праздники, связанные с земледелием, плодородием, солнцем, вызыванием дождя и т.п.).

Люди раннепервобытной общины не выделяли себя из природы. Природе приписывались человеческие свойства, людям - свойства природы, вплоть до возможности вызвать ее стихийные явления. Это выражалось в тотеизме, анимизме, фетишизме, магии. На стадии позднепервобытной общины люди все меньше отождествляли себя с природной средой, осознавая свою зависимость от неведомых сверх-естественных сил. Эти силы виделись добрыми и злыми. Добрым силам стали поклоняться как покровителям рода, общины. Злые силы старались умилостивить. Начал складываться культ природы, который включал всевозможных духов животного и растительного мира, земных и небесных сил. Возникновение земледелия положило начало культу возделываемых растений и сил природы, от которых зависел урожай, особенно солнца и земли. Аналогично возник культ покровителей скота. Стала зарождаться вера в помогающих людям духов умерших предков, т.е. возник культ предков. От злых духов защищались оберегами (специальными символическими изделиями, символами на утвари и т.п.), добрых духов призывали также различного рода символами и оберегами. Такая символика стала важной составляющей культуры.

Культа лидеров еще не было, но уже создавались предпосылки для того, поскольку верили, что люди обладают некой сверхестественной силой. При этом она считалась ограниченной у рядовых общинников и более действенной у старейшин, колдунов.

Легко заметить, что на этапе существования первобытно-общинного строя наиболее значительные сдвиги произошли в двух направлениях: производственном и духовном.

В области производства были не только значительно усовершенствованы технологии изготовления орудий и изобретены новые виды орудий, но и осуществлен переход от простого присваивающего хозяйства к производящему хозяйству ранних земледельцев и земледельцев-скотоводов, т.е. осуществлено первое крупное разделение труда: выделены племена с производящим хозяйством из общей массы племен. Такой переход позволил увеличить регулярное получение избыточного продукта, заменил уравнительное распределение продукта трудовым, чем и была заложена основа для перехода к классовому обществу, конкретно, к последующей (рабовладельческой) формации.

Сдвиги в области производства повлекли за собой изменения в духовной сфере: обогащался язык введением новых понятий и связей, возникали новые представления о природе и роли человека в ней, новые праздники, ритуалы, их усложнение сопровождалось развитием танцевального и музыкального искусства.

Характеристика первобытно-общинного строя показывает, что он обладал весьма развитой культурой и устоявшимися общественными отношениями, которые базировались на коллективной собственности. Главари общин безотказно выполняли волю коллектива, т.е. обратная связь была полноценной. Тем не менее к концу стадии позднепервобытной общины вполне определенно стала обозначаться тенденция к накоплению богатства в руках немногих (бигмены) и выдвижению в главари именно богатых людей, т.е. стали появляться признаки классообразования.

Чем это объясняется, в чем причина разложения первобытно-общинного строя, т.е. наступление периода классообразования?

Главная причина - РОСТ РЕГУЛЯРНОГО ПРОИЗВОДСТВА ИЗБЫТОЧНОГО ПРОДУКТА. В период классообразования происходило заметное развитие производящего хозяйства (в частности, переход от мотыжного к пахотному земледелию, развитие кочевого скотоводства), возникли металлургия (медная и бронзовая, что особенно важно, железная) и другие ремесла (гончарное, ткацкое), усилился обмен, наконец, произошло выделение ремесел. Все это способствовало увеличению производства избыточного продукта. Истины ради следует заметить, что переход к классообразованию, правда, менее энергичный, наблюдался и в тех регионах, где общество еще не достигло эпохи выделки металлов.

Полученный индивидом избыточный продукт (земледельческий, на охоте, в скотоводстве) был его частной собственностью. Наглядность ЛИЧНОЙ заслуги в получении избыточного продукта делало отчуждение его в пользу общества не совсем справедливым, в том числе и по морали того времени. Но индивид не мог потребить его сам. Ведь не способен же человек съесть трех баранов, если ему достаточно одного! И избыточный продукт накапливался. Обмен позволял расширить ассортимент избыточного продукта - появлялось богатство.

Накопление богатств происходило прежде всего в семьях представителей родоплеменной верхушки. Ведь именно бигмены были основными собственниками богатств, а наследственные вожди - хранителями и распорядителями тех ценностей, которые первоначально принадлежали роду или общине.

Возникновение и становление частной собственности происходило постепенно, в ожесточенной борьбе между новыми и старыми порядками, которые существовали тысячелетиями. Накопление отдельными семьями излишек ненужной им продукции как в натуральной форме, так и в форме сокровищ противоречило самому духу первобытнообщинных традиций. Разбогатевший человек, в особенности бигмен или вождь, чтобы не лишиться авторитета и влияния, должен был устраивать пышные пиры, одаривать родичей, соседей, гостей и т.д. Скупой богач не только лишался авторитета, но мог лишиться имущества, а то и жизни. Нередкостью были случаи, когда удачливого земледельца или охотника объявляли колдуном. Отсюда понятно, почему в эпоху классообразования широко распространились обычаи публичного уничтожения накопленного имущества. Во множестве обществ при погребении умершего, особенно бигмена или вождя, его богатства демонстративно уничтожались. Иногда накопленное имущество время от времени уничтожалось и самим хозяином. Однако абсурдность такого поведения постепенно осознавалась людьми и первобытно-общинные традиции сдавали свои позиции. Общественные и имущественные различия становились все более заметными. Во внутриобщинные отношения стал проникать принцип эквивалентности дачи и отдачи, вытесняя прежний принцип безвозмездной взаимопомощи. Теперь за помощь приходилось расплачиваться - сперва в том же, а затем и в больших размерах.

РАСПЛАТА В БОЛЬШЕМ РАЗМЕРЕ - ЭТО УЖЕ ЭКСПЛУАТАЦИЯ, а значит знак появления ЧАСТНОЙ НЕТРУДОВОЙ собственности. Одно дело, когда избыточный продукт использовался как дарообмен. Тогда это была трудовая частная собственность. Иногда, в отличие от собственности, которую индивид употребляет для своего жизнеобеспечения (одежда, еда), избыточный продукт именуют обособленной собственностью. Но когда обособленную собственность используют в качестве ссуд и т.п. - она превращается в нетрудовую частную собственность, т.е. СОБСТВЕННОСТЬ, ДАЮЩУЮ ПРИБАВОЧНЫЙ ПРОДУКТ за счет присвоения чужим трудом произведенного продукта, собственность, связанную с эксплуатацией.

Среди ранних видов эксплуатации различают рабство, эксплуатацию внутриобщинную - кабальничество и эксплуатацию межобщинную - военный грабеж, контрибуцию и данничество.

В первобытной общине рабство и другие формы эксплуатации отсутствовали. Военнопленных мужчин обычно умерщвляли, а женщин и детей адаптировали, т.е. делали их полноправными членами победившего племени.

С появлением богатства военнопленных стали использовать для увеличения богатства. Теперь военнопленных адаптировали на правах младших членов семьи. Это называлось ДОМАШНИМ РАБСТВОМ. Рабы использовались преимущественно в домашнем хозяйстве, выполняли самые непрестижные работы. Как правило, они жили вместе с хозяевами, ели за одним столом. Обращение с ними было достаточно мягким (обычаи запрещали продажу, убийство и даже жестокое обращение с рабом, в последнем случае он имел право уйти к другому хозяину). В большинстве случаев раб пользовался определенными личными и имущественными правами. Во многих обществах рабы поначалу наследовали своим хозяевам, вступали в брак со свободными. В ряде обществ рабство вначале не было пожизненным, через несколько лет раб становился свободным. Став пожизненным, рабство не сразу стало наследственным: потомство раба получало свободу.

С ростом общественного производства домашнее рабство стало превращаться в ПРОИЗВОДСТВЕННОЕ. Расширились источники рабства: к захвату военнопленных добавились рождение в неволе и работорговля. Положение рабов резко ухудшилось, стало бесправным. Рабы не могли владеть собственностью и жениться по своему усмотрению.

Возникновение рабства усиливало расслоение среди общинников. Пленные прежде всего доставались родоплеменной и общинной верхушке. Эксплуатируя рабов, она увеличивала свои богатства. В ее руках оказывались лучшие пашни, стада, запасы ремесленных изделий. Обедневшие члены общины, беря у нее взаймы, попадали в долговую кабалу, кончавшуюся продажей или самопродажей в рабство. Так источники рабства пополнились еще кабальным рабством соплеменников.

На основе займов возникали и другие кабальные виды эксплуатации: отработка, ростовщичество, издольная аренда средств производства, когда плата за их использование осуществлялась долей произведенной продукции.

Простейшим видом межобщинной эксплуатации были военные грабежи, контрибуции. Чтобы избежать грабежей, слабые общины и племена платили своим более сильным соседям постоянную дань. По своей сути (производство прибавочного продукта в собственном хозяйстве работника, внеэкономическое принуждение) данничество близко к феодальной эксплуатации, в которую чаще всего и перерастало (например, у раннесредневековых славян).

Так на основе углубления общественно-имущественного расслоения и роста эксплуатации в первобытном обществе произошла поляризация групп населения по своему месту в системе производства, отношению к средствам производства и роли в общественной организации труда, т.е. ПРОИЗОШЛО ОБРАЗОВАНИЕ КЛАССОВ.

Привилегии и богатства верхушечных слоев общества нуждались в охране от посягательств со стороны рабов, простолюдинов, бедняков. Родоплеменные органы власти, проникнутые духом демократии, для этого не годились. И они в конечном счете были заменены государственной властью, т.е. политической организацией.

Переход к ней был постепенен и многовариантен. Можно выделить три основных пути становления государственной власти: аристократический, плутократический и военный.

Аристократический путь связан с сохранением родоплеменной верхушкой своих экономических и властных позиций. Известно, что в позднепервобытных общинах имелись мужские дома. В эпоху классообразования они стали организационными центрами особых союзов, включающих как родственников, так и не родственников, в том числе членов разных общин. В большинстве своем союзы превратились в объединения богатых людей, так как для вступления в них требовались крупные взносы, устройство дорогостоящих пиров и т.п. Но союзы вырывали своих членов из-под власти родоплеменной организации, защищали их влиятельное положение и собственность, терроризировали недовольных. От союзов был один шаг до вождеств, крупных предгосударственных объединений, как правило, не меньших, чем племя (название от слова "вождь"). В вождестве имелось несколько звеньев субординации (вождь, субвождь, старосты), располагающих аппаратом управления и принуждения. Власть вождя над населением включала даже право жизни и смерти. К признакам раннего государства , отличающим его от первобытнообщинных объединений, относят: отделение власти от народа, наличие податей, деление населения не по родоплеменному признаку, а по территориальному, наличие права. В вождествах, пусть и в начальном состоянии, но присутствовало большинство из этих признаков.

Плутократический путь связан с выдвижением бигменов, осуществляющих преимущественно кабальные формы эксплуатации и пользовавшихся ненаследственной властью.

Широкое распространение имел военный путь. С появлением богатства войны стали регулярными, они превратились в источник наживы. Военные руководители могли выходить из среды как родоплеменной знати, так и прославленных воинов-простолюдинов. В процессе войн они нередко оттесняли на задний план или совсем вытесняли других лидеров. Удачливые и добычливые военные предводители обзаводились сильной дружиной, спаянной не столько родоплеменными связями, сколько общностью военно-грабительских интересов. Разумеется, на содержание дружины шли большие средства. Но благодаря дружине предводитель мог рушить старые традиции и навязывать соплеменникам свою волю. Родоплеменная знать, заинтересованная в крепкой власти и защите своей собственности, не очень противилась новым тенденциям. Здесь избыточный продукт добывался за счет грабежа и рабства. Менялась сама психология общества - достойным мужчины стал считаться не труд, а грабеж. Политической властью было военное предводительство.

Так на основе развития производительных сил, в процессе становления частной собственности и классов, в процессе развития в недрах исходной формации нового способа производства (рабовладельческого или феодального), через концентрацию у власти верхушки наиболее богатых слоев населения осуществился переход к новой формации.

Приложение № 2

КРИЗИС В СССР: ПРИЧИНЫ И ЗАЩИТА

1. Направления исследований

Изложенные в разделе 3 начала теории управления социальными системами дают ответ на вопрос о природе кризиса СССР. Кризис в СССР был предопределен слабостью силовых обратных связей системы управления советским обществом, в первую очередь ее партийного канала, доминирующего в управлении. Или, если трактовать обратные связи как чисто информационные, - практическим отсутствием механизма самоналадки, который преобразует реакцию населения в силовое воздействие на управляющую подсистему. Заключительный этап кризиса представлял собой срыв из сознательного управления в область стихийного управления.

Не исключено, что приведенных в разделе 3 по этому поводу доказательств впоследствии будет вполне достаточно. Тем более, что кризис СССР рассматривался там попутно, как частный случай, иллюстрирующий общие положения теории управления социальными системами, наряду с другими примерами, а такие обстоятельства предопределяют высокую достоверность выводов. Однако в настоящее время относительно причин кризиса СССР высказано уже столько самых разнообразных версий, возникла такая путаница, тема эта настолько животрепещуща, а теория управления социальными системами еще столь молода и многим, как показала практика, непривычна и малопонятна, что ограничиться в вопросе кризиса материалами раздела 3 представляется невозможным. В качестве первого направления исследования необходимо упорядочить высказанные о причинах кризиса СССР версии, для чего целесообразно рассмотреть причинно-следственную цепочку кризиса СССР, чтобы временными критериями отграничить конечные, промежуточные и т.д. причины кризиса и, тем самым, устранить путаницу и выделить основное звено причинно-следственной цепочки кризиса. То есть то звено, воздействуя на которое можно кардинально влиять на выход цепочки. Одновременно, результат исследования таким, в известной степени независимым от ранее использованного, методом, послужит проверкой правильности ранее полученных выводов.

Второе направление исследований связано с тем, что переход к социалистической формации в России произошел преждевременно, когда уровень производительных сил еще не предписывал смены производственных отношений (смена формаций произошла благодаря действиям большевистских лидеров, которым удалось перевести Идеи масс "Долой войну!" и "Землю крестьянам!" в задачу смены формаций). Поэтому необходимо выявить влияние формационных условий, в которых происходило зарождение и развитие СССР, на развитие советского общества и зарождение кризиса СССР.

Третье направление работы будет заключаться в выработке рекомендаций по проектированию системы управления советским обществом, гарантирующих от повторения трагедии СССР, т.е. в выработке рекомендаций по защите от подобных кризисов.

Представляется, что указанные три направления исследований охватывают весь спектр наиболее актуальных на сегодня "кризисных" вопросов.

2. Причинно-следственная цепочка кризиса СССР

Исследование явления надо начинать с выявления причинно-следственных связей, т.е. в данном случае с построения причинно-следственной цепочки кризиса СССР. Эта тривиальная, даже азбучная для научных исследований истина почему-то не реализована ни в одной из посвященных кризису СССР работ. Оттого возникают однобокие версии причин кризиса СССР или, наоборот, смешиваются в одном ворохе самые разновременные и неравновесные факторы. Заметим себе, что пренебрежение обществоведами типовыми, тривиальными методами исследования столь велико, что доклад автора на тему "Выявление кардинальных причин трагедии СССР с помощью тривиальных научно-исследовательских методик" [93], сделанный им на международной научной конференции "Распад СССР: 10 лет спустя" (проходила в Москве 21-22июня 2001 г.) устроителями конференции даже не был включен в опубликованные материалы конференции.

Причинами кризиса СССР считали в свое время заговоры (мирового правительства, сионистов и т.д.), экономические причины, см., например, [94], плохих коммунистов (даже партию национальной измены в КПСС в отличие от партии Стаханова и Гагарина) по Г.Зюганову [95], класс теневого капитала, появившийся в Союзе после реформы 1965 года [96, с. 103-106], расплодившихся наследников дореволюционной буржуазии [97, с. 10, 22, 32, 37], а также комбинации этих и подобных им версий, см., например, [98]. В наиболее полных, посвященных трагедии СССР, последних работах в качестве основных причин гибели социалистического общества называются: усиление классовой борьбы при качественных преобразованиях общественного и государственного строя, слабость базисной самоорганизации социализма, подчинение идеологии и теории политике, однопартийность политической системы [30, с.40-41], а также развитие товарно-денежных отношений, сохранение мелкобуржуазной психологии собственничества, размывание коммунистической партии [75, с. 124], изменение массового сознания [52].

В большинстве этих версий есть некое рациональное зерно. Общим для них является то, что они определяют НЕПОСРЕДСТВЕННЫЕ причины кризиса СССР и сосредоточены в конечном (выходном) звене причинно-следственной цепочки кризиса СССР - звене непосредственных причин кризиса, см. рис. 11. Со своей стороны напомним, что в это звено входят также многолетний дефицит продовольствия и иных товаров (что особенно раздражало население), значительные потери готовой продукции (до 40%) при хранении и переработке, отсутствие комплексной уборочной техники в сельском хозяйстве, из-за чего туда в период уборки привлекалась масса горожан, "приписки" и проч., и проч.

Ясно, однако, что заговоры - это нормальное явление. Они были, есть и будут. (К месту сказать, ВНЕШНИЕ причины кризиса, в данном случае - заговоры, рассматривать вообще НЕКОРРЕКТНО, поскольку они являются "возмущениями" для системы управления обществом , которые система ОБЯЗАНА отрабатывать, т.е. компенсировать. Принимать во внимание необходимо только ВНУТРЕННИЕ причины кризиса, в том числе и те, которые помешали системе управления отработать указанные "возмущения".) Узкие места в экономике также были, есть и будут. Плохие коммунисты также были и будут и т.д. Чтобы понять, откуда взялись непосредственные причины кризиса, необходимо перейти к следующему звену цепочки, т.е. выяснить: почему страна не устояла перед заговорами? почему не были расшиты узкие места в экономике? почему плохие коммунисты осилили хороших? почему подчинили идеологию и теорию политике? И т.д. Короче: КТО ВИНОВАТ?

Есть только один ответ на этот вопрос: виновато высшее руководство страны. Оно не смогло, или не захотело, противостоять заговорам, расшить узкие места в экономике и т.д. Иначе говоря, не справилось с управлением страной. Беспринципность, неспособность, непрофессионализм, одним словом негодность высшего руководства страны (в первую очередь партийного) - вот предыдущее звено причинно-следственной цепочки кризиса СССР.

Иногда слышатся возражения: почему же именно руководство? Потому, во-первых, что в основе подавляющего числа банкротств (а кризис СССР - это банкротство страны и уклада в конкурентной борьбе с Западом) лежит недостаточная компетентность руководства. Во-вторых, В.И.Ленин, создатель социалистического государства, а потому досконально знающий этот вопрос, прямо указывал на сознательные действия советской власти (а значит, в первую очередь руководства страны) как на основу достижения уровня культуры, необходимого для построения социализма. Помните: "Если для создания социализма требуется определенный уровень культуры ..., то почему нам нельзя начать сначала с завоевания революционным путем предпосылок для этого определенного уровня, а потом уже, на основе рабоче-крестьянской власти и советского строя, двинуться догонять другие народы" [80, с. 381]. Но раз не догнали, значит не справились, значит некорректно руководили, а стало быть, виноваты.

Тогда возникает вопрос: чем объясняется приход к власти в СССР такого множества некомпетентных руководителей? Ведь когда генсек КПСС подвел партию к роспуску, из 15-20 членов Политбюро и 300-400 членов ЦК не нашлось ни одного (!), который бы возглавил КПСС, направил ее на устранение ошибок. Что послужило причиной такой массовой "некондиционности"? Логичным был бы ответ, что виной тому является некорректный отбор кадров действующей системой управления обществом. Правильность ответа подтверждается тем, что первое руководящее ядро страны, которое отбиралось по высшим меркам подполья, революции и гражданской войны, в целом вело страну на подъем. "Перелом" наступил вскоре после ухода этого ядра, когда на смену ему заступили управленцы, формируемые существующей системой управления обществом. Значит, именно в системе управления обществом скрывался дефект, обусловивший концентрацию негодных руководителей, и именно в области управления необходимо проводить дальнейшие изыскания.

Положим, что на момент уяснения причинно-следственной цепочки кризиса СССР исследователь не располагал знаниями теории управления социальными системами. В этом случае ему надлежало пойти следующим путем (такое в науке тривиально): классифицировать систему управления обществом по признакам теории управления в наиболее продвинутой смежной области (вполне пригодна область машин), обозначить из нее (теории) для найденной классификации необходимые условия нормальной работы системы, а затем, анализируя систему управления советским обществом, установить, какому из этих условий она не удовлетворяет.

Система управления обществом относится к классу систем управления с замкнутой обратной связью. Необходимых условий для нормальной работы таких систем по крайней мере два: обратная связь должна быть единичной (сильной) и система управления должна обладать необходимым быстродействием.

Даже беглый анализ системы управления советским обществом показывает, что она не удовлетворяла первому из этих условий. Такой анализ выполнен в разделе 3.5, повторяться не будем. Отсутствие селекции кадров (как следствие слабости обратной связи) породило "кадровую интригу", при которой наверх, как правило, поднимались не самые способные и квалифицированные работники (их надо было опасаться, а то "подсидят"), а посредственные, зато самые угодливые, пронырливые приспособленцы. Это привело к постепенной концентрации в руководящей элите безответственных, непрофессиональных руководителей, единственным помыслом которых было руководящее кресло ("бескрылых людей" - по меткому выражению одного из советских чекистов).

Негодное руководство страны послужило причиной застоя в экономике и других негативных явлений со всеми вытекающими отсюда следствиями. И причиной всего этого была слабая обратная связь в системе управления советским обществом. Она-то и представляет собой содержание очередного (основного) звена причинно-следственной цепочки кризиса СССР.

Если обратные связи трактовать только как чисто информационные, см. раздел 3.2, то кардинальную причину кризиса СССР следует определить как практическое отсутствие в политической системе СССР механизма, преобразующего реакцию населения в силовое воздействие на власти.

В истоке появления слабой обратной связи системы управления советским обществом лежат пять факторов, см. рис. 11. Во-первых, как уже отмечалось в разделе 3.5, свойство руководства как социальной группы: любое руководство тяготится многими составляющими обратной связи, особенно силовой составляющей. Во-вторых, КПСС и ее руководство недооценивали роль обратной связи в управлении, хотя на словах много говорилось о роли критики и самокритики. В-третьих, советское руководство никогда не стремилось к созданию сильной обратной связи в государственном канале управления, опасаясь вступления его в конфронтацию с партийным каналом управления, доминирование которого в то время считалось необходимым. В-четвертых, на начальном этапе становления социалистического общества в России слабая обратная связь в государственном канале управления была просто неизбежна, чтобы обеспечить возможность проведения форсированных преобразований в обществе. Наконец, в-пятых, в СССР не удалось создать структурированной общности КРОВНО заинтересованных в победе социализма людей, скажем, в виде производственных коллективов. Если бы это было сделано, то, по-видимому, было бы преодолено и "во-вторых" и "в-третьих".

Правда, в СССР имелся слой управленцев (партхозноменклатуры), весьма заинтересованных в существовании социалистического общества (аналогично тому, как буржуазия заинтересована в капитализме), ибо они теряли многое с утратой социализма. Однако беда СССР состояла в том, что отсутствовал механизм, обеспечивающий ДОЛЖНОЕ КАЧЕСТВО этих управленцев, т.е. механизм самоналадки системы управления обществом. В КПСС, доминирующей в управлении страной, руководствуясь личными интересами потоком хлынули приспособленцы - обыватели из БОЛОТА, составив ее большинство. Слабая обратная связь в системе управления обществом не могла обеспечить селекцию кадров. Закон самоорганизации применим и к партии, как к сообществу. Согласно этому закону постепенно интересы руководства партии снизились до уровня интересов БОЛОТА (а надо, чтобы они были на уровне интересов общности ЗА), профессионализм руководства опустился ниже необходимого минимума и оно не справилось с управлением страной: разразился кризис экономичяеский и политический.

Можно и дальше "раскручивать" причинно-следственную цепочку кризиса СССР. Однако в этом нет необходимости, поскольку уже удалось выявить ее основное звено, в котором заключена кардинальная причина кризиса СССР - слабость обратной связи системы управления советским обществом (рис. 11).

Совершенно необходимо сказать, что успешное функционирование обратных связей НЕВОЗМОЖНО без привычки и умения населения пользоваться ими. Народ на практике должен оценить их эффективность, освоить их применение, в противном случае даже при их наличии результат будет нулевым.

Выявленная кардинальная причина ориентирует на путь создания устойчивого социалистического общества: становится ясным, что его существование невозможно без введения и всемерного укрепления системы управления с сильной обратной связью.

При прослеживании причинно-следственной цепочки кризиса СССР придется особо коснуться версии чрезмерного развития товарно-денежных отношений и запаздывания в их свертывании как причины кризиса СССР. Это любимый тезис леворадикальной оппозиции, в [75] он является основным. Фактор этот нельзя назвать кардинальной причиной, поскольку линия на развитие или свертывание товарно-денежных отношений также определяется руководством страны. Но суть здесь не в этом, а в том, что если другие многочисленные упомянутые причины кризиса хотя и не являлись кардинальными, но все-таки существовали, то указанный фактор вообще в действительности не существовал. Это мифическая, чисто гипотетическая причина, которая, возможно, и могла бы иметь место, но СССР до нее просто не "дотянул". Разберем это подробнее.

Можно согласиться с тем, что "При социализме власть находится в руках трудящихся, заинтересованных в переходе к коммунистическим производственным отношениям. Поэтому возникающие противоречия могут своевременно устраняться путем поэтапного развития коммунистических производственных отношений... Если же этого не делать, то нарастание противоречия и его обострение неизбежно" [75, с. 35]. То есть гипотетически возможно, что рост товарно-денежных отношений и задержка с их ликвидацией вызовут чрезмерное расслоение населения по доходам и приведут к ломке существующих производственных отношений. Однако следующее за этим утверждение совершенно необоснованно, особенно применительно к кризису СССР: "Результатом этого будет крах социализма и реставрация капиталистических производственных отношений, т.е. контрреволюция. С сожалением приходится констатировать подтверждение всего изложенного практикой" [там же].

Во-первых, с какой стати авторы решили, что этот гипотетический случай вызовет переход к предыдущей формации, а не к последующей? Ранее в истории обострение подобных противоречий (между общественным характером производства и частным характером присвоения) заканчивалось либо ничем (скажем, безрезультатным восстанием, как у Болотникова), либо переходом к последующей формации. Нет никаких оснований утверждать, что здесь будет по другому. Фактические же события (практика) могут быть вызваны вовсе не этим гипотетическим вариантом (они им действительно не вызваны), а совсем другими причинами.

Во-вторых, и самое главное, из чего это авторы заключили, что СССР дошел до грани чрезмерного расслоения населения по доходам, грани, которая де вызвала кризис? В буржуазных странах расслоение куда больше, и ничего, не гонят капиталистов в шею. Это, ведь, не такая разница, что была, скажем, у помещиков и крестьян в царской России. Спору нет, номенклатура была более обеспечена, чем остальное население, но какой-то гигантской разницы в доходах у населения СССР не было. По крайней мере такой, которая позволяла бы говорить об обострении основного противоречия социализма. По свидетельству самих авторов к середине 70-х годов зарплата была порядка 700 р. у министра, а также квалифицированного рабочего, и порядка 1200 р. плюс сертификаты на 300 р. - у секретаря обкома [75, с. 120]. Пусть так. Но из-за такого "неравенства" восстаний не устраивают.

К сожалению, производственные отношения СССР скорее страдали уравниловкой, что признают и сами авторы: "Если в 30-е годы факты уравниловки в оплате мастера и подчиненных ему рабочих оценивались в постановлении ЦК ВКП(б) едва ли не как контрреволюционное преступление и беспощадно искоренялись в пользу мастера, то к 70-м годам зарплата мастеров стала вдвое ниже зарплаты рабочих. Изменились соотношения в заработной плате: в 1940 г. среднемесячная зарплата рабочих, служащих и ИТР составляла соответственно 324, 360 и 696 рублей, а в 1984 г. она стала составлять 205, 220 и 160 рублей" [75, с. 131]. И т.д. Какое уж тут обострение основного противоречия социализма?

Нет, население СССР в основном было недовольно не столько льготами номенклатуры (потом на этом просто спекулировали "демократы"), сколько хроническим дефицитом товаров, конкретными непорядками в хозяйстве (при Ю.В.Андропове простое повышение дисциплины вызвало увеличение темпов роста продукции в два раза), все увеличивающимся отставанием уровня жизни населения от уровня жизни передовых стран Запада. Население жаждало устранить эти недостатки. Это стало Идеей. То. что власти не восприняли эту Идею как задачу управления, или восприняли недостаточно категорично, ее не "отработали", т.е. не ответили на Вызов, их и погубило. Но из-за несовершенства системы управления советским обществом вместе с ними погиб и социалистический строй в СССР, страна скатилась в область объективного управления.

Следует уделить самое серьезное внимание утверждению авторов [75] о влиянии мелкобуржуазной психологии на развитие социалистического общества и ее зависимости от уровня развития товарно-денежных отношений: "Сегодня мелкобуржуазной идеологией заражены широкие массы людей во всем мире, в том числе и в России.

Мелкобуржуазная идеология в прошлом и в будущем будет представлять опасность и для социализма, и для коммунизма, потому что утверждает приоритет групповых интересов над общественными и личных эгоистических интересов индивидуума над общественными и групповыми интересами, и тем самым, приоритет личности над обществом. Она всегда будет тяготеть к реставрации мелкобуржуазного капитализма, который в свою очередь неминуемо начнет готовить почву для реставрации полномасштабного капитализма. Но практически единственный способ справиться с этим, а соответственно и с мелкобуржуазной психологией - это вести грамотную экономическую политику, направленную на сокращение сферы товарно-денежного обращения и на приоритетное развитие общественных форм потребления, которые на практике убедят людей в преимуществах коммунистического образа жизни" [75, с. 118].

Несомненно, что такое влияние мелкобуржуазной идеологии существует и его нельзя недооценивать. Чем раньше его устранить, тем лучше. Но тогда почему было бы не сократить в этих целях сферу товарно-денежных отношений, грубо говоря, перевести население кроме бесплатного здравоохранения и образования еще и на бесплатное снабжение питанием и одеждой, сразу после Октябрьской революции, а не с 50-60-х годов (к чему призывают авторы [75, с. 36])? Авторы о том умалчивают. По простой причине: фактически такие попытки были, но их результаты плачевны. О неуспехе таких попыток говорил В.И.Ленин [99], о том свидетельствуют и известные распределения товаров по карточкам (карточные системы), которыми население СССР было сыто по горло. Правда, карточные товары оплачивались деньгами, но то был мизер, главное - распределение.

Чтобы сворачивать товарно-денежные отношения, необходимо сначала создать достаточное количество предметов потребления, т.е. ликвидировать "дефицит". Иначе все сведется к упомянутым карточным системам. Хорошо известно, что "дефицит" существовал и в 50-60-е годы, и дальше, вплоть до кризиса СССР. Поэтому сетования авторов на сохранение товарно-денежных отношений в этот период беспочвенны, сокращать их без насыщения спроса было нельзя. Борьба с мелкобуржуазной идеологией должна вестись не введением карточной системы, а посредством диктатуры социалистических трудящихся, т.е. созданием соответствующей несимметрии системы управления обществом.

Столь же неправильно утверждение авторов [75], что товарно-денежные отношения необходимо сокращать без оглядки на некоммунистическое сознание людей [75, с. 110]. Достаточно вспомнить, как после введения Хрущевым бесплатного хлеба в столовых, на улицах ребята стали играть батонами хлеба в футбол, чтобы убедиться в обратном. Да и сами авторы отмечают: "Сохранение ...заработной платы трудящимся создает у них иллюзию, что их благополучие связано только с лично заработанными средствами. На самом деле это совсем не так, потому что каждый человек при социализме значительную часть заработанного не получал на руки, это уходило в государство, которое на эти средства на системной основе могло не только содержать само государство со всеми его атрибутами, но и обеспечить относительно высокое благополучие всего населения за счет высокой организации производства, низкой себестоимости продукции, за счет низких цен на предметы потребления, включая и общественную сферу потребления" [75, с. 123-124]. Значит, необходимо разъяснять и разъяснять истинное положение вещей, не забывая, впрочем, что никакие разъяснения не помогут, если материальное положение населения в социалистической стране будет устойчиво оставаться ниже оного в странах развитого капитализма.

Неверно также утверждение о нарождении в СССР класса новой буржуазии, "с самого начала уже фактически стоящей у власти" [75, с. 118], см. также [96, с. 103]. Если под этим понимается партноменклатура, то она до переворота 1991 года, за исключением единиц, вообще не "высовывалась", выжидала. Социальной базой контрреволюции были простые люди с мелкобуржуазной психологией.

Авторы [75] анализируют многие причины кризиса СССР, в частности, внутренние причины на с. 124-133. Интересно, что среди них они назвали и ликвидацию реальной демократии [с. 127], и невозможность критики партии со стороны народных масс [с. 132], отметили, что "Авторитарность режима при И.В.Сталине способствовала появлению неподотчетных трудовой массе руководителей на всех уровнях партийной и государственной власти" [там же]. То есть в иной терминологии указали на слабость обратной связи в системе управления обществом. Но не выстроив причинно-следственной цепочки кризиса СССР, они не смогли зафиксировать эти причины в качестве основного фактора кризиса, пошли по ложному пути, возложив главную ответственность на товарно-денежные отношения.

3. Концепция мировой революции и социалистическая революция
в России

Итак, оба примененных метода исследований привели к одному и тому же результату. Причинно-следственная цепочка кризиса СССР, равно как и теория управления социальными системами, указывает на слабость и, в известной степени, "бедность" обратных связей системы управления советским обществом в качестве кардинальной причины кризиса СССР. Теперь, казалось бы, можно перейти к разработке рекомендаций по проектированию систем управления социалистическим обществом, лишенных этого недостатка. Однако, как это предусматривает второе направление исследований в разделе 1 Приложения № 2, для полноты изучения вопроса и обоснованности окончательных выводов сначала необходимо оценить то влияние, которое могли оказать на процесс кризиса СССР особенности перехода к социализму в СССР.

Кроме общих особенностей перехода к социализму, которые рассматривались в разделе 4.5, в России имели место также частные, конкретные особенности, связанные с теми условиями, в которых осуществлялась социалистическая революция в России. Поскольку нельзя исключить возможности их последующего влияния на возникновение кризиса СССР, они должны быть здесь рассмотрены.

Система управления социалистическим обществом прорисовывалась постепенно, по мере развития революционных событий в России, по мере постижения сущности социализма. В отличие от других формаций социализм был "открыт" до его появления. И строить его приходилось в соответствии с меняющимися о нем представлениями.

Политическая система устанавливается в результате взятия власти. Представления о взятии власти также неоднократно изменялись. Не следует полагать, как это утверждается в [30, с. 96], что существовал классический марксистский постулат, т.е. произвольное допущение, "согласно которому только насильственная мировая революция освободит человечество от капитализма". Не было и не могло быть постулатов у ученого, девизом которого было: "Все подвергай сомнению!". На деле программа освобождения от капитализма менялась в зависимости от конкретной исторической обстановки.

Буквально накануне написания Манифеста коммунистической партии Ф.Энгельс пишет работу "Принципы коммунизма". В ней, основываясь на том, что буржуазия и пролетариат в цивилизованных странах - решающие классы общества, а борьба между ними - главная борьба того времени, и на жесткой взаимосвязи народов стран через мировой рынок, Ф.Энгельс полагает, что "коммунистическая революция будет не только национальной, но произойдет одновременно во всех цивилизованных странах, т.е., по крайней мере, в Англии, Америке, Франции и Германии" [100, с. 334]. Конечно, в истории понятие "одновременно" весьма условно. Тем не менее, из этого высказывания следует, что необходимо ориентироваться на достаточно жесткую связь революций в мировом масштабе. В самом Манифесте положение об одновременности революций отсутствует и только сказано: "Пролетариат каждой страны, конечно, должен сперва покончить со своей собственной буржуазией" [100, с. 435].

В речи, произнесенной 8 сентября 1872 года на митинге членов Интернационала в Амстердаме, К.Маркс, уже умудренный опытом Парижской Коммуны, сказал нечто отличное от приведенного выше утверждения Ф.Энгельса: "Рабочий должен со временем захватить в свои руки политическую власть... Но мы никогда не утверждали, что добиваться этой цели надо повсюду одинаковыми средствами... мы не отрицаем, что существуют такие страны, как Америка, Англия..., в которых рабочие могут добиться своей цели мирными средствами" [101, с. 154].

После выхода в свет "Манифеста" марксисты были убеждены, что мировая система капитализма созрела для смены формаций. Поскольку экономические кризисы, сотрясающие капиталистический мир, все нарастали в своей разрушительности и не было видимых оснований утверждать, что их можно избежать. Парижская Коммуна служила практическим подтверждением начала смены формаций. Не было в то время неясности и относительно основного пути смены формаций. Было логичным полагать, что материальные условия существования новой формации должны созревать в первую очередь в наиболее развитых буржуазных странах, т.е. в Америке, Англии, Франции, Германии. Отсюда следовало, что именно им должно было принадлежать лидерство в смене формаций и окончательный успех революции зависел от степени участия в ней пролетариата этих стран. Как видим, здесь также все логично и постулирование отсутствует.

Разумеется, были отдельные высказывания, противоречащие этой логике. В частности, К.Каутский в 1902 году писал: "Новое столетие начинается такими событиями, которые наводят на мысль, что мы идем навстречу дальнейшему передвижению революционного центра, именно передвижению в Россию" [102]. Но здесь нет теории, а только ощущение, в лучшем случае результат наблюдения за смещением революционного центра за последние 60 лет. Возможно, что В.И.Ленин также имел по этому вопросу некоторые сомнения. Известны его высказывания (1905 год) в пользу непрерывности перехода от демократической революции к социалистической в России [103, с. 90, 222]. Но, получив в эмиграции представление о значительно большей организованности пролетариата передовых буржуазных стран, нежели в России, в августе-октябре 1916 года он заявляет: "Для социализма созрели лишь передовые страны запада и Северной Америки... Социализм осуществят объединенными действиями пролетарии не всех, а меньшинства стран, дошедших до степени развития передового капитализма" [104, с. 111]. "Развитие капитализма совершается в высшей степени неравномерно в различных странах... Отсюда непреложный вывод: социализм не может победить одновременно во всех странах. Он победит первоначально в одной или нескольких странах, а остальные в течение некоторого времени останутся буржуазными или добуржуазными" [104, с. 133]. Из сказанного им следует, что выбор падет все же на наиболее развитую страну или несколько тоже наиболее развитых стран, а более отсталые воспользуются сложившейся благоприятной ситуацией и восстанут.

Острые разногласия среди марксистов относительно конкретной реализации смены формации капиталистической на социалистическую возникли в связи с первой мировой войной и Февральской революцией 1917 года. Мировая война породила в громадной массе людей Идею прекращения войн. Лидеры большевиков уловили эту Идею и трансформировали ее в главную задачу управления - идею отторжения империализма, как источника войн, путем революции. Лидеры большевиков полагали, что "объективные условия, созданные империалистской войной, завели все человечество в тупик, поставили его перед дилеммой: или дать погибнуть еще миллионам людей и разрушить до конца всю европейскую культуру или передать власть во всех цивилизованных странах в руки революционного пролетариата, осуществить социалистический переворот" [105, с, 91]. Они считали, что мировая война как бы "прикатала" пролетариат всех стран гигантским "катком", выровняла его в восприятии капитализма как источника войн, что и служит предпосылкой к мировой революции. Они ни в коей мере не связывали эту революцию с формулой смены формаций классической теории формаций, а исходили из сложившейся ситуации всеобщего недовольства войной. В понятиях настоящей работы они предлагали использовать вариант сознательного перехода к социализму.

В отличие от них меньшевики больше опирались на классическую теорию формаций. Они полагали, что Россия для социализма еще не созрела, поскольку нелепо было считать, что материальные условия существования более высоких производственных отношений в России разовьются должным образом между Февральской - буржуазной и предстоящей социалистической революциями 1917 года.

Идея отторжения капитализма так и не была бы реализована в тот исторический период, если бы когорта пассионариев во главе с В.И.Лениным не предложила способов реализации этой Идеи, т.е. способов Ответа, иными словами, не разработала конкретных задач управления, а потом не возглавила бы их реализации на этапе регулирования. Но большевики это сделали. При этом они к общемировой Идее прекращения войн захватнических добавили еще общероссийскую Идею передачи земли крестьянам. Переплетение этих Идей, оформление их в виде конкретной задачи управления - лозунга "Мир народам, землю крестьянам" и обеспечило успех социалистической революции в России.

Конкретные задачи управления по развертыванию социалистической революции изложены в концепции перехода к социализму, которая и является концепцией насильственной мировой революции. Она дана В.И.Лениным в прощальном письме к швейцарским рабочим, которое было принято 8 апреля (нов. ст.) 1917 года на собрании членов Российской с.-д. рабочей партии, отъезжающих в Россию. Как будет видно, она не имела какого-либо отношения к формуле смены формаций К.Маркса.

"Русскому пролетариату выпала на долю великая честь начать ряд революций, с объективной неизбежностью порождаемых империалистской войной... Мы прекрасно знаем, что пролетариат России менее организован, подготовлен и сознателен, чем рабочие других стран. Не особые качества, а лишь особенно сложившиеся исторические условия сделали пролетариат России на известное, может быть очень короткое, время застрельщиком революционного пролетариата всего мира.

Россия - крестьянская страна, одна из самых отсталых европейских стран. Непосредственно в ней не может победить тотчас социализм. Но крестьянский характер страны, при громадном сохранившемся земельном фонде дворян-помещиков, на основе опыта 1905 года, может придать громадный размах буржуазно-демократической революции в России и сделать из нашей революции пролог всемирной социалистической революции, ступеньку к ней" [105, с. 91-92].

"Русский пролетариат не может одними своими силами победоносно завершить социалистической революции. Но он может придать русской революции такой размах, который создаст наилучшие условия для нее, который в известном смысле начнет ее. Он может облегчить обстановку для вступления в решительные битвы своего главного, самого верного, самого надежного сотрудника, европейского и американского социалистического пролетариата" [105, с. 93].

"Да здравствует начинающаяся пролетарская революция в Европе" [105, с. 94].

Оперируя категориями современной теории управления, можно сказать, что в качестве главной задачи управления в концепции ставится совершение всемирной социалистической революции. Конкретная задача управления - пролетарская революция в Европе. Еще более конкретная задача управления, т.е. более приоритетная, решение которой способствовало бы началу социалистической революции в России, а также вступлению в решительные битвы европейского и американского социалистического пролетариата, - придание буржуазно-демократической революции в России должного размаха (вплоть до начала социалистической революции). В этой концепции уже ориентируются на прорыв фронта мировой буржуазии не в самой развитой буржуазной стране, а в наиболее отсталой, в России. Но по-прежнему расчет идет на мировую революцию.

Рассогласование между фактической стороной дела в России и наиболее приоритетной задачей управления концепции на момент появления последней было огромно. Тем не менее большевикам удалось в конечном счете свести рассогласование к нулю, т.е. придать буржуазно-демократической революции в России должный размах и совершить октябрьский переворот: социалистическая революция зашагала по России.

Теперь на очередь стало решение очередной конкретной задачи управления - осуществление революции в Европе. Большевики по-прежнему убеждены в ее неизбежности: "Мы верим в революцию на Западе. Мы знаем, что она неизбежна, но, конечно, нельзя по заказу ее создать" [83, с. 60]. Но как-то способствовать можно? Брест поставил вопрос: что больше способствует мировой революции - война с Германией с весьма вероятным разгромом советской власти или сохранение советской власти, даже на условиях унизительного мира? Довод В.И.Ленина: "Можно ли было рассчитывать, одним применением насилия, свергнуть всемирный империализм без соответствующего развития пролетариата в этих империалистских странах?

Если так ставить задачу, - а мы все время, как марксисты, учили, что ее надо ставить так и только так, - то тут применять политику насилия было бы сплошной нелепостью и вздором и полным непониманием условий, при которых политика насилия имеет успех" [106, с. 44]. Вывод В.И.Ленина: "Сохраняя Советскую власть, мы оказываем самую лучшую, самую сильную поддержку пролетариату всех стран в его неимоверно трудной, тяжелой борьбе против своей буржуазии" [83, с. 392]. Уточнение В.И.Ленина: "...пока не вспыхнула международная, несколько стран охватывающая, социалистическая революция, настолько сильная, чтобы она могла победить международный империализм, до тех пор прямой долг социалистов, победивших в одной (особенно отсталой) стране, не принимать боя с гигантами империализма, стараться уклониться от боя, выжидать, пока схватка империалистов между собой еще более ослабит их, еще более приблизит революцию в других странах" [107, с. 287]. Уточнение носит программный характер, и надо заметить, что И.В.Сталин следовал ему неукоснительно.

Вот уже вспыхнули и подавлены революции на Западе (в Австрии, Венгрии, Германии и т.д.), на которые так рассчитывали большевики при формировании концепции. Однако появилась помощь другого рода - отказ войск интервентов воевать против России [108, с. 49-51; 109, с. 287-288], выступления пролетариата в странах Антанты против вмешательства в дела России [109, с. 403]. Международная буржуазия, лишенная возможности вести открытую войну против Советской России, выжидает, подкарауливает момент, когда обстоятельства позволят ей возобновить эту войну. Поэтому организация Красной армии, ее усиление, остаются, по-прежнему, важной задачей [109, с. 428, 451]. Привлекается внимание к огромным противоречиям между империалистами и к необходимости обращения их на пользу революции [108, с. 500; 110, с. 545-548].

Концепция по-прежнему ориентируется на развитие мировой революции. Пролетариат передовых капиталистических стран везде уже образовал свой авангард - коммунистические партии. Их задача состоит в завоевании большинства пролетариата в каждой стране , поскольку под влиянием мелкобуржуазной демократии капиталистических стран (II-го интернационала) еще остается большинство или значительная часть промышленных и торговых рабочих и служащих. Воздействие растущего экономического кризиса и все более очевидная неизбежность новых империалистических войн при сохранении капитализма будет способствовать решению этих задач [109, с. 428]. Авангард пролетариата должен учитывать уроки русской революции [111]. Обращается внимание на вступление в антиимпериалистическую борьбу народов колониальных стран, все большее влияние этих стран в мировой революции. Отмечается, что мировая революция, судя по началу, будет продолжаться много лет [110, с. 548-550].

Теперь мы знаем, что концепция была правомерна значительное время, по крайней мере включая период великой депрессии 30-х годов. После нее капитализм постепенно стал переходить в современную, более стабилизированную стадию (кризисы "поутихли") и концепция в значительной своей части утратила правомерность. Хотя освобождение от колониальной системы протекало в ее русле.

А социалистическая революция в России продолжалась. Теперь социализм предстояло строить в одной стране, в соперничестве с враждебным окружающим миром, отбивая все его нападки и влияния.

Первая конкретная особенность российской революции, заключающаяся в том, что она рассматривалась в качестве искры для пожара мировой революции, неизбежно вызвала жесточайшее противостояние революции не только с внутренним врагом, но и с внешним, доходящее до прямого террора с обеих сторон. В этих условиях вторая особенность, заключающаяся в том, что революция развивалась под руководством партии большевиков, которым приходилось часто работать в подполье, в условиях гражданской войны приводила к необходимости назначенчества, соблюдения жесткой дисциплины и иерархии, к УРЕЗАНИЮ демократии в партии. Это особо отмечалось в докладе Н.И.Бухарина на 10-м съезде РКП(б), как негативное явление. Впоследствии оно не было устранено, что сыграло свою роль в назревании кризиса СССР. Руководящая роль партии в революции затем закрепилась в доминировании партийного канала управления над государственным, что также сыграло свою негативную роль в назревании кризиса СССР.

Итак, исследование влияния формационных условий, в которых происходило зарождение и развитие социалистической революции в России, на зарождение кризиса СССР, не выявляет другой кардинальной причины кризиса СССР, нежели ранее установленная. В этом главный итог проведенного исследования.

Общие и частные особенности перехода к социализму в России предрасполагают к формулированию ранее установленной кардинальной причины кризиса. Вместе с тем, эти особенности нельзя считать чем-то чрезвычайно неожиданным, а негативные явления, ими обусловленные, необоримыми. Последние несомненно могут быть преодолены. Выясним, что должны были предвидеть и осуществить управленцы социалистического общества СССР, чтобы с учетом общих и частных особенностей сознательного перехода к социализму в России гарантировать устойчивое развитие этого общества в условиях смежного с капитализмом развития, т.е. те управленцы, которые обладают необходимым минимумом профессионализма.

4. Движущие силы формации

Обеспечить победу новой формации должна - об этом сказал В.И.Ленин - более высокая, чем у старой формации, производительность труда. Возникает вопрос: как добиться такой производительности? Ведь ее устанавливают люди. Значит, у людей должны быть соответствующие побуждения, а у формации такие двигательные (движущие) силы, которые обеспечат возможность достижения указанного экономического показателя и, в конечном счете, победу новой формации.

Если социализм в СССР не смог выдержать конкуренции с исходной формацией, значит у социалистического общества движущие силы оказались менее действенны, чем у исходной формации.

Как известно, первичной естественной (т.е. генетически наследуемой) движущей силой развития общества является стремление человека удовлетворять свои материальные и духовные потребности. На основе этой движущей силы развиваются вторичные и уже приобретенные (генетически не наследуемые) движущие силы, к которым следует отнести стремление общества удовлетворять свои потребности, способ разделения труда, стремление производительных сил развиваться.

На базе первичной и вторичных движущих сил в рамках каждой формации развиваются движущие силы еще более высокого порядка, свойственные этой формации. У капитализма таких движущих сил две: в экономике - ПРИБЫЛЬ, в управлении обществом - БУРЖУАЗНАЯ ДЕМОКРАТИЯ. Естественно, что победа новой формации возможна лишь при наличии в ее распоряжении побуждений и движущих сил не менее мощных, чем указанные. Именно они в первую очередь должны быть "не хуже". СОЗДАНИЕ ЭТИХ СИЛ И ЕСТЬ УСЛОВИЕ УСТОЙЧИВОСТИ СОЗНАТЕЛЬНОГО ПЕРЕХОДА К СОЦИАЛИЗМУ. Именно в их создании заключается первоочередная задача управленцев нового общества. Именно к этому должны быть направлены их действия. А как было на самом деле?

5. Прибыль как движущая сила в экономике капиталистической
формации и поиски ее аналогов для социалистической экономики

Прибыль - безусловно мощнейшая движущая сила в рыночной экономике капитализма.

Монополизация экономики, являющаяся способом увеличить прибыльность производства, поначалу привела к тому, что прибыльнее стало повышать цену и выпускать недолговечную продукцию, нежели развивать производительные силы. Тогда государство ввело антимонопольные законы, вводящие монополизацию в ограничительные рамки.

В настоящее время монополии, превратившиеся в транснациональные корпорации (ТНК), повышают прибыль путем капиталовложений в хозяйства развивающихся стран с дешевой рабочей силой, повышением цен на свою продукцию и давлением на поставщиков исходных материалов с целью снижения стоимости последних, а также использованием новейших достижений науки и техники. Поскольку последнее способствует развитию производительных сил, то и ныне погоня за максимальной прибылью стимулирует развитие производительных сил в капиталистическом обществе.

В качестве движущей силы в СССР выступала цель общества, которая декларировалась как максимальное удовлетворение постоянно растущих материальных и духовных потребностей всего общества. Совершенно очевидно, что это понятие в силу своей неконкретности совершенно несопоставимо с таким четким, целенаправленным, количественным, физически ощутимым критерием эффективности экономики, как прибыль. Неконкретность цели всегда создает определенные трудности в постановке конкретных задач управления. Такое имело место и в практике СССР, особенно начиная с периода застоя. Вместе со снижением профессионализма высшего политического руководства в стране снижался и профессионализм хозяйственного руководства, падал уровень планирования, что особенно важно, Госплана. Сам процесс работы Госплана нуждался в модернизации, во внедрении новых методик планирования, в частности предусматривающих определенные резервы в узловых точках народного хозяйства (что позволяло бы оперативно компенсировать неожиданно возникающие диспропорции), в насыщении планирующих органов новейшей управленческой аппаратурой: компьютерами и соответствующим математическим обеспечением (программами), так как своевременно обрабатывать и отслеживать во много раз возросший (из-за усложнения хозяйства) поток информации старыми методами, прежней аппаратурой стало невозможно. То и дело возникали неувязки в снабжении (то медицинских термометров нет в продаже, то соды, то еще чего-либо). Совершенно недостаточно учитывался спрос населения на те или иные товары, не использовалось в должной степени воздействие обратных связей на производителя товара. Но, главное, в наработках Госплана не выявлялись приоритетные государственные задачи, превалировало мелкотемье. Это способствовало уже упоминавшимся упущениям в деле сохранения готовой продукции, комплексной механизации сельского хозяйства, компьютеризации и т.д.

Конечно, Госплан всегда являлся проводником задач, выдвигаемых высшими руководителями страны, одним из инструментов их выполнения. Наперед "батьки" в пекло он не лез. А со снижением уровня профессионализма высшего руководства страны соответственно снижался и уровень таких задач.

Интересно, в этой связи, свидетельство В.Г.Афанасьева относительно причин отставания СССР в освоении новой техники при Л.И.Брежневе. В.Г.Афанасьев пишет: "Помню, как Л.И.Брежнев загорелся идеями научно-технического прогресса. По его инициативе где-то в середине 60-х годов был намечен Пленум ЦК КПСС, специально посвященный научно технической революции" [62, с. 27]. "Несколько месяцев с краткими перерывами мы (бригада людей с "головами", возглавляемая академиком В.А.Трапезниковым, - В.П.Петров) готовили доклад и другие материалы к Пленуму ЦК КПСС по научно-технической революции" [62, с. 29]. Но пленум не состоялся. "В результате важный этап научно-технической революции, связанный с новейшими технологиями, электроникой, информатикой, прошел мимо страны, что обрекло ее на сильное отставание в сфере производства, науки и техники от Запада, от Японии" [62, с. 29]. И констатирует причину: "..овладевать новейшей наукой мало кто торопился, ведь куда легче и выгоднее вести бесплодные дискуссии типа "план или рынок", поддакивать политическим лидерам, защищать диссертации, писать мало кому нужные книги" [62, с. 29].

Но это причина промежуточная. Ее предваряла другая причина - высшее руководство страны не обладало необходимым минимумом профессионализма.

Однако надо признать, что со своей стороны и советские экономисты не смогли в должной степени осмыслить и проанализировать в научном плане громадный практический опыт хозяйствования в СССР, построить на его основе полноценную экономическую теорию социализма. Они пытались это сделать, но кардинального успеха не достигли. Вот как выглядят эти поиски в изложении экономиста Г.А.Климентова [112, с. 4-6].

"В наследство после революции мы получили два способа привлечения людей к труду: феодальный - с правом крестьян распоряжаться производимым продуктом после уплаты налогов, и буржуазный - продажа рабочей силы внаем". До 1935 года передовиками считались рабочие, которые сами себе увеличивали нормы и снижали расценки, повышали производительность труда. Вознаграждали их за это не рублями, а лучшим снабжением в закрытых рабочих кооперативах. В 1935 году было решено вернуться к денежному стимулированию. Когда Стаханов в 14 раз перевыполнил норму, он получил в 14 раз большую зарплату. Норму он не снизил. "Смена ориентиров в стимулировании труда позволила лучше использовать производственные возможности новых заводов и фабрик ...Рабочий не боялся снижения расценок, но ни материально, ни морально не был заинтересован в этом. Задания второй пятилетки по снижению розничных цен на товары широкого потребления не были выполнены".

С 1947 года "заработная плата стала строиться на основе жесткого следования тарифам с регулярным пересмотром норм и расценок, планомерным снижением себестоимости и розничных цен ... Пересмотр расценок стал удавкой на личной заинтересованности рабочих-сдельщиков. Стремление лучше работать пришло в противоречие со стремлением больше заработать. Тот, кто лучше работал, стал меньше получать - по сравнению с тем, кто расчетливо перевыполнял норму (настолько, чтобы не было оснований ее пересматривать)".

(Здесь заметим себе, что наши экономисты могли бы воспользоваться примером Тейлора и обеспечить рост заработка при пересмотре норм, но так, чтобы производительность труда при этом росла быстрее заработка, см. [55, с. 5]. В том числе и в стахановском движении. Но, видимо, им не хватило смекалки.)

"Идеологи экономической реформы 1965 года решили воспользоваться опытом "народного" капитализма, в котором предусматривается участие рабочих в прибылях: тринадцатая зарплата, акции своих предприятий. В ходе реформы быстрый рост денежной массы без соответствующего товарного обеспечения вынудил правительство по существу свернуть реформу...

В 1979 году была предпринята новая попытка реформ стимулов к труду на основе увеличения денежного вознаграждения. Фонд заработной платы связали не со штатной численностью работников, а с так называемой "чистой продукцией", определив в ценах товаров нормативы чистой продукции и установив норматив заработной платы на рубль "чистой продукции", но без отказа от тарифной системы. Реформа 1979 года не остановила роста цен, не сняла "потолка" с заработной платы, не создала общей заинтересованности в лучшем удовлетворении общественных потребностей".

Не следует с порога отвергать целесообразность и результативность проведенных поисков. Не только потому, что отрицательный результат - тоже результат. Но и потому, что он не совсем отрицательный, как в этом легко убедиться, если его проанализировать, а не отвергать априори. Но прежде всего скажем дополнительно о непосредственных мотивах таких мероприятий.

Известно, что плановая экономика СССР развивалась по конкретным задачам управления, которые разрабатывали Госплан и правительство и одобряло Политбюро КПСС. Планы группировались по пятилеткам, доводились до каждого предприятия и возводились в ранг закона. При планировании, в общем случае, учитывались встречные планы предприятий. Планирование велось на БАЛАНСНОМ ПРИНЦИПЕ.

Практика высветила сильные и слабые стороны такой командно-административной системы. С одной стороны, балансный принцип позволял избегать безработицы, исключал параллелизм в работе, диспропорции и различного рода непроизводительные расходы. С другой стороны, всеобщая увязка снижала возможность проведения оперативных корректировок по ходу регулирования, делала систему инерционной. А главное, для коллективов предприятий не было создано надлежащего экономического стимула, заставляющего их повышать эффективность труда, развивать производство, внедрять новую технику, снижать затраты материалов и энергии на единицу продукции и т.д. Конечно, сверху спускались соответствующие задания, но руководство предприятий всегда стремилось их скорректировать в сторону уменьшения. Плохо помогало делу и социалистическое соревнование.

Разумеется, у этой системы оставалась масса нереализованных возможностей совершенствования, которые следовало использовать. Вместе с тем, нелепо отрицать, что в условиях сосуществования социализма с капитализмом, вплоть до насыщения сферы потребления предметами потребления первой необходимости и перехода к ликвидации товарно-денежных отношений, в побуждении человека к эффективному труду не последнюю роль играет материальная заинтересованность. Именно этими соображениями и мотивировалась экономическая реформа 1965 года, имеющая целью "более широкое использование экономических методов управления, расширения оперативно-хозяйственной самостоятельности предприятий, усиления ответственности и материальной заинтересованности трудящихся в повышении эффективности производства". Вовсе она не "была направлена прямо на разложение социалистической экономики изнутри, на реставрацию капитализма", как это полагают в [75, с. 105]. Разработчики реформы стремились поднять темпы развития производства, чтобы насытить сферу потребления предметами потребления и обеспечить условия последующего свертывания товарно-денежных отношений и перехода к коммунизму, о чем было объявлено в принятой на ХХII-м съезде в 1961 году Программе.

Не следует мазать периоды правления Хрущева и Брежнева одной черной краской, как это иногда делают некоторые исследователи, в частности см. [75, с. 104-108, 121, 122]. Анализ должен быть объективным, иначе он не вскроет истины. Хрущев допустил достаточно много больших и малых ошибок и промахов (совершенно неумело и предвзято развенчал "культ личности", создал два райкома, два обкома - городской и сельский и т.п.). Но он (во всяком случае это связано с его именем) сумел уловить, почувствовать значительность двух Идей, созревших в советском обществе, и превратить их в конкретные задачи управления: РАЗВЕРНУЛ СТРОИТЕЛЬСТВО ЖИЛЬЯ И РАСКРЕПОСТИЛ ДЕРЕВНЮ. До того люди теснились подобно клопам в клоповнике, а сельские жители не имели паспортов. Они не могли переехать на другое место жительства даже в "Юрьев день". Без решения этих конкретных задач управления ни о каком свертывании товарно-денежных отношений, ни о каком переходе к коммунизму нечего было и заикаться.

В период застоя, который олицетворял Брежнев, страна фактически НАСЫТИЛАСЬ промышленными предприятиями, филиалы гигантов шагнули в малые города и отдаленные регионы страны, решив проблему занятости их населения. Производственная база для перехода к коммунизму фактически была создана. Но от нее не было отдачи: не хватало одного - ДИСЦИПЛИНЫ И ПОРЯДКА.

Как показано в разделе 3.4, при управлении важно не только правильно поставить конкретные задачи управления, но и квалифицированно осуществить этап регулирования, т.е. свести к малости рассогласование между фактическим состоянием общества и поставленной конкретной задачей управления. Здесь без дисциплины и порядка не обойтись. Ведь и на Западе, при наличии такого мощного стимула, как прибыль, тем не менее все само собой не делается, этап регулирования осуществляется очень целенаправлено и четко.

Отсутствие дисциплины и порядка также являлось одной из непосредственных причин кризиса СССР, расположенных в выходном звене причинно-следственной цепочки (см. рис. 11), причем весьма весомой причиной, вызванной непригодностью тогдашнего руководства СССР. Уже отмечалось, что достаточно было к руководству страной придти мало-мальски сносному руководителю в лице Андропова, как в результате только повышения дисциплины и порядка темпы роста производства сразу подскочили вдвое. Вот так, без всяких материальных стимулов и дополнительных затрат. Чуть, чуть только увеличили требовательность к руководству, прижали "несунов" - мелких расхитителей общественной собственности, и сразу заметный результат. В свое время И.В.Сталин, отстаивая свои требования по защите общественной собственности, писал: "Капитализм не мог бы разбить феодализм, он не развился бы и не окреп, если бы не объявил принцип частной собственности основой капит[алистического] общества, если бы он не сделал частную собственность священной собственностью, нарушение интересов которой строжайше карается и для защиты которой он создал свое собственное государство. Социализм не сможет добить и похоронить капиталистические элементы и индивидуально-рваческие попытки, навыки, традиции (служащие основой воровства), расшатывающие основы нового общества, если он не объявит общественную собственность (кооперативную, колхозную, государственную) священной и неприкосновенной. Он не может укрепить и развить новый строй и социалистическое строительство, если не будет охранять имущество колхозов, кооперации, государства всеми силами, если он не отобьет охоту у антиобщественных, кулацко-капиталистических элементов расхищать общественную собственность" [57, Документ № 213]. Но тогдашние руководители либо забыли эти слова, либо их не знали, либо боялись обвинений в сталинизме. Во всяком случае результат был плачевный.

Советским экономистам не удалось предложить оптимальный путь развития экономики, который бы масштабно охватывал все ее отрасли. Это, конечно, плохо. Но еще хуже то, что отсутствовала надлежащая реакция на конкретно возникающие узкие места в экономике. Годами, десятилетиями не решались вопросы создания высокоэффективной уборочной сельскохозяйственной техники, из-за чего масса городского населения отвлекалась на уборочные работы, производительность которых была ничтожна. Точно также не решалась задача предотвращения порчи продукции при хранении и обработке, в результате чего гибло до 40% продукции. Причем для работы на продовольственных базах также отвлекалось большое количество городского населения, а сами работы служили источником массовых хищений продукции, одной из причин морального разложения людей. Решение этих конкретных задач, даже процесс их решения, безусловно вызвали бы появление прогрессивных управленческих и экономических решений, подобно тому, как это происходило в процессе решения конкретных задач, встававших в свое время перед первым руководством Советского Союза, см. раздел 3.4.

В экономике оптимальный путь отыскивается методом расчетных вариантов и обязательных экспериментов. Только на основании последних можно сделать окончательное заключение. Здесь не место для царства "единственно правильного решения", источником которого часто бывает волюнтаризм. Тем более, что зачастую не существует какого-то универсального всеобъемлющего решения, а удовлетворительный результат обеспечивается лишь рядом конкретных решений. Коль скоро какие-то решения дают плохой практический результат, они и способы их реализации должны быть безотлагательно проанализированы экономистами и управленцами, которые затем должны наметить пути исправления. При этом безусловно должен учитываться зарубежный опыт в части, не противоречащей социалистическим отношениям.

Конечно, каждая группа экономистов обычно предлагает свое решение и отстаивает его правильность. Предлагаемые решения могут даже противоречить друг другу. Задача в том, чтобы выбрать из них правильное, оптимальное. Правильный выбор может обеспечить только самый свободный обмен мнениями специалистами и выработка согласованной программы конкретных задач управления с указанием их приоритетности, т.е. очередности исполнения. Затем должна последовать экспериментальная проверка и повторный анализ. И так, пока не появятся положительные результаты, т.е. рассогласование пойдет к нулю. Это и обозначит правильный курс (см. раздел 3.4).

В такой ситуации роль КПСС скорее должна была носить не определяющий арбитражный характер, а диспетчерский, т.е. заключаться в создании условий для свободного обмена мнений специалистами, поиска оптимального решения и реализации принятой программы действий, организации повторной корректировки и т.д. Нечто подобное той роли, которую играли военные заказчики на совещаниях Совета Главных конструкторов предприятий, выполняющих военные заказы.

Понять экономистов советского периода, конечно, можно. В то время особого свободомыслия в обществоведении и экономике, без чего, собственно, невозможно развитие науки, не допускалось. К примеру, автор настоящей книги нисколько не сомневается, что в то время за его книгу ему было бы обеспечено по меньшей мере 10 лет отсидки. Однако, к сожалению, и ныне, когда в обществоведении и экономике пока еще дозволяется говорить без ограничений, современные марксисты, особенно старшего поколения, не освободились от привычного консерватизма, даже косности. Они понимают, что "не все ладно в датском королевстве", но не имеют желания и воли овладеть новыми знаниями, все "разложить по полочкам". В экономических работах ученых социалистической ориентации не заметно особых сдвигов. Если взять, к примеру, одну из последних работ, книгу А.С.Барсова под многообещающим названием "Путь к свободе" [63], то мы обнаружим в ней довольно много некорректных суждений и утверждений, причем в базовых областях. Так А.С.Барсов считает социализм в СССР формой христианского коммунизма, "декларирующего на основе религиозного (либо иного) догматизма - равенство в нищете" [63, с. 7]. Однако уже говорилось, что социализм олицетворяет переходный период от капитализма к высшей фазе коммунизма. Поэтому какой-то отрезок времени неизбежна и нищета, тем более в конкретной истории Советского Союза, отягощенной множеством трудностей, лишений и невзгод. Но ведь надо смотреть в развитии, а развитие СССР не дает оснований для приведенного выше заключения А.С.Барсова.

Удивляет настойчивое стремление А.С.Барсова "осветить" нынешнему режиму путь к укреплению капиталистической экономики России. Заметим кстати, что этим "больны" многие "коммунистические" политики и ученые социалистической ориентации: от них то и дело слышатся советы, как стабилизировать и укрепить социальную и экономическую обстановку в нынешней России. Между тем, это вовсе не их проблемы. Для революционера "чем хуже, тем лучше". Вспомним, что В.И.Ленин не утруждал себя советами по укреплению царизма.

Ошибочно замечание А.С.Барсова, что в коммунистической формации меновая стоимость отомрет при, одновременно, сохранении категории стоимости [63, с. 123]. Ошибочно, поскольку невозможно оперировать категорией стоимости без меновой стоимости. Экономика нуждается в единой мере измерения (аналогично тому, как топливная промышленность нуждается в единице условного топлива). К.Маркс в свое время писал: "...по уничтожении капиталистического способа производства, но при сохранении общественного производства определение стоимости остается господствующим в том смысле, что регулирование рабочего времени и распределение общественного труда между различными группами производства, наконец, охватывающая все это бухгалтерия становятся важнее, чем когда бы то ни было" [113, с. 421]. Вместе с тем, представляется малоперспективным предложение А.С.Барсова ввести энергетическую ценность продукта как основу для замены относительных форм измерения стоимости на абсолютные величины [63, с. 123, 149], тем самым получить единую меру измерения в экономике. Дело в том, что стоимостная оценка деятельности человека (труда) зависит как от величины труда, так и от его полезности (способности удовлетворять потребности), т.е. она субъективна. Иными словами, количество и качество труда зависят от общественного мнения, преломляются через призму общественного мнения. Абстрактный труд - это отражение деятельности человека в общественном сознании, т.е. оценка ее обществом. Известно, что вновь созданная стоимость представляет собой разницу между ценой реализации и издержками производства (исключая заработной платы). Если общество посчитает продукт ненужным, т.е. цену реализации установит нулевой, то тем самым оно оценит в нуль и затраченный на создание новой стоимости труд. Наоборот, стоимость антикварного изделия, к примеру, со временем может возрастать в большей пропорции, чем возрастают издержки на хранение изделия. Это равноценно тому, что общество пересматривает свою оценку труда, которым было создано это изделие. В этой связи полезно обратить внимание на разъяснение Ф.Энгельса, которое он дал в предисловии ко второму тому "Капитала". Там он отмечает, что труд - это ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ человека, создающая СТОИМОСТЬ [128, с. 23]. То есть это не энергия в кГм, квтч или кКал, а деятельность человека вообще. Сама стоимость у него обретает характер СВОЙСТВА товара, обусловливающего полезность товара. Это замечание Ф.Энгельса сближает теорию трудовой стоимости со взглядами маржиналистов, оценивающих товар по его полезности, т.е. способности блага удовлетворять потребности.

Энергетическая же ценность продукта (товара) вычисляется на основе объективных затрат энергии на производство продукта и не будет отражать стоимостной оценки товара. Например, картину Айвазовского можно, конечно, характеризовать некой энергетической ценностью, постоянной во времени, но стоимость ее ни в какой пропорции отражать она не будет. А раз так, то кому нужна такая характеристика?

Вообще меновая стоимость - она по определению относительна. На практике потребности в абсолютных измерениях стоимости не возникает, но потребность знания ее в относительных величинах (скажем, на базе цен) всегда будет.

Нельзя считать похвальным стремление некоторых обществоведов и экономистов подвергать сомнению социалистичность советского периода, т.е. не считать модель советского общества социализмом. Не приходится сомневаться, что в советское время они такого не думали. Положение изменилось после гибели СССР. Требовалось назвать причину гибели, но ничего стоящего в голову не приходило. Вот тогда некоторые исследователи и решили, что в СССР просто не было социализма, а значит нет и его вины в случившемся.

Известно (см. раздел 4.2), что термин "социализм" применительно к низшей фазе коммунизма первым употребил В.И.Ленин. Он же, на основе работ К.Маркса, уточнил основные признаки этого строя: общую собственность на основные средства производства и распределение благ по труду. Таким образом, по праву приоритета он "узаконил" применение этого термина ТОЛЬКО к социалистической модели общества, обладающей ИМЕННО указанными признаками. В разделе 4.2 и Приложении № 5 показано, что на период 80-х гг. - начало 90-х советское общество можно классифицировать как социалистическое (по В.И.Ленину).

Разумеется, другие исследователи вправе иметь свои представления о социалистическом строе и его признаках. Однако во избежание путаницы они не вправе называть его ленинским термином, а должны обозначать его отличным от него названием. Тогда будет понятно, что модель социализма СССР не соответствует именно их представлениям о социализме, а не ленинским. В качестве образца здесь можно привести пример В.Белоцерковского, который свое понятие социализма обозначил термином "кооперативный социализм", см. Приложение № 4. К нему нет претензий, все прозрачно.

Однако авторы, отрицающие наличие социализма в СССР, не следуют этому правильному примеру, а придавая социалистическому строю признаки, отличные от ленинских, или сообщая ему ряд дополнительных признаков, не отражают это в терминологии строя. В результате зачастую создается впечатление, что социализма в СССР не было и по понятиям В.И.Ленина. А это уже искажение истины.

Не могут также экономисты социалистической ориентации придти к единому мнению относительно рыночных и нерыночных пропорций при социализме. Поначалу у марксистов превалировало мнение, что при социализме следует обходиться распределительной системой. Непосредственно после Октябрьской революции была предпринята попытка обойтись без денежной системы. В.И.Ленин потом признал ее неправильной [99]. VII съезду Советов (декабрь 1919 г.) был внесен проект резолюции об уничтожении денег. В.И.Ленин его приостановил [117, с. 329]. Споры сторонников быстрейшего уничтожения товарно-денежных отношений при социализме и их противников, "рыночников" и "нерыночников" идут по сей день. В них не все обстоит как надо. Прежде всего отсутствует осознание отправной точки, т.е. не принимается во внимание главное функциональное предназначение рыночной и директивной экономик.

В этой связи полезно вспомнить, что экономика началась с разделения труда. Метод специализации является одной из основных движущих сил развития общества. Поскольку этот метод дифференцирующий, т.е. разрывающий технологические связи внутри общества, то при его использовании неизбежно должны были появиться, и появились, способы соединения этих связей.

Сначала появился способ, основанный на обмене продукции, вначале бартерном обмене, а затем товарно-денежном. То, что мы называем рынком. СОЕДИНЯТЬ РАЗОРВАННЫЕ ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЕ СВЯЗИ - ЕГО ОСНОВНОЕ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ. Рынок не обусловлен частной собственностью, так как возник раньше ее. Нет НИКАКИХ ОСНОВАНИЙ полагать, что это предназначение рынка относится к определенной формации, скажем, только к капитализму. Это некорректно. Он может использоваться и при социализме, разумеется, с учетом особенностей социализма как формации, исключающей эксплуатацию человека человеком.

Позже, с возникновением сложного производства, появился второй способ соединения разорванных производственных связей - технологический, предусматривающий передачу изготовляемого изделия от одного специалиста к другому, из одного цеха в другой, от одного завода к другому и т.д. в соответствии с технологией производства, способ, который сейчас называют планово-директивным способом (он же командный, он же директивный).

Чтобы отдать предпочтение тому или иному способу или определить сферу приложения каждого из них, необходимо рассмотреть свойства этих способов, оценить их достоинства и недостатки, методы компенсации недостатков. Указанный анализ приведен в работе "Избыточный продукт, стоимость, рыночная и плановая экономические системы".

На планете опробовались на практике как рыночная (Югославия), так и не рыночная (СССР) социалистические модели экономики. Обе страны потерпели крах. Базисные причины краха лежат в плоскости политического управления, а не в экономике. Тем не менее, нельзя отрицать и влияния на судьбу этих стран неоптимальности их экономических систем. Очевидно, что совершенствование югославской социалистической экономической системы должно было осуществляться в направлении ужесточения директивно-плановой составляющей. И наоборот, совершенствование экономической системы СССР должно осуществляться в направлении введения элементов рыночной системы.

Таким образом, определяя области использования рыночных и нерыночных отношений в социалистическом обществе, необходимо помнить, что эти отношения, прежде всего, проистекают из разделения труда, а не обусловлены формационно, и что ответ на этот вопрос должен базироваться на тщательном анализе экономики СССР. Вместе с тем, некоторые выводы очевидны из сказанного выше. К ним подталкивает также и нынешняя экономическая ситуация в России, которая демонстрирует насыщенность потребительского рынка товарами.

Во-первых, в основе своей экономика социализма должна быть директивно-плановой, ведь даже экономика капиталистических стран смещается в этом направлении. Для социалистического общества совершенно неприемлем рынок труда. Однако, столь же неприемлемо отсутствие рынка в сфере потребительских товаров. Последнее обусловлено как объективно, так и ПСИХОЛОГИЧЕСКИ. Объективность определяется использованием денег, а при социализме деньги - неизбежность. Деньги индивида и потребительский рынок - жестко связанные явления, вне зависимости от чьего-либо желания. Психологичность проявляется в том, что наиболее полное удовлетворение индивид получает тогда, когда выбирает товар "по душе", а не по каким-то нормам и талонам. Практика СССР выявила это четко и неопровержимо. В рамках же политэкономии потребитель, располагая "квитанцией" о своей доле труда в общественном производстве, т.е. деньгами, меняет свой труд на труд других членов общества, восстанавливая тем самым разорванные разделением труда производственные связи. При этом подвижность цен или их постоянство (как в магазинах СССР), для функции такого обмена значения не имеет.

Во-вторых, необходимо избавиться от мифа, что прибыль является буржуазной категорией, а потому как критерий в социалистической экономике использоваться не должна. Прибыль - не формационная и не идеологическая, а чисто экономическая категория, обозначающая ВСЕГО ЛИШЬ превышение доходов над расходами. Такая же категория, как например, "актив", "пассив". Нелепо переводить ее в категорию идеологическую, как это свойственно некоторым современным марксистам. Что включать в доходы и расходы (скажем, экологию, сохранение природных ресурсов и т.п.) - вот что надо учитывать при социализме.

Не следует полагать, как это делают некоторые исследователи, что использование любых технологических приемов и критериев буржуазного способа производства в социалистическом обществе порочно. Коль скоро на тот период в СССР не было найдено ничего, что могло бы по эффективности соперничать с критерием прибыли, то ничего предосудительного не было в попытках использовать эту категорию и иные категории хозрасчета в социалистическом хозяйстве. Если буржуазное руководство не постеснялось взять у социалистической системы плановое начало, то почему бы хозяйственникам СССР не перенять у капиталистов их методов усиления конкуренции, которые стимулируют развитие производительных сил. Возможно, что это вызвало бы определенную социальную напряженность (например, из-за стремления предприятия освободиться от лишних сотрудников без трудоустройства и т.п.). Ничего страшного. На то и социалистическое правительство, чтобы решить законодательно этот и ему подобные вопросы в пользу трудящихся. Наконец, почему упор делать на конкуренцию предприятий внутри страны? При смежном существовании формаций социалистическому хозяйству ВСЕГДА есть с кем конкурировать: капитализм рядом. К примеру, доступ на внутренний рынок СССР продукции японских электронщиков существенно подтянул бы нашу бытовую электронику.

Хорошо известно, что при социализме материальное стимулирование является нормальным и необходимым явлением, а значит использование премиальных систем, в частности в виде прибыли, не должно вызывать нареканий. В известной степени прибыль служит компасом, который указывает на сферы экономики, в которых абстрактный труд считается наиболее полезным или, что аналогично, в которых производятся наиболее полезные блага. Разумеется, посредством законов при социализме прибыль должна разумно распределяться, в частности, облагаться надлежащими налогами, чтобы, обеспечивая прогресс экономики, вместе с тем не вызывать существенного отрыва в доходах у некоторых категорий трудящихся. Величина налогообложения должна определяться экспериментально и время от времени корректироваться. Еще раз подчеркнем, что стремление получать максимальную прибыль заставляет производителей искать пути снижения себестоимости и способствует заполнению свободных товарных ниш, а также предложению новых благ. Элементы рынка целесообразно первоочередно использовать в потребительской сфере для ликвидации дефицита и для заполнения указанных ниш.

В-третьих, в случае рыночного социализма или смешанной социалистической экономики в качестве субъектов рынка должны выступать коллективы предприятий, в которых ОТСУТСТВУЕТ ОПЛАТА ПО КАПИТАЛУ, поскольку именно такое отсутствие и обусловливает социалистический характер предприятия. Оплата по капиталу является основой капиталистического строя, это - обратная сторона частной собственности.

Санация предприятия при социализме в случае плохой работы предприятия должна осуществляться не через банкротство, как при капитализме, а через смену руководства предприятия. К месту сказать, и при капитализме смена собственника в случае банкротства сама по себе не приводит к улучшению работы предприятия, а лишь является ступенькой к смене управленцев и улучшению руководства, которое уже затем обеспечивает возрождение предприятия. Так что дело не в собственности, как иногда считают, а в профессионализме управленцев.

В-четвертых, модернизация основных фондов на предприятиях должна находиться в ведении самих предприятий, по крайней мере средних и малых. Явочным порядком это частично осуществлялось и в СССР, в виде строек "хозспособом". Хорошо известно, что "хозспособ" был нерентабелен, толкал на массу правовых нарушений, но, тем не менее, был необходим и живуч. Необходимость его и живучесть прямо указывает на потребность введения элементов рынка в данной сфере социалистической экономики.

Модернизация подразумевает как плановые закупки материалов и оборудования, так и рыночные. Отсюда вытекает необходимость сочетания планового финансирования и финансирования от прибыли. Задачей экономистов является разработка соответствующих процедур финансирования и распределения прибыли на предприятиях.

Возвращаясь к попыткам конкретизации цели социалистического общества, т.е. к предложениям в ее развитие более эффективных критериев, следование которым стимулировало бы прогресс общества, в частности развитие производительных сил, необходимо резюмировать, что по существу все поиски (мероприятия) руководящих органов СССР в период 50-годы - перестройка, которые ныне вызывают самые яростные нарекания некоторых исследователей, например авторов [75, 96], были направлены на выявление этих критериев. Можно констатировать, что поиски не были успешны, достойного соперника прибыли как критерия НАЙДЕНО НЕ БЫЛО и работы в этом направлении или в направлении разумного использования прибыли при социализме должны быть продолжены.

Следует упомянуть некоторые предложения, которые делаются в этих направлениях. А.Г.Кузнецов предлагал ввести для оценки экономической целесообразности того или иного мероприятия критерий "общенародная польза" [118]. Авторы [75] полагают, что критерием экономической эффективности могут служить экономия рабочего времени, сырья и материалов на единицу продукции [75, с. 270], что в сфере производства необходимо отказаться от оценки предприятия по прибыли и ввести оценку по факту снижения себестоимости [75, с. 273]. А.С.Барсов, наоборот, предлагает ориентироваться на "чистую прибыль" так называемой "ресурсосберегающей экономики" [63]. Г.А.Климентов предлагает использовать систему коллективного подряда [112].

Экономика во многом зиждется на опыте. Поэтому ее реформы должны проводиться с учетом предварительного опробования на практике, с немедленным исправлением допущенных ошибок. Еще раз необходимо подчеркнуть, что для социалистической России исходным пунктом должен служить анализ экономики СССР, а далее должно следовать опытное нахождение оптимума между командной экономикой и элементами рынка.

Но, обсуждая пути восстановления экономики России, необходимо четко представлять себе, что дорогу тому или иному развитию экономики дают ПОЛИТИКИ. Кто сейчас дает зеленый свет либеральной экономике в лице Грефа? Путин. И социалистическая экономика может быть задействована только при согласии и способности на то политиков. К месту сказать, Ф.Энгельс совершенно определенно указывал: "Обратное действие государственной власти на экономическое развитие может быть троякого рода. Она может действовать в том же направлении - тогда развитие идет быстрее; она может действовать против экономического развития - тогда в настоящее время у каждого крупного народа она терпит крах через известный промежуток времени; или она может ставить экономическому развитию в определенных направлениях преграды и толкать его в других направлениях. Этот случай сводится в конце концов к одному из предыдущих. Однако ясно, что во втором и третьем случаях политическая власть может причинить экономическому развитию величайший вред и может вызвать растрату сил и материала в массовом количестве" [156, с. 417].

Что помешало, главным образом, экономистам и хозяйственникам СССР добиться положительных результатов? Кое-что уже ясно из сказанного в этом разделе, но давайте разберемся детальнее.

6. Политическая система как движущая сила
социалистического общества. Политическая система СССР

Причина здесь во второй движущей силе общества - политической системе СССР. Вопрос упирается в политическое руководство. Над хозяйственниками, как уже говорилось, стоят ПОЛИТИКИ, а у высших политиков последнего периода СССР НЕДОСТАЛО УМЕНИЯ ПРЕДВИДЕТЬ НАМНОГО ДАЛЬШЕ И УПРАВЛЯТЬ НАМНОГО ЛУЧШЕ, чем у политиков смежной формации. Это оказалось по силам только первому руководящему ядру, которое формировалось не политической системой СССР, а выросло из подполья, революции и гражданской войны. Существующая в СССР политическая система формировать руководителей такого уровня не могла, как не могла и обеспечить положительных результатов управления при руководителях более низкого уровня.

Политическая система является составляющей надстройки и в качестве таковой обязана способствовать развитию производительных сил, развитию общества. Поскольку именно в ее подсистемах в норме зарождается Идея, формируются конкретные задачи управления и осуществляется реализация этих задач (выдача Ответов), то по сути своей политическая система является основной движущей силой общества. В силу такой ее определяющей роли процессы, происходящие в ней, предваряют и предопределяют все остальные процессы общества, в том числе и конкретные экономические.

Следует заметить, что, помимо функции социального управления, на политическую систему социалистического общества возложена функция реализации прав общественной собственности. Ввиду специфичности проблемы собственности механизм реализации ее прав рассматривается в отдельном Приложении № 5.

Изложенные в разделе 3 Приложения № 2 материалы показывают, что социалистическая революция в России осуществлялась по теоретической концепции большевиков и под их руководством. Население довело Идею прекращения захватнических войн и Идею передачи земли крестьянам через обратные связи до самодержавной власти. Здесь же присутствовала и Идея ликвидации самодержавия. Власти не отреагировали положительно и старая система управления была разрушена. Была образована новая система, с Временным правительством во главе. Однако оно не отреагировало положительно на Идею прекращения войны и Идею передачи земли крестьянам. Тогда объективная самоналадка продолжилась через слом и этой системы. Большевистские лидеры выполнили роль пассионариев. Они смогли сформулировать конкретные задачи управления, которые выражали суть указанных Идей, и возглавить их реализацию. Поэтому доминирование компартии в управлении страной возникло и продолжалось совершенно естественно. По иному на первых порах и быть не могло. Все попытки доказать заговор большевиков не имеют ничего общего с наукой.

Формирование политической системы СССР происходило под влиянием двух важнейших событий: Парижской Коммуны и возникновением Советов в России. Как первое, так и второе события подталкивали к созданию системы управления обществом с сильной обратной связью. Тогда не было еще такого понятия, но В.И.Ленин сразу оценил Советы именно с этой нынешней позиции: "...Советская власть является высшим типом государства, прямым продолжением Парижской Коммуны" [107, с. 110]. И если до Советов марксисты ориентировались на парламентскую систему управления, то после появления Советов большевики однозначно стали на базу Советов.

С точки зрения кибернетики советское управление отличается от парламентского только усиленной обратной связью. Но в политическом плане парламентская система позволяет более легко проводить в представительную власть кандидатов от буржуазии. Поэтому буржуазия никогда на систему Советов не согласится. Ее устроит ЛЮБАЯ власть, КРОМЕ советской. Что, кстати, она и продемонстрировала в 1993 году расстрелом Дома Советов.

В начале строительства социалистического общества в России возникла парадоксальная ситуация. С одной стороны, система управления обществом должна иметь сильную обратную связь (через Советы). С другой стороны, громадная масса мелкобуржуазного БОЛОТА через сильную обратную связь неизбежно вызвала бы соответствующую мелкобуржуазную подвижку в управляющей подсистеме, что могло привести к свертыванию социалистического строительства. В разделе 3.5 отмечалось, что управляющая подсистема может управлять, невзирая на сигналы обратной связи, в пределах запаса устойчивости, который в норме как минимум составляет порядка 5-ти лет. Значит, большевики располагали примерно этим сроком, чтобы провести необходимые преобразования в обществе, обеспечивающие последующую устойчивость политической системы. В указанное время они должны были обходиться искусственной несимметрией системы управления обществом.

Большевики так и поступили. За счет отстранения от участия в политической жизни паразитических классов лишением избирательных прав, ограничения избирательных прав остального населения (многоступенчатые выборы, открытое голосование) и пр. они создали искусственную несимметрию на ряд лет, за которые провели основные преобразования: культурную революцию (в частности, ликвидацию неграмотности), коллективизацию, индустриализацию и пр., по сути балансируя на грани устойчивости системы управления. В плане управления искусственная несимметрия и составляет суть чрезвычайного управления по Б.П.Курашвили [30, с. 145]. Благодаря успеху этих преобразований общность ДА среди населения значительно возросла, несимметрия политической системы стала естественной и в 1936 году в стране была принята Сталинская конституция, гарантирующая человеку все основные права.

В Сталинской конституции, весьма демократической, не были прописаны механизмы реализации продекларированных прав, и на деле конституция реализовалась таким образом, чтобы обратная связь не была сильной. Уже отмечалось, что по конституции государственный канал управления вообще не играл определяющей роли: сессии Верховного Совета созывались два раза в год, приедут депутаты на 2-3 дня, утвердят указы, принятые исполнительной властью, и все. Власти избегали создания сильной обратной связи через государственный канал управления, опасаясь его конфронтации с партийным каналом. По существу эта конституция, хотя в ней и отсутствовал пункт о руководящей и направляющей роли партии (каковой был введен в следующую, застойных лет, конституцию) обеспечивала доминирование партийного канала в управлении.

Как видим, отмеченные выше (раздел 4.5) общие особенности сознательного перехода к социализму и характер частных особенностей (раздел 3 Приложения № 2) социалистической революции в России диктовали руководству СССР на начальном этапе становления социализма курс "чрезвычайного управления" с доминированием партийного канала управления над государственным со слабой обратной связью. ТАКОЙ ЭТАП [119, с.142-144, 152-166] БЫЛ ИСТОРИЧЕСКИ НЕИЗБЕЖЕН. Приходится признать, что без него социализм в СССР не был бы построен.

Не исключено, что такое доминирование осталось бы без последствий или последствия не были бы столь катастрофичны, сохранив КПСС свое предназначение: быть авангардом трудящихся в построении социализма и коммунизма. Но так не получилось. Слабость обратной связи была той болезнью, которая в конечном счете привела партию к параличу, а СССР к трагедии. "Да, КПСС построила первое в мире социалистическое общество и тем перевела утопию в реальность. Но КПСС и привела к гибели первое в мире социалистическое общество. Это - тягчайшее преступление перед народами СССР, да и не только СССР" [1].

Слабость обратной связи перешла "по наследству" от этапа чрезвычайного управления, и в этом видится несомненное влияние характера протекания процесса социалистической революции в России и общих особенностей сознательного перехода к социализму на последующий кризис СССР.

Истины ради необходимо отметить, что дважды в истории партии звучал "звоночек", предупреждающий об опасности этой болезни, о необходимости ее профилактики. Первый "звоночек" звякнул на 10-м съезде РКП(б) в марте 1921 года в докладе Н.И.Бухарина. По докладу для сближения "верхов" и "низов" в партии как ОСНОВНОЙ задачи было принято решение о видоизменении организационной оболочки в "форму рабочей демократии". "Форма рабочей демократии исключает всякое назначенство, как систему, а находит свое выражение в широкой выборности всех учреждений снизу доверху, в их подотчетности, подконтрольности и т.д.... Методами работы являются, прежде всего, методы широких обсуждений всех важнейших вопросов, дискуссий по ним, с полной свободой внутрипартийной критики, методы коллективной выработки общепартийных решений, пока по этим вопросам не принято общеобязательных партийных решений..."[120, с. 563]. Во исполнение этого решения съезд предписывал ЦК дважды в год (!) проводить партийные конференции [120, с. 569].

Вот это была бы обратная связь! Почти в полном соответствии с требованиями быстродействия, см. раздел 3.7. Указанное решение подтверждает утверждение о высоком профессионализме управленцев первого руководящего ядра партии. Уже на том этапе, не располагая сформировавшимися позднее положениями теории управления, они диагностировали болезнь партии, которая со временем перешла в хроническую форму и привела партию к параличу.

Вторым "звоночком" было выступление Н.С.Хрущева на ХХ-м съезде КПСС, когда было поведано о массовых репрессиях в стране , в том числе против коммунистов. Несомненно, что партией с отлаженным механизмом обратных связей подобных правонарушений допущено быть не могло. Однако этот "звоночек" не был воспринят как сигнал для научного анализа организационного построения КПСС и ее модернизации. Ограничились лишь полумерами, в частности, ввели ротацию кадров, не затрагивающую пост генсека. Но даже эти полумеры сыграли свою положительную роль: когда Н.С.Хрущев излишне "зарвался", он был смещен вполне легитимным способом. Однако впоследствии "полумеры" были отменены и все вернулось на "круги своя".

К перестроечным временам страна подошла с конституцией, в которой существовал пункт о главенстве КПСС в управлении. Структурная схема той политической системы приводилась на рис. 4. Обобщая все, изложенное ранее по поводу этой структурной схемы, можно сказать, что обратная связь от населения на руководство КПСС (в партийном канале управления) была неполноценной, так как осуществлялась только через вкрапленных в население членов КПСС, причем, как показала действительность, во многом обывательского уровня, что не способствовало донесению до руководства истинной информации. В самих структурах КПСС обратная связь, особенно на высшем уровне, была весьма слаба. В результате у населения были трудности даже в части чисто информационного влияния на руководство, не говоря уже о силовом воздействии. То есть управляемая подсистема была лишена возможности нормально выполнять одну из своих основных функций: МЕНЯТЬ ВЛАСТИ, КОГДА ИХ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ НЕ УДОВЛЕТВОРЯЕТ НАСЕЛЕНИЕ. Тем самым не задействовался механизм самоналадки, т.е. тот механизм, который удалял из системы управленцев с уровнем профессионализма ниже допустимого минимума. Одного этого достаточно, чтобы система управления стала испытывать трудности даже при случайном попадании негодного руководителя в верхний эшелон управления, в частности генсека. Рассогласование станет увеличиваться вплоть до потери устойчивости системой.

Но в СССР появление такого руководства носило не случайный характер. Уже отмечалось, что слабость обратной связи не позволила закрыть доступ в КПСС обывательскому сектору населения, носителю буржуазно-мещанских ценностей, который всегда готов воспользоваться любыми возможностями для реализации этих ценностей, в частности, вступлением в партию. Наводнив КПСС, он послужил тем балластом, который, с одной стороны, обусловил бездеятельность, паралич партии на заключительном этапе ее существования, а с другой, явился базой, из которой, опять-таки в силу слабости обратной связи, подменив селекцию кадров "кадровой интригой", на высшем уровне инкубировалось множество негодных руководителей (см. раздел 3.5).

Эти руководители не могли справиться со сложными задачами управления страной. Тогда они решили поправить положение демократизацией политической системы, в частности, ввели в систему управления Съезд народных депутатов, и заимствованием некоторых хозяйственных методов у исходной формации, в частности, усилением элементов рынка. Это, в основе своей, были правильные решения, хотя они и проистекали не из компетентности руководства, а из надежды на то, что тогда все само собой уладится, отрегулируется, как на Западе. Им казалось, что на Западе все регулируется само собой.

К тому времени население страны, окончательно убедившись в параличе КПСС и неспособности руководства страны поправить положение, жаждало его сменить. Идея устранения недостатков существующей модели социализма трансформировалась в Идею устранения тогдашнего руководства, в Идею самоналадки. И как только появилась возможность оперировать силовой составляющей обратной связи, т.е. "стали возможны прямые способы давления на власть" [91], население страны через Съезд народных депутатов сначала аннулировало пункт конституции о главенстве КПСС в управлении (ампутировало парализованный партийный канал управления), а затем сменило премьера. Все происходило так, как надо, и ошибается А.А.Пригарин, когда утверждает, что "...лавина демократизации..., приняв открыто контрреволюционный характер, обрушилась на Советскую власть" [91]. Не на Советскую власть она обрушилась, а на негодных руководителей (в России Советская власть была ликвидирована в 1993 году). В данном случае Съезд действовал по правилам управления: он осуществил самоналадку системы управления обществом, отстраняя парализованный управленческий партийный канал и неспособных осуществлять саморегулирование руководителей.

"Номенклатура", как уже отмечалось, в подавляющем большинстве своем в это время бездействовала, отсиживалась, выжидала, чем обернется дело, т.е. вовсе ничего не инициировала. Тем более не возглавляла (кроме единиц) реакционный социальный переворот. Она не обменивала власть на собственность (в чем ее обвиняет автор [91]), если иметь в виду прямой, инициированный ею, обмен, поскольку активно искать свою нишу принялась только после переворота 1991 года, когда власти у нее уже не было. Она трансформировала в собственность не свою власть, а ПОЛОЖЕНИЕ И СВЯЗИ.

"Номенклатура" действительно "не оказала политического и идеологического сопротивления антикоммунистической истерии, захлестнувшей СМИ...не придала процессу демократизации социалистической направленности" [91]. Но не в оправдание, а истины ради заметим, что на то время она и не могла этого сделать. Потому что для того необходимо было, во-первых, говорить населению о кардинальных причинах кризиса, и значит знать их (а о таковых обоснованно стали судить лишь в 1995 году [1, 2], а большинству политиков они и поныне неведомы), и, во-вторых, поставить себя на грань отставки, признав свою профнепригодность и несостоятельность. Но какого же уровня должен быть руководитель, чтобы по доброй воле признаться в этом? Таких там просто не было и не могло быть.

В период самоналадки, когда система управления обществом уже "технически" неустойчива (см. раздел 3.5), воздействие на нее внешних возмущений особо опасно, поскольку запас "политической" устойчивости незначителен. А как раз в это время и активизируются внешние полярные силы. Не обязательно они действуют в лоб, как это было в период самоналадки в Венгрии (наплыв контрреволюционеров из-за кордона), Румынии (провокационная стрельба в народ "неизвестно кого") или России в 1993 году (снайперы-провокаторы). Они могут действовать и через "либералов" - интеллигентов, как это было в период самоналадки в Чехословакии. В СССР полярные силы действовали по чехословацкому сценарию. У политической системы СССР запас устойчивости оказался недостаточен. Конкретно это выразилось в том, что Съезд народных депутатов СССР неправильно отреагировал на беловежский сговор.

Необходимо особо отметить ту чрезвычайно негативную роль, которую сыграло в рассматриваемых событиях окружение Горбачева и, конечно, он сам. Окружение (Шенин, Лукьянов, Лигачев, Рыжков и др.) не только не воспрепятствовало неправильным действиям Горбачева смещением его с поста генсека, а они были обязаны это сделать (при поглощении ГДР, событиях в Тбилиси, Вильнюсе и т.д.), но потворствовало ему прямым содействием (вспомним обман Лукьяновым Съезда народных депутатов СССР по тбилисским событиям) или молчаливым согласием. Один пример: только ничтожный правитель, лишенный остатков здравого смысла, может прижимать СВОЮ республику - Литву энергетическим голодом, когда правительство республики выносит неугодное ему решение. Разве не было ясно, что это лишь восстановит население республики против центральных властей, усилит сепаратистские настроения? А ведь окружение молчаливо согласилось с такими действиями. Оно было такого же уровня профессионализма, вот в чем дело. Потому и не прибегло оно к помощи народа, честно объяснив ему всю сложность ситуации, а постаралось все сделать келейно, как это уже давно практиковалось в партийной элите, в последней попытке спасти положение - попытке ГКЧП.

В этой попытке пока еще много неясного. Но поскольку действие конституции СССР не приостанавливалось, то говорить о нарушении работы системы управления ГКЧПистами не приходится. Равным образом и после того, как Горбачева в шоке доставили в Москву, а трое "беловежцев" превратили СССР в "содружество", Съезд народных депутатов СССР никто не разгонял, т.е. система управления советским обществом не разрушалась. В такой ситуации по "правилам" теории управления Съезд народных депутатов СССР должен был "стукнуть" кулаком: переизбрать президента СССР и призвать "беловежцев" к порядку. На то у него имелось основание - результат референдума СССР, и все возможности. Но Съезд этого не сделал. Почему?

Причина здесь в том, что к тому времени система управления советским обществом была практически на границе устойчивости: народ разуверился в союзном руководстве, в республиках страны население стало возлагать надежды на местную элиту, толчком к чему послужил объявленный Россией "суверенитет", часть народа поверила в "совершенства" капитализма. Вступивший в конфликт с шахтерами новый премьер Павлов, известная незрелость депутатов Съезда народных депутатов СССР (находившегося в периоде младенчества), значительная часть которых следовала дирижерской палочке Горбачева, давление зарубежья были теми последними каплями, которые вывели политическую систему СССР за пределы устойчивости.

7. Политическая система обновленного
социалистического общества

При сильной обратной связи в КПСС система управления советским обществом ВОЗМОЖНО была бы работоспособной. Однако представляется, что нельзя ставить судьбу страны в зависимость от положения дел в одной партии. Плата за повторную реализацию подобной системы управления в обновленном социалистическом обществе так высока и риск столь велик (возможна повторная трагедия страны), что от подобной структуры системы управления обществом необходимо КАТЕГОРИЧЕСКИ ОТКАЗАТЬСЯ. Нельзя согласиться с тем, что: "Именно партия коммунистов осуществляет диктатуру трудящихся, остальные структуры - Советы, профсоюзы, министерства и т.п. - прилагаются к ней... Восстанавливая коммунистическую партию, нужно сразу же нацеливать ее на то, чтобы она стала государственной структурой" [75, с. 245]. Нет, диктатуру трудящихся не должна проводить партия (с этим уже хлебнули великого горя), ее должны проводить СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЕ ТРУДЯЩИЕСЯ через Советы.

Здесь уместно сказать, что вопрос о перерождении партийно-хозяйственной номенклатуры всегда стоял достаточно остро. Он поднимался неоднократно и за рубежом, еще при существовании СССР. В частности, известный немецкий теоретик современного коммунистического движения В.Дикхут (член КПГ с 1926 г.) в своей книге, изданной в 1971 году и переведенной по меньшей мере на 10 языков (исключая русского), пытается ответить на вопрос: как могли бюрократы разрушить пролетарскую демократию и превратиться в капиталистических хозяев СССР? В 1992 г. В.Дикхут снова обращается к вопросу гибели Советского Союза и вытекающим отсюда следствиям. Он характеризовал культурную революцию Мао Цзедуна как высшую форму классовой борьбы при социализме против опасности реставрации капитализма силами выродившейся бюрократии в партийном, государственном и хозяйственном руководстве.

За несколько недель до смерти В.Дикхут написал книгу "Социализм кончился", в которой, опираясь на новые источники из ГДР, глубже проник в закономерности вырождения мелкобуржуазной бюрократии. В ней, как он полагает, корни реставрации капитализма. Он выявил два решающих фактора развития мелкобуржуазного мышления бюрократии: во-первых, деятельность в качестве бюрократа, во-вторых, ее изменение в образе жизни. Он показал, как развивается у бюрократов мелкобуржуазное ощущение власти, которое выражается в самолюбовании и буржуазном честолюбии. Сюда добавляется неумолимое стремление извлечь из своих служебных обязанностей личные выгоды для себя, семьи и близких. Оба фактора способствуют тому, что руководящие функционеры все больше отдаляются от народа и превращаются в узкий слой, преследующий собственную выгоду и стремящийся осуществить власть. Проблема образа мыслей при социализме оказалась настолько коренной, что В.Дикхут пришел к выводу: "С мелкобуржуазным мышлением нельзя построить социализм". Наоборот, "социализм подрывается, вымывается и в конечном счете разрушается" [121].

Это очень пессимистический вывод. Ведь ясно, что мелкобуржуазное мышление в той или иной степени всегда будет присутствовать в обществе. С таким настроением нельзя избирать путь сознательного перехода к социализму. Устраивать для очищения бюрократии погромы типа культурной революции в Китае представляется неприемлемым. В.Дикхут так и не нащупал выхода.

Однако построение по сути бесклассового общества в СССР, длительность периода его существования, определенность причин, вызвавших гибель СССР, наконец принципиальная возможность устранения этих причин сейчас позволяют смотреть на будущее с известным оптимизмом.

Использование инструмента кибернетического исследования позволило сделать вывод, определяющий направление решения проблемы политической системы социализма: система управления социалистическим обществом должна иметь сильную обратную связь, осуществляемую через единый государственный канал обратной связи, с обязательным механизмом самоналадки. Это защитит страну от повторной трагедии. Разумеется, система управления должна быть также корректно спроектирована и по другим параметрам: быстродействию, помехоустойчивости и т.д., а также по другим статьям: юридической, административно-хозяйственной, регламентационной и т.д.

Остается конкретизировать структуру системы управления социалистическим обществом и параметры системы, кои бы оптимально реализовали высказанное в части обратной связи утверждение. Разумеется, была бы прекрасная обратная связь, если бы непосредственно в правительстве сидели "кухарки". Но так не получится. Хорошо известно, что только разделение труда позволяет обеспечить профессионализм работника и, как следствие, хорошие производственные результаты, в том числе и в управлении. Поэтому управлять, т.е. вырабатывать задачи управления, издавать законы, распоряжения и т.д. должны профессионалы управления - правительство. Тут уж ничего не поделаешь. Это с одной стороны. Но с другой стороны, деятельность правительства должна досконально оцениваться самим населением, т.е. непрофессионалами - "кухарками". Причем как можно оперативнее, чтобы быстро выдать информационные сигналы обратной связи, а в случае необходимости внести силовым путем изменения в правительство. Совместить эти два требования не просто. Напрашивается двухзвенная представительная цепь: одно звено - законодательное, другое - звено обратной связи, из представителей населения. Первое звено разрабатывает законы, второе - их оценивает и утверждает. Ведь о качестве яиц можно судить и без умения их нести.

Интересно, что в советский период в основном использовалась именно такая двухзвенная структура. По Сталинской конституции избирался достаточно многочисленный Верховный Совет СССР, депутатский корпус которого во многом соответствовал социологическому срезу населения. Он утверждал бюджет, а также указы, которые готовились исполнительной властью (профессионалами управления). Беда была лишь в том, что деятельность этого государственного канала управления оставалась чисто формальной.

По "перестроечной" конституции представительная власть состояла из Съезда народных депутатов СССР (РСФСР) в качестве звена обратной связи и Верховного Совета в качестве законотворческого звена. Структура такой системы управления представлена на рис. 13.

Существуют различные оценки этой схемы. Вот как оценивал ее Б.П.Курашвили: "...наш только что родившийся парламентаризм пока что в известной мере деформирован ненужным тяжеловесным представительством - Съездом народных депутатов...[122, с. 104]. В этой оценке отчетливо проступает непонимание автором роли обратной связи в управлении. Имеются и другие негативные оценки. Объясняется это тем, что данная система управления не предотвратила трагедии СССР: судят по результатам - и это справедливо. Однако исследователь обязан не просто констатировать результат, но и выявить его причины. Необходимо установить, насколько результат был обусловлен именно структурой системы управления обществом.

Когда говорят о тяжеловесности, то обычно подразумевают неоперативность. Экскурс в прошлое не подтверждает неоперативности Съезда. Как Съезд СССР, так и Съезд РСФСР собирались быстро и оперативно реагировали на обстановку, причем весьма эффективно. Достаточно вспомнить действия Съезда СССР по "ампутации" парализованного партийного канала управления и замене премьера, а также действия Съезда РСФСР по низложению Ельцина при неправильных действиях исполнительной власти. Другое дело, что руководство Съезда РСФСР не предвидело возможности неподчинения Съезду, не приняло надлежащих предосторожностей (о причине сбоя Съезда СССР уже говорилось). Но это не следствие структуры системы управления.

Сказанное показывает, что Съезды народных депутатов хорошо выполняли основную задачу по передаче сигналов обратной связи, оперативно и эффективно воздействовали на законотворческое звено и исполнительную власть. Поэтому нет оснований отрицать их полезность в системе управления социалистическим обществом. Наоборот, есть основания ИСПОЛЬЗОВАТЬ их в таковой.

Какой же, в конечном счете, мыслится система управления социалистическим обществом?

Система управления социалистическим обществом непременно должна опираться на народовластие, т.е. избираемые народом Советы снизу доверху. Советы (сельские, поселковые, городские и т.п.) должны назначать, из отбираемых по конкурсу (не избираемых) специалистов управления, главу исполнительной власти. Тем самым обеспечивается профессионализм управленцев. Обратная связь осуществляется контролем Совета за деятельностью главы и его администрации, воздействием на них в экономическом (скажем, премированием), административном (вплоть до увольнения) и судебном порядке (при совершении значительных правонарушений). Обратная связь от населения к Совету реализуется через выборы Совета (перевыборы половины состава Совета через половину срока полномочий), его отчеты перед населением, оценку на периодических референдумах, жалобы, отзывы депутатов и т.д. Надо сказать, что не так важно иметь возможность выбрать, как отставить, сменить руководство, когда появились признаки несоответствия его должности, т.е. осуществить самоналадку.

На верхнем уровне система управления должна включать в себя Съезд народных депутатов, как высший представительный орган и оперативное звено обратной связи, а также Верховный Совет в качестве профессионального законотворческого органа, законы которого утверждаются Съездом народных депутатов. Верховный Совет формируется Съездом народных депутатов. Половина депутатов Съезда должна обновляться после половины срока избрания. Должен быть предусмотрен простой механизм отзыва депутатов. Подчеркнем еще раз, что самоналадка сильна не столько возможностью выбрать, сколько возможностью ОТОЗВАТЬ, скажем, основываясь на рейтинге депутата. Важное значение имеет то, чтобы состав депутатов Съезда отражал интересы всех значимых слоев общества (промышленных рабочих, сельских рабочих, интеллигенции технической, интеллигенции гуманитарной и т.д.), т.е. страт общества. Об этом надо позаботиться в конституции. Условия работы депутатов Съезда и их материальное обеспечение должны регламентироваться конституцией, а не Съездом. Они должны быть таковы, чтобы депутаты не шарахались от депутатства в панике, но и не вцеплялись в него мертвой хваткой. Премьер и министры, которые представляют собой исполнительную власть (правительство), должны утверждаться и смещаться Съездом народных депутатов. Премьер и министры перед утверждением и периодически проходят тестирование на профпригодность по разработанным учеными-социологами программам. Партии участвуют в управлении обществом через воздействие по каналу обратной связи, в частности, проводя своих представителей в структуры управления. ПРЕЗИДЕНТСКАЯ должность должна ОТСУТСТВОВАТЬ.

Целесообразно опробовать выбор "скамейки" депутатов, т.е. сразу первого, второго депутата. Тогда в случае отстранения по какой-либо причине первого депутата, его без дополнительных выборов заменит второй.

Диктатура пролетариата обеспечивается несимметрией системы управления обществом за счет превалирования депутатов Съезда от общности СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ ТРУДЯЩИХСЯ. В процессе сознательного перехода к социализму такому превалированию должно уделяться самое серьезное внимание.

Заслуживает внимания предложение авторов [75] о введении периодического подтверждения полномочий депутата или должностного лица, т.е. о разновидности аттестации такого лица. Разницу между аттестацией и отзывом они видят в том, что поскольку в отзыве депутаты и должностные лица не заинтересованы, то они избегают и отчетов. Для подтверждений же полномочий отчет будет обязателен (отсутствие такого подтверждения означает автоматическое отстранение от должности), следовательно, депутаты и должностные лица будут заинтересованы в своем отчете, а потому будут его не избегать, а сами организовывать [75, с. 237-238]. Должен иметься реальный механизм автоматического снятия любого лица с должности, если оно своевременно не получило одобрения своей деятельности. Обязательность и сроки отчетности этих лиц должны быть оговорены соответствующим законом.

В конституции должна быть недвусмысленно и четко указана главная задача управления (в данном случае, развитие социалистического строя), а каждому декларируемому положению конституции должен сопутствовать четкий и легко исполнимый механизм проверки правильности его реализации. Должно быть оговорено суммарное время работы всех управляющих звеньев системы, не превышающее трех месяцев с момента появления сигнала обратной связи, превышающего порог чувствительности системы. Особое внимание необходимо уделить вопросу обеспечения населения достоверной и оперативной информацией. Здесь полезно использовать, о чем уже говорилось ранее (см. раздел 3.8), дельную мысль Ю.И.Мухина об обязательном представлении в спорной работе определенного места для выражения мнения цензора или оппонента по поручению цензора. Цензура должна иметь рекомендательный характер.

Существенное значение для устойчивости политической системы социализма имеет наличие самоуправления в производственных коллективах. Производственный коллектив никоим образом не следует связывать с каким-то видом собственности. При социализме существует ОБЩЕСТВЕННАЯ СОБСТВЕННОСТЬ на основные средства производства. В термине "общественная собственность" содержится и определение: собственность общая, никому конкретно не принадлежащая, т.е. от всех конкретно отчужденная, а потому никакой коллектив или кто иной ЕЮ ВЛАДЕТЬ НЕ МОЖЕТ. Нельзя ее и разносить по "долям" на каждого члена общества. Можно только ею управлять (использовать ее), чтобы осуществлять расширенное производство.

Производственный коллектив имеет управляющую подсистему в лице руководителя коллектива (администратора), который назначается вышестоящей инстанцией, и управляемую подсистему, т.е. собственно коллектив, взаимодействующие через прямые и обратные связи. Обратная связь от коллектива к руководителю осуществляется непосредственно и через Совет трудового коллектива (избираемый коллективом), который ведет постоянный контроль через свои комиссии за деятельностью администрации. Такая система будет работоспособна при выполнении по крайней мере двух условий. Во-первых, коллектив должен иметь цель (либо главную задачу управления). Цель коллектива должна концентрировать в себе интересы работников коллектива и четко формулироваться. Во-вторых, система должна быть самонастраивающейся, т.е. коллектив должен наделяться правом снять руководителя в случае непригодности последнего.

Не следует путать задачи коллектива и задачи профсоюзов. Последние призваны защищать работника, в том числе и от ошибочных действий коллектива, а также коллектив от ошибочных действий администрации, в пределах своей юрисдикции.

Россия - многонациональная страна. Ее политическая система должна учитывать эту многонациональность. Интересное предложение в данном аспекте дает Б.В.Дроздов. Он, считая, что территориальное деление союзного государства должно иметь исключительно административно-краевой характер [89, с. 133, 134], полагает: "...чтобы иметь возможность ... жить своей национальной жизнью и развиваться, народу должна быть обеспечена культурная автономия" [89, с. 134]. Народ как культурно-историческая общность людей может быть организационно оформлен (институирован). Формой такой автономии может быть Союз народа (например, Союз киргизского народа, Союз якутского народа и т.д.). Союзы народов - новые организационные образования, которые создают народы в новом государстве. Союз народа имеет статус юридического лица, может иметь в краях свои представительства, издавать журналы, газеты и другую печатную продукцию, иметь эфирное время на радио и телевидении, открывать школы, факультеты в вузах, театры, создавать и поддерживать творческие коллективы, проводить фестивали, смотры, выставки и т.п. Союз народа на съезде представителей (конгрессе) народа избирает свой исполнительный орган - исполком Союза народа и лидера народа. Каждый народ с помощью организаций Союза избирает в Верховный орган государственной власти своих представителей - депутатов Союза народа [89, с. 134, 135].

Усиление обратной связи в партии - дело самой партии. В качестве шагов по усилению обратной связи в партии, однако, можно предложить: уменьшение интервалов между съездами (до двух лет) и введение промежуточных конференций, ограничение срока пребывания на посту одного и того же лидера, тайное всепартийное голосование по доверию лидеру, отставка лидера по требованию определенной части первичных партийных организаций, запрещение практики "рекомендаций", когда нижестоящие звенья "выбирают" своих руководителей по рекомендациям звеньев вышестоящих, ротацию кадров, всепартийные опросы (референдумы) по наиболее важным проблемам по требованию определенного числа первичных организаций, приостановку перечисления членских взносов в центр как средство давления снизу, приостановку членства снизу в знак несогласия с политикой руководства по отдельным вопросам и т.д. Необходимо также пересмотреть взгляды на недопустимость платформ и объединений по отдельным вопросам в партии. Конечно, такие объединения таят опасность раскола. Но, с другой стороны, в них зарождаются ростки нового, они облегчают реализацию обратной связи.

Разумеется, приведенные рекомендации должны шлифоваться и корректироваться по результатам практики.

Здесь самое место коснуться вопроса об оптимальном числе компартий в социалистическом обществе. Следует отвергнуть утверждение Б.П.Курашвили: "...устойчивая политическая жизнь невозможна на началах однопартийности" [30, с. 41], а также "Именно в однопартийности - главная, глубинная причина бюрократического извращения политической системы, застоя и разложения" [122, с. 145]. Теория управления социальными системами не дает оснований для такого утверждения.

Если говорить действительно о партиях, а не о специально искусственно создаваемых структурах, призванных дробить социальную базу или "переключать" внимание избирателей, т.е. создавать видимость альтернативы, как, например, в США, то социальная база партии очерчивается главной задачей управления, которую ставит перед собой партия. Соответственно, социальной базой партии, ставящей перед собой задачу построения социализма, является социалистически ориентированная часть населения - социалистические трудящиеся. Интересы социалистически ориентированной части населения заключаются в создании социалистического общества, и в этой своей главной задаче управления социальная база едина. Но существуют два варианта решения этой задачи: классический и сознательный. Среди социалистически ориентированной части населения сегодняшней России есть сторонники как первого, так и второго вариантов. Первого варианта придерживаются менее последовательные социалистические трудящиеся, которые не отказались бы от немедленного возврата в социалистическое общество, но в силу каких-то причин (боятся "крови" и т.п.) согласны принять постепенное улучшение социальных условий и в рамках буржуазного общества, с какой-то отдаленной перспективой перехода его в социалистическое. Второго варианта придерживаются наиболее последовательные сторонники социализма, которые согласны "потерпеть" еще большее ухудшение условий жизни, но чтобы сразу вернуть социализм.

В плане управления эти варианты по отношению к главной задаче управления должно рассматривать как конкретные задачи управления. Известно, что конкретные задачи управления разрабатываются специалистами, о правильности их постановки судят по характеру рассогласования. Применительно к нашему случаю в норме руководство единой социалистической (коммунистической) партии было бы обязано, исходя из конкретного состояния общества, выбрать конкретную задачу управления (классический вариант перехода к социализму или сознательный), разработать в ее развитие тактические задачи управления и приступить к реализации, т.е. регулированию. Рост рассогласования в процессе регулирования будет означать, что путь выбран неверно, что конкретные задачи управления необходимо сменить, вплоть до перехода, скажем, от классического к сознательному варианту.

Так обстоит дело в теории. На деле коммунисты не приняли эту управленческую схему, а создали, в соответствии с классическим и сознательным вариантами перехода к социализму, два крыла: правое, т.е. социал-демократическое (КПРФ) и левое (партии Роскомсоюза и т.д.). Разумеется, это происходило стихийно, по убеждениям. В соответствии с этими крыльями разбилась на две части и единая социальная база. Для первой главная задача управления состоит в постепенном улучшении положения трудящихся (под властью капитала) с переходом к советской власти где-то в необозримом будущем. Для второй - в немедленном восстановлении советской власти со всеми вытекающими отсюда следствиями. В этих условиях каждая сторона пытается увеличить численность своей социальной базы, для чего с учетом ситуации (как она ее понимает) разрабатывает конкретные задачи управления. Развитие событий пойдет по тому или иному варианту в зависимости от курса правящего режима, от понимания партиями Идей, созревших в обществе, от того, насколько правильно будут поставлены сторонами конкретные задачи управления, насколько успешно они будут доведены до населения и, в конце концов, какие из них получат наибольшую поддержку населения.

Необходимо заметить, что попытки дальнейшего дробления социальной базы социализма, скажем, по признаку: за этатистский социализм или новый социализм Б.П.Курашвили [30, с. 141], за свертывание товарно-денежных отношений или нет - некорректны. Они никакого отношения к науке управления не имеют. Дело в том, что социальная база в норме не вырабатывает конкретных задач управления (их предлагает руководство), а только показывает отношение к ним, о чем судят по изменению рассогласования. Еще раз подчеркнем, что конкретные задачи управления должны вырабатываться с соответствующим обоснованием профессионалами, специалистами, конечно же с учетом мнения социальной базы, получаемого по каналу обратной связи, но СПЕЦИАЛИСТАМИ. У них меньше вероятность ошибки. Апелляция к социальной базе в таком случае некорректна, поскольку последняя не обладает необходимой информацией, профессионализмом и априори принять правильное решение не в состоянии. Образно говоря, в данном случае обращение к социальной базе сродни просьбе к незрячим разрешить визуальный спор зрячих. Не всякая альтернатива должна выноситься на референдум, а лишь та, которую населению разрешить под силу.

В истории СССР были задачи по выбору путей развития, сопоставимые по масштабности, скажем, с задачей выбора между этатистским социализмом и новым социализмом Б.П.Курашвили. В частности, сошлемся на споры о способе подъема народного хозяйства через развитие легкой промышленности или индустриализацию. Тогда этот вопрос решала единая партия через борьбу мнений, но вовсе не раскалываясь на две партии со своими социальными базами. Из сказанного следует, что "спокойный, легко обратимый выбор между разными моделями социализма (скорее всего между "рыночным" и "нерыночным"), между разными курсами внутренней и внешней политики..." [30, с. 141], должен осуществляться в рабочем порядке, путем анализа и расчетов этих вариантов, а не через референдум, не через управление двумя партиями, как это полагает Б.П.Курашвили. Тем более, что работать партии должны через канал обратной связи, т.е. окончательный выбор варианта остается за государственным каналом управления.

Практика социалистических стран (например, ГДР, Польши) показала, что наличие двух партий при единой во многом социальной базе не создает положительного эффекта. Такой результат обычно объясняют "особыми условиями" существования этих партий. Однако именно преодолением этих "особых условий" и должна была подтверждаться правильность тезиса о необходимости многопартийности при социализме. Но такового не случилось. Жизнь показала, что социалистическая социальная база стремится объединиться вокруг более крупной партии: не дело простых людей разбираться в тех "мелочах", которые разделяют партии одной и той же социальной окраски. Такое положение наблюдается и ныне, когда трудящиеся зачастую даже не подозревают о существовании мелких компартий в России, простодушно полагая, что коммунистов олицетворяет только КПРФ.

ВНИМАНИЕ ДОЛЖНО БЫТЬ ОБРАЩЕНО НЕ НА КОЛИЧЕСТВО ПАРТИЙ, А НА КАЧЕСТВО ПАРТИИ, в частности, усиление в ней обратной связи. Разумеется, на крутых поворотах истории возможно появление таких расхождений в оценке проблем (в рамках одной партии), которые не смогут ужиться в рамках партийных "платформ" и поставят партию на грань раскола. Тогда за арбитражем придется обращаться к СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ СОЦИАЛЬНОЙ БАЗЕ. В этом случае необходимо организовать всестороннее взвешенное обсуждение проблемы в массах, чтобы вердикт СОЦИАЛЬНОЙ базы (может осуществляться, например, опросом) был сознательным, а не случайным. Только тогда решение проблемы будет положительным.

В заключение раздела необходимо снова подчеркнуть, что в норме политическая система одновременно и готовит, и отбраковывает управленцев, в том числе высшего уровня. Не всякий управленец, даже прошедший соответствующее тестирование, способен быть (а не числиться) министром, премьером и т.д. Его пригодность окончательно выясняется по умению управлять на своем уровне, т.е. ставить задачи управления и осуществлять регулирование. Управленцы высшего ранга, чей профессионализм и способности меньше допустимого минимума, т.е. не обеспечивают саморегулирования, отбраковываются в период самоналадки. Пришедшие им на смену управленцы должны анализировать деятельность своих предшественников, вносить коррективы в задачи управления и методы их реализации, чтобы по характеру рассогласования нащупать правильный путь развития общества. Иначе их постигнет участь предшественников.

Иного пути нет. Соблазн удержаться в руководящем кресле путем нарушения принципа работы систем управления обществом приводит к потере устойчивости системой управления обществом и срыву общества в режим объективного управления. Зная все это, ответственные руководители должны придерживаться обоснованного, взвешенного образа действий. Не следует упускать из вида тех специфичных особенностей, которыми сопровождается процесс развития социализма при сознательном к нему переходе (см. разделы 4.5 и 3 Приложения № 2). Смежное развитие формаций делает неизбежным постоянное сопоставление населением своего социалистического жизненного уровня с уровнем в передовых буржуазных странах. Надеяться на то, что социалистическое общество "согласится" жить меньшими запросами, чем капиталистическое - нелепо. В частности, социалистическое общество отвергнет рационирование, т.е. любой вид распределения по карточкам (карточную систему). Это явствует из истории СССР. Население СССР ВСЕГДА относилось к карточной системе отрицательно. Оно только МИРИЛОСЬ на время с ней в силу обстоятельств. Идея же отторжения дефицита, карточной системы у населения СССР была в крови. Поэтому Идея отторжения карточной системы должна учитываться при всех практических действиях по свертыванию товарно-денежных отношений. Пренебрежение руководством этой Идеей неизбежно вызовет негативную реакцию населения и, в конечном счете, повторный кризис общества.

Заметим себе, что даже при бесплатном здравоохранении (т.е. отсутствии товарно-денежных отношений в здравоохранении) советское общество пожелало иметь платные консультационные поликлиники, где за умеренную плату получало более квалифицированные, чем бесплатные, консультации врачей-специалистов. Объясняется это не "вздорностью" больных, а недостаточным финансированием здравоохранения, что не позволяло ему выйти на уровень мировых стандартов (финансирование здравоохранения носило "пайковый" характер карточной системы).

В свете сказанного утверждение авторов [75], что начни руководство СССР сворачивать товарно-денежные отношения в 50-х годах и кризиса бы не было [75, с. 120] - абсолютно ошибочно. Он бы ускорился из-за карточной системы, которую неизбежно пришлось бы в том или ином виде ввести в силу недостаточного количества потребительских товаров. Действительно, на этапе строительства социализма нужно, как это правильно отмечается в [75, с. 239], иметь в виду стратегическую цель - строительство коммунизма. Эта цель достигается постановкой и выполнением цепочки конкретных задач управления. Расположение задач в цепочке определяется их очередностью (приоритетностью). Задача свертывания товарно-денежных отношений также располагается в цепочке, в соответствующем месте. В 50-х годах, и даже на момент кризиса СССР, решению этой задачи еще не наступила очередь. Поскольку в 50-х годах для этого даже не было соответствующей производственной базы, а перед кризисом она была уже создана, но из-за отвратительного ее функционирования не было накоплено достаточного количества предметов потребления в сфере потребления, исключающего карточную систему распределения. Будто авторы [75] уже и забыли многочисленные и многолетние "колбасные" поезда, талоны на мясо и масло в провинции и т.п. Есть опасность того, что их заблуждение дорого обойдется стране, в случае, если его возьмут на вооружение.

Что же касается создания в структуре политической системы специальной идеологической группы, опирающейся на законы исторического и диалектического материализма, для определения этапных целей и способов их достижения с последующим утверждением рекомендаций этой группы компартией, после чего они спускаются "для исполнения Верховному Совету, олицетворяющему высшую власть в стране" [75, с. 239], то эти предложения должны быть категорически отвергнуты. Во-первых, возрождается доминирующая роль партийного канала управления, что неприемлемо. Предложенные структуры совершенно независимы от основной массы населения, ей неподотчетны. Можно себе представить, например, какие рекомендации выдали бы "известные ученые-экономисты" Бунич и Шмелев и какое решение принял бы "верный ленинец" Горбачев. Во-вторых, как-то даже неудобно говорить о высшей власти в стране, которой спускаются указания свыше.

Нет, управлять должно правительство. Оно - ответчик перед народом в лице представительной власти. Оно должно давать предложения по созданию прогнозирующих и планирующих органов и сети научно-исследовательских учреждений, в частности, типа бывшего Госплана. Какой-то специальной идеологической группы создавать не следует. Просто специалисты соответствующего отдела Госплана действительно должны быть СПЕЦИАЛИСТАМИ, учитывающими в своей работе в том числе и законы общественного развития.

Таким образом, с СССР, как с государством, произошло рядовое событие - срыв из сознательного управления в стихийное (т.е. в самоналадку, происходящую вне рамок старой системы управления обществом). Особенность здесь лишь та, что событие это случилось с государством уже окрепшей передовой формации, в котором отсутствовали классы, жаждущие реставрации, и в том, что характер конечного этапа срыва во многом был определен воздействием государств полярной формации, окружающих лагерь социализма.

Указанная особенность обусловила ход постсоветских событий. СССР по экономическим и социальным показателям за время смежного равития формаций во многом уже превзошел передовые страны исходной формации (в частности, по системности и единству топливо-энергетического комплекса, транспортной железнодорожной и воздушной сети, по централизации управления, отсутствии в нем посреднических паразитических звеньев, по взаимодействию хозяйственных отраслей, промышленных и сырьевых регионов, уже не говоря об уровне и размахе планирования и т.д.). Хорошо известно, что государственные предприятия принципиально (при прочих равных условиях) рентабельнее частных из-за отсутствия отчислений в карманы хозяев, что умножает преимущества социализма. Советское общество считало естественным отсутствие безработицы, такие (уже по сути коммунистические) составляющие, как доступные здравоохранение и образование, спокойную уверенность в будущем и другие составляющие социальной комфортности. Поэтому переход к производственным отношениям исходной формации (что объективно означает возврат на более низкий уровень развития и противоречит законам развития общества), тем более в стадию первоначального накопления капитала при капитализме, для СССР обернулся, как этого и следовало ожидать, гигантским экономическим спадом и духовной деградацией общества (для уяснения представим себе мысленно, что было бы с передовыми странами Запада, вернись они к производственным отношениям феодализма). Не следует заблуждаться и относительно нынешних действий зарубежной буржуазии - она продолжает всячески способствовать развитию хаоса и ослаблению страны.

Ныне происходит самоналадка общества России через фазу объективного управления. В обществе сосуществуют и переплетаются несколько основных Идей. Часть общества одержима Идеей возврата в социалистическую формацию, с обязательным устранением ошибок модели общества СССР. Эта же часть является яростной сторонницей восстановления СССР. Часть общества пропитана Идеей большой и мощной России, с уклоном в русский национализм, и не очень четко определяет для себя социальный строй такой России. Громадная часть общества живет Идеей скорейшего улучшения материальных условий жизни. В том числе и в условиях существующего буржуазного общества. И, конечно, есть хорошо известная буржуазная Идея "новых русских".

От того, насколько правильно и точно теперешние лидеры смогут уловить Идеи нынешнего российского общества, определить среди них главную и перспективную, насколько правильно смогут конкретизировать ее в конкретных, тактических задачах управления, зависят успехи этих лидеров, длительность промежутка объективного управления, трудности прохождения этого промежутка для населения. Указанные длительность и трудности зависят также и от активности самого населения.

Нынешняя очевидная необходимость возврата к социалистическому способу производства (ибо только он, как показывает исторический опыт СССР, способен в сжатые сроки обеспечить выход из все более углубляющегося кризиса капитализма в России) со всей категоричностью толкает страну в социалистическую формацию. Но необходимо определиться, что взять с собой из прошлого СССР, а что оставить за ненадобностью, и даже вредностью.

ВЛАСТЬ ТРУДЯЩИХСЯ - ВЗЯТЬ. Именно власть трудящихся, а не партии. Возрожденное социалистическое общество во избежание повторной трагедии должно иметь политическую систему с сильной обратной связью в государственном канале управления, с отработанным механизмом самоналадки. Партии должны работать в канале обратной связи.

ИНТЕРНАЦИОНАЛИЗМ И РАВЕНСТВО НАЦИЙ - ВЗЯТЬ. Иначе возможны, даже будут, "Карабах", "Абхазия", межклановые трения и прочая (в том числе антисемитская) нечисть.

ПОДТЯГИВАНИЕ ОТСТАВШИХ РЕГИОНОВ И РЕСПУБЛИК ДО УРОВНЯ ПЕРЕДОВЫХ - ВЗЯТЬ. Иначе неизбежны серьезные социальные региональные трения.

ВЫПЯЧИВАНИЕ НАЦИОНАЛЬНЫХ КАДРОВ - ОТСТАВИТЬ. Кадры должны оцениваться по профессионализму.

Факт длительного существования СССР внушает уверенность, что при этих условиях социалистическое общество будет успешно развиваться.

Представляется, что на основе этих положений должно происходить и восстановление СССР.

Теория ценна в первую очередь своими прикладными результатами. Поэтому уместно задать вопрос: какие действия должна предпринять нынешняя коммунистическая оппозиция, базируясь на изложенных в книге материалах?

Надо заметить, что ответ на этот вопрос был подготовлен еще в начале 1997 года [3]. По мнению автора первоочередными являлись три основных направления действий оппозиции. Во-первых, необходимо было модернизировать коммунистические структуры в направлении усиления обратной связи. Во-вторых, необходимо было доходчиво, четко и с предельной честностью объяснить народу кардинальную причину трагедии СССР, роль в ней компартии и предложить проект системы управления обществом в виде проекта конституции, исключающей повторение допущенных ошибок. В-третьих, необходимо было реализовать проект новой конституции, т.е., в первую очередь, ввести конституцию в действие. Отсюда вся практическая деятельность коммунистов должна была быть направлена на то, чтобы Идея реализации проекта новой конституции как свода основных законов, обеспечивающих выполнение желаний трудящихся, овладела массами и стала материальной силой. Именно на это должна была быть брошена вся агитационная и пропагандистская рать оппозиции. Что касается восстановления СССР, то здесь следует руководствоваться принципами, изложенными в Приложении № 3.

Какие же конкретно действия должны были "по правилам управления" предпринять далее лидеры оппозиции для введения конституции в действие?

Вспомним, задача лидеров - генерировать конкретные задачи управления и организовать их реализацию. В теперешней России существуют два заметных оппозиционных вектора действий. В первом, назовем его конституционным, главенствуют лидеры КПРФ. В другом, условно назовем его уличным, главенствует, также достаточно условно, Анпилов. Практика последних лет показывает, что уличное движение теряет своих сторонников, мельчает, народ в него не включается (истины ради заметим, что к нему начинает тянуться молодежь националистического толка). Выход горняков на рельсы, забастовки, в основном не являются политическими. Поэтому их не следует рассматривать как составляющую уличного политического движения. Не будем здесь говорить о причинах, примем это как факт. Но из него следует, что основная линия действий оппозиции в НЫНЕШНЕЕ ВРЕМЯ должна пролагаться через парламентское конституционное движение. Именно оно должно активизироваться и мобилизовать народ на смену конституции. То есть лидеры оппозиционного конституционного движения должны инициировать как можно больше выборов, референдумов, этих силовых составляющих обратной связи. Не беззубые сборы подписей за отставку президента и прочие письменные протесты, каковыми занималась КПРФ (кстати, которые ею никогда не доводились до конца) и которые входят в информационную составляющую обратной связи, а СИЛОВЫЕ СОСТАВЛЯЮЩИЕ.

Второй фронт борьбы, при концентрации надлежащих усилий даже более эффективный, чем первый, - создание ПАРАЛЛЕЛЬНОЙ ЭКОНОМИКИ путем превращения ПРИВАТИЗАЦИИ В КОЛЛЕКТИВИЗАЦИЮ. Известно, что приватизация, практически вся, проведена с нарушением законов, в том числе существующих в тогдашнее время. На этом основании необходимо проводить ревизию законности приватизации каждого предприятия и при этом инициировать создание "народных", "коллективных" предприятий, в которых отсутствовала бы оплата по капиталу, т.е. в сущности социалистического характера предприятий. Такие предприятия, как и государственные, принципиально рентабельнее капиталистических (из-за отсутствия дивидендных отчислений), а потому постепенно будут вытеснять капиталистические, создавая параллельную экономику и основу для возникновения социалистической общности в недрах нынешней формации. Особая поддержка при этом (материальная и юридическая) должна быть оказана "рабочему движению" на предприятиях, коллективы которых стремятся осуществить у себя такую форму приватизации (коллективизации). Поддерживать, вплоть до подготовки для таких предприятий директорского корпуса. Потому что не так-то легко самим рабочим найти честного, подходящего директора. Полезна поддержка таких предприятий и на уровне "законотворческом", ибо это даст возможность активизировать массы. Также очень важно то, что поддержка, оказанная коллективам народных предприятий, вовлечет их в борьбу политическую, по смену формации.

Необходимо проникнуться пониманием, что если нынешнему режиму удастся, ХОТЬ В МАЛОЙ СТЕПЕНИ, обозначить улучшение положения в стране, то ВСЕ: массы не поднимутся на политическую борьбу, ограничатся борьбой экономической, как на Западе. Поэтому социалистическим трудящимся, если они хотят вернуть социализм, нельзя терять время, надо действовать ЭФФЕКТИВНО.

Разумеется, буржуазия будет всячески препятствовать. Но это нормально, чего же ждать от буржуазии?

Говорят, что власть подтасует результаты выборов, наконец, просто аннулирует их. Да, такое не исключено. Однако практика показала, что возможно организовать параллельный (контрольный) подсчет голосов ( и он был в основном осуществлен в президентские выборы 1996 года, но результатов его лидеры КПРФ предусмотрительно не опубликовали). И главное, здесь налицо полное разоблачение властей, что активизирует действия масс, а это, в конечном счете, и требуется. Ведь без участия масс возврата к социализму не будет.

Тогда возникает вопрос: когда конкретно следует начинать инициировать, скажем, досрочные выборы в Думу? Чтобы была уверенность в получении абсолютного большинства голосов, которыми затем можно будет изменить конституцию.

В подразделе 3.5 показано, что уже в начале 1998 года, будучи проведенными, такие выборы дали бы левому крылу оппозиции в Думе абсолютное большинство. Разумеется, в том случае, если бы лидеры КПРФ в предвыборной кампании обозначили последовательную политику на восстановление социалистического способа производства в стране. К таким вещам надо подходить со всей ответственностью, опираться на анализ складывающейся конкретной ситуации.

К сожалению, нынешние лидеры оппозиции либо не знают "правил управления", либо не способны им следовать. Поэтому период стихийного управления затягивается, что ведет к дальнейшей деградации общества, разрушению накопленного в СССР экономического потенциала.

Конечно, объективные законы развития общества не отменишь, процесс самоналадки будет продолжаться, хотя и не оптимальным путем. Появятся новые лидеры, будут выработаны более правильные конкретные задачи управления. Автор надеется, что материалы данной книги смогут найти применение в этом архиважном деле, послужат базой идеологического сплочения коммунистов. Для последнего необходимо подвергнуть книгу широкому обсуждению и критике. И чем быстрее развернется такая дискуссия, чем скорее начнется освоение новых знаний, тем быстрее будет создана более полная теория развития общества.

Приложение № 3

ПОРЯДОК ВОССТАНОВЛЕНИЯ СОЮЗА

1. Союз должен быть именно ВОССТАНОВЛЕН, А НЕ СОЗДАН ВНОВЬ, т.е. по состоянию на момент распада, с признанием недействительными всех последующих действий.

2. Должна быть восстановлена конституция СССР, проведены выборы и создано единое Правительство Союза.

3. При восстановлении должны быть учтены уроки прошлого, т.е. партии переведены в канал обратной связи, чтобы последующее развитие не пошло по "второму кругу".

4. Виновники беловежского сговора должны понести наказание, меру которого им определит специально созданный ТРИБУНАЛ. Этот же трибунал должен расследовать все события, способствующие развалу: тбилисские, вильнюсские и т.д.

5. Фактическое восстановление должно начаться с объединения тех республик и регионов, которые хотят жить вместе. После того, как будет создано единое правительство этих республик и регионов (вначале, до выборов, временное), оно считается Правительством Союза и начинает упорядочивать дела с республиками, которые устранились от восстановления Союза. При этом необходимо придерживаться следующих правил.

5.1. Желательно восстановление Союза в прежних границах. Это обусловлено, прежде всего, экономическими связями. От такого восстановления выиграют все трудящиеся. Любому разумному гражданину выгодно иметь в своем распоряжении страну от Тихого океана до Балтики. Такая линия (при восстановлении Союза) должна доминировать во всех спорных вопросах.

5.2. Не исключено, однако, что какая-либо НАЦИЯ, в силу своей исключительной национальной обособленности, не пожелает жить вместе, захочет выделиться из Союза. Что поделаешь, ПУСТЬ ВЫДЕЛЯЕТСЯ, если при поименном референдуме НАЦИИ (а не населения республики) по вопросу выделения (референдуме с распиской) выскажутся за выделение нации 2/3 ее численности. О принадлежности к данной нации достаточно личного письменного заявления или отметки в паспорте (говорить о выделении народа или приграничного населения, как это делается в [123], бессмысленно).

При этом выделяющаяся нация должна иметь в виду следующее.

5.3. Выделяющаяся нация должна понимать, что своим выделением она наносит существенный ущерб Союзу, а потому не должна рассчитывать на какие-либо льготы или снисхождения, ибо все нации равны, в том числе и те, что не хотят отделяться.

5.4. Все нации, проживающие в данной республике, имеют равные права. Поэтому те жители республики, которые не захотят уйти вместе с выделяющейся нацией, должны получить свою долю имущества и территории республики, в которой проживает желающая выделиться нация. Распределение на доли производится по состоянию на момент развала Союза (беловежский сговор или провозглашение "независимости"). Хотя бы ориентировочно должно быть учтено и возвращено Союзу материальное дотирование Союзом выделяющейся нации, которое она получила в период пребывания в Союзе.

5.5. Выделяющаяся нация должна понимать, что ей будет предоставлена территория на внешней границе республики, в которой она жила, что, естественно, будет связано с переселением части нации. В отдельных случаях, скажем в случае с Литвой, возможно сселение нации на территории, которую нация занимала до вхождения в Союз.

5.6. Для выделения нации установить срок 10-15 лет.

5.7. Все вопросы выделения нации должны решаться путем терпеливых переговоров между Правительством Союза и представителями выделяющейся нации.

6. Восстановление Союза является внутренним делом Союза и любое вмешательство извне будет рассматриваться Союзом как недружественный акт.

Приложение № 4

ПЕРСПЕКТИВЫ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ГРУППОВОЙ ТРУДОВОЙ
СОБСТВЕННОСТИ

В разделе 4.2 мы касались распределения благ в современном обществе. Если распределение идет через зарплату, дивиденды и собственность, то имеет место капитализм, если через зарплату, то, грубо говоря, - социализм. Но теоретически возможен и третий вариант, когда распределение благ идет через зарплату и собственность (дивиденды отсутствуют). Что тогда?

Оказывается, что такой вариант возможен не только теоретически, но и практически. Он частично имеет место в современом капиталистическом обществе - некоторые предприятия на Западе работает по такому варианту. Они называются предприятиями групповой трудовой формы собственности, или, для краткости, групповой трудовой собственности. Интересно, что на них в принципе возможно избежать эксплуатации человека человеком.

Термин "групповая трудовая собственность" взят из работ В.Белоцерковского [125-127]. Он означает принадлежность предприятия только работникам, на нем непосредственно работающим, при распределении собственности в основном по трудовому участию. Предприятия используют внешний наемный труд в исключительных случаях типа модернизации основных фондов. В.Белоцерковский полагает, что общество с преобладанием групповой трудовой собственности будет являться обществом "синтезированного социализма", или "кооперативного социализма". Не исключено, что естественная "смерть" капитализма будет происходить именно через держателей групповой трудовой собственности, т.е. формация капиталистическая постепенно трансформируется в формацию если и не социалистическую, то близкую к ней формацию групповой трудовой собственности, именно "формацию кооперативного социализма", и переход к коммунизму будет осуществляться через эту формацию. Тогда на рис. 12 добавится еще эта формация (на рис. 10 она учтена).

Задачей настоящего раздела является сопоставление такой гипотетической формации с моделью социализма при общественной собственности на основные средства производства (типа модели СССР), т.е. с СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ ФОРМАЦИЕЙ, и обсуждение возможности использования предприятий групповой трудовой собственности (они же "предприятия-собственники", они же "народные предприятия") для возврата России в социалистическую формацию.

Чтобы выполнить эту задачу, необходимо вначале получить более подробные сведения о предприятиях (фирмах) групповой трудовой собственности, причем желательно на основе экспериментальных материалов. Последнее уменьшает возможность ошибок в анализе. Такой материал имеется - это данные по западным предприятиям групповой трудовой собственности типа ИСОП (план создания акционерной собственности работников) и предприятиям Мондрагона в Испании. Вкратце изложим его на основе работ В.Белоцерковского [125-127].

В части групповой трудовой собственности на Западе формы совладения можно разделить на долевые, коллективные (или централизованные) и смешанные.

ДОЛЕВАЯ ФОРМА - каждый работник владеет долей (паем) капитала компании. Доли эти могут быть равными для всех членов коллектива, или пропорциональными трудовому вкладу (квалификации, должности, стажу) работников, либо зависящими от первоначального взноса работников при создании компании. Доли фиксируются документально, либо состоят из пакета ВНУТРЕННИХ акций, т.е. не подлежащих продаже во вне. Прибыль делится между работниками-совладельцамии чаще всего пропорционально их долям в капитале. Так же делятся убытки.

При вступлении в такие компании новички должны вносить вступительный взнос, величина которого определяется коллективом (возможно и в рассрочку).

С учетом принципа собственности работников на продукцию их труда, в паи должны записываться все вклады работников (из их долей прибыли) на развитие производства.

В случае ухода работники обязаны продавать свою долю членам компании, и только им. Права совладельцев при этом, естественно, теряются. Долевое совладение чаще всего возникает в небольших компаниях, создаваемых с нуля или выкупаемых у прежних владельцев.

КОЛЛЕКТИВНОЕ (централизованное) СОВЛАДЕНИЕ - капитал компании и ее активы остаются неделимыми и принадлежат всему трудовому коллективу как юредическому лицу. Такие компании образуются часто при малой капиталоемкости средств производства, например, сервисные компании.

Работники-совладельцы подобных компаний выделяют за счет прибылей ежегодную надбавку к своей зарплате, равную определенным (коллектвом) процентам от прибыли, но при уходе не получают никакой доли капитала компании. Вместо этого они имеют пенсию от компании, пропорциональную их трудовому вкладу за все время работы.

Для капиталоемких предприятий, т.е. для промышленных предприятий крупных и средних размеров, долевая форма мало пригодна: слишком большая доля капитала приходится в этом случае на "работническую душу". Как выплачивать ее при поступлении на работу? Тут хорошо подходит смешанная, КОЛЛЕКТИВНО-ДОЛЕВАЯ ФОРМА СОВЛАДЕНИЯ.

При такой форме основной капитал компании (стоимость средств производства, помещений и т.д.) является коллективной собственностью работников, а отчисления из прибыли предприятия на поддержание и развитие производства делятся на всех работников (поровну или пропорционально трудовому вкладу - в зависимости от устава) и оформляются как их долевые инвестиционные вклады. Суммы этих вкладов заносятся на лицевые счета работников, с них же начисляются ежегодно определенные проценты (равные среднему банковскому проценту в данном регионе), и при уходе с предприятия (в другое место или на пенсию) работники получают всю накопившуюся на их лицевых счетах сумму (минус процент амортизации), и с тем теряют права совладельцев.

На инвестиционные вклады идет лишь определенная часть прибыли, устанавливаемая коллективом, а остальная часть распределяется на прибавки к зарплате.

Самый известный пример смешанной формы совладения дает Мондрагонская федерация кооперативных компаний в Испании. Она существует порядка 50-ти лет, включает более 160-ти фирм, на которых занято более 35-ти тысяч работников.

Коллективы-собственники, как правило, вкладывают в развитие своего производства больше средств, нежели многие частные и особенно открытые акционерные компании. Причины - коллективы-собственники жизненно заинтересованы в долгосрочном здоровье, конкурентноспособности своих предприятий, в сохранении своих рабочих мест, ибо они их единственный источник дохода.

Предприятия мондрагонского типа обходятся без акций, как внутренних, так и внешних. Акции существуют в компаниях, приобретаемых трудовыми коллективами у прежних хозяев посредством скупки их акций, и в компаниях, наделяющих акциями своих работников по программе ИСОП. Но во всех этих компаниях акции, как правило, не подлежат реализации вовне, а работники, уходящие на другую работу или на пенсию, обязаны продавать свои пакеты акций покидаемым компаниям. Таким образом предупреждается возможность захвата компаний кем-то извне и эксплуатация работников внешними акционерами. Но акции при этом фактически перестают быть таковыми, становятся лишь средством деления долевого капитала.

В.Белоцерковский полагает, что деление капитала с помощью внутренних акций - дело непрозрачное и чреватое махинациями и коррупцией. В этом случае наращивание капитала, принадлежащего работнику, должно сказаться на увеличении цены его внутренних акций. Но поскольку они не котируются на открытых рынках, их цена определяется с помощью приглашаемых для этого аудиторов. Такая оценка весьма условна и допускает жульничество. Компании бывают заинтересованы в уменьшении стоимости акций, чтобы меньше выплачивать денег уходящим из компаний работникам и могут для этого вступать в сговор с аудиторами. Известны также случаи, когда в результате подобного сговора акции высшего менеджмента значительно быстрее наливались в цене, нежели акции рядовых работников.

Трудовой вклад - основа и для определения доли общей прибыли, начисляемой работнику-совладельцу, и для отчислений от его прибыли сумм на поддержание и развитие производства. Методы определения трудового вклада на предприятиях работников на Западе очень разные в различных коллективах. Многое тут зависит от характера труда, размеров коллектива, происхождения компаний.

На Западе иные коллективы-совладельцы поначалу назначают себе зарплаты исходя из средних размеров зарплат сопоставимых предприятий региона, берут их тарифные сетки и добавляют к таким зарплатам пропорциональные им доли от прибыли своих предприятий (той ее части, которая отводится на увеличение зарплат, на потребление).

В других коллективах устанавливают коэффициенты трудового участия работников и с их помощью определяют зарплату. Коэффициенты рассчитывают опять же по-разному, стараясь учитывать характер выполняемой работы, должность, образование/квалификацию, количественные показатели.

У третьих трудовой вклад работника определяется его непосредственным руководителем. Способ рискованный! В этом случае работники, будучи не согласны с оценкой их трудового вклада, должны иметь право апеллировать к арбитражным комиссиям своих предприятий. Еще лучше, если такая оценка будет визироваться собранием коллектива низового подразделения предприятия.

Имеется много предприятий, где трудовой вклад принимается равным для всех работников (например, у преподавателей или в фирмах по обслуживанию населения). На Западе встречаются учебные заведения, принадлежащие коллективам преподавателей, где зарплата зависит от семейного положения учителей и изменяется в случае изменения этого положения.

Очень острый вопрос - соотношение зарплат менеджеров и рядовых работников. Тут, как и во многих других вопросах, все зависит от решения коллектива и обстоятельств. В.Белоцерковский полагает, что если групповая трудовая форма собственности будет господствовать в стране, то сверхвысоких заработков у высших менеджеров, какие наблюдаются сейчас в капиталистическом мире, не будет.

В.Белоцерковский стоит за то, чтобы в дела коллективов-собственников не было никакого вмешательства. Пусть богатеют, а кто не способен - пусть разоряется. Только это, по мнению В.Белоцерковского, приучит коллектив к ответственности, заставит трудиться. Не только отдельные трудовые коллективы должны быть полными и независимыми собственниками, но таковыми могут быть и отдельные подразделения крупных предприятий. Цель: сохранять эффективность внутренней демократии и трудовую ответственность.

Там же, где разукрупнение больших предприятий по каким-либо причинам (чаще всего технологического свойства) будет невозможно, следует устанавливать внутренние рыночные отношения между подразделениями. Автономные подразделения могут находиться на хозрасчете, и доходы их коллективов будут зависеть от эффективности и качественности работы этих подразделений. Одни автономные производственные ячейки будут покупать сырье или полуфабрикаты у других ячеек или даже со стороны (если это будет им выгоднее), и также будут продавать свою продукцию внутри предприятия или даже на сторону. В случае неэффективной и нерентабельной работы отдельных подразделений возможно их банкротство и роспуск обанкротившихся коллективов.

Предприятия-собственники не заинтересованы в своем расширении, в создании филиалов. (Такой интерес у них возможен только тогда, когда они будут принимать на филиалы наемных работников и их эксплуатировать. Но это означает конец всей "затеи".) Поэтому по мнению В.Белоцерковского расширенным воспроизводством должно заниматься государство, его специальные инвестиционные фонды, ФОНДЫ РАЗВИТИЯ. Компании работников будут отчислять в эти фонды определенный процент от своих прибылей, и государство также станет вкладывать туда часть своих доходов, и на эти средства будет финансироваться создание новых предприятий, которые затем - это решающее условие! - будут продаваься в рассрочку и по себестоимости новым трудовым коллективам. "В противном случае, если государство будет оставлять эти предприятия в своей собственности", будет возврат к госсоциализму [125, c. 101].

Члены трудовых коллективов будут нуждаться в создании такого механизма, так как будут заинтересованы в создании рабочих мест для молодежи и людей, сокращаемых с действующих предприятий в результате технического прогресса, и им не трудно будет отдавать на это, скажем, 10-12% своих прибылей, а не 50-60%, как при самостоятельном экстенсивном расширении (да еще с риском, что деньги эти могут пропасть!). И трудовые коллективы смогут еще и для себя брать из этих фондов беспроцентные кредиты для обновления или реконструкции оборудования, зданий своего предприятия.

В условиях рыночной системы фонды развития "смогут почти безошибочно определять, в какой отрасли (или отраслях) надо создавать новые предприятия работников, чтобы они были доходными, т.е. нужными: там, где цены растут и прибыли!" [125, с. 102].

"Создавая новые предприятия в той или иной отрасли (в зависимости от рыночной коньюктуры), Фонды Развития будут вести таким образом и перелив капитала из отрасли в отрасль, учитывая при этом и общие потребности общества - гуманитарные, экологические, форсируя с этой целью развитие каких-то производств или отраслей. Общество сможет таким образом регулировать и планировать развитие экономики, не подавляя рыночной конкуренции! Мы получаем тут желанный синтез планового развития экономики в интересах всего общества и свободной хозяйственной деятельности в интересах производителей и потребителей. Иначе можно сказать, что...механизм приведет к национализации капитала при кооперативной приватизации хозяйственных объектов (крупных и средних)" [125, с. 102, 103].

Фонды развития не имеют заинтересованности в прибылях (предприятия они должны продавать по себестоимости). Поэтому они не будут скупиться на создание предприятий максимально-безопасных в экологическом отношении и максимально безвредных для работников. В.Белоцерковский приводит еще множество достоинств такой схемы, см. [125, с.103, 104].

В.Белоцерковский полагает, что при "таком механизме расширенного воспроизводства самостоятельное расширение как предприятий работников, так и частных, сделается со временем почти невозможным: все меньше и меньше будет желающих идти в наемное рабство, в пролетарии. Молодые и свободные рабочие кадры предпочтут идти на создаваемые специальными фондами новые кооперативные предприятия, чтобы становиться их владельцами" [125, с. 102]. Тем самым будет заблокирована агрессивная конкуренция в накоплении капиталов, создание монополий.

Каждый коллектив-собственник сам определяет свой внутренний устав, но можно выделить следующие принципы демократического самоуправления, которые представляются обязательными.

В зависимости от условий труда, размеров коллектива и его устава избираться руководители могут либо на определенные важнейшие посты, либо на посты всех уровней и производственных подразделений. Применяется и вариант, когда избранный руководитель сам подбирает членов своей администрации и руководителей подразделений, но они проходят процедуру утверждения соответствующим представительным органом власти коллектива или общим собранием.

Если для занятия какого-либо поста необходимо специальное образование, то избираться на данный пост могут люди из числа работников, имеющих такое образование. Возможный вариант - наем специалиста со стороны на данную должность по конкурсу, с представлением ему права на совладение на общих условиях.

Выборность руководителей предполагает и процедуру их отзыва простым или квалифицированным (2/3) большинством голосов членов избравших их представительных органов власти (или общего собрания коллектива).

Избранный на руководящий пост работник может затем избираться на более высокий пост, но по истечении зафиксированного в уставе коллектива максимального срока "пребывания у власти" он должен возвращаться на исходный уровень. Разумеется, любой избранный руководитель в любой момент может быть отозван, смещен с поста.

Бессрочное пребывание людей на руководящих постах закрывает дорогу наверх для молодых кадров, а также связано со снижением продуктивности руководителя и созданием вокруг него окружения подхалимов и карьеристов. Ограничиваться должен срок пребывания и в представительных органах власти.

Для того чтобы лишить руководителей трудовых коллективов-собственников возможности манипулировать голосами рядовых работников при внутренних выборах и при обсуждении различных вопросов, необходимо введение порядка, запрещающего начальству увольнять или понижать своих подчиненных без санкции трудового коллектива или его представительного органа. Плюс к тому работник должен иметь право и возможность обращаться с жалобами по данному поводу в "судебные инстанции" предприятия - в ревизионно-контрольные комиссии. Кроме того, причины, допускающие увольнение или понижение работников, должны быть скрупулезно прописаны в уставе предприятия. Все это необходимо и в связи с тем, что речь в данном случае идет об увольнении не наемных служащих, а работников-совладельцев, которым придется выплачивать их долю основного капитала и/или общую сумму их взносов на развитие производства.

К достоинствам предприятий трудовой групповой собственности относится ликвидация абсолютной дисциплины. Это дисциплина, при которой подчиненный полностью во власти начальства: его работа, зарплата, обязанности, продвижение по службе и т.д. - все зависит от начальства.

Абсолютная дисциплина неразрывно сопрягается и с зависимостью руководителей каждого уровня исключительно от вышестоящих руководителей, а зависимость эта зачастую бывает даже более жесткой, чем по отношению к рядовым работникам.

Но все меняется, когда руководитель начинает зависеть не от выше-, а от нижестоящих коллег, в конечном счете от рядовых работников, хозяев самоуправляемого предприятия. Все идет по другому, когда руководя своими коллегами, человек знает, что завтра он обязательно окажется в их положении.

"...сторонники "синтезного социализма" стоят не за то, чтобы каждая кухарка могла управлять государством или предприятием, а за то, чтобы ими не управляли одни и те же люди бессменно. И чтобы "кухарки" обладали таким же решающим голосом, как и все члены коллективов и граждане страны...[125, с. 69].

В.Белоцерковский говорит еще много похвальных слов о групповой трудовой собственности, о кооперативном социализме, о его политической системе [127], но нам достаточно и этого. Теперь давайте анализировать и делать выводы.

1. Термин "собственность" означает присвоение. Прежде всего следует отвергнуть, как несостоятельные, утверждения некоторых авторов о генетическом стремлении человека к собственности, о "чувстве собственности". При этом, конечно, подразумевают частную собственность, либо что-нибудь ее заменяющее, например, в виде "доли" общественной собственности. Вот типичное заявление: "Вопрос в психологии, в подсознании, в генах: каждый пусть подсознательно, но считает себя ... достойным собственности. Это заложено природой. Не учитывать этого - значит идти против природы" [65]. В.Белоцерковский, правда, такого не говорит, но тоже, как следует из его работ, фетишизирует стремление человека к собственности. Скажем, это наглядно иллюстрирует его замечание: "Групповую трудовую форму собственности можно назвать и объединенной частной собственностью" [126, с. 51].

Разумеется, человеку в той или иной степени свойственно чувство жадности, которое при желании можно отождествить со стремлением к собственности. Ведь и собака стремится "отстоять" свою кость. Но следует помнить, что понятие о собственности оформляется в ПРОЦЕССЕ СОЦИАЛИЗАЦИИ, т.е. воспитания человека. Социализация в первобытном обществе сообщала человеку представление об общественной собственности, ибо частной тогда не было. Период этот длился порядка 30 тыс. лет. И ничего, никакого, природой обусловленного, стремления к частной собственности или доле общественной собственности не было. Более того. Из Приложения № 1 видно, с каким трудом частная собственность завоевывала свои позиции. Полезно вспомнить и крах столыпинских реформ по разрушению крестьянской общины. Не так уж много оказалось желающих выделиться из нее на хутора. Так что генетика здесь не при чем.

Спустимся к основам. Вспомним, что человеку свойственно стремление удовлетворять свои потребности, т.е. получать блага. И собственность им рассматривается лишь как средство для этого. КАКАЯ СОБСТВЕННОСТЬ ОБЕСПЕЧИТ ЕМУ БОЛЬШЕ БЛАГ ПРИ МЕНЬШИХ ХЛОПОТАХ - ТА ЕГО И УСТРОИТ. Вот основная линия поведения человека в плане собственности. Поясню примером из личной практики. Еще в советское время довелось мне с сыном отдыхать на турбазе в Костромской области. Однажды захотелось молока. Пошли в деревню, большую, дворов 300. И только две коровы. Спрашиваем: "Чего же не держите, запрещают что ли?" - Да нет, - говорят, - держать можно. Только зачем нам эта УДАВКА? Работаем в совхозе. Там снабжают молоком, мясом.

Видите, как обстоит дело? Корова - частная собственность для них "удавка". Общественная собственность обеспечивает их благами. И частная собственность становится ненужной.

Конечно, "На дядю", любого, российские люди добросовестно работать не будут, в этом можно не сомневаться" [126, с. 12]. Здесь В.Белоцерковский прав. Но это вовсе не исключает их добросовестной работы на общество, т.е. тем самым и на себя.

2. "Чувство хозяина", собственность стимулирует борьбу за нее (да и то не всегда: достаточно вспомнить, как безропотно лишились своей собственности - денежных сбережений граждане СССР в период гайдаровских реформ), но никак не эффективность работы предприятия. Безусловно, частник будет бережнее относиться к своей собственности, чем посторонний. Но и всего лишь. Собственность, непосредственным образом, качество работы предприятия не определяет. Поэтому некорректным является объяснение успехов предприятий групповой трудовой собственности (повышение прибыли на 15% и производительности труда на 32% [125, с. 138]) и появление таких предприятий "чувством собственности", "чувством хозяина" [126, с. 91].

Необходимо отчетливо представлять себе механизм связи между эффективностью работы предприятия и собственностью. Ряду исследователей, в частности В.Белоцерковскому и Ю.Г.Призу, свойственно чрезмерное преувеличение роли собственности в работе предприятия. На самом деле определяющим является КАЧЕСТВО УПРАВЛЕНИЯ предприятием, а не форма собственности или личность собственника. Если при смене собственника качество управления не изменится, то не изменится и качество работы предприятия. Работа предприятия УЛУЧШАЕТСЯ при смене собственника ТОЛЬКО В ТЕХ СЛУЧАЯХ, когда эта смена СОПРОВОЖДАЕТСЯ УЛУЧШЕНИЕМ УПРАВЛЕНИЯ (что, кстати сказать, не всегда бывает).

Именно такой случай имеет место при трансформации капиталистического предприятия в предприятие групповой трудовой собственности. Коренным отличием предприятий групповой трудовой собственности от чисто капиталистических является самоуправление, что конкретно выражается в большей развитости обратных связей, их усилении, именно в выборности и сменяемости верхов низами, ограниченности пребывания у власти, ротации кадров. В результате исчезает "абсолютная дисциплина", т.е. зависимость работы, зарплаты, обязанностей, продвижения по службе подчиненных от начальства, и обстановка в коллективе существенно оздоровляется. Значительно улучшается КАЧЕСТВО УПРАВЛЕНИЯ. Именно улучшением качества управления из-за усиления обратных связей и появлением мотива в виде возможности увеличения заработка, а вовсе не "чувством собственника", вызваны отмеченные выше успехи в работе предприятий после изменения их статуса. Определяющей движущей силой становятся интересы коллектива, которые главным образом сводятся к максимизации прибыли предприятия и улучшению условий работы на нем.

3. Групповую трудовую собственность следует трактовать как частный случай общей (общественной) собственности данного сообщества (скажем, данной страны), случай, когда размеры сообщества сведены к размеру коллектива. При этом, согласно В.Белоцерковскому, коллектив сам стремится сократить свои размеры, разукрупниться, чтобы "уменьшить риск материальной ответственности за неэффективные действия других подразделений больших концернов" [125, с. 95]. Теоретическим пределом такого разукрупнения является индивид с его частной трудовой собственностью. Если подниматься вверх от индивида через групповую трудовую собственность к общей собственности на основные средства производства и далее, то верхним пределом будет коммунистическая собственность.

Возможно возражение, что групповую трудовую собственность нельзя считать частным случаем общей собственности, так как общественная собственность не обеспечивает возможности создания сильных обратных связей в коллективах, а групповая трудовая обеспечивает, что выдвигает ее на более высокий уровень, чем общая.

На самом деле это не так. Хорошо известно, что в СССР, где имела место общая собственность на основные средства производства, во времена Ю.В.Андропова были предприняты шаги к усилению обратных связей в управлении предприятиями путем создания Советов трудовых коллективов, а несколько ранее принято стимулирование труда введением тринадцатой зарплаты. Другое дело, что процесс этот не был доведен до конца. Однако совершенно очевидно, что наличие общественной собственности ничуть не препятствует созданию таких же самоуправляемых предприятий, что и предприятия групповой трудовой собственности. В случае общественной собственности коллективы предприятий не будут собственниками этих предприятий, но при соблюдении тех же правил формирования руководства и взаимоотношений внутри коллектива, какие описаны В.Белоцерковским, результаты работы коллективов будут столь же положительны.

Вообще возникают большие сомнения в существовании у члена коллектива-собственника "чувства собственника". Дело в том, что на таких предприятиях собственником ОБЪЕКТИВНО выступает не член коллектива, а сам КОЛЛЕКТИВ. "Собственность - это власть" - правильно говорит Ю.Г. Приз [65]. А власть на таких предприятиях принадлежит коллективу. "Кто может уволить собственника?!" - восклицает Ю.Г.Приз [там же]. Коллектив может уволить своего члена, если найдет это нужным. Он отдаст ему то, что записано на лицевом счете, это так. Но, как ни крути, он ВЫГОНИТ его, выступит диктатором, как обычная власть. Что же это за собственник, которого можно выгнать? И откуда у него будет "чувство собственности"?

Поэтому разговоры об истинной свободе человека на предприятии-собственнике, обусловленной правом решающего голоса во всех касающихся его делах и правом собственности на продукцию своего труда [125, с. 43] являются фикцией. Решающий голос - вовсе не право veto, а свою продукцию не выделить из продукции коллектива.

Как видим, каких-то причин к появлению у работника предприятия-собственника "чувства собственности" не наблюдается. Разумеется, работнику ясно, что чем больше будет прибыль предприятия, тем большую надбавку к зарплате он получит. И в норме он постарается способствовать увеличению прибыли в силу наличия указанного МОТИВА. Но вовсе не потому, что числится "собственником" предприятия.

Конечно, совершенно достоверно о наличии или отсутствии "чувства собственности" можно говорить только на основе проведенных социологических опросов. К сожалению В.Белоцерковский не приводит их результатов. Возможно, что они вообще не проводились. Однако кое-что из его работ все-таки "выудить" можно. "Коллективы рабочих и служащих стали выкупать предприятия, на которых они работали, у разоряющихся хозяев прежде всего для того, чтобы не потерять работу." - пишет В.Белоцерковский в [125, с. 136]. В более ранней работе он называл другую причину: стремление работников быть хозяевами [126, с. 91], но, видимо, устыдился неправды. То есть В.Белоцерковский и сам сознает истинную причину появления предприятий-собственников и проблематичность сохранения работниками таких предприятий "чувства собственности". Он даже осторожно замечает, что "...в будущем, весьма не близком, наверняка будет происходить процесс размывания суверенитета компаний работников, сплавления их с общественными организациями и институтами..." [125, с. 93]. Проще говоря, такие коллективы постепенно будут смещаться в сторону осознания и признания общественной собственности, в сторону социализма.

4. В.Белоцерковский не считает возможным превращение групповой трудовой формы собственности в господствующую форму, т.е. переход общества в формацию кооперативного социализма, без помощи государства [126, с. 105]. Для такого вывода есть основания. Например, в проекте ИСОП работникам чаще всего продается только от 20 до 40% общего числа акций, т.е. контрольный пакет остается у высшего менеджмента. Представители коллективов не допускаются в советы директоров, им не дается права на какое-либо участие в руководстве компаниями [125, с. 149]. Удивляться здесь нечему: чего еще можно было ожидать от капитала? Вместе с тем отсюда следует, что переход в кооперативную формацию будет носить революционный характер.

5. Формация кооперативного социализма выступает как формация рыночной экономики при управлении капиталом посредством государства, а производством посредством коллективов-собственников, в собственности которых остается даже земля. Являются несомненными следующие недостатки такой гипотетической конструкции в сравнении с моделью социализма при общественной собственности на основные средства производства, т.е. с социалистической формацией.

- Повышенный эгоизм коллективов, что обусловит определенную напряженность в общественных отношениях.

- Доходы коллективов и индивидов не только по труду, но в определенной степени и по капиталу, а, следовательно, постепенный рост неравенства.

- Сохранение стремления к накопительству и потреблению. То, что В.Белоцерковский считает присущим только буржуазному обществу: "...копить деньги жизнь вынуждает не только богатых, но и рядовых людей - копить на пенсию, на приобретение жилья, на учебу (где она платная), на черный день, на спасение сбережений от инфляции и т.д." [125, с. 110], благодаря "всеобщему хозрасчету" переносится и в кооперативный социализм (например, нужно копить деньги для покупки рабочего места сыну, дочери в коллективе-собственнике, на черный день в случае банкротства того предприятия, где работаешь, и т.д.).

- Отсутствие чувства социальной защищенности в силу сохранения проблемы безработицы и известной анархии производства.

Отмеченные недостатки указывают на более низкий уровень состояния общества при кооперативном социализме в сравнении с социалистической формацией, в частности советским обществом.

Современная экономика не может строиться на чисто рыночных отношениях. Это признают западные экономисты, да и в работах В.Белоцерковского отмечается необходимость при кооперативном социализме наличия государственного сектора, в ведении которого должен находиться ряд хозяйственных отраслей, в частности энергетика, связь, тяжелый транспорт, фундаментальная наука, а также отрасли, где конкуренция вредна: образование, медицина, юридическое обслуживание [126, с. 40; 127, с. 5]. Поэтому по мере развития производительных сил кооперативный социализм будет смещаться в сторону усиления плановой экономики, т.е. неизбежен его переход в социалистическую и далее коммунистическую формацию.

6. Модель социализма СССР, очищенная от жесткого партийного руководства и при сильных обратных связях в производственных коллективах, относится к более высокой стадии развития общества, нежели кооперативный социализм. Поэтому народам России не имеет смысла ставить целью создание кооперативного социализма в России. Однако целесообразно использовать элементы кооперативного социализма, в частности народные предприятия, как формы создания "параллельной экономики", способствующие мобилизации народных масс на борьбу с нынешним режимом, а саму "параллельную экономику", как инструмент подавления капиталистической экономики, с последующей целью возврата в социалистическую формацию. Россия уже "проскочила" один раз мимо такой возможности. В 1990 году по инициативе работников ряда крупных предприятий был создан Союз трудовых коллективов СССР/России с целью добиться передачи средств производства в собственность трудовых коллективов. В течение года к Союзу присоединилось большинство предприятий тяжелой промышленности страны и научно-прикладных институтов. Но руководители Союза не захотели превращать его в политическое движение. Они надеялись добиться необходимых реформ и законов с помощью Верховного Совета РСФСР. По словам В.Белоцерковского он без устали агитировал прекратить надеяться на власти и начать борьбу за власть и собственность, но руководство Союза не решилось. Тогда это было сделать проще, сейчас труднее. Но дорогу осилит идущий.

К разновидности "кооперативного" социализма можно отнести предложение В.Ф.Педоренко, Р.А.Педоренко [155] о нерыночном социализме с предприятиями, которые находятся в собственности ОТЦОВ (пенсионеров) и, одновременно, в аренде у ДЕТЕЙ, т.е. тех, которые на них работают. Структура управления таким обществом имеет два "крыла", социальной базой одного из которых являются пенсионеры, а другого - работники предприятий. Первое крыло - крыло местного самоуправления формируется снизу вверх последовательно из самоуправляющихся домов, микрорайонов, районов, городов, областей и т.д. Второе крыло формируется из представителей трудовых коллективов также снизу вверх. Совет народных депутатов состоит из двух палат: палаты представителей производственного самоуправления и палаты представителей местного самоуправления [155, с. 194, 201]. Палаты равноправны, поэтому на тот случай, когда они не смогут выработать согласованного решения, авторы полагают необходимым иметь над ними идеологическую надстройку - ПАРТИЮ, которая будет состоять из двух фракций (ОТЦОВ и ДЕТЕЙ). О том, как будут развиваться события, когда не смогут выработать согласованного мнения эти фракции, авторы умалчивают.

В конечном счете перед советскими людьми стоит задача не распределения общественной собственности по долям, не создание класса собственников, а задача перехода к коммунистическому обществу. Методика перехода к нему от социализма наиболее проста и уже проверена практикой СССР: через постепенное расширение сферы распределения за счет соответствующего сужения области товарно-денежных отношений. Проще говоря, к бесплатному образованию и здравоохранению постепенно должны добавляться бесплатный транспорт, жилье, наконец, потребительские товары. Эта методика логична, ясна и понятна. Но как такой переход осуществлять через класс собственников, через доли общественной собственности, совершенно не ясно. Представляется, что такой переход будет сопряжен с дополнительными издержками для общества, а потому советским людям не следует идти этим путем.

Приложение № 5

О МЕХАНИЗМЕ РЕАЛИЗАЦИИ ПРАВ
КОЛЛЕКТИВНОГО СОБСТВЕННИКА

Чтобы выявить механизм реализации прав собственника в коллективе и социалистическом обществе, необходимо вначале уточнить: что такое собственность? в чем сущность прав собственника? как правильнее классифицировать собственность и кто является собственником в коллективе и социалистическом обществе? Потребность в таких уточнениях вызвана неоднозначностью ответов исследователей на указанные вопросы. Например, Ф.Н.Клоцвог утверждает, что "в современном экономическом понимании категории владения, распоряжения и пользования существенно отличаются от их юредического толкования, ведущего свое начало от римского права" [76, с. 140]. При этом каких-либо обоснований причин и необходимости такого отличия он не дает. Недостаточная четкость понимания отмеченных вопросов вытекает также из статьи Ф.Б.Белелюбского "Китай и торговля землей" в "Правде" от 29. 07. 1995 г., в которой автор докторской диссертации о формировании рынка в китайской деревне Л.Д.Бони относит свободу торговли землей к праву владения. Хотя известно, что ни в римском праве, ни в Кодексе Наполеона, ни в буржуазном праве, ни, наконец, в советском гражданском праве продажа собственности не относилась к праву владения, а только к праву распоряжения. В современном, рекомендованном студентам экономических специальностей, учебнике говорится, что понятие собственности - категория достаточно сложная, чаще всего отождествляемая с присвоением [136, с. 86]. Отмечается, что в СССР в конце 70-х годов сформировались три концепции: 1) собственность - это самостоятельное производственное отношение по поводу присвоения материальных благ, и прежде всего - средств производства (ленинградская школа во главе с Н.Д.Колесовым, Я.А.Конрад и др.); 2) собственность не существует как отдельное отношение, она пронизывает всю систему производственных отношений, и познать ее можно, только изучая эту систему (школа МГУ, А.К.Покрытан и др.); 3) собственность не имеет экономического содержания, это юредическая категория (В.П.Шкредов и др.) [136, с. 72].

Как видим, налицо известная разноголосица, и для определенности необходимо, по крайней мере, обозначить и обосновать позицию автора.

Отношения присвоения от простого овладения продуктами природы развивались вместе с развитием общества, постепенно усложняясь и переходя в стадию отношений собственности, которые неразрывно связаны с трудовой деятельностью человека. Удовлетворительное представление о генезисе отношений собственности можно получить из работ [137-139] советского исследователя вопросов собственности М.В.Колганова. Не вдаваясь в детали и не забираясь в глубины достаточно абстрактных и порой маловразумительных споров по ранее упомянутым концепциям собственности, в частности о наличии (или нет) сторон (форм) собственности экономической и юридической [60, с. 84-89; 140, с. 244-260], следует все-таки отметить, что юридической стороны просто не могло быть без реально существующей, причем первичной, экономической (т.е. находящейся в области производственных отношений) формы собственности. Вместе с тем ясно, что присвоение нуждается в определенном праве для своей легализации, охране, а потому появление соответствующей юридической стороны собственности было совершенно неизбежным. Юридическая сторона собственности, отражая менявшиеся с развитием общества производственные отношения, проходила ряд этапов (римское право, в том числе римские законы ХII таблиц, Кодекс Наполеона, буржуазное право и т.д. [141, с. 97-107, 393-400]), на протяжении которых вводились и щлифовались категории отношений собственности. В конечном счете были сформулированы положения о трех основных правах собственности: владения, пользования и распоряжения. В норме собственником считается только субъект, располагающий всеми этими полномочиями.

Разумеется, для каждой общественной формации каждое из указанных прав наполнено своим конкретным содержанием. Однако в основе своей каждое из них при всех формациях обусловливает вполне определенные функции и поведение собственника, а потому представляется, что во избежание возникновения путаницы не следует, без особой необходимости, прибегать к правке и, тем более, ломке этих установившихся и принятых большинством понятий. (Такие правки обычно предпринимаются либо из-за нечеткого представления существа дела, либо в целях неблаговидных, подобно тем, с которыми в период распада СССР контререволюция именовалась революцией, а правые - левыми.) Для определенности дадим их краткое пояснение.

Собственность рассматривается как исторически развивающиеся общественные отношения, которые характеризуют распределение (присвоение) вещей между отдельными индивидами, общественными группами и т.д. Совокупность вещей, принадлежащих данному субъекту (собственнику), составляет объект собственности, или имущество соответствующего лица [72, т. 24, кн. 1, с. 11].

Владение означает фактическое обладание объектом собственности [72, т.5, с. 139]. Здесь имеется в виду владение законное (в отличие от незаконного, скажем, похищенного имущества), т.е. охраняемое законом. Владеть имуществом можно не только на основе права собственности, но и в силу иных защищаемых законом основаниях. Так, хранитель чужого имущества, арендатор, перевозчик также реализует право владения, но по праву, переданному ему собственником [142, с. 154].

Пользование заключается в праве производительного или личного потребления объекта собственности для удовлетворения собственных потребностей и интересов в зависимости от назначения объекта (эксплуатация имущества, получение плодов и доходов, приносимых им, и т.п.). Границы права пользования определяются законом, договором или иным правовым основанием (например, завещанием) [72, т. 20, с. 279]. Как и право владения, право пользования может принадлежать и несобственнику, например, нанимателю [142, с. 154].

Распоряжение означает возможность определять и изменять юридическое положение объекта (имущества). Так собственник вправе передать имущество в аренду, продать его, подарить, передать в залог либо в оперативное управление юридического лица [142, с. 154], т.е. распоряжение осуществляется чаще всего путем совершения различных сделок (купли, продажи, мены, дарения) [72, т. 21, с. 470].

Заметим себе (это очень важно для решаемой нами задачи), что в отличие от права владения и пользования право распоряжения может принадлежать только собственнику, другие лица (его поверенный, комиссионный магазин и т.п.) реализуют имущество в силу полномочий, полученных от собственника [142, с. 154], т.е. основное, что говорит о субъекте как собственнике, есть наличие у субъекта права распоряжения. Именно это основное соображение в первую очередь должно учитывать при определении собственника в коллективе и социалистическом обществе.

Надо сказать, что иногда используют более мелкую "разбивку" прав собственности. Например, в [145, c. 71; 146, с. 48-50] по Р.Коузу и А.Алчиану перечисляются 11 прав собственности (владения, пользования, управления, суверена и т.д.), образующих "пучок" прав, который определяет собой "правила игры" в отношениях собственности, принятые в обществе. Однако для наших целей вполне достаточно общеизвестной и признанной в большинстве литературных источников приведенной выше укрупненной характеристики прав собственности, содержащейся в полномочиях собственника владеть, пользоваться и распоряжаться объектом собственности.

В обычном обиходе в порядке упрощения под собственностью обычно понимают объект собственности, т.е. собственность из категории отношений переводят в категорию вещи, имущества. К примеру, не говорят: "Дом - мой объект собственности", а говорят: "Дом - моя собственность". То есть под собственностью понимают тот объект, который находится в полной власти собственника, иными словами, которым безраздельно, неограниченно (в пределах закона), иногда вплоть до возможости уничтожения, распоряжается собственник.

Необходимость уточнения используемых ныне ОСНОВНЫХ ПОЗИЦИЙ классификации собственности вытекает из следующих соображений. Во-первых, основоположники марксизма основное разграничение вели по линии "частная собственность" и "общая" (общественная), связывая, как правило, частную собственность при капитализме с присвоением прибавочного продукта капиталистом, с эксплуатацией. Однако в широком понимании частная собственность - это собственность индивида, она не обязательно связана с эксплуатацией. Скажем, кустарь-одиночка - безусловно частник, но его собственность не связана с эксплуатацией. В советское время такая собственность обозначалась термином "личная собственность", что, строго говоря, некорректно. Личной собственностью можно считать костюм, зубную щетку и т.п. (она не оформляется в правовом порядке какими-либо документами, как обычно оформляется частная собственность), но вовсе не собственность кустаря, т.е. правильнее трактовать личную собственность как составляющую частной собственности в виде личных предметов потребления. Видимо учитывая двойственность понятия "частная собственность", К.Маркс порой использует иную терминологию, например, говорит, что отличительной "чертой коммунизма является не отмена собственности вообще, а отмена буржуазной собственности" [100, с. 438], т.е. избегает термина "частная собственность". Во-вторых, реальное развитие производительных сил и соответствующее им развитие производственных отношений (например, распространение трудовой коллективной собственности типа мондрагоновской и т.д), которое имело место со времени ухода классиков, при оперировании с категорией "собственность" не позволяет уложиться в понятия, используемые классиками. Поэтому и возникла необходимость более детальной, и более соответствующей производственным отношениям современной эпохи смены капитализма социализмом, классификации собственности.

Иногда предлагаются совершенно фантастические классификационные деления и категории, например, в виде некой мифической "переходной (промежуточной) формы собственности", которая якобы существует в период перехода от частной к общественной собствености [147]. Ясно, однако, что исходить следует из реальных производственных отношений. В плане этих отношений представляется полезным придать классификации собственности большую четкость, осуществляя разграничение собственности в двух аспектах: по основному виду собственности: частная или коллективная (она же общая) и по использованию либо происхождению: трудовая и нетрудовая. По существу это то же разграничение, что и у классиков, но понятие "частная" теперь тождественно понятию "индивидуальная", ибо не зависит от того, сопряжена собственность с эксплуатацией или нет. Если сопряжена, то собственность будет характеризоваться как "частная нетрудовая", если не сопряжена, то "частная трудовая". Тем самым исключается отмеченная выше неопределенность при использовании понятия "частная собственность". Аналогично имеют место и характеристики "коллективная трудовая собственность" (скажем, предприятие, не использующее наемного труда, типа мондрагоновского) и "коллективная нетрудовая собственность" (например, обычное акционерное общество с наемными рабочими).

Итак, к разряду частной собственности относим собственность, принадлежащую индивиду. Коллективной собственностью считается собственность, принадлежащая коллективу. Из самого этого определения уже явствует: именно КОЛЛЕКТИВ является собственником коллективной собственности, т.е. обладает полномочиями владения, пользования и, самое главное, распоряжения. Ибо последнее, как было показано ранее, является основным в деле распознания субъекта как собственника.

В качестве коллектива может выступать группа людей, сообщество, общество. Примеры коллективной собственности: семейная собственность, акционерная, муниципальная, государственная, колхозная, социалистическая общая собственность, т.е. общественная и т.д.

Здесь самое место задаться вопросом: может ли индивид-член коллектива считаться собственником коллективной собственности и одного из ее видов - общей социалистической собственности?

Нет, не может. Поскольку он не обладает правом распоряжения. Только коллектив может распорядиться собственностью, т.е. продать, подарить и т.п., но не отдельный индивид, входящий в этот коллектив. Сравним: при частной собственности индивид обладает таким правом, он может продать собственность, подарить, даже уничтожить. В случае коллективной собственности она ВСЕГДА в той или иной мере ОТЧУЖДЕНА от индивида-члена коллектива, ибо, повторяем, это не собственность индивида, а собственность КОЛЛЕКТИВА. Индивид в коллективе не является собственником, а только совладельцем. К месту сказать, К.Маркс совершенно определенно отмечал, что при общей собственности отдельное лицо является только владельцем [143, с. 474]. Скажем, при коммунизме индивид будет собственником своей личной собственности и совладельцем общей собственности. В случае акционерной, т.е. корпоративной, собственности акционер является собственником своей доли акций. С ней он может поступать так, как ему заблагорассудится. Но не по отношению к собственности корпорации. Здесь он - только совладелец. Если акционер завладеет контрольным пакетом акций, то корпорация из разряда коллективной собственности по сути переходит в разряд частной собственности, а данный совладелец становится собственником. Он, разумеется, будет несколько ограничен в правах пользования, но фактически является полным хозяином в полномочиях распоряжения.

На этапе классификации собственности, в процессе уточнения различий между отдельными ее видами, обозначается механизм реализации прав коллективного собственника. Лишь в простейших случаях (семья или общество с неограниченной ответственностью) таковой может практически отсутствовать и реализация полномочий производится на основе консенсуса, т.е. всеобщего согласия. В более сложных случаях в качестве механизма реализации используются системы управления, построенные на представительской основе, когда коллектив как система поручает управление собственностью (не путать с распоряжением) специально создаваемой управляющей подсистеме. Государственной собственностью от имени общества управляют государственные структуры, городской, от имени населения города, - городские и т.д. Управляющая подсистема контролируется управляемой подсистемой в лице коллектива согласно правилам управления через обратные связи [раздел 3.2]. Иначе говоря, система управления коллективом ЯВЛЯЕТСЯ НОСИТЕЛЕМ МЕХАНИЗМА РЕАЛИЗАЦИИ ПРАВ СОБСТВЕННИКА В КОЛЛЕКТИВЕ, а сам МЕХАНИЗМ ОПРЕДЕЛЯЕТСЯ ПРИНЦИПОМ ДЕЙСТВИЯ ЭТОЙ СИСТЕМЫ. Распространяя понятие коллектива на все общество, получаем, что реализация прав собственника на социалистическую общественную собственность осуществляется ЧЕРЕЗ СИСТЕМУ УПРАВЛЕНИЯ ОБЩЕСТВОМ. Управление общественной собственностью, наряду с социальным управлением и через социальное управление, - одна из ее функций. ИНОГО МЕХАНИЗМА РЕАЛИЗАЦИИ ПРАВ СОБСТВЕННОСТИ НАРОДОМ НЕТ.

Схема структуры простейшей системы управления коллективом подобна схеме, приведенной на рис. 2 (вместо населения выступает коллектив, а вместо властей - управляющая подсистема коллектива, которая управляет в прямом направлении). В своих действиях управляющая подсистема ориентируется на сигналы отрицательной обратной связи, получаемые от управляемой подсистемы, т.е. коллектива (в том числе и о состоянии собственности), например, выражение неудовлетворения, критики. В норме, в результате ее действий с собственностью, они должны сводиться к нулю. Если сигналы устойчиво нарастают, то это свидетельствует о том, что управляющая подсистема управляет собственностью не так, как угодно коллективу. В таком случае колектив ОБРАТНЫМ УПРАВЛЕНИЕМ, т.е. через отзыв руководства, выборы и иное СИЛОВОЕ ДАВЛЕНИЕ, должен модернизировать, "наладить" управляющую подсистему с тем, чтобы она впредь выполняла волю коллектива. Как видим, особенностью управления в коллективе является не непосредственное воздействие членов коллектива на собственность в прямом направлении, а воздействие ОБРАТНЫМ УПРАВЛЕНИЕМ, через управляющую подсистему. Иными словами, реализация полномочий собственника коллективом через свое управление отличается от оного у частника тем, что коллектив воздействует через обратные связи, ОБРАТНЫМ УПРАВЛЕНИЕМ, в то время как частник управляет в ПРЯМОМ НАПРАВЛЕНИИ (зачастую создавая управляющие структуры, работающие по инструкции частника). Это принципиально разные методы управления.

Воздействие обратным управлением сопряжено с некоторыми трудностями: тракт управления как бы удлиняется, а также в силу запаздывания реакции управляемой подсистемы. Недостатки эти с избытком компенсируются активнным участием коллектива (через обратные связи) в управлении, но для этого они должны быть созданы. Иначе говоря, чтобы коллектив или общество были реальными собственниками, т.е. чтобы система управления обеспечивала надлежащий уровень реализации полномочий собственника, она должна обладать ПОЛНОЦЕННОЙ ОБРАТНОЙ СВЯЗЬЮ и ЭФФЕКТИВНЫМ БЫСТРОДЕЙСТВУЮЩИМ ОБРАТНЫМ УПРАВЛЕНИЕМ. При отсутствии таковых собственниками фактически становятся не коллектив или общество, а те органы управления, которым коллектив или общество поручили процесс управления собственностью.

Проиллюстрируем все сказанное двумя примерами. В качестве первого примера возьмем предприятие-собственник Мондрагоновской федерации в Испании, см. Приложение № 4, а также [125, с. 163-179]. Уже говорилось, что эти предприятия практически не используют постороннюю наемную рабочую силу, что свидетельствует об отсутствии на них эксплуатации человека человеком, и могут расцениваться как предприятия социалистического типа. Ведь в свое время К.Маркс, отмечая, что всякое распределение предметов потребления есть всего лишь распределение самих условий производства, пояснил: "Если...вещественные условия производства будут составлять коллективную собственность самих рабочих, то в результате получится также и распределение предметов потребления, отличное от современного" [148, с. 20], т.е. капиталистического того времени. Коллективы предприятий-собственников работают в условиях рынка и являются полными собственниками, вплоть до смены профиля деятельности и продажи предприятия. Такие предприятия характеризуются полноценными обратными связями и сильным обратным управлением, что достигается за счет выборности и ротации руководства, возможности его отзыва, ограничения срока пребывания на руководящем посту и т.п., т.е., если выражаться нестрогими политическими категориями, развитым самоуправлением [125, с. 63-69]. В норме система управления предприятием-собственником обеспечивает полноценную реализацию полномочий коллектива предприятия как собственника.

В качестве второго примера обратимся к опыту СССР, или, как иногда говорят, к опыту "реального социализма". Поскольку существуют сомнения, что "реальный социализм" был действительно социализмом, см., например, [55, с. 4; 149], то необходимо уточнить, насколько советское общество может считаться социалистическим, т.е. насколько советская модель конца советского периода совпадает (или не совпадает) с теоретической моделью социализма.

В отношении признаков теоретической модели социализма также есть разночтения. К.Маркс и Ф.Энгельс употребляли термины "социализм" и "коммунизм" как синонимы [73]. К.Маркс различал две фазы коммунизма: низшую (переходную от капитализма) и высшую, первую из которых В.И.Ленин позднее назвал социализмом [74, с. 98]. В полном соответствии с работой К.Маркса "Критика Готской программы" В.И.Ленин обозначил основные признаки теоретической модели социализма: общую собственность на основные средства производства и распределение благ по труду [74, с. 93, 98]. В понимании некоторых современных исследователей этих основных признаков недостаточно и они щедро добавляют к ним ряд других, в частности требование демократии. За многочисленными другими примерами отсылаем к статье А.А.Пригарина "Социализм: спор о прошлом и будущем" [150]. Представляется, однако, правильным, утверждение А.А.Пригарина, что эти признаки есть вторичные, вытекающие из основных, главным из которых являются отношения собственности: "Из самого факта обобществления средств производства непосредственно (можно сказать - автоматически) возникают качества "второго порядка", которые также можно рассматривать как коренные свойства социалистического общества" [150, с. 61]. Действительно, из факта наличия коллективной собственности неизбежно, как уже отмечалось, вытекает требование полноценных обратных связей и эффективного обратного управления, при реализации чего используются все атрибуты демократии, в частности гласность. То есть демократия, которую некоторые исследователи считают одним из основных признаков социализма, является на деле вторичным признаком, автоматически возникающим из основного ленинского признака социализма. (Впрочем, утверждение А.А.Пригарина не помешало ему же ошибочно включить демократию в число основных признаков [150, с. 68]). Принцип распределения по труду А.А.Пригарин считает вытекающим из факта обобществления средств производства (исчезло распределение по капиталу). Заметим однако, что на фундаменте обобществления средств производства базируется и высшая фаза коммунизма с ее распределением по потребности. Поэтому выделение В.И.Лениным принципа распределения по труду для социализма в качестве основного (а не вторичного по А.А.Пригарину) является правильным.

Рассматривая, насколько "реальный социализм" соответствовал двум основным признакам социализма, можно утверждать, что в части оплаты по труду в основном соответствовал. Ибо оплата по капиталу производилась разве только в виде незначительного процента по сберегательным вкладам населения. Что касается общей собственности на основные средства производства, то здесь дело обстояло несколько иначе. Система управления советским обществом не обеспечивала полноценной обратной связи и эффективного обратного управления, что, как отмечалось, является необходимым условием надлежащей реализации прав коллективного собственника, каковым должно было являться советское общество. Покажем это.

На рис. 4 представлена схема структуры управления советским обществом.

В целях упрощения на ней не показаны региональные, местные и т.п. структуры, которые, также, как и представленная центральная структура, охвачены региональными, местными и т.п. обратными связями. В разделах 3.4, 3.5 рассматривалась работа системы управления советским обществом, поэтому здесь коснемся ее лишь обобщенно. Кроме представительной и исполнительной властных структур, одновременно являющихся государственными структурами, управляющая подсистема содержала структуры КПСС, причем последние доминировали в прямом управлении обществом. Управляемая подсистема, в лице населения страны, воздействовала на управляющую подсистему по двум каналам обратной связи: государственному и партийному. В обоих каналах влияние населения на высшее руководство страны, которому общество вверило управление народной собственностью, было ничтожно. Хорошо известно, что при наличии весьма демократической конституции в СССР реализация ее через государственный канал управления была чисто формальной. Руководство страны опасалось конфронтации государственного канала управления с партийным, а потому вполне сознательно избегало усиления обратного управления в государственном канале управления (т.е. через выборы, референдумы, отзывы и т.п.). Советские производственные коллективы в части обратного управления не были структурированы, у них не было ничего подобного тем обратным связям, благодаря которым успешно функционируют упоминавшиеся ранее предприятия-собственники Мондрагоновской федерации. (Ф.Б.Белелюбский точно сформулировал: "Трудовые коллективы нужны как источники сигналов обратной связи".) Лишь в период руководства страной Ю.В.Андроповым были предприняты определенные шаги в этом направлении - создавались Советы трудовых коллективов. Затем пришли Черненко, Горбачев - и дело заглохло.

В партийном канале обратные связи от населения к высшему руководству были еще более слабы, а обратного управления вообще не существовало. В какой-то степени обратные связи могли реализоваться через письма и вкрапленных в население членов КПСС. После краха СССР, когда КПСС покинуло не менее 97% партбилетчиков, можно достоверно судить о качестве тех членов КПСС. Но при всем том и в самой КПСС влиять снизу на высшее руководство было практически невозможно: съезды партии созывались редко, в КПСС широко использовалась практика "рекомендаций", когда нижестоящее звено "выбирало" себе руководителя по рекомендации выщестоящего партийного звена. Последнее позволяло надежно отсеивать "инакомыслящих". В результате влияние населения на управление общественной собственностью , которая в СССР имела форму государственной и кооперативной (впрочем, была и профсоюзная собственность, так как большое количество здравниц и туристических баз находилось в ведении профсоюзов), было слабым. Управляющая подсистема советского общества фактически присвоила себе полномочия собственника. Как пример достаточно вспомнить эпизод передачи Крыма Украине, когда не спросили о том даже мнения жителей Крыма.

Таким образом, можно констатировать, что из-за отсутствия надлежащей реализации прав советского общества как собственника формально оно не "дотягивало" до теоретической модели социализма. Однако оно прошло основную часть пути становления социализма, превратившись практически в бесклассовое общество - советскую цивилизацию, базирующуюся на пролетарском интернационализме, имело в своем активе высокий уровень культуры, даже коммунистические черты (скажем, общедоступные здравоохранение и образование), и в аспекте гуманизма было социалистическим. Оно запоздало в передаче власти Советам, трудовым коллективам, т.е. с реализацией эффективного обратного управления, тем самым с приведением системы управления обществом в должное состояние, обеспечивающее качественное социальное управление и реализацию прав собственника обществом. Это так. Но невозможно отрицать того, что советское общество ЖАЖДАЛО этих социальных изменений, приветствовало их начало, которое оно видело в "перестройке". А значит на тот исторический момент оно было СОЦИАЛИСТИЧЕСКИМ не только в гуманистическом аспекте, но и в плане социальном - в части готовности реализовать свои права собственника.

Снова и снова возникает вопрос: почему же не реализовало, почему при всех достоинствах советского общества "перестройка" перешла в контрреволюцию?

К тому, что уже сказано об этом ранее (разделы 3.4; 3.5; 3.11; Приложение № 2) добавим: "перестройка" запоздала на 20, может быть всего 10 лет (после ухода И.В.Сталина запас устойчивости составлял примерно 45 лет, см. раздел 3.5). Слабость обратной связи в системе управления советским обществом послужила кардинальной причиной концентрации в высшем руководстве страны слабых, даже профнепригодных, руководителей, и чем дальше, тем масса и уровень их профнепригодности становились больше. К моменту "перестройки" их уровень профессионализма стал значительно меньше минимально допустимого значения. (В разделе 3.4 показано, что для нормального функционирования систем управления обществом необходимо, чтобы профессионализм управленцев был не ниже определенного минимального уровня.) Профессионализм тем более был необходим на стадии такого серьезного социального изменения, как "перестройка". Ее успех был невозможен без лидеров надлежащего качества. Таким качеством, таким минимальным уровнем не обладали ни Горбачев, ни его окружение. Они даже сами по себе не смогли противостоять внешним воздействиям (возмущениям), которые оказывал на них Запад, поскольку уже до того были идеологически неграмотны и нестойки. Тем более в силу своих слабых персональных профессиональных качеств были неспособны обратить желания и энергию масс в нужном направлении, чтобы противостоять этим возмущениям. Хотя, надо отдать должное Горбачеву, общее направление "перестройки" на демократизацию советского общества было правильным. Оно соответствовало желанию масс.

Но даже при таком неблагоприятном раскладе все закончилось бы благополучно (власть Советам передали бы и демократизацию общества провели, Горбачева заменили бы), не достигни советское общество, в результате длительного неквалифицированного руководства, предела устойчивости системы управления. Переход за предел устойчивости был вызван воздействием капиталистического окружения через враждебные социализму некоторые внутренние структуры СССР (отдельные СМИ и т.д.). В результате общество сорвалось в "смуту", см. разделы 3.5, 3.10.

Некоторые исследователи в качестве основного доказательства несоциалистичности советского общества выдвигают тезис о наличии в СССР наемного труда, что следует по их мнению из изъятия у работника прибавочного продукта, аналогично тому, как это происходит в буржуазном обществе. На основании этого одни из них считают, что в СССР был не социализм, а государственный капитализм, см., например, [55, с. 4], а другие, скажем В.К.Дяченко, полагают тождественным капитализм и государственно-бюрократический социализм (т.е. модель советского общества): "...при всех различиях между этими обществами производительный процесс имеет характер наемного труда работодателями. В условиях капитализма - капиталистами, в условиях государственно-бюрократического социализма - корпорацией государственных чиновников". Далее он поясняет, что "наемный рабочий вынужден производить не только свою собственную заработную плату и прибавочную стоимость для частного или общественного капитала, но сверх того плату за труд по надзору и управлению, которая обеспечивает его эксплуатацию" [60, с. 131].

Здесь налицо самая невероятная путаница. К концу советского периода в СССР частного капитала (за исключением уголовно-наказуемого) не было, а общественный капитал использовался на нужды общества (строительство заводов, школ и проч.), т.е. обращался в общественную собственность. Превращение прибавочного труда в общественную собственность нельзя считать следствием наемного труда. Хорошо известно, что наемный труд предполагает ЭКСПЛУАТАЦИЮ человека человеком. Если имеет место общество без эксплуатации (скажем, советское общество), то наемный труд отсутствует (нелепо говорить о найме самого к себе). В таком обществе найм работника управляющей подсистемой на работу фактически представляет собой технологическую, организационную операцию, осуществляемую через кадровую структуру. Заработная плата, которую получает работник, здесь вовсе не признак наемного труда, как полагают некоторые, а всего лишь "квитанция", удостоверяющая трудовой вклад конкретного работника в коллективный труд общества. Конечно, Советский Союз можно рассматривать как гигантский концерн, который на равных с ТНК участвовал в мировой экономике. Но только и всего. А где же ЭКОНОМИЧЕСКИЕ обоснования отсутствия социализма в СССР (скажем, наличие частной собственности на основные средства производства, оплата по капиталу и т.п.)? Как быть с отсутствием диктатуры капитала в СССР и наличием диктатуры труда? О том упомянутые исследователи почему-то забывают. К месту сказать, В.И.Ленин заявлял, что "...социализм есть не что иное, как государственно-капиталистическая монополия, обращенная на пользу всего народа и постольку переставшая быть капиталистической монополией" [116, с. 192]. (Разумеется, обращение "на пользу всего народа" возможно только при соответствующей реакции народа через обратное управление.)

Таким образом, есть все основания квалифицировать советское общество 80-х гг. как СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЕ, исторически находящеесе на стадии совершенствования системы управления обществом, с целью улучшения ее функций социального управления и реализации полномочий общества в качестве собственника.

Возможен вопрос: что же это за социалистическое общество, коль оно через 5-10 лет стало буржуазным? В том-то и дело, что не стало. И даже через 20 - не стало. Строй капиталистический, это так, а общество в своей массе - еще социалистическое. В этом причина неуспеха как ельцинских, так и путинских "реформ": крестьяне не побежали брать землю и становиться фермерами (и батраками), рабочие клянут хозяев (правда, "за глаза"). Сопоставим это с периодом, предшествующим НЭПу, когда строй был социалистический, а общество в массе своей - мелкобуржуазное и буржуазное. Стоило только объявить НЭП, и словно по волшебству забурлила хозяйственная деятельность мелкой буржуазии: заработали кустарные мастерские, крестьяне повезли на рынки продовольствие, открылись лавчонки и т.д. Именно потому, что общество было мелкобуржуазное и буржуазное, а значит было склонно и располагало возможностями для такого рода деятельности. Совсем по другому повело себя советское общество: капитализм объявили - хоп, хозяйственный спад на 50%. Потому что не было оно буржуазным.

Практика "реального социализма" показывает, что при социализме может существовать частная трудовая собственность, скажем в виде трудовых сбережений, неосновных средств производства (топор, дрель и т.п.), личной собственности (одежда, зубная щетка и т.п.) и т.д. В какой-то степени может существовать даже частная нетрудовая собственность, например в виде процента на сберегательные вклады. Но основным видом собственности при социализме, базой социалистической экономики, является общая собственность на основные средства производства, она же общественная собственность, т.е. разновидность коллективной собственности в наиболее ее масштабном проявлении.

Во времена классиков марксизма особой необходимости в детализации коммунистической (социалистической) собственности не было, они говорили об общей собственности [74, с. 93, 98]. Такая необходимость возникла в процессе построения социалистического общества. Появились понятия о двух формах общественной собственности: общенародной (земля, недра, транспортная сеть и т.п.) и собственности общественных коллективов (кооперативной, колхозной и т.п.). В условиях СССР общенародная собственность облекалась в форму государственной собственности. Сейчас некоторые исследователи полагают, что отождествление общенародной и государственной собственности было принципиальной ошибкой, что понятие государственной собственности ни о чем не говорит [76, с. 139, 140].

В связи с этим необходимо заметить следующее. Если социалистическое общество не является всепланетарным, а соседствует с иными обществами, враждебными или даже дружественными, то оно облекается в государственную форму, а система управления таким обществом наряду с функциями социального и экономического управленя наделяется функцией политического управления в сочетании с функцией защиты общества, что, собственно, и вызывает появление в управляющей подсистеме соответствующих государственных структур. В реальности на планете имел место только такой вариант, и в нем общенародная собственность совершенно естественно и логично приобретала облик государственной собственности. Тому пример - советский период. Исчезновение функций политического управления и функции защиты общества равносильно отмиранию государства и НАЗВАНИЮ "государственная собственность". Только и всего. Название и облик исчезнут, а общенародная собственность останется. При этом каких либо кардинальных сдвигов в обратном управлении, т.е. в механизме реализации прав собственности народом, ожидать не приходится.

Понятно, что при громадных масштабах народного хозяйства, которые были свойственны СССР, реакция на управление народной собственностью выражалась обычно через социальные показатели, которые непосредственно к собственности не относятся. Но в основе этих социальных показателей (скажем, недовольства населения дефицитом товаров народного потребления) лежало, разумеется, качество управления социалистической собственностью.

Проблема социалистической собственности содержит также идеологическую составляющую. В настоящее время большинство серьезных исследователей сходится во мнении, что отношения собственности никак не вытекают из природы человека как животного и не обусловлены генетически (ранее Ш.Летурно утверждал, что собственность - это инстинкт, врожденная и господствующая наклонность всякого живого существа [151, с. 4], а Дж.Локк еще в 17 веке выдвинул трудовую теорию собственности, согласно которой каждый человек наделен собственностью уже постольку, поскольку владеет и распоряжается собственным телом, тем самым владеет трудом своего тела [152, с. 44]). Собственность не является свойством вещи, понятие о ней индивид получает на базе идеологической, через социализацию, в основном при знакомстве с существующими производственными отношениями. Опыт реального социализма показал опасность ослабления коллективистских начал [52]. Поэтому в процессе социализации индивиду, начиная с детского сада, а то и раньше, надлежит давать безоговорочную установку на коллективизм. В этой связи для социалистического общества представляется правильным стремиться к восприятию общественной собственности человеком как "наша" вообще, а не как "наша", скажем, коллектива, региона, или как "мое" в этом "наше". Тогда будет исключена моральная основа для хищений, сепаратизма, коллективного эгоизма (вспомним, как якуты при развале СССР ухватились за алмазы, а чеченцы - за нефть), для "несунов" и т.п. Поэтому вредно говорить о члене общества как собственнике общественной собственности. Следует говорить о члене общества как создателе "нашей" общественной собственности. Ребенку с рождения необходимо разъяснять, что ломать, портить "наше" нельзя, так как неизбежно его родителям, а потом и ему, придется восстанавливать "наше". Полезно помнить высказывание И.В.Сталина о защите общественной собственности, см. раздел 5 Приложения № 2, или [57. Документ № 213]. Представляется правильным трактовать социалистическое общество как собственника, обладающего правами распоряжения и пользования общественной соственностью, но поручившего реализовать эти права управляющей подсистеме при обязательном контроле ее обществом и воздействием его на управляющую подсистему обратным управлением. Поэтому государство не является распорядителем, как это полагает Ф.Н.Клоцвог [76, с. 140], а лишь полномочным исполнителем. Непосредственным пользователем является не трудовой коллектив, как это утверждается там же, а члены общества (на рабочем месте использованием средств производства, в области потребления присвоением благ от общественной собственности), в совокупности образующие общество.

Из практики "реального социализма" совершенно ясно, что с точки зрения полноценной реализации прав собственности народом в Советском Союзе необходимо было систему управления советского общества существенно модернизировать в сторону улучшения полноценности и усиления обратных связей от производственных коллективов и в части обратного управления снизу до верхних эшелонов власти. При этом партийные структуры надлежало перевести в государственный канал обратной связи. Способы усиления обратной связи и обратного управления в части воздействия на центральное руководство рассматриваются в разделе 7 Приложения № 2.

Вопросами формирования трудовых коллективов в советском обществе и обществе "нового социализма" (именно трудовых коллективов, а не коллективов-собственников) много занимался Б.П.Курашвили. Он дал анализ организаций коллективной собственности, предлагаемых различными авторами [30, с. 117-126], на основе чего сделал заключение, что СССР достиг такого этапа развития, на котором предприятия должны были обрести статус самоуправляемых народных предприятий [30, с. 128-133]. "Это предприятие, основанное на неделимом народном имуществе, находящемся в коллективном владении и управлении" [30, с. 127] - определяет он и на той же странице разъясняет, что это значит. Интересно, что Б.П.Курашвили ставил советское общество выше "кооперативного социализма", о котором говорится в Приложении № 4, поскольку по своему положению, в плане развития общей социалистической собственности, самоуправляемое народное предприятие относится к более высокому уровню, чем трудовое предприятие-собственник мондрагоновского типа. Такой же вывод сделан в Приложении № 4.

К сказанному следует добавить, что характер собственности влияет на социальную сплоченность общества. Общественная собственность способствует социальному объединению обществу, иные виды собственности – нет, а то и поощряют сепаратизм, что наглядно видно на примере СССР и нынешней России. По этому признаку уровень советского общества также превышает уровень "кооперативного социализма".

ИЗБЫТОЧНЫЙ
ПРОДУКТ,
СТОИМОСТЬ,
РЫНОЧНАЯ
И
ПЛАНОВАЯ

ЭКОНОМИЧЕСКИЕ
СИСТЕМЫ

Есть три главных вопроса, без ответа на которые невозможно выработать правильный курс поведения советских людей. Все еще в большинстве своем советских, несмотря на всю трагичность случившегося. Вот эти вопросы: почему с Советским Союзом случилось такое? как вернуть страну в социалистическую формацию? как избежать повторения случившегося?

Бесплодные дискуссии, ведущиеся по данным вопросам почти полтора десятка лет, показывают, что их решение невозможно без уточнения некоторых положений марксистской теории в свете событий современной истории и современных знаний обществоведения и экономики. Работа "Комментарии к истмату" была подчинена цели уточнения в области социологии. Настоящая работа в известной степени продолжает "Комментарии к истмату", так как преследует ту же цель, но в сфере экономики.

Необходимость "вторжения" в экономическую теорию проистекает из следующих соображений. В "Комментариях к истмату" выявлены кардинальные причины трагедии СССР (слабость обратной связи и отсутствие механизма самоналадки в системе управления советским обществом), даны рекомендации по устранению этих причин, т.е. по созданию корректной системы управления социалистическим обществом, и даже рекомендации по конкретным на данный момент действиям, способствующим возврату страны в социалистическую формацию (борьба за передачу собственности в руки рабочих коллективов). Все так. Но возникает очередной вопрос: какую экономическую политику должно проводить руководство страны после возврата в социалистическую формацию, чтобы избежать повторения экономического кризиса? То есть какую экономическую концепцию должны предложить руководству ученые-экономисты?

Ответ на этот вопрос не может быть получен без анализа экономического развития Советского Союза, без анализа действий советских экономистов. Однако указанный анализ неизбежно должен затронуть теоретические основы, на которых базировались советские экономисты, оценить соответствие этих основ современным научным представлениям. Именно в этом заключается "вторжение" в экономическую теорию и именно это является целью настоящей работы. В основном будут затронуты теория стоимости и использование рыночных отношений в социалистической экономике. В настоящее время экономисты пришли к выводу, что стоимость создается не только в процессе материального производства (что утверждалось К.Марксом), но и в непроизводительных сферах, услугами, например, в сфере торговли. Такой вывод нашел отражение в системе национальных счетов, которая была принята ООН [157, c. 282, 283]. В связи с этим возникла необходимость введения некоторых уточнений в теоретические положения о характере роста стоимости, в частности на основе получения избыточного продукта, а не только прибавочного продукта. Что касается споров о целесообразности использования рыночных отношений в социалистической экономике, то представляется полезным взглянуть на эту проблему с позиций теории управления, скажем в понятиях теории автоматического регулирования (ТАР). Это позволит четко разграничить командно-административную систему от рыночной и устранить путаницу в данном вопросе.

Начнем с основы, с генезиса избыточного продукта и роли последнего в функционировании общества.

1. Генезис и роль избыточного продукта в функционировании общества

Известно, что развитие общества происходит под воздействием первичной и, производных от нее, вторичных движущих сил. В разделах 2.1, 2.2 "Комментариев к истмату", показано, что первичной движущей силой развития человечества выступает генетически наследуемое стремление человека, как биологической особи, удовлетворять свои потребности. Часто упрощают и говорят не о стремлении, а о самой потребности как первичной движущей силе. В процессе разрешения противоречий между первичной движущей силой и различного рода препятствиями на пути удовлетворения потребностей человечество приобрело вторичные, т.е. не наследуемые генетически, движущие силы развития. Например, одной из таких движущих сил являются потребности общества, которые неизбежно возникают в силу коллективного образа жизни человека (скажем, потребность в совместной защите от стихийных явлений, врагов и т.п.). В упомянутом источнике показано, что формационная и цивилизационная структуризация человеческого общества обусловлена соответственно материальными и духовными потребностями человека.

Удовлетворение потребностей осуществляется благами. Блага могут иметь вещественную форму. Тогда их называют продуктами. Но могут выступать и в форме непосредственной человеческой деятельности, т.е. услуг (например, услуги парикмахера), и в форме энергетической (электроэнергия), и в форме информационной (знания). На академическом языке благо часто именуется потребительной стоимостью [158, c. 47]. В настоящей работе, если специально не оговорено, все виды благ обозначаются термином "продукт".

Стремление к созданию избыточного продукта появилось в числе вторичных движущих сил, обусловливающих формационную структуризацию общества, примерно во времена позднепервобытной общины. До того человек таким стремлением не обладал. И вовсе не из-за неспособности создавать избыточный продукт. Широко распространенное мнение, что на заре человечества человек все свои силы до конца расходовал на выживание, что весь его труд был необходимым, см., например, [159, с. 55], является ошибочным. В животном мире такое наблюдается только на стадии старости животной особи, за которой следует смерть. В норме же особь обладает достаточно большим коэффициентом запаса жизненных сил и способна обеспечить свое существование без крайнего их напряжения. Разумеется, время от времени случаются экстремальные ситуации, когда требуется такое напряжение. Но в среднем, в силу запаса прочности организма, животная особь способна обеспечить себе избыток продуктов. Поэтому возможность создания избыточного продукта человеком заложена в свойствах самого животного мира и не является чем-то необычным.

Как правило животные не создают избыточного продукта. Правда, белка запасает на зиму орехи, грибы (есть и другие подобные примеры). Но это не следует рассматривать как избыточный продукт, поскольку он обеспечивает жизнедеятельность зверька зимой. Другое дело, если первобытный человек сплетал две циновки (скажем, в процессе совершенствования навыков), а ему для жизни была нужна только одна (на нее он затрачивал необходимый труд). Вторая циновка являлась избыточным продуктом (на нее он тратил труд сверх необходимого). В первобытно-общинную эпоху люди долгое время (многие тысячелетия) толком не знали, что делать с этим избытком. Его дарили, устраивали на его базе пиры, даже уничтожали время от времени, особенно после смерти его обладателя. Свойство человека производить избыточный продукт вступало в противоречие с традициями, самим образом жизни первобытного человека, который не знал накопления. "Накопление отдельными семьями излишков ненужной им продукции как в натуральной форме, так и в превращенной форме сокровищ было противно самому духу первобытно-общинных традиций, и от более имущих требовали, чтобы они так или иначе делились с менее имущими... в эпоху классообразования самое широкое распространение получили обычаи публичного уничтожения накопленного имущества. Во множестве обществ при погребении умершего ... его богатства демонстративно уничтожались. Бывало, что также поступали при жизни: например, на некоторых островах Меланезии состоятельные лица систематически уничтожали запасы циновок, считавшихся здесь одним из мерил богатства" [38, с. 244, 245].

Постепенно человек осознал противоестественность уничтожения избыточного продукта, наоборот, понял, что его создание позволяет улучшить условия, качество жизни. Именно с этих пор стремление к получению избыточного продукта можно рассматривать как одну из мощнейших движущих сил развития общества, а способность человека создавать его как необходимое условие такого развития. Именно за счет избыточного продукта развиваются наука и искусство, создаются новые производственные мощности и т.д., т.е. осуществляется развитие общества. Те сообщества, в цивилизационной базе которых превалирует идея "достаточности" сделанного, задерживаются в своем развитии.

Рост регулярного производства избыточного продукта был главной причиной разложения первобытно-общинного строя, т.е. наступления периода классообразования [38, c. 230]. Полученный индивидом избыточный продукт (земледельческий, на охоте, в скотоводстве) был его частной собственностью. Наглядность личной заслуги в получении избыточного продукта делало отчуждение его в пользу первобытного общества не совсем справедливым, в том числе и по морали того времени. Но индивид не мог потребить его сам. Ведь не способен же человек съесть трех баранов, если ему достаточно одного. И избыточный продукт накапливался. Обмен позволял расширить ассортимент избыточного продукта - появлялось богатство, дифференциация членов общества на этой основе со всеми хорошо известными из истории следствиями.

Поскольку избыточный продукт есть продукт сверх необходимого, без которого человек не гибнет, т.е. нечто вроде шерсти овцы, которую можно стричь, и не единожды, то желающих "постричь", осуществить отчуждение избыточного продукта в свою пользу всегда хватало. В рабовладельческом и феодальном обществах отчуждение избыточного продукта угнетающим классом осуществлялось административным, силовым принуждением, в капиталистическом обществе - принуждением экономическим. Ведь при капитализме пролетарий лишен средств производства и вынужден работать на буржуа. Для капиталистического строя избыточный продукт, получаемый в сфере материального производства и отчуждаемый капиталистом, К.Маркс назвал прибавочным продуктом. Если отчуждение избыточного продукта при рабовладельческом и феодальном строе угнетающим классом никак не маскировалось, то при капитализме оно камуфлируется выплатой заработной платы. Ею капиталист как бы оплачивает труд наемного работника. На самом деле оплачивается не труд, а рабочая сила, т.е. способность рабочего трудиться. А избыточный продукт материальной сферы производства (прибавочный продукт) в виде прибавочной стоимости идет в карман капиталиста.

Продукт создается полезной трудовой деятельностью человека. Большинство антропологов полагает, что событием, означающим зарождение человека, был первый акт изготовления предком человека орудия. Именно в этот момент биологический организм, ходящий на двух ногах и руками бросающий камни и палки естественного происхождения - австралопитек, превратился в гуманоида - хабилиса, ничем биологически не отличающегося от австралопитека, но умеющего делать и использовать простейшие орудия, т.е. приступившего к полезной трудовой деятельности, см. разделы 2.2, 2.3 "Комментариев к истмату". С той поры все, чего достигло человечество, создано его полезной трудовой деятельностью, или, как говорят довольно часто, трудом.

Для полной определенности необходимо уточнить, что следует относить к полезной трудовой деятельности. Ведь производство все время совершенствуется, и та деятельность, что сегодня полезна, завтра, в связи с совершенствованием технологии, возможно будет бесполезной. В этой связи следует заметить, что необходимый и избыточный продукты жестко связаны с технологиями, которые используются "сегодня". Избыточный продукт это то, что производится сверх необходимой потребности при данном уровне жизни. Поэтому трудовая деятельность человека считается полезной, если она соответствует уровню тех полезных технологий, которые "сегодня" используются в данном сообществе. Полезными являются те технологии (и технологические цепочки), которые обязательны "сегодня", т.е. без которых "сегодня" данное сообщество нормально функционировать не может. Отсюда ясно, что обязательными, а потому полезными, являются не только сферы материального производства, а практически все сферы человеческой деятельности (исключая, возможно, уголовных). Скажем, для капиталистического общества обязательными являются банковская и торговая системы, ибо без банковской системы не сможет функционировать частное предпринимательство, а без торговли продукт не дойдет до потребителя. То есть человеческая деятельность в этих "непроизводительных сферах" на самом деле безусловно является полезной трудовой деятельностью и их работники создают необходимый и избыточный продукты. В реализации обязательных на "сегодня" технологий и заключается полезная трудовая деятельность человека. Не следует, конечно, забывать, что в сегодняшние технологии включают, как правило, их совершенствование. (Для экономики под "сегодня" обычно понимается текущий год.)

Таким образом, возникновение и развитие производства избыточного продукта во всех отраслях общественного производства (не только материального) - это неизбежный исторический процесс. Его следует воспринимать как данность. В современном обществе каждый работник практически любой сферы человеческой деятельности (рабочий, ученый, врач, клерк и т.д.) в норме трудится сверх необходимого, т.е. создает избыточный продукт (в том числе в форме услуг и т.п., см. выше). Например, врач, парикмахер производят за смену услуг на большую сумму, чем им оплачивают по ставке. Интересно, что К.Маркс, который считал создание продукта сверх необходимого прерогативой сферы материального производства, тем не менее признавал, что и в сфере торговли труд приказчика делится на необходимый и неоплаченный, т.е. избыточный: "Хотя неоплаченный труд этих приказчиков не создает прибавочной стоимости, но он создает для него (купца - Петров) возможность присвоения прибавочной стоимости..." [160, c. 322].

Немного о различии между избыточным и прибавочным продуктами. Авторы [38] считают, что избыточный продукт превращается в прибавочный, если производится одним человеком, а присваивается другим [38, c. 239]. Иначе говоря, прибавочный продукт - это избыточный в условиях эксплуатации. БСЭ прибавочный продукт, по сути дела, отождествляет с избыточным, поскольку определяет первый как часть общественного продукта, создаваемого непосредственными производителями в сфере материального производства сверх необходимого продукта [72, т. 20, c.547]. В настоящей работе прибавочный продукт трактуется как частный случай избыточного, который имеет место при эксплуатации, т.е. согласно [38].

Где же проходит граница между необходимым и избыточным продуктами и каково их соотношение?

Уровень необходимого продукта, с одной стороны, определяется общим уровнем развития общества (сто лет назад человек не знал телевидения, а ныне телевизор - необходимая вещь в каждой семье), т.е. по состоянию на "сегодня", а с другой, - общественным статусом личности и ее конкретными особенностями. Скажем, для человека более бережливого необходимый продукт будет меньше, чем для расточителя. Обычно верхним уровнем необходимого продукта для индивида можно считать эквивалент заработной платы. Известно, однако, что от зарплаты, как правило, откладываются на тот или иной срок сбережения. Банк использует их для инвестиций, что означает перевод средств в разряд избыточных. Поэтому на уровне микроэкономики, в данном случае уровне индивида, провести четкую разграничительную линию между необходимым и избыточным продуктами затруднительно. Еще более сложно определить для конкретного работника величину избыточного продукта. К нашему большому облегчению такой задачи и не возникает. Нас интересуют параметры макроэкономики, а здесь все обстоит гораздо проще. Необходимым продуктом на макроуровне является все, что на данный исторический момент идет на потребление обществом. Все остальное представляет собой продукт избыточный.

До появления социалистического общества никто специально не устанавливал необходимую и избыточную долю изготовляемого продукта, деление происходило стихийно, для антагонистических сообществ в процессе столкновения угнетающих и угнетенных классов. В капиталистическом обществе идет непрерывная борьба между буржуазией и пролетариатом, в процессе которой и устанавливается граница между необходимым и избыточным продуктом. Также обстояло дело и в иных формациях. К примеру, исторические источники сообщают, что князь Игорь, собрав с древлян дань (избыточный продукт), решил сделать "второй заход". Однако древляне, посчитав, что "второй заход" означает уже покушение на необходимый продукт, возмутились и убили князя. Вместе с тем необходимо иметь в виду, что современное государство в определенной степени (а при социализме - существенно) влияет на соотношение необходимой и избыточной долей изготовляемого продукта путем перераспределения средств между секторами потребления и капиталовложения.

В каких единицах следует исчислять необходимый и избыточный продукты?

Существуют натуральные единицы измерения продукции полезной трудовой деятельности человека. Но эти единицы специфичны для каждого вида продукции и не могут быть использованы в качестве всеобщего эквивалента как на практике, при обмене продукцией, так и в экономической теории. Человечество в процессе своего развития стихийно выработало объективно-субъективный стоимостный способ оценки полезной трудовой деятельности человека и результатов этой деятельности (в виде производимой продукции, выполненных услуг и т.д.). Термин "стоимость" широко используется на практике (например, говорят: "добавленная стоимость", "налог на добавленную стоимость") и в теории. Тем не менее, всеми принятого определения понятия "стоимость" в экономической науке пока не существует. Согласно БСЭ стоимость - это воплощенный в товаре и овеществленный в нем общественный труд товаропроизводителей [72, т. 24, I, c. 525]. Но стоимость расценивают и как способность одних полезностей обмениваться на другие полезности [157, c. 79], и как отношение между людьми [159, c. 146]. Так что же все-таки: труд, способность, отношение или что еще? До сих пор ведутся споры о содержании стоимости, а некоторые исследователи вообще считают понятие "стоимость" главной проблемой общеэкономической науки и утверждают, что "любую ее парадигму оппоненты воспринимают критически" [162, c. 476]. Похоже, что экономисты, введя в науку понятие "стоимость", сами до конца не уяснили, что это такое. Поэтому, прежде, чем определиться с мерой исчисления продукта, нам надлежит разобраться в проблеме стоимости.

2. Стоимость

Экономическая наука зародилась намного позже, чем стихийно сложилась реальная экономика. Начало экономики правомерно связать с возникновением обмена, т.е. с глубокой древностью. К примеру, исторические источники свидетельствуют, что не только на Востоке и Западе, но и на территории современной России уже в VI-IV веках до н.э. существовала устойчивая экспортная хлеботорговля среднеднепровского праславянского населения, которая выступала катализатором его развития [163, с. 20, 718]. Что касается возникновения экономической науки, то его принято относить ко времени формирования первых экономических школ [152, с. 42], т.е. к ХVIII веку, иногда к ХVI-ХVII векам [164, с. 9]. Разумеется, и до того имели место различного рода высказывания и взгляды по отдельным экономическим проблемам (Аристотеля, меркантилистов и т.д.). Но они не были направлены на изучение общих проблем экономики, создание экономической теории, а касались отдельных рекомендаций по ведению хозяйства. Задачей возникшей экономической науки стало системно осознать и теоретически объяснить глубины того, чего человечество на практике достигло в экономической области.

Какова же на начало исследований была та экономическая реальность, теоретическую модель которой должны были предложить исследователи, т.е. по сути какова была реальность раннего капитализма?

Во-первых, человечество совершенно определенно двигалось по пути разделения труда, т.е. специализации, а значит неизбежного обмена продуктами своей деятельности, по пути развития рынка. Во-вторых, как уже отмечалось, человечество взяло на "вооружение" стоимостную оценку своей деятельности, что выражалось в единой, стоимостной оценке товаров и услуг. Тем самым был найден единый способ измерения самых различных конкретных видов полезной трудовой деятельности: от добычи угля до оперного пения, от работы мусорщика до пилотирования самолета и т.д. В-третьих, стоимостная оценка выражалась относительными единицами, через меновую стоимость. Иначе говоря, стоимость можно было трактовать на тот момент как субъективную оценку человечеством в относительных единицах продуктов и актов деятельности человека. В-четвертых, для материализации единиц меновой стоимости человечество изобрело деньги. В-пятых, безусловно просматривалась сходимость ценового ряда, ибо изменение цен на отдельные товары (по какой-либо причине) не приводило к потере устойчивости рынка: в конечном счете ценовой ряд всегда стабилизировался, хотя бы и на другом уровне. В-шестых, было неоспоримо, что человечество в целом непрерывно наращивает свое богатство, повышает его стоимость как сумму относительных единиц, что эта тенденция имеет характер закона. Наконец, можно было заметить, что деньги вкладываются преимущественно в развитие производств, обеспечивающих наибольшую прибыль, что, в конечном счете, приводит к выравниванию величины прибыли на равный вложенный капитал до уровня средней прибыли. (Здесь не затрагиваются социальные характеристики, а даются лишь чисто экономические аспекты.)

Исходя из указанной реальности и должна была создаваться экономическая теория, характеризующая и объясняющая трудовую деятельность человека. Разумеется, характеризовать трудовую деятельность человека можно различными способами. К примеру А.С.Барсов (также Подолинский во времена Маркса) предлагает характеризовать ее объективно расходами энергии [63, с. 148, 152]. Не исключено, что могут быть предложены очень удачные характеристики подобного рода. Однако следует ясно представлять себе, что они никогда не будут тождественны тому виду стоимостной оценки, которую стихийно выработало человечество, просто потому, что последняя включает элементы субъективности. Самый убедительный пример: стоимостная оценка картины художника может многократно меняться в зависимости от роста его известности, взглядов на живопись и т.д., в то время как, скажем, затраченный на создание картины труд или энергия остается без изменения. То же относится и к партии вышедшей из моды одежды: ее стоимостная оценка значительно снижается, хотя энергия или труд, объективно затраченные на ее изготовление, остаются неизменными. Поэтому разработчикам теории стоимости надлежало создать не просто теорию оценки полезной человеческой деятельности (подобную, скажем, предложению А.С.Барсова), а именно теорию стоимостной оценки, отражающую сущность уже используемых человеком оценочных форм и правил, т.е. полностью учитывающую существующую экономическую реальность, о которой говорилось выше.

Такая теория была создана не сразу, потребовались усилия многих выдающихся ученых. К решению проблемы стоимости приступили, почти одновременно, две группы исследователей. Каждая из них создала свое направление в учении о стоимости. Разногласия между ними касались метода оценки полезной трудовой деятельности человека. Согласно точке зрения, которой придерживалась первая группа, стоимости придавалось не относительное, а абсолютное значение. Считалось, что стоимость есть некая обобщенная характеристика (параметр) абстрактного общественного полезного труда (т.е. полезной трудовой деятельности "вообще") человека, величина которой измеряется временем, затраченным на изготовление вещи при стандартных условиях работы. Здесь отсутствовал спектр полезности, было лишь два состояния: либо деятельность полезна, либо бесполезна (сизифов труд). Вторая группа, которую часто называют группой маржиналистов (от слова marginal - предельный), полагала, что результаты человеческой деятельности оцениваются человеком субъективно, в зависимости от полезности блага, т.е. в трактовке стоимости исходила из полезности блага. Под полезностью понималась способность блага удовлетворять потребность. В понимании маржиналистов стоимость имела только относительный, меновой характер.

Как видим, вторая точка зрения в большей степени соответствовала экономической реальности, которая стихийно была создана человеком, ибо потенциально позволяла производить переоценку человеческой деятельности (чего не позволяла первая точка зрения). Тем не менее первое направление в учении о стоимости сыграло значительную роль, его принято считать классическим, а основателя А.Смита (1723-1790) - классиком. Истины ради следует сказать, что еще за 100 лет до него англичанин У.Петти (1623-1687) - авантюрист по натуре и врач по основной профессии (в его послужном списке числились также профессии матроса, картографа, землемера, придворного, спекулянта землей, на чем он составил себе состояние, и исследователя) высказал крылатую фразу: "Труд - отец ... богатства, а земля его мать" [165, с. 50]. Говоря о базисной стоимости, с которой должен исчисляться налог (обложение), У.Петти отмечал: "...я признаю, что средний или общий результат всех сделок, заключенных в течение трех лет (или какого-нибудь иного цикла, в течение которого успевают проявиться перемены в сельском хозяйстве), может быть вполне достаточным для этой цели" [165, с. 33]. Он воспринимал стоимость как средне взвешенную цену товара, к чему во многом сходится трудовая теория стоимости. Но все-таки родоначальником классической школы и творцом трудовой теории стоимости считают А.Смита, ибо именно он разработал и представил экономическую картину общества как систему, а не как сборник рекомендаций по ведению хозяйства [14, с. 9-10]. Ряд положений А.Смита был уточнен Д.Рикардо (1772-1823) и другими исследователями [14, c. 17-29; 152, с. 70-74, 81-89, 101-105; 164, с. 78-112], а К.Маркс (1818-1883) вложил в трудовую теорию стоимости (по-русски правильнее все же именовать ее теорией трудовой стоимости) свою долю в виде теории прибавочной стоимости. (О последней речь пойдет отдельно.)

К.Маркс много внимания уделил различию существующих понятий "потребительная стоимость", "меновая стоимость" и обоснованию необходимости введения понятия "стоимость". Изделие (продукт), оно же товарное тело, как благо является вещественным носителем меновой стоимости, т.е. "количественного соотношения, в виде пропорции, в которой потребительные стоимости одного рода обмениваются на потребительные стоимости другого рода.." [158, с.44]. Меновая стоимость, которой оперируют в реальности, "может быть лишь способом выражения, лишь <<формой проявления>> какого-то отличного от нее содержания" [там же, с. 45]. Для именования этого содержания вводится термин "стоимость". "...то общее, что выражается в меновом отношении, или меновой стоимости товаров, и есть их стоимость [там же, с. 47]. Из практики известно, что общим у всех товаров является "лишь одно свойство, а именно то, что они - продукты труда" [там же, с. 46], т.е. продукты трудовой человеческой деятельности. Отсюда следует, что "потребительная стоимость, или благо, имеет стоимость лишь потому, что в ней овеществлен, или материализован, абстрактно человеческий труд. Как же измерять величину ее стоимости? Очевидно, количеством содержащегося в ней труда, этой <<созидающей стоимость субстанции>>. Количество самого труда измеряется его продолжительностью, рабочим временем..."[там же, с.47]. Имеется в виду "то рабочее время, которое требуется для изготовления какой-либо потребительной стоимости при наличных общественно нормальных условиях производства и при среднем в данном обществе уровне умелости и интенсивности труда" [там же]. Иными словами, единицей общественно необходимого рабочего времени (эталонным часом) является не астрономический час. Это час труда, совершаемый при типичных производственных условиях, среднем уровне умелости работника и интенсивности его труда, т.е. в штатных условиях. К.Маркс снова и снова разъясняет: "...товар имеет стоимость потому, что он представляет собой кристаллизацию общественного труда. Величина его стоимости или его относительная стоимость зависит от того, содержится в нем большее или меньшее количество общественной субстанции, то есть она зависит от относительного количества труда, необходимого для производства товара. Таким образом, относительные стоимости товаров определяются соответственными количествами, или суммами, труда, которые вложены, воплощены, фиксированы в этих товарах [166, c. 125].

Известно, однако, что трудовая человеческая деятельность (труд) - многопараметрична, т.е. она характеризуется многими параметрами: сложностью, интенсивностью, временем, полезностью, затратами энергии и т.д. Сведение всех параметров к одному показателю: меновой стоимости и являлось великим стихийным достижением человека, ибо позволяло экономически сопоставлять, сравнивать проекты, варианты решения различного рода практических задач и выбирать оптимальные из них. К.Маркс также пытается свести эти параметры, по крайней мере - основные из них, к единому показателю: временному параметру. Он отмечает, что существует простой и сложный труд. Сложный труд сопряжен с дополнительными затратами на подготовку квалифицированной рабочей силы и в большей степени увеличивает стоимость товара. В связи с этим К.Маркс поясняет, что "в стоимости товара представлен просто человеческий труд, затраты человеческого труда вообще... Он есть расходование простой рабочей силы, которой в среднем обладает телесный организм каждого обыкновенного человека, не отличающегося особым развитием. Простой средний труд, хотя и носит различный характер в различных странах и в различные культурные эпохи, тем не менее для каждого определенного общества есть нечто данное. Сравнительно сложный труд означает только возведенный в степень или, скорее, помноженный простой труд, так что меньшее количество сложного труда равняется большему количеству простого. Опыт показывает, что такое сведение сложного труда к простому совершается постоянно. Товар может быть продуктом самого сложного труда, но его стоимость делает его равным продукту простого труда, и следовательно, сама представляет лишь определенное количество простого труда" [158, с. 53].

Вот так К.Маркс сводил сложность и интенсивность труда ко времени. Что касается полезности, как параметра труда, то приравнивая Х товара А к Y товара B и Z товара С, К.Маркс априори считал товары А, B и С одинаково полезными и вообще исключал полезность из рассмотрения.

Громадным достижением экономической науки того времени, и в этом главная заслуга теории трудовой стоимости, было осознание того, что стоимость в основе своей базируется на оценке трудовой деятельности человека. Теория трудовой стоимости, на первый взгляд, исключала субъективность из стоимостной оценки, т.е. считала стоимость абсолютным параметром (базирующемся на труде, по выражению К.Маркса - созидающей стоимость субстанции [158, c. 47]). Но это далеко не так. На практике в технологических целях (скажем, для определения потребности в рабочей силе конкретного проекта) действительно используются нормы трудозатрат в виде нормочасов, человеко-часов или человеко-дней специалистов той или иной квалификации для производства любого вида продукции. Оценка труда в нормочасах, для данной квалификации работника, достаточно объективна, поскольку базируется на экспериментальных производственных данных. Но, заметим себе, она жестко привязана к квалификации работника. Объективной прямой связи между нормочасами различной квалификации в виде умножения или возведения в степень нет и быть не может просто потому, что зачастую никакое количество работников низкой квалификации не сможет выполнить сложную работу, которая по плечу работнику высокой квалификации. Поэтому объективно проект (или продукт) может быть оценен в качестве абсолютного параметра лишь сводкой нормочасов по каждому уровню профессионализма, а не нормочасами простого труда. Редукция, т.е. сведение, сложного труда к простому, которая рассматривается теорией трудовой стоимости как объективный процесс [72, т. 21, c. 575], таковым не является, поскольку на самом деле в до того объективную оценку сложности труда вносит элемент субъективности и выводит стоимость из разряда абсолютных параметров. Редукция заключается в пересчете сложного труда к простому через соотношение заработных плат работников соответственно высокой и низкой квалификаций, т.е. через меновую стоимость. Это означает, что стоимость, измеряемую рабочим временем, которую теория трудовой стоимости объявляет фундаментом, определителем меновой стоимости, сама зависит от меновой стоимости, в данном случае на рабочую силу. Между тем хорошо известно, что в условиях рынка меновая стоимость рабочей силы в силу множества факторов (в том числе из-за борьбы трудящихся за свое благосостояние, стремления буржуазии иметь средний класс и т.д.) испытывает значительные колебания. Значит, такие же колебания будут иметь место и в оценке сложности труда человека. Например, в случае повышения меновой стоимости рабочей силы высокой квалификации, при объективно неизменной сложности труда работников, редукционный пересчет приведет к завышенной оценке сложности труда квалифицированного работника. Этот пример иллюстрирует, насколько стоимость в исчислении простым рабочим временем абсолютным параметром не является. Авторы [145] справедливо замечают: "Но чем (или кем) определяются коэффициенты, сводящие сложный труд к простому? Внятного ответа трудовая теория на этот вопрос не дает" [145, c. 82].

В условиях социалистического производства меновая стоимость рабочей силы (тарифная сетка) устанавливалась вполне сознательно, исходя из требований социальной справедливости и, одновременно, сохранения стимула для повышения квалификации работника. (И.В.Сталин в беседе с Мао Цзе-дуном создание такой сетки расценивал как самое трудное в его деятельности. Заметьте, не работу в подполье, даже не Великую отечественную войну, а тарифную сетку!) Между разрядами существовала жесткая финансовая связь, а потому редукционный метод выглядел привлекательно. Однако и здесь при расчетах народнохозяйственной трудоемкости продукции в приведенном времени необходимо было понимать, что это время исчисляется через финансовый механизм, а потому, обеспечив формально покрытие приведенного времени рабочей силой низкой квалификации, поставленных хозяйственных задач не выполнишь. В реальности хозяйство должно обеспечиваться рабочей силой требуемой квалификации.

Попытки непосредственного исчисления сложного труда на основе простого на практике предпринимались - в колхозах СССР. Работа оценивалась в трудоднях вне зависимости от квалификации работника. По сумме заработанных трудодней производилась натуроплата. Ясно, однако, что работу сложную, к примеру агронома, не смогут выполнить, даже все вместе, рядовые полеводы, настолько объективно она сложна. Однако общество оценивает его труд достаточно "дешево", скажем, три трудодня за день работы. Это оценка субъективная, отражающая не столько сложность труда, сколько иные факторы. То может быть централизованное выделение специалиста, уровень его квалификации, потолок заработной платы и т.п. Данный пример также показывает, что рабочее время не может считаться мерой абсолютной обобщающей характеристики трудовой деятельности человека. Стоимость в измерении рабочим временем столь же субъективна, как и в денежном измерении.

В реальности люди имеют не умозрительные стоимости, а цены. Стоимость в теории трудовой стоимости связывается с ценами через утверждение: сумма всех цен равна сумме всех стоимостей (обоснование этого утверждения дано в разделе 4). Опираясь на это утверждение, покажем относительность стоимости на примере простейшего случая.

Положим, что произведено какое-то количество товаров, которое примем за 100%. Из них N% товаров произведено при наличии общественно нормальных условий производства и при среднем уровне умелости и интенсивности труда ("штатные" условия), т.е. по нормальной стоимости С, Н% - ниже стоимости С на DС_н и В% - выше С на DС_в. Товары поступили на рынок и продаются по цене С_р. Сумма цен равна 100 С_р. Сумма стоимостей равна NС + Н(С – DС_н) + В(С + DС_в). Приравнивая сумму цен и сумму стоимостей, получаем уравнение, из которого находим нормальную стоимость

где С_н* и С_в* - относительные отклонения от нормальной стоимости соответственно для Н и В товаров

; .

Если относительные отклонения равны нулю, то стоимость равна рыночной цене. В противном случае она зависит от величины этих отклонений и от доли продукции, которая изготовлена с отклонениями. Например, при N = 80% возьмем два случая: Н = 15, DС_н* = 0,2; В = 5, DC_в = 0,1 и Н = 5, DС_н* = 0,1;
В = 15, DС_в* = 0,2. В первом случае С = 1,025 С_р, а во втором - 0,975 С_р, т.е. вне зависимости от конъектуры (С_р неизменна) меняется сама стоимость. Подтверждается еще раз, что стоимость нельзя считать абсолютным параметром.

Таким образом, можно констатировать, что теория трудовой стоимости хотя и ввела понятие "стоимость" в качестве абсолютной обобщающей характеристики полезной трудовой деятельности человека и рабочее время как меру стоимости, тем не менее фактически не исключила субъективности при оценке этой деятельности.

Следует заметить, что К.Маркс, обозначая рабочее время как меру стоимости, одновременно предупреждал о невозможности замены ценовой системы того времени предлагаемым рабочим временем, скажем, путем введения часовых бонов: "Так как цена не равна стоимости, то элемент, определяющий стоимость, - рабочее время - не может быть тем элементом, в котором выражаются цены, ибо в этом случае рабочее время должно было бы выражать себя одновременно как определяющее и неопределяющее, как равное и неравное самому себе" [143, с. 81]. Он отмечал, что: "Определяемая рабочим временем стоимость товаров есть лишь их средняя стоимость. Эта средняя величина выступает как извне привнесенная абстракция, поскольку она вычисляется как среднее число для определенного периода..." [там же, с. 77]. Из последней фразы явствует, что в принципе теория трудовой стоимости могла опираться не на рабочее время, а оперировать средним уровнем цен на данный товар. То есть подобно У.Петти трактовать стоимость как среднюю цену товара, добавив, характеризующую общественный абстрактный труд, затраченный на его производство. Представляется, что такая трактовка не меняет выводов теории трудовой стоимости, даже делает их более строгими, и в то же время значительно упрощает понимание категории "стоимость". В частности, более строго, математически, обосновываются колебания цен вокруг средней цены, т.е. стоимости. Поскольку связь средней цены с отклонениями цен известна из математики. В теории же трудовой стоимости закон, связывающий колебания цен со стоимостью, не оговаривается.

Естественно, что ограничение рамок теории лишь средними значениями ничего не могло дать практике в части определения реальных рыночных цен, влияния на них различных производственных и рыночных факторов. В этом заключается основной недостаток классической теории стоимости. Кроме того, теория трудовой стоимости не снимала необходимости пересчета стоимости на конкретный момент: "Стоимость определяется не рабочим временем, воплощенным в продуктах, а рабочим временем, требующимся в данный момент" [143, с. 75]. Она безусловно статична, поскольку принципиально требует для себя экономических данных за достаточно большой промежуток времени. Применить ее в динамике не представляется возможным. Все это заставляет признать, что классическая теория, хотя и вносила ясность в некоторые экономические явления, в должной мере объяснить экономическую реальность не была способна. Каких-либо преимуществ при учете труда временем, по сравнению с существующей практикой стоимостных оценок, теория трудовой стоимости не давала [161]. Поэтому в реальной экономике ее положения существенного отражения не получили. Разве что в СССР, для уже упоминавшихся ранее расчетов народно-хозяйственной трудоемкости продукции в приведенном времени и некоторых других аспектов. (В [136, с. 146] отмечаются некоторые трудности применения теории трудовой стоимости в практике СССР, в частности, отсутствие механизма точного определения величины стоимости.) В сущности она представляла лишь одну сторону отношений производителя и потребителя - сторону производителя.

Нельзя сказать, что творцы теории трудовой стоимости не замечали ее недостатков. Исследователи истории экономических учений ссылаются на Д.Рикардо, который говорил, что в меновой стоимости участвует кроме количества и качества труда еще редкость товара [164, с. 83]. То есть согласно современной терминологии обращал внимание на ограниченные ресурсы. К.Маркс делает примечательное замечание о полезности изделия: "Предлагаемый продукт полезен не сам по себе. Его полезность устанавливается потребителем. И если даже за продуктом признается полезность, то он все-таки представляет не одну только полезность. В ходе производства продукт обменивается на все издержки производства, как например, на сырье, заработную плату рабочих и т.д., словом, на такие вещи, которые все являются меновыми стоимостями. Следовательно, продукт представляет в глазах производителя некоторую сумму меновых стоимостей. Производитель предлагает не только полезный продукт, но и, кроме того и прежде всего, некоторую меновую стоимость" [100, с. 79]. Как видно из этой выдержки, К.Маркс действительно упирает на реакцию производителя, считая ее решающей, а реакцию потребителя - величиной второго порядка.

Вторая группа исследователей - маржиналисты придерживалась другой крайности: решающей она считала реакцию потребителя. Она исходила из того, что стоимость определяется субъективным взглядом потребителя. Для правоверного мусульманина полезность свинины близка к нулю (разве что на корм собакам), а для христианина она обладает ощутимой полезностью. Баранина же в той или иной степени полезна обоим. Для одного и того же человека полезность плитки шоколада будет разной в зависимости от того, где этот человек находится: в ресторане или в тайге. Потребитель, исходя из располагаемой суммы денежных средств, выстраивает определенную градацию нужности, полезности товаров, и приобретает те, которые обеспечивают ему большее приращение полезности. К первой волне маржиналистов обычно относят К.Менгера (1840-1921), И.Е.Бен-Баверка (1851-1914), У.С.Джевонса (1835-1882), Л.Вальраса (1834-1910), Ф.Визера (1851-1926). Для них стоимость и ценность - синонимы. К примеру, основоположник австрийской школы маржиналистов К.Менгер утверждал: "Ценность - это суждение, которое хозяйствующие люди имеют о значении находящихся в их распоряжении благ для поддержания их жизни и их благосостояния, и поэтому вне их сознания не существуют...Ценность субъективна не только по своему существу, но и по своей мере" [164, с. 149], а У.С.Джевонс замечал: "Ценность означает соразмерность при обмене...Обыкновенно мы измеряем стоимость деньгами" [167, c. 89]. Теория стоимости, которая была сформирована в результате работ этих ученых, получила название теории предельной полезности.

Наибольшей полезностью обладает первая порция блага. Согласно первому закону Госсена, который утверждает, что величина одного и того же удовольствия постоянно уменьшается вплоть до насыщения, по мере того, как мы без помех испытываем это удовольствие [152, с. 182], полезность каждой последующей порции блага всегда меньше полезности предыдущей порции. Иначе говоря, приращения полезности с увеличением количества блага уменьшаются. В силу этого суммарная полезность не возрастает пропорционально числу порций блага, а стремится к насыщению, см. кривую 1 на рис. 14. Уменьшение приращений полезности с увеличением порций блага (объема блага Q) в виде изменения дифференциальной полезности dU/dQ (терминология математическая) иллюстрируется кривой 2 на рис. 14.

Согласно теории предельной полезности обмен благами возможен в том случае, когда дифференциальные полезности благ сравняются. Это значение дифференциальной полезности и является предельной полезностью.

В подходе к полезностям имели место два взгляда: кардинализм и ординализм. Первый рассматривает полезности как величины, с которыми можно производить арифметические действия. Второй, который в настоящее время признается истиной большинством ученых, отрицает возможность измерения полезности блага, полагает, что о полезности можно говорить только в плане предпочтения. Чтобы пояснить понятие полезности, в учебной литературе иногда используют гипотетические единицы полезности - утили [115, с. 98]. Но практически судить о полезности можно лишь на основе цены товара. Чем больше он полезен для покупателя, тем последний большую цену готов заплатить за товар.

У маржиналистов первой волны не было ясности в части перехода от полезностей к ценам. Это удалось поправить крупному экономисту А.Маршаллу (1841-1924). Вот как рассуждал А.Маршалл.

Любой потребитель ограничен своими финансовыми возможностями. Цена, которую потребитель готов заплатить за каждую порцию блага, называется ценой спроса. Понятно, что она максимальна для первой порции блага и будет уменьшаться с ростом порций блага, т.е. соответствовать изменению дифференциальной полезности.

Существует предельная порция N_пред блага, которую, в зависимости от своих финансовых возможностей, потребитель позволяет себе купить. Это его предельная покупка. Она определяется тем минимумом приращения полезности (при данной цене блага), на который согласен потребитель. Минимум этот называется предельной полезностью. На рис. 14 он представлен точкой "А". Положим, что цена порции блага составляет Р. Потребитель покупает N_пред порций блага, по этой цене, но не покупает N_пред + 1. Отсюда следует, что мера полезности блага, которая ставит предел его приобретению, соответствует цене Р порции блага, или наоборот, цена одной порции блага соответствует предельной полезности блага, т.е. цена порции блага составляет предельную цену спроса [168, с. 156-161]. Например положим, что покупатель считает возможным при цене 1 рубль за кг приобрести 6 кг сахара, но нежелательным 7 кг, т.е. его предельная покупка составляет 6 кг. Он считает, что трата еще одного рубля не вызовет приращения приемлемой для него величины полезности, Значит цена 1 рубль и соответствует этой предельной полезности. При цене сахара 2 рубля за кг предельная покупка составит 3 кг, а предельная полезность сахара для покупателя увеличится вдвое против прежней.

Для каждого значения цены порции блага имеет место свое значение N_пред и свое значение предельной полезности, которое также размещается на кривой рис. 14. Поэтому в экономической литературе кривую дифференциальной полезности принято именовать кривой предельной полезности. (По А.Маршаллу предельная полезность какой-либо вещи для всякого человека убывает с каждым приростом того ее количества, которым он уже располагает. А Маршалл уточняет, что это утверждение действительно для периода времени, в течение которого вкусы и характер человека не меняются, т.е. исключается ситуация, когда, например, с увеличением блага увеличивается жадность человека на это благо [168, с. 157].) Точки предельных цен спроса, которые соответствуют этим предельным полезностям, построенные в функции порций блага (или объема блага), образуют кривую спроса, см. кривую 1 на рис. 15. Так, путем достаточно простых умозаключений, качественные представления о полезности удается свести к вполне реальным кривым спроса, которые могут быть получены экспериментально, на основании опросов потребителей.

Падающий характер кривой спроса можно объяснить и не пользуясь полезностями. Вот как это делает Пол А.Самуэльсон. "Почему с ростом цены величина спроса стремится снизиться? По двум причинам, первая из которых - эффект замены (замещения). Если цена товара возрастет, то я постараюсь заместить его схожим товаром (если цена на говядину поднимется, я буду есть больше цыплят). Второй причиной эффекта снижения объема спроса при возрастании цены является эффект дохода. Он начинает действовать ввиду следующей причины: когда цена возрастает, я начинаю чувствовать, что стал немного беднее чем был до того. Если цена на бензин увеличится вдвое, то в результате я буду иметь меньше реального дохода и, естественно, снижу потребление бензина и других товаров" [169, c. 83].

А.Маршалл полагал, что рыночная цена товара определяется точкой пересечения кривой спроса и кривой предложения. Последняя представляет собой объемы продукции, которые готов поставить производитель, ориентируясь на издержки производства, при различных рыночных ценах, см. кривую 2 на рис. 15. Кривая спроса характеризует поведение покупателей, кривая предложения - продавцов, точка "А" их пересечения - равновесную цену P₀. А.Маршалл как бы объединил, на первый взгляд противоположные, теорию трудовой стоимости, представляющую взгляды производителей, и теорию предельной полезности, представляющую взгляды потребителей. За что современники обвиняли его в эклектизме [152, c. 259]. На самом деле эклектизма не было, а было создание более совершенной, более приближенной к истине новой теории, включающей те корректные элементы, которые присутствовали в исходных теориях. Теорию А.Маршалла иногда именуют неоклассической. В современной экономической теории этот метод определения цены является общепризнанным.

В зависимости от характера экономических отношений в обществе определение цены и объема выпускаемой продукции имеет свои особенности. Прежде, чем перейти к их освещению, необходимо коснуться характера современных отношений в сфере производства, обмена и распределения продуктов.

3. Рыночная и директивная экономики

Человечество в своем развитии совершенно определенно избрало путь разделения труда - путь дифференциации. Соответственно должны были возникнуть, и возникли, отношения интеграции, т.е. обмена продукцией в потребительской сфере и производственной деятельности. Вначале возник и постепенно развился способ интеграции, когда последняя осуществляется обменом изделиями на основе спроса и предложения. Позже появился, уже в материальном производстве, другой способ интеграции - метод пооперационного изготовления продукции с передачей изделия от одного специалиста к другому. Передача осуществляется без всякого взаимозачета, на основе разработанной технологии. Первый способ известен под названием рыночных отношений (рынка), второй - командно-административных отношений (они же плановые, они же директивные, иногда говорят "централизованное управление"). Внутри фирм, предприятий и ТНК действуют командно-административные отношения, между ними, как правило, - рыночные отношения. Считается, что в экономике СССР действовали преимущественно директивные отношения.

Два указанных, на первый взгляд полярных, типа отношений на самом деле являются двумя крайними состояниями структуры экономики. Экономическая структура общества, т.е. структура хозяйственного механизма, в самом обобщенном виде, представлена на рис. 16 , где в виде примера изображены предприятия I, II и предприятие N. Каждое предприятие как система имеет директорат в качестве управляющей подсистемы и производство в качестве управляемой подсистемы, связанные между собой прямыми (от директората к производству) и обратными (от производства к директорату) связями. Между собой предприятия для обмена товарами также имеют соответствующие связи. Государственные структуры воздействуют на предприятия также через прямые связи и получают информацию от них через канал обратной связи. Население - индивидуальные потребители связано с государственными структурами и предприятиями через прямые и обратные связи.

Такова структура хозяйственного механизма как социалистического, так и капиталистического общества. Первое крайнее состояние - директивная, а правильнее сказать централизованная экономика, когда все управление осуществляется через государственные структуры. Обратные связи внутри предприятий весьма слабы, указания предприятиям поступают из центра, т.е. от государственных структур, и туда же идут сигналы обратных связей от предприятий и от населения. Все основные решения принимаются центром. В принципе директораты вообще могут отсутствовать и указания на производство будут подаваться непосредственно из центра. Такая система вполне работоспособна, но требует очень совершенной и оперативной структуры центра, а также надежных и быстродействующих каналов обратной связи. Все это хорошо известно из общей теории автоматического регулирования. Современные ТНК, используя АСУ (автоматические системы управления), сетевое планирование и иные методы плановой экономики во многом работают по такой схеме. И добиваются хороших результатов. К примеру, фирмы по обслуживанию автомобильными запчастями выполняют заказ за 3-5 дней, что свидетельствует об удовлетворительном быстродействии системы. Такой схемы пытались придерживаться и в СССР (но в СССР заявки на любую пустяковину было необходимо составлять за год). Второе крайнее состояние - полное отсутствие государственного управления, предприятия полностью автономны и самостоятельны, в том числе в обменных операциях. Это есть не что иное, как свободный рынок. Между этими крайними состояниями может быть множество промежуточных, когда имеют место экономические отношения с различными долями централизованного и "местного" самоуправления предприятиями. То, что ныне принято называть смешанной экономикой.

К месту сказать, авторы [170], анализируя рыночную экономику и подразделяя ее на 7 моделей (либеральную - американскую, японскую, немецкую, шведскую, французскую, южно-корейскую и китайскую), немалую долю различия между ними видят именно в степени централизации управления экономикой (со стороны государства) [170, c. 101-105]. Наиболее сильную централизацию они отмечают в южно-корейской и шведской моделях, причем в последней посредством установки фиксированных цен.

Подчеркнем еще раз, что кардинальное отличие командно-административных экономических отношений от рыночных заключается вовсе не в употреблении команд в первом случае и каких-то экономических методов управления во втором, как это полагают, например, авторы советского учебника по политэкономии [159, c. 538, 543], а в степени централизации управления экономикой. Если подходить строго, то в первом случае имеет место абсолютная централизация, во втором - децентрализация, автономия. Это важно усвоить, иначе будет путаница. Действительно, управление с помощью налогов в то же время есть командное управление: как тут различать? Экономическая система, полярная рыночной, строго говоря должна именоваться централизованной экономикой. Тем не менее, поскольку применительно к ней в литературных источниках достаточно широко используется уже указанная терминология (директивная экономика, плановая и т.д.), то она используется и в настоящей работе. Подчеркнем, однако, что нас интересует конкретно плановая система социалистического общества, а не вообще плановая система.

Для лучшего понимания сущности рыночных и плановых экономических систем рассмотрим принцип их работы в кибернетической (управленческой) трактовке.

На рис. 17 приведена схема модели, поясняющей рыночное взаимодействие производителя и потребителя. Пусть производитель предлагает потребителю через производство партию нового товара объемом Q₁ по цене P₁, см. рис. 15, в расчете на скорость реализации этой партии в течение года. Из рис. 15 видно, что по такой цене потребитель согласен взять партию большего объема, именно Q₂ (точка P₁; Q₁ лежит на кривой предложения 2, точка P₁; Q₂ - на кривой спроса 1). Поэтому товар быстро раскупается, т.е. скорость его реализации превышает предполагаемую производителем. Сигнал обратной связи, характеризующий фактическую скорость реализации товара, поступает в сравнивающее устройство "А" (рис. 17), где вычисляется рассогласование между заданной и фактической скоростями реализации товара. Рассогласование поднимает цену товара до уровня P₂ на кривой спроса, что соответствует объему предлагаемой партии товара Q₁. Тем самым рассогласование сводится к нулю (в этом принцип работы) и регулирование заканчивается. Как видим, оно заключалось в простом повышении цены товара, производство дополнительно не загружалось.

Если производителю будет выгодно увеличить свой доход путем снижения цены и, соответственно, увеличения выпуска товара, он это сделает и доведет выпуск до количества, обеспечивающего максимум дохода, скажем Q₃. При этом рыночная цена будет P₃. Но все это возможно до тех пор, пока данный товар выпускает только один производитель. Как только на рынке появятся другие производители того же товара, общее его количество увеличится и согласно кривой спроса 1 рыночная цена станет падать вплоть до цены равновесия P₀, когда объем спроса равен объему предложения Q₀. По сути возникновение цены равновесия обусловлено моментом уравнивания скорости поступления товара на рынок со скоростью реализации товара. Иначе говоря, следует помнить, что по оси абсцисс рис. 15 откладываются не просто товарные объемы, а объемы за определенный период, т.е. dQ/dt, и каждому уровню цен соответствует своя dQ/dt для кривой спроса и кривой предложения. Момент равенства dQ/dt определяет равновесную цену.

Теперь рассмотрим принцип работы централизованной плановой экономической системы. Ее структурная схема, совмещенная с типовой системой социального управления современным обществом, приведена на рис. 18 (в СССР она дополнялась структурой КПСС, которая на рисунке не показана). Исполнительная власть (она же "центр") планирует и изготовляет на производстве надлежащее количество благ (потребительских товаров) для населения и средств производства для производства. Информация о востребованности этих благ и средств производства поступает в виде сигналов обратной связи в центр, который анализирует и принимает решение по корректировке работы производства на основе рассогласования между тем, что требует потребитель, и заданными ранее параметрами. Принцип таков: если рассогласование равно нулю, значит заданные величины соответствуют потребности, т.е. имеет место равновесное состояние экономической системы. Если отличается от нуля, то центр вводит коррективы в производство: задача регулирования - сводить рассогласование к нулю, т.е. держать систему в равновесном состоянии, удовлетворяя спрос предложением. Как видим здесь отсутствует реакция на рассогласование, в частности дефицит товаров, через цены. Дефицит сводят к нулю не повышением цен, а увеличением выпуска товаров. Время сведения рассогласования к нулю характеризует быстродействие системы. Понятно, что централизованная плановая экономическая система является менее быстродействующей, нежели рыночная (цены поднять легче, чем увеличить производство).

Разумеется, нет принципиальных препятствий к тому, чтобы при появлении рассогласования центр на время "отработки" этого рассогласования, т.е. сведения его к нулю через производство, вводил бы в действие и ценовой фактор, т.е. временно использовал рыночный принцип, или, как принято говорить в технике, вводил регулирование по скорости (по производной). Такая экономическая система сочетала бы в себе достоинства обоих видов рассматриваемых систем.

Случай, когда центру не удается свести рассогласование к нулю, означает наличие длительного дефицита или избытка благ. Иначе говоря, длительно не хватает нужных товаров или в излишке устаревшие и не пользующиеся спросом товары. В последнем случае налицо неликвидность, омертвление средств. В случае длительного дефицита потребительских товаров возникает негативная реакция населения, которая через социальный канал обратной связи доводится до властей, и при значительной ее величине может привести к их смене (см. раздел 3 "Комментариев к истмату").

Высказанные соображения позволяют произвести классификацию рассматриваемых экономических систем в кибернетическом аспекте, т.е. ответить на вопрос: что они из себя представляют? А следовательно обозначить предъявляемые к ним требования, с позиций которых они должны анализироваться.

Итак, плановая и рыночная экономические системы суть системы управления с замкнутой обратной связью. Основными компонентами, с которыми оперируют эти системы, являются спрос и предложение. Рынок - это саморегулирующаяся система, автоматически устанавливающая равновесие между спросом и предложением через ценовой механизм. Плановая экономическая система - это проектируемая человеком система, в которой согласование спроса и предложения подчинено заявленной цели управления. Такой целью, к примеру, может быть победа в войне. Для социалистической экономики целью являлось всемерное удовлетворение потребностей общества. Наконец, это системы, которые реализуют два крайних режима работы хозяйственного механизма: централизованный и автономный. В реальности возможно сочетание данных режимов как при капитализме, так и при социализме. Следует использовать наиболее оптимальное их соотношение.

Из теории автоматического регулирования известны основные требования, которым должны удовлетворять системы указанного типа, чтобы выполнять возлагаемые на них задачи. Их два: во-первых, обратная связь должна равняться единице (то есть быть полноценной и не искажаться), во-вторых, система должна обладать надлежащим быстродействием. Именно с этих позиций должны анализироваться, в первую очередь, рассматриваемые экономические системы.

Здесь возникает вопрос: одинаковы ли задачи, которые способны и должны выполнять эти системы. Оказывается, нет. Если перед плановой системой, как рукотворной, могут быть поставлены практически любые экономико-социальные задачи, то чисто рыночная система социальных задач не решает. Свободный рынок, по свидетельству самих буржуазных экономистов, дотошно его изучающих, не дает гарантий справедливого распределения продуктов: "Свободный рынок не обеспечивает автоматически всех и каждого ни достаточным для утоления голода количеством пищи, ни подходящим кровом, одеждой или медицинским обслуживанием... ...свободный рынок определяет то, для кого производятся товары. Товары и услуги производятся для всех тех, кто хочет и может платить равновесную цену, с тем, чтобы удовлетворить свой спрос. Их платежеспособность определяется в свою очередь рыночной ценой, по которой они могут продать свой труд, и той стоимостью, которую назначает рынок их накопленному или унаследованному имуществу" [115, c. 54]. Уже в силу такого недостатка рыночной системы социалистическая экономика должна отдавать предпочтение плановой экономической системе.

Отдельный вопрос - сопоставление экономических систем по эффективности. Понятие эффективности нельзя отрывать от цели экономики. К примеру, если целью экономики является обеспечение победы в войне, то практика второй мировой войны показывает, что здесь наиболее эффективна командная экономика. Ибо именно ее были вынуждены использовать воюющие стороны, в том числе капиталистические страны (Германия, Англия). Имея целью получение максимальной прибыли, капиталистическая экономика породила монополию. В нашем случае, применительно к социалистическому обществу, могут рассматриваться две цели: наилучшее использование ресурсов и, как уже говорилось, максимальный уровень удовлетворения потребностей общества.

Относительно наилучшего использования ресурсов современная экономическая теория показывает, что такому требованию удовлетворяет лишь один из видов рыночных отношений - свободный рынок [115, c. 177, 188]. Он действительно обеспечивает Парето-эффективность, под чем понимается состояние хозяйственной системы, при котором невозможно увеличить степень удовлетворения потребностей хотя бы одного члена общества, не ухудшая при этом положения другого члена общества [115, c. 176; 145, c. 56]. Другие виды рыночной экономики экономической эффективности не обеспечивают. Поэтому при сопоставлении рыночной и плановой экономических систем их сравнения по Парето-эффективности не производят.

Последнее предварительное замечание. Трагедию Советского Союза иногда объясняют отсутствием в СССР рыночной экономики. Это объяснение некорректно по двум причинам. Во-первых, экономика СССР во внешних отношениях, подобно экономике гигантской ТНК, выступала субъектом мировой рыночной экономики, а внутри имела большую составляющую рыночных отношений, что будет показано ниже. Во-вторых, глубинные причины трагедии СССР лежат в области социального управления, и заключаются в неполноценности и слабости обратных связей системы управления советским обществом. По причине такого недостатка системы управления в высшем руководстве страны постепенно накапливались малоспособные и недостаточно профессиональные руководители, которые не смогли справиться с управлением страной, в частности выбрать для нее корректную экономическую систему. Отсеять их общество не могло в силу той же слабости обратной связи: система управления советским обществом не обладала механизмом самоналадки, позволяющим отправить негодных руководителей в отставку. Все это с достаточной достоверностью показано в [6, 78, 184] и "Комментариях к истмату".

Таким образом, в результате получаем: поскольку целью социалистического общества является максимальное удовлетворение потребностей общества, что безусловно включает в себя социальную справедливость, а чисто рыночная экономика ее не обеспечивает, социалистическое общество должно ориентироваться на доминирование плановой экономики. При этом вовсе не исключается использование рыночных компонентов, если таковые будут улучшать характеристики экономической системы, например, использование регулирования по производной, о чем говорилось выше.

Это общий теоретический вывод. Его подлежит подтвердить экспериментально. Для этого следует проанализировать накопленный к настоящему времени большой материал по практическому применению рыночных и командных экономических отношений, а попутно выявить конкретные особенности этих отношений на предмет максимального использования преимуществ каждого в реальной экономике. При этом нам надлежит в известной степени абстрагироваться как от реального состояния современной капиталистической экономики, так и реального состояния советской экономики, обратив внимание на их потенциальные возможности.

Слово "рынок" - омоним, т.е. им обозначают разные понятия. В первом, фундаментальном для экономики значении, им обозначают общение покупателей и продавцов с целью торговли товарами или услугами, т.е. сам процесс обмена. Имеется множество определений понятия этого значения. Например, западный экономист С.Фишер говорит, что рынок "представляет собой пакет соглашений, при помощи которых продавцы и покупатели товаров и услуг вступают в контакт по поводу купли-продажи данных товаров или услуг" [115, c. 10]. В других значениях этим термином могут обозначать место, где торгуют, объединение торгующих стран ("общий рынок"), чем торгуют (рынок автомобилей). В данной работе, как правило, имеется в виду первое значение.

Известно, что современные рыночные отношения не единообразны. Это на заре капитализма был достаточно свободный рынок, куда каждый производитель независимо выходил со своим товаром. В настоящее время экономисты различают рынки совершенной конкуренции (нечто вроде прежнего свободного рынка) и несовершенной конкуренции.

На совершенно конкурентном рынке имеется множество независимых продавцов и покупателей, причем ни один из них не способен влиять на рыночную цену. Цена определяется точкой равновесия, которая образуется при пересечении совокупной кривой спроса с совокупной кривой предложения. Для указанной разновидности рынка характерно свободное вхождение (не существует никаких препятствий к вхождению в рынок новых производителей) и отсутствие дифференциации продукции, под чем понимается однородность продукции. Рынок характеризуется дифференциацией продукции тогда, когда покупатели рассматривают товары конкурирующих продавцов как близкие, но не полностью взаимозаменяемые.

Несовершенная конкуренция обусловлена появлением крупных объединений, которые влияют на цены, объемы производства и распределение ресурсов в стремлении к получению максимальной прибыли. Различают три типа несовершенно конкурентных рынков: монополистическую конкуренцию, когда продавцов много, барьеров вхождения нет, но есть дифференциация продукции (рестораны, аптеки); олигополию, когда продавцов мало, обычно есть барьеры вхождения, возможна дифференциация продукции (например, автомобили) и монополию, когда продавец один и присутствуют барьеры вхождения.

Систематизация рынков сведена в нижеследующую таблицу, см. также [115, c. 192].

Структурная характеристика	Совершенная конкуренция	Несовершенная конкуренция
Структурная характеристика	Совершенная конкуренция	Монополистическая конкуренция	Олигополия	Монополия
Число продавцов	Много	Много	Мало	Один
Барьеры вхождения	Нет	Нет	Обычно есть	Да (нет вхождения)
Дифференциация продукции	Нет	Есть	Возможна	Нет (один продукт)
Конкуренция	Есть	Есть	Возможна	Нет
Примеры	Сельское хозяйство, рынок акций частных лиц	Рестораны, аптеки	Автомобили, готовые завтраки из круп	Алмазы, моментальная фотография

Как следует из таблицы, в принципе рыночная экономика может быть монопольной. Командная экономика - тоже монополия. Поэтому разговоры о какой-то невозможности использования рыночных отношений в командной экономике просто неуместны.

Нельзя не заметить, что повышение упорядочения, управления, организации, которым характеризуется развитие живой природы, см. разделы 2.1; 2.2 "Комментариев к истмату", имеет место и в сфере экономической деятельности человека. В капиталистической экономике удельный вес монополий и ТНК постоянно растет, а с ним увеличивается и сфера административно-командных отношений в общественном производстве, поскольку внутри монополий и ТНК имеют место директивное управление. Упорядочивается и сама сфера рынка за счет расширения договорных отношений (например, фьючерных), заменяющих прежнюю стихию купли-продажи товаров. Государство в той или иной степени директивно вмешивается в управление экономикой, чтобы как-то компенсировать недостатки рыночных отношений, например, уменьшить "размах" экономических кризисов. Налицо тенденция постепенного смещения рыночной экономики капитализма в сторону директивно-планового управления. В реальности современной капиталистической экономики имеет место смесь рынка и государственного командно-административного управления, т.е. смешанная экономика. Это отмечают нынешние видные западные экономисты [115, c. 54; 169, c. 50].

Проанализируем сравнительную оценку рыночных и командных экономических отношений, которая дается современной общеэкономической литературой, в частности учебной. При этом не будем забывать, что авторы таких литературных источников вольно или невольно вынуждены отражать интересы буржуазии - относиться предвзято к экономике СССР.

В большинстве современных учебников по экономике (а ныне их пишут очень много) затрагивается вопрос сравнительной оценки рыночной и директивной экономик. Правда, детализируются в основном рыночные отношения, их достоинства и недостатки, причем, как правило, авторы имеют в виду свободный рынок, т.е. совершенную конкуренцию. Директивная же экономика, за воплощение которой принимается экономика СССР, поругивается скопом (за расточительство, затратность и т.д., см., например, [145, c. 57], как будто в капиталистических странах в периоды кризисов не уничтожается продукция, не бездействует оборудование, не простаивает рабочая сила и т.д.), без выяснения того, принципиально ли присущи эти недостатки данному виду экономических отношений или объясняются непрофессионализмом экономистов и руководства СССР. Cравнения рыночной и директивной экономик по экономической эффективности, или Парето-эффективности, авторы обычно не производят, а ограничиваются другими характеристиками, в том числе социального характера (например, по занятости и т.п.). Объясняется это тем, что Парето-эффективность, как уже отмечалось, может быть обеспечена только совершенно конкурентным рынком [115, c. 177, 188]. То есть реальная рыночная экономика с ее олигополиями, монополиями и т.д. экономическую эффективность не обеспечивает, а потому большинство авторов не вводит этот параметр в число учитываемых при сравнении указанных экономических отношений. Хотя некоторые иногда некорректно распространяют утверждение о свойстве конкуренции на всю капиталистическую экономику и, как следствие, ее большую экономическую эффективность, см., например, [136, c. 158, 159]. Случается, см., например, [157, c. 322], что командно-административную систему управления признают нормальной формой хозяйства, пригодной для особых, чрезвычайных исторических условий, когда жизнь страны или ее граждан находится под серьезной угрозой. Считается, что при этом с помощью директивных методов система может сконцентрировать значительные денежные и иные ресурсы для решения важнейших задач переживаемого периода. Непонятно только, почему того же нельзя сделать в иных условиях. Лауреат Нобелевской премии по экономике Пол А.Самуэльсон признает, что "командная экономика способна мобилизовать ресурсы для быстрого экономического роста", но связывает это с атмосферой громадных человеческих жертв, жизненных потерь и политических репрессий [169, c. 751]. Видный западный экономист С.Фишер тоже говорит: " ...не подлежит сомнению, что после 1928 г. система централизованного планирования смогла обеспечить более высокие темпы роста экономики, чем это было бы возможно в случае отсутствия этой системы", но также полагает, что за этот успех было заплачено высокой ценой с точки зрения уровня жизни и свободы [115, c. 763]. Однако никто из них не поясняет, как связаны плановость в экономике с политическими репрессиями и ущемлениями свободы, и почему в ТНК, где царствует командно-административный метод управления, обходятся без "громадных человеческих жертв, жизненных потерь и политических репрессий".

Большинство авторов учебников в той или иной степени, см., например, [136, c. 159; 145, c. 139], отмечает важное свойство рыночных отношений, которое можно определить следующим образом: сущность рыночных отношений заключается в автоматической реакции производителя товаров на спрос, практически мгновенной через цены и с некоторым замедлением через направление капитала в наиболее прибыльные отрасли. Это свойство мы уже отмечали при кибернетической трактовке рыночных и командных отношений. Фирмы выпускают тот набор продукции, который нужен потребителю. Это самое главное и примечательное качество рыночных отношений, которое отличает их от директивных экономических отношений. Первые обладают механизмом цен. Благодаря ему рынок практически не знает проблемы дефицита товаров. Авторы говорят: избыток продукции может быть, а дефицита нет. Он сразу компенсируется соответствующим повышением цен и для потребителя общественная проблема дефицита переводится в его собственную проблему отсутствия надлежащего дохода. Директивная экономика лишена механизма цен, а потому не может мгновенно решить проблему дефицита в принципе. В конечном счете наращиванием выпуска дефицитной продукции эта проблема решается и директивной экономикой, поскольку когда-то наступает насыщение. Однако до момента этого насыщения при директивной экономике дефицит неизбежен. (Устранить его можно лишь за счет очень большого быстродействия экономической системы.)

В качестве второй положительной особенности рынка авторы обычно называют рыночную конкуренцию [136, c. 159; 145, c. 139]. Указывают, что конкурентная борьба заставляет повышать качество предлагаемой продукции и услуг, расширяет ассортимент товаров и услуг, способствует внедрению достижений научно-технического прогресса, т.е. создает постоянно действующие стимулы для повышения эффективности производства. Действительно, некоторым формам рынка свойственна конкуренция, особенно совершенно конкурентному рынку. Однако она не является неотъемлемой принадлежностью рыночных отношений "вообще", см. вышеприведенную таблицу. Следует учитывать также, что конкурентная борьба имеет не только положительную сторону, которую имеют в виду авторы, но и отрицательную, когда конкурента пытаются вывести из борьбы способами неблаговидными. Но в плане сравнительной оценки экономических отношений самое интересное то, что директивная экономика вовсе не исключает конкуренции. Пожалуйста, создавай конкурирующие предприятия и выводи в серию лучшую продукцию. Известно, что в СССР проводились работы на конкурсной основе, в частности, во времена И.В.Сталина по созданию различных типов самолетов. Участник атомного проекта в СССР Б.Иоффе свидетельствует, что Курчатов не был монополистом. Разработку реакторов для производства трития по его предложению вели две конкурирующие организации. Он вообще полагал, что конкуренция порядка 10-20% полезна [171, c. 162]. В советской экономике было мало конкуренции не потому, что последняя не свойственна командно-административной экономике, а потому, что конкуренция требует избыточности. Избыточности в советской экономике, в силу напряженных условий строительства социализма, действительно стремились избежать. Отсюда малая конкурсность. Может быть чрезмерно? Возможно. Но это всего лишь говорит о качестве руководства экономикой, а не о самой экономической схеме. В этом вопросе авторы учебников ошибаются: директивная экономика не ставит препятствий к использованию конкуренции и получению активно действующих стимулов для повышения эффективности производства. К месту сказать, Пол А.Самуэльсон отмечает, что страны азиатской системы управляемого рынка (Тайвань, Япония и др.), "порывая с ортодоксальными, рыночно ориентированными подходами, ...часто оказывались эффективными, применяя для аллокации ресурсов "нерыночное соперничество". Правительства этих стран нередко в избранных стратегически важных секторах стимулировали "междоусобную войну" между отечественными фирмами для развития конкуренции" [169, c. 748].

Что касается советской экономики, то утверждать, будто она подвела советское общество из-за отсутствия конкуренции, просто нелепо. У советской экономики конкурент всегда был - капиталистическая экономика. Уже пояснялось, что положение СССР как гигантского концерна совершенно идентично положению любой мировой ТНК: внутри - директивные отношения, вне - рыночные. В борьбе СССР оказался банкротом. Это так. Но не из-за типа экономики. Хорошо известно, что банкротств сколько угодно и в рыночной экономике. Причиной их, как правило, является недостаточный профессионализм руководства.

В качестве третьей положительной особенности рыночных отношений называется то, что в рыночной экономике не существует производства ради производства, что это естественная саморегулирующаяся система, сложившаяся стихийно, а потому ее следует рассматривать как соответствующую природе человека [145, c. 140, 141].

Вот здесь проглядывает заведомая предвзятость. Действительно, там нет производства ради производства, что, кстати, является следствием плохого управления, а не спутником директивной экономики. Действительно, рынок - саморегулирующаяся система, сложившаяся стихийно. Ну и что? Командно-административные отношения как способ интеграции тоже возникли стихийно, об этом уже говорилось выше. И рабовладение сложилось стихийно, однако авторы [145] навряд ли рискнут утверждать, что по этой причине его следует рассматривать как соответствующее природе человека. И потом, авторы [145] просто опровергают свое утверждение дальше, когда говорят о недостатках рыночных отношений и даже дают рецепты по их смягчению.

Разумеется, директивная экономика как продукт созидательной деятельности человека требует знаний, больших усилий по корректности проектирования и реализации проекта. Чтобы обеспечить регулирование, она должна в своей структуре, как и положено, иметь сильные обратные связи. Ошибки возможны, их просто нужно устранять. Рыночную экономику ведь тоже приходится подправлять, например, антимонопольным законодательством. Обсуждать следует потенциальные возможности, а не конкретное исполнение.

К следующей положительной особенности рыночной экономики авторы современной общеэкономической литературы относят то, что она отсеивает слабых производителей, освобождается от отсталого производства [136, c. 159; 172, c. 55, 56]. Нет особой необходимости доказывать, что при грамотном проектировании и реализации (соответствующее построение, создание надлежащего стимулирования и т.д.) директивная экономика вполне способна обеспечить те же функции.

Иногда встречается утверждение, что рынок возможен только при частной собственности. Но чаще признается, что с точки зрения рынка любая форма собственности имеет право на существование [136, c. 161; 172, c. 57].

К недостатком рынка современная общеэкономическая литература обычно относит следующие его особенности.

Во-первых, недостаточную стабильность. Проявляется в неустойчивых темпах экономического роста и циклическом характере развития, недоиспользовании ресурсов и неполной занятости, нестабильности общего уровня цен и инфляции [145, c. 141; 173, c. 142]. (Заметим себе, что [145] на с. 57 обвиняет в расточительности директивную экономику.) Характер развития рыночной экономики может быть проиллюстрирован на примере США, см. рис. 19.

Во-вторых, рыночная система, использующая конкуренцию как движущую силу, одновременно порождает явления, ее ослабляющие: сговор, монополии, в результате чего возникает возможность устанавливать монопольные цены и получать сверхприбыль [145, c. 142; 157, c. 131; 173, c. 142]. Здесь следует заметить, что движущей силой рынка является не конкуренция, а стремление к получению максимальной прибыли. Именно оно порождает сговоры, монополии.

В-третьих, рыночный механизм безразличен к "побочным эффектам": ущербу, наносимому предпринимательством природе и человеку [136, с. 160; 157, c. 130; 172, c. 56; 174, c.73]. Объясняется это тем, что рынок базируется на стоимостных показателях, а экологические воздействия не отражаются в ценах [145, c. 142-144].

Издержки и выгоды, связанные с производством или потреблением блага, не выпадающие на долю лиц, терпящих убытки от экологических загрязнений, носят название внешних эффектов (экстерналий). Авторы [145] полагают, что указанный недостаток рыночной системы может быть ликвидирован путем использования в рыночной практике теоремы Коуза. Она посвящена проблеме экстерналий и доказательству, что их можно трансформировать во внутренние, рыночные издержки, если распространить права собственности на качественные параметры, в данном случае, скажем, ввести право собственности на чистоту воздуха. Для рынка важно, чтобы хоть кто-то владел правом на чистый воздух [145, c. 148]. Р.Коуз ввел представление о собственности, как о пучке прав, которые могут продаваться и покупаться на рынке. Но, как отмечает сам Р.Коуз, перераспределение прав будет происходить лишь в том случае, если необходимые при этом трансакционные издержки (издержки, без которых нельзя организовать производство, но с производством непосредственно не связанные, например, издержки на договора, поиски партнеров и т.п.) будут меньше, чем возрастание ценности в результате такого перераспределения [145, c. 149]. К общественным благам теорема Р.Коуза не может быть применена именно из-за неимоверного возрастания трансакционных издержек [145, c. 150, 151].

Представляется, однако, что и в части индивидуальных благ использование теоремы Р.Коуза также будет связано со значительными трансакционными издержками из-за сложности системы реализации превращения экстерналий во внутренние издержки. В настоящее время урегулирование взаимоотношений производства и экологии берет на себя государство, т.е. используются директивные отношения.

В-четвертых, рынок социально беспощаден.(Выше это уже отмечалось.) Отбирая только сильных производителей и квалифицированную рабочую силу, он безжалостен к слабым и социально незащищенным слоям населения, порождает значительную дифференциацию доходов, имущественное расслоение населения [136, c. 160; 145, c. 151; 157, c. 130; 172, c. 56; 173, c. 142]. Здесь необходимо заметить, что причиной дифференциации доходов, имущественного расслоения населения являются не рыночные отношения, а эксплуатация, отчуждение избыточного продукта угнетающим классом. К примеру, в Германии времен мировых войн экономика была директивной, тем не менее наличествовала и дифференциация доходов, и имущественное расслоение населения. Потому что был капитализм.

В-пятых, рынок, как правило, не финансирует фундаментальных научных исследований, поскольку никто не может дать гарантий результативности таких исследований и возможности их успешного применения в хозяйственной жизни [136, c. 159; 172, c. 56; 174, c. 73].

В-шестых, рынок не обеспечивает общество общественными товарами и услугами, к чему относятся госуправление, национальная оборона, коммуникации и т.п. [136, c. 159; 157, c. 130; 172, c. 56; 174, c. 73].

Как видим, общеэкономические литературные источники отмечают внушительный набор недостатков рыночных отношений. Со своей стороны заметим, что рыночные отношения затрудняют вложение инвестиций в отрасли, которые в силу тех или иных причин могут быть для общества приоритетными. Так, например, обстоит дело в современной России: необходимо поднимать машиностроение, наукоемкие производства и т.д., а инвестиции идут за рубеж. Разговоров о необходимости инвестировать полно, а толку нет: отношения-то частно рыночные. Вспомним, что в СССР такой проблемы не было, инвестиции директивно шли в нужную отрасль. Заметим также, что государственное предприятие принципиально, при прочих равных условиях (профессионализме управления, налогах и т.д.), всегда рентабельнее частного (по себестоимости продукции), скажем в силу отсутствия дивидендов. Нынешнее руководство России в лице его идеолога министра экономики Г.Грефа уверяет, что не дело государства заниматься производством, транспортом, этим должны заниматься частные компании. "Зачем правительству заниматься аэрофлотом?" - вопрошает он. Действительно, в норме правительство заниматься аэрофлотом не должно. Но оно обязано создать условия для максимального экономического и социального комфорта всего населения, а значит отдавать предпочтение потенциально наиболее рентабельным типам предприятий, т.е. унитарным. А если такое предприятие работает недостаточно хорошо, то надо сменить его руководство. Всего "делов-то". (Кстати, именно так поступают капиталистические собственники на своих предприятиях.) Нынешнее же руководство России пытается реализовать рыночную систему сверхлиберального типа, на уровне взглядов А.Смита. Особо выделим социальный бич рыночной экономики - безработицу. Избыток рабочей силы - непременный спутник рыночной экономики. Директивная экономика позволяет решить вопрос занятости в плановом порядке, без особой социальной напряженности.

На современном уровне развития общества, когда производительные силы развились до такой степени, что человек стал одной из главных сил, участвующих в функционировании природы (автопила позволяет ему уничтожить леса, атомная энергия - вообще все живое), решение хозяйственных задач требует системного подхода, т.е. учета всех возможных факторов и следствий. Рыночные отношения исключают системный подход. Поясним это на примере электроэнергетической отрасли. С точки зрения прибыльности, а значит рыночных отношений, электроэнергетикам выгоднее иметь тепловые электростанции на жидком топливе или на газе. В СССР, при системном подходе, энергетиков ориентировали на использование угля в качестве топлива на тепловых электростанциях. Да, это менее прибыльно, технологически более сложно, но зато сберегаются газ и нефть. Газ незаменим для коммунальных нужд, нефть - для химической промышленности. Д.И.Менделеев подчеркивал, что жечь нефть - все равно, что топить ассигнациями. В нынешней России господствуют рыночные отношения, т.е. отношения сиюминутной выгоды, и Чубайс не только стремится все тепловые станции перевести на газ (рассуждая, черт с ним, с будущим), но, в целях увеличения прибыли, даже пытается раздробить единую технологическую цепочку получения и распределения электроэнергии.

Еще один наглядный пример. Хорошо известно, что материальный ущерб, наносимый народному хозяйству в случае аварии электроэнергетической системы, во много раз превышает стоимость недополученной энергии. Если, скажем, из-за аварии недополучили квтчасов на 100 рублей, то ущерб хозяйству будет нанесен во много раз больший, возможно даже на миллионы рублей (испортится продукция на холодильных комбинатах, выйдут из строя мартены, могут быть человеческие жертвы и т.д.). При директивной экономике, в процессе системного подхода, все это учитывается, и в качестве основных к электроэнергетике предъявляются требования безаварийности и надежности электроснабжения (заметим себе, не прибыльности, прибыльность - во вторую очередь). Соответственно решаются технические вопросы (резервирование линий электропередач, повышение надежности релейной защиты и исключение ложных отказов, объединение энергосистем, единое диспетчерское управление и т.д.) и вопросы стимулирования труда. В советской электроэнергетике значительная доля зарплаты начислялась в виде премии за безаварийность, соблюдение правил технической эксплуатации и безопасности. В капиталистических странах, скажем США, электроэнергетика построена на рыночных отношениях, и в основе эффективности ее работы лежит не безаварийность, а прибыль. Электроэнергетическая компания свой убыток от аварии оценивает по недоотпущенным квтчасам, а не издержкам всего народного хозяйства. Ей невыгодно тратить капитал на сооружение резервных линий электропередач, проводить другие мероприятия по повышению надежности. Как следствие - значительные потери в экономике США в случае системных энергетических аварий. Данный пример и предыдущий наглядно показывают "местничество" рыночных отношений, их ущербность для экономики в целом, а вовсе не экономическую эффективность по Парето.

Интересно, что литературные источники практически не включают в анализ экономических систем кибернетические представления о системах: обратной связи, ее роли в управлении и т.д. (На десяток учебников лишь в одном [157] упоминаются прямые и обратные связи в экономике. При этом не ради моды, как это иногда делается, а весьма по существу. Говоря о разной зависимости обратного воздействия в директивном и рыночном регулировании, З.К.Океанова отмечает: "...государственный регулятор слабо и с большим запозданием улавливает изменения потребительского спроса, слабо на него реагирует. Напротив, рынок быстро откликается на изменение спроса и предложения, уравнивает их" [157, с. 330].) Более того, подчас создается впечатление, что их авторы вообще не знакомы с этой областью знаний, настолько некорректными бывают их утверждения. Ранее уже обращалось внимание на авторов советского учебника по политэкономии, которые противопоставляют систему управления с административными методами и систему управления, основанную на экономических методах хозяйствования. На самом деле системы управления делятся на централизованные и децентрализованные, а экономический метод вполне может быть формой административного управления. Неправильно утверждение того же учебника, что административная система управления неизбежно порождает дефицит и диктат производителя над потребителем [159, c. 542]. Вовсе она не порождает, а в случае недостаточного быстродействия системы не успевает быстро его "отработать", т.е. снять. Но ее можно выполнить быстродействующей, чтобы время отработки было удовлетворительным. Столь же некорректно относить к недостаткам административной системы слабую обратную связь, которая была в экономике Советского Союза (пример с Минсельхозмашем, который, не считаясь с реальными потребностями колхозов и совхозов, всемерно развивал выпуск серийных тракторов и т.п. [159, c. 542]). На самом деле слабая обратная связь не присуща административной системе, она была присуща ее реализации в СССР. Но это разные вещи. Кстати, авторы упомянутого учебника - видные советские экономисты. И в том, что экономическая система СССР имела слабую обратную связь очень даже виноваты, ибо именно они осуществляли тогда научное руководство советской экономикой.

Итак, сравнительная оценка рыночных и директивных экономических отношений, в том числе по материалам общеэкономической литературы, позволяет утверждать, что директивные экономические отношения потенциально способны обеспечить все те положительные функции, которые свойственны рыночным отношениям, исключая способность рынка незамедлительно устанавливать равновесие между спросом и предложением. (В директивной экономике время установления равновесия зависит от быстродействия производства.) При этом директивные экономические отношения потенциально обладают рядом серьезных преимуществ в сравнении с рыночными отношениями (социальной направленностью, отсутствием цикличности развития, системным подходом к проблемам и т.д.). Учитывая сказанное, а также тенденцию мировой экономики к постепенному расширению сферы директивных экономических отношений в производстве и сокращению сферы рыночных отношений, при социализме следует экономическое развитие вести по линии внедрения директивных экономических отношений с элементами рынка в тех сферах, где особенно актуально соблюдать равновесие между спросом и предложением, например, в сфере распределения потребительских товаров. Целесообразно использовать их также кратковременно, на период, в течение которого производство осуществляет насыщение товарами. Существуют продукты, производство которых не может быть доведено до уровня насыщения (например, отдельные ценные породы рыбы). В таких случаях использование механизма цен также представляется правильным. Более того, наличие ценового механизма в экономической системе, пусть с подавляющей директивной составляющей, в известной степени может послужить индикатором, определяющим вектор наиболее эффективного вложения капитала, как это делается при рыночной экономике. Директивные экономические отношения должны в основе своей иметь структуры с сильными обратными связями (см. Приложение № 5 "Комментариев к истмату"), что определит главные направления вложения инвестиций и позволит обеспечить нормальное развитие экономической системы. Непременным условием является выработка и использование стимулов к повышению производительности и качества труда для каждого рабочего места, а также создание разумной избыточности для оживления конкуренции. Представляется, что центральные органы хозяйственного механизма должны взять на себя выработку и контроль стратегического развития экономики, т.е. действия в области макроэкономики, а оперативное руководство микроэкономикой в основном должно быть возложено на коллективы предприятий.

Возможен вопрос: как конкретно реализовать эти общие рекомендации?

Экономика - во многом область практики, где каждая конкретная проблема должна решаться по-своему, но конечно в русле общих задач развития экономики. В каждой отрасли могут быть свои решения: в строительстве - одни, в конвейерном производстве - другие, в электроэнергетике - третьи и т.д. И стимулы к повышению производительности и качества труда тоже должны вырабатываться применительно к каждой отрасли, к каждому рабочему месту. Их надо искать в процессе практического решения возникающих задач. Иного пути нет.

Не следует думать, что возможен какой-то единый рецепт. В экономике, как и в медицине, не существует единого лекарства от всех болезней. Не всегда предлагаемые решения бывают удачными, случаются и ошибки. Их надо исправлять, искать другие решения. Вот конкретный пример. Уже говорилось, что в советской электроэнергетике большую долю зарплаты составляли премии за безаварийную работу. Где-то на рубеже 40-50-х годов неумные руководители решили сэкономить, и премии за безаварийную работу были значительно сокращены. Сразу же резко увеличилась аварийность и народное хозяйство стало нести значительные убытки, на много превышающие полученную экономию. Премии восстановили (правда, не полностью). Число аварий пошло на убыль. Это - пример ошибки, которую исправили. Но сколько таких ошибок делали и не исправляли. Скажем, конец советского периода характеризовался громадными потерями продукции в овощехранилищах. Но руководство так и не создало надлежащих стимулов для проектантов и эксплуатационников овощехранилищ, которые обеспечили бы резкое снижение потерь. То есть возникла вполне определенная конкретная задача, но она не решалась десятки лет, со всеми вытекающими отсюда следствиями (потерями, хищениями продукции, затратами труда на переборку овощей и фруктов и т.д.). Следует двигаться постепенно, от решения одной задачи к решению другой, и не очень-то увлекаться сногсшибательными реформами.

Неизбежно возникает вопрос: почему же экономика СССР пришла к кризису, коль в ней господствовали директивные отношения?

Дело в том, что к кризису могут привести любые отношения, если они осуществляются некорректно. Тем более это относится к командно-административным отношениям, когда необходимо проектировать и реализовывать сложные технологические цепочки. Советская экономика прошла сложный путь развития. Он достаточно подробно освещен в разделе 5 Приложения № 2 "Комментариев к истмату". Повторяться не будем. Но следует отметить, что не всегда деяния советских ученых-экономистов на этом пути были корректны. Они не смогли выработать и предложить руководству страны правильный курс развития советской экономики на вторую половину советского периода, в частности по использованию потенциала директивной экономики, и это сыграло определяющую роль в наступлении экономического кризиса.

Чем же объясняется некорректность действий тогдашних ученых-экономистов и что сейчас мешает социалистически ориентированным экономистам разобраться в экономической ситуации того времени? Видятся три основные причины такого положения. Во-первых, они пренебрегали, и пренебрегают по сей день (а может быть не знают), категориями и основными положениями теории систем, ТАР и положениями кибернетики. В силу этого они путались (и путаются) в существе обсуждаемых ими экономических систем, а правильное, в целом, стремление к доминированию в экономической системе СССР плановых отношений не было подкреплено научным осмыслением принципа централизованного управления (не использовались положения ТАР, не велись теоретические разработки в этом направлении и т.д.), в результате чего экономическая система проектировалась научно некорректно: со слабыми обратными связями и недостаточным быстродействием. (Пример: масса потребительской продукции не реализовывалась, залеживалась на складах, а производство гнало и гнало все новые партии этих товаров, в то же время выпуск дефицитных товаров не разворачивался в должной мере, учет потребностей осуществлялся недостаточно хорошо - то медицинские термометры исчезали из продажи, то сода, то еще что-либо.) По той же причине советские экономисты не могли оценить, какую степень централизации управления экономикой допускает существующая на тот период техническая технологическая база (компьютерное и программное обеспечение, связь и т.д.), временно остановить централизацию управления экономикой на этом уровне, но одновременно сконцентрировать усилия на надлежащем развитии такой базы. Ничего этого они не знали (судя по литературным источникам, не знают и сейчас), поддерживали гонения на кибернетику и действовали вслепую, зачастую некорректно. Во-вторых, советские экономисты не выработали числовых критериев задачи максимального удовлетворения потребностей общества, которая была провозглашена целью социалистического общества. (У каждого по самолету что ли должно быть? Или как еще?) В единственном советском учебнике по политэкономии высшая цель социалистического производства уточнялась "деревом целей (потребностей)" [159, c. 385], но попыток установить количественные критерии не делалось. Между тем работа экономики требует числовых параметров. Отсюда проистекало и критикуемое ныне "планирование от достигнутого". К месту сказать, числовых критериев оценки не достает не только экономике, но и социологии. В этой связи заслуживают всяческого одобрения попытки нынешних социалистически ориентированных социологов выработать критерии оценки состояния общества. Ими в частности предлагаются такие критерии, как здоровье и продолжительность жизни, рождаемость и воспроизводство рода, удовлетворенность жизнью (крайняя степень неудовлетворенности - самоубийство) и т.д. [175]. В-третьих, советские ученые-экономисты (и нынешние экономисты социалистической ориентации), используя в качестве своей теоретической базы, для выработки практических рекомендаций для экономики СССР, теорию трудовой стоимости, не пытались (и сейчас не пытаются) оценить ее в свете современных научных экономических знаний (уточнить интерпретацию стоимости, показать, что избыточный продукт создается практически при любом виде человеческой деятельности и т.д.), развить экономическую теорию. В силу этого они не смогли предложить мер по развитию социалистической экономики, соответствующих усложнившемуся народному хозяйству. Вспомним, как топленое масло совершенно ненормально было дешевле сливочного (хотя оно получается из сливочного), овощи и фрукты весной стоили столько же, сколько и осенью (т.е. не учитывались затраты на хранение) и т.п. экономические несуразности. В основе большинства несуразностей лежала ориентация на теорию трудовой стоимости, а потому не учитывался известный субъективизм, который общество проявляет при определении стоимости, и создание стоимости не только в материальном производстве, но и в сфере услуг, о чем говорилось выше, т.е. принимался во внимание только прибавочный продукт, а не избыточный продукт.

Теперь, уяснив особенности рыночной и командно-административной экономик, а также то, что социалистическая экономика должна ориентироваться на командную экономическую систему с элементами рыночной, самое время вернуться к продолжению темы стоимости, определению ее в этих системах.

4. Стоимость (продолжение)

Для современной экономики теория трудовой стоимости и первые маржиналистские теории представляют лишь исторический интерес. Современная экономическая теория при стоимостных оценках не использует категорию "стоимость", а оперирует ценами, т.е. меновыми стоимостями в денежной форме. При этом базовыми параметрами служат спрос и издержки производства, т.е. именно на них основываются ценовые расчеты. Цены и объемы производства в капиталистической экономике, имея целью максимизацию прибыли, исчисляются для случая краткосрочного периода (период, в течение которого отсутствует возможность расширения производства за счет введения новых производственных мощностей) из общего принципа: объем выпуска должен быть таким, при котором предельный доход (т.е. прирост дохода на единицу продукции) равен предельным издержкам (т.е. приращению совокупных издержек на единицу продукции).

Для предпринимателя на совершенно конкурентном рынке предельный доход всегда равен рыночной цене, которая от него не зависит, а потому является данностью. Цена на рынке определяется пересечением кривой совокупного спроса с кривой совокупного предложения. Объем Q* выпуска продукции, см. рис. 20, определяется точкой пересечения кривой предельных издержек MC с рыночной ценой P₀ [115, c. 159]. Для монополии оптимальный объем Q* выпуска продукции, см. рис. 21, будет определяться точкой пересечения кривой предельных издержек МС и кривой предельного дохода MR. При этом цена будет определяться точкой "A" на кривой спроса D для данного объема продукции и равна P* [115, c. 197]. Для монополистической конкуренции каждый участник оперирует своей собственной кривой спроса и устанавливает объем и цену аналогично тому, как это делает монополия [115, c. 224], т.е. по рис. 21. (Собственная кривая спроса обеспечивается дифференциацией продукции.) Поведение олигополистов определяется двумя силами, действующими в противоположных направлениях. Первая сила - это заинтересованность всех олигополистов в максимизации совокупной прибыли отрасли. Отсюда сговоры (явное или молчаливое соглашение). Сговаривающиеся олигополисты ведут себя подобно монополисту и устанавливают монопольную цену, превышающую величину предельных издержек, см. рис. 21. Вторая сила - это эгоистическая заинтересованность каждого продавца в максимизации своей собственной прибыли, даже если в результате этого уменьшается общая величина прибыли отрасли [115, c. 216]. Понятно, однако, что если все фирмы, соперничая друг с другом, будут снижать цены, то рыночная цена упадет до конкурентного уровня и всем продавцам будет хуже, чем было при сговоре. Поэтому обычно пытаются договориться. Пример явного сговора - картели, когда открыто договариваются о ценах и объемах выпуска, скажем, страны ОПЕК (организация стран - экспортеров нефти). Иногда политика ценообразования идет по принципу лидерства, когда одной единственной фирме (ценовому лидеру) с молчаливого согласия остальных отводится ведущая роль в установлении отраслевых цен. Другие фирмы сохраняют свои цены неизменными до тех пор, пока лидер не объявит об изменении своих цен, и обычно они следуют за ним, объявляя о таких же изменениях [115, c. 221; 173, с. 133]. Олигополисты изменяют цены, как правило, все вместе, питают отвращение к ценовой конкуренции, предпочитая неценовую. Считается, что усовершенствование производственной технологии и удачные рекламные трюки не могут быть так же быстро и так же полно дублированы, как снижения цен [183, c. 126, 127]. Не существует определенных общих прогнозов относительно поведения несговорившихся олигополистов. Цена может принимать практически любое значение в промежутке между ее конкурентным и монопольными уровнями и может сильно варьироваться во времени. Здесь все зависит от того, как каждый олигополист расценит поведение других [115, c. 223].

Вопросы рыночного ценообразвания также достаточно широко и концентрированно рассмотрены в [174, c. 96-108]. Целями ценовой политики фирмы объявляется не только максимализация прибыли в краткосрочном периоде, но в качестве таковых рассматривается захват определенной доли рынка и поддержание положения безубыточности. В таблице [174, с. 99] обобщены принципы ценообразования в разных моделях рынка.

Из сказанного видно, что современная экономическая теория действительно обходится без понятия "стоимость". Ей вполне достаточно понятия "меновая стоимость". И все было бы нормально и понятие "стоимость" можно было бы "списать в архив", если бы не одно "но": современная экономическая теория (как и теория трудовой стоимости в трактовке А. Смита, и маржиналистские теории) оставляют в стороне истоки роста суммарной меновой стоимости. То есть они не дают ответа на вопрос: откуда прибывает, берется богатство? иначе говоря, откуда появляется прибыль, т.е. превышение доходов над расходами? Между тем, как отмечалось ранее, практика показывает, что богатство общества непрерывно растет, т.е. увеличивается стоимость его материального обеспечения. Что служит тому причиной?

Одна из величайших заслуг К.Маркса как раз в том и заключается, что он обозначил эту причину, создав теорию прибавочной стоимости. Согласно нее стоимость возрастает благодаря наличию такого товара, как рабочая сила. Не будет такого товара - современное общество не будет столь стремительно развиваться материально. Рабочая сила создает стоимость, превышающую стоимость товара-рабочая сила. Именно это превышение и есть прибыль. "Избыток стоимости (то есть того, чего стоит сам товар) над стоимостью авансированного капитала (то есть над тем, чего товар стоит капиталисту) образует прибыль, которая, следовательно, проистекает не из того, что товар продается выше своей стоимости, а из того, что он продается выше стоимости оплаченных капиталистом затрат" [176, c. 78].

Буржуазные экономисты объясняют рост богатства общества развитием техники, научно-технической революцией и т.п. Конечно, развитие производительных сил двигает вперед материальное обеспечение общества. Однако последнее в громадной степени возрастает при наличии избыточного продукта. Развитие техники не добавляло бы обществу столь интенсивно богатства, если бы человек потреблял полностью сегодня то, что произвел сегодня. Неприлично коротко лауреат Нобелевской премии по экономике П.Самуэльсон говорит о теории прибавочной стоимости: "Вменяя всю ценность продукции труду, Маркс надеялся показать, что прибыль - часть продукции, выпускаемая рабочими, но получаемая капиталистами - есть <<незаработанный доход>>" [169, c. 749]. Но почему же "надеялся"? Он действительно показал. Это буржуазные экономисты ныне лукаво маскируют дивиденды - <<незаработанный доход>> включением их в издержки производства. При этом уверяют, что работа де идет с нулевой экономической прибылью. Но исправно показывают акционерам в отчетах бухгалтерскую, нормальную прибыль.

В свете признания научной экономической общественностью того факта, что практически все виды человеческой деятельности (исключая лишь услуги домашних хозяйств по приготовлению пищи, поддержанию жилья в чистоте, воспитанию детей и т.п., см. систему национальных счетов) являются сферой создания стоимости, представляется необходимым, как это уже говорилось в разделе 1, заменить прибавочный продукт, как основу прибыли, на избыточный продукт. То есть рассматривать избыточный продукт, или превышение над необходимым продуктом, как то, что при реализации обеспечивает избыточную стоимость, или прибыль.(Не путать с прибавочной избыточной стоимостью при создании экономической прибыли.) Такая коррекция не вносит изменений в формулы К.Маркса по определению стоимости товара, цены производства и т.д. Просто их следует трактовать расширенно с учетом сказанного выше о создании стоимости не только через материальное производство, но и в иных сферах человеческой деятельности, например в торговле.

Вот как представляется в теории прибавочной стоимости процесс образования стоимости при капитализме.

Стоимость товара представляет собой сумму, созданную прошлым трудом и перенесенную конкретным трудом на данный товар, и вновь созданную живым трудом сумму [72, т. 24, I, с. 526]. Конкретные цены колеблются около общественной стоимости товара. Это общее положение, которое конкретизируется следующим образом.

Капиталист авансирует на производство товаров определенный капитал (К) из двух составных частей. Одна из них - постоянный капитал (с), предназначенный на покупку средств производства и исходных материалов. Вторая - переменный капитал (v), предназначенный для покупки рабочей силы. Наемный рабочий часть своего рабочего времени затрачивает на создание продукта, стоимость которого компенсирует капиталисту авансируемый им на оплату рабочей силы капитал, т.е. заработную плату рабочего (v). Этот продукт и считается необходимым. Его назначение ясно из замечания К.Маркса: "...стоимость рабочей силы, или, употребляя более распространенное выражение, стоимость труда, определяется стоимостью жизненных средств или количеством труда, требующимся для их производства" [166, с. 143]. (В другом месте К.Маркс разъясняет, что стоимость жизненных средств включает в себя издержки существования рабочего и продолжения его рода [114, с. 440].) Остальную часть рабочего времени наемный рабочий создает прибавочный продукт, стоимостью m, который достается предпринимателю и обеспечивает ему прибыль. Таким образом, формула стоимости W товара имеет вид

W = c + v + m = К + m. (1)

(Необходимо отметить, что речь идет не о стоимости единицы товарной продукции, а о суммарной стоимости всех единиц товарного массива, полученной от вложения в производство задействованной части авансированного капитала. Стоимость единицы товарной продукции будет равна суммарной стоимости, поделенной на количество изготовленных единиц продукции).

Отношение прибавочной стоимости к переменному капиталу Маркс назвал нормой прибавочной стоимости m*

. (2)

Иногда m* выражают в %, для чего правую часть (2) умножают на 100. Оперируют также понятием массы прибавочной стоимости

M = n × m* × v, (3)

где n - число наемных рабочих. Строго говоря, в (1) вместо m должно стоять M, ведь наемных рабочих у капиталиста, как правило, бывает больше одного. Но будем придерживаться изложения основателя теории.

Отмеченное выше стремление к получению избыточного продукта, при капитализме трансформируется в основной экономический закон капитализма, получивший название закона прибавочной стоимости. К.Маркс формулирует его следующим образом: "...движущим мотивом и определяющей целью капиталистического процесса производства является возможно большее самовозрастание капитала, т.е. возможно большее производство прибавочной стоимости, следовательно, возможно большая эксплуатация рабочей силы капиталистом" [158, с. 342].

Количество средств производства, приходящееся на одного рабочего, характеризует собой техническое строение капитала, которое в стоимостной форме выступает в виде соотношения c/v и в формулировке К.Маркса называется органическим строением капитала.

В своей практической деятельности капиталист не оперирует понятием прибавочной стоимости. Он оперирует понятием прибыли (р) и цену товара вычисляет по формуле

W = c + v + p = K + p , (4)

причем рассматривает прибыль не как следствие прибавочной стоимости, а как результат авансирования капитала K. Так было задолго до появления экономических теорий и осталось после их появления.

Степень прибыльности характеризуется нормой прибыли (p*), которая равна отношению прибыли к капиталу и выступает в качестве критерия эффективности капиталистического хозяйства

, (5)

или с учетом тождественности прибыли и прибавочной стоимости ("...прибыль... есть то же самое, что и прибавочная стоимость" [160, с. 44])

(6)

(если p* в %, то правые части (5) и (6) надо умножить на 100).

К.Маркс приводит таблицу, иллюстрирующую зависимость стоимости товара от величины прибавочной стоимости в различных отраслях [160, c. 170]. Величина капитала в каждой отрасли 100 единиц.

Отрасль	Капитал, К	m*, %	m	p*, %	Потребленная часть с	Стоимость товаров, W	Издержки производства
I	80c + 20v	100	20	20	50	90	70
II	70c + 30v	100	30	30	51	111	81
III	60c + 40v	100	40	40	51	131	91
IV	85c + 15v	100	15	15	40	70	55
V	95c + 5v	100	5	5	10	20	15
390c + 110v			110		Сумма
78c + 22v			22	22	В среднем

Как следует из таблицы, стоимость товара растет с увеличением m. Для разных отраслей имеет место разная величина прибыли на 100 единиц капитала и разная норма прибыли, что обусловлено разным органическим строением капитала. Это можно также увидеть из (6), разделив числитель и знаменатель (6) на v

. (7)

Такой результат, однако, противоречит практике. В реальности на равный капитал имеет место равная прибыль и норма прибыли одинакова для всех отраслей. В теории прибавочной стоимости добиваются соответствия теории практике следующим образом. Полагают, что различие в норме прибыли имеет место только на первых порах. Затем капиталы устремляются из менее прибыльных отраслей в более прибыльные, в силу чего прибыли выравниваются до уровня средней прибыли. Суммарная прибыль, получаемая всеми капиталистами, равна сумме прибавочных стоимостей всех отраслей, а значит стремясь получить равную прибыль на равный капитал, капиталисты неминуемо перераспределяют и суммарную прибавочную стоимость пропорционально вложенным капиталам. Капиталисты "получают не ту прибавочную стоимость, а следовательно и не ту прибыль, которая произведена в их собственной отрасли при производстве этих товаров, а лищь столько прибавочной стоимости, а следовательно и прибыли, сколько при равномерном распределении ее приходится на каждую соответственную часть совокупного общественного капитала из всей прибавочной стоимости, или всей прибыли, произведенной в течение данного промежутка времени этим совокупным общественным капиталом во всех сферах производства, вместе взятых" [160, с.172]. "Прибыль, выпадающая согласно этой общей норме на капитал данной величины, каково бы ни было его органическое строение, называется средней прибылью. Цена товара, равная его издержкам производства плюс выпадающая на его долю при данных условиях его оборота часть годовой средней прибыли на капитал, применяемый в производстве товара (а не только потребленный в его производстве), есть его цена производства" [там же]. Таким образом, на рынке продажа товара в норме идет по цене производства (а не по стоимости в отрасли), которая представляет собой сумму из издержек производства (потребленная часть с плюс v) и средней прибыли.

В следующей таблице для тех же отраслей, что и в предыдущей, приведены цены производства товаров и отклонения этих цен от стоимостей W товаров в случае свободного перетока капиталов между отраслями, см. также [160, c. 171].

Отрасль	Капитал, К	Стоим., W	Издержки производства	Норма прибыли	Цена производства	Отклонение цены производства от W, %
I	80c + 20v	90	70	22	92	+2
II	70c + 30v	111	81	22	103	–8
III	60c + 40v	131	91	22	113	–18
IV	85c + 15v	70	55	22	77	+7
V	95c + 5v	20	15	22	37	+17

Теория трудовой стоимости рассматривала цены как денежную форму стоимости. Конъюнктурные колебания цен осуществляются вокруг цены производства, а не вокруг стоимости, которую товар имел в отрасли. Указанные колебания являются проявлением действия механизма закона стоимости. Действие механизма трактуется как отклонение конкретных цен от общественной стоимости в результате конкурентной борьбы под влиянием спроса и предложения. Здесь роль общественной стоимости, т.е. стержня цен, около которого колеблются рыночные цены, играет цена производства. Превышение рыночной цены над ценой производства стимулирует рост предложения, а следовательно - увеличение производства товаров и последующее снижение рыночной цены. Отклонение рыночной цены ниже цены производства вызывает сокращение производства товаров и последующее увеличение рыночной цены.

Таким образом, наличие средней нормы прибыли вовсе не гарантирует получения капиталистом средней прибыли вне зависимости от состояния своего хозяйства. Он ее действительно получит, если производительность труда на его предприятии будет соответствовать общественной, т.е. средней по отрасли. Если она будет ниже средней, то фактическая прибыль также будет меньше средней. Это не означает банкротства. Теоретически предприятие остается рентабельным до момента падения прибыли до нуля. Если же капиталисту удается путем улучшения производства поднять прибыль выше средней, то это можно трактовать как создание на его предприятии избыточной прибавочной стоимости (не путать с избыточной стоимостью). Производство и присвоение избыточной прибавочной стоимости носит временный характер, поскольку конкуренты постараются также улучшить свое производство и поднять его прибыльность. Это подстегивает капиталиста к еще большему совершенствованию производства. Таков, согласно теории прибавочной стоимости, механизм, заставляющий капиталистов внедрять новые технологии и более производительные машины.

К.Маркс дает определение равенства (соответствия) предложения и спроса: "Предложение и спрос покрываются, если они находятся в таком отношении, что масса товаров определенной отрасли производства может быть продана по ее рыночной стоимости - не выше и не ниже" [160, с. 207], т.е. по цене производства. Соответственно он считает момент установления на рынке средней прибыли моментом равенства предложения и спроса.

Интересно, что теория прибавочной стоимости по сути не "привязана" к теории трудовой стоимости. (В этой связи привлекает внимание высказывание видного экономиста С.Фишера [115, с. 755]: "Современные экономисты сходятся во мнении, что очень мало в теории Маркса...действительно построено на трудовой теории стоимости и что Маркс мог легко сделать большинство своих выводов, вовсе не полагаясь на нее".) К.Маркс в своих таблицах опирается на существующую экономическую практику авансирования и распределения капитала. Здесь не идет речь о труде, о нормочасах, а лишь фигурирует понятие стоимости, как некой обобщающей характеристике товаров, вокруг которой совершают свои конъюктурные колебания цены. Конечно, поскольку К.Маркс использовал в своих исследованиях теорию трудовой стоимости, он поясняет ее понятиями и теорию прибавочной стоимости. Например, он говорит: "Издержки производства товара соответствуют только количеству заключающегося в нем оплаченного труда, стоимость - всему количеству заключающегося в товаре оплаченного и неоплаченного труда, цена производства - сумме оплаченного труда плюс определенное количество неоплаченного труда, независимое от особых условий данной сферы производства" [160, c. 180]. Однако утверждение, что суммарная прибыль равна суммарной прибавочной стоимости универсально и вовсе не обязательно должна связываться с теорией трудовой стоимости.

Действительно, пусть, как утверждает теория прибавочной стоимости, суммарная прибыль равна суммарной прибавочной стоимости и равна сумме средних прибылей. Увеличив каждую сторону равенства на c + m, получаем уравнение

c₁ + v₁ + c₂ + v₂ + ... + c_n + v_n + p_ср₁ + p_ср₂ + ... + p_ср _n =

= c₁ + v₁ + c₂ + v₂ + ... + c_n + v_n + m₁ + m₂ + ... + m_n =

= c₁ + v₁ + c₂ + v₂ + ... + c_n + v_n + p₁ + p₂ + ... + p_n,

где средняя прибыль, это прибыль, выпадающая на капитал данной величины, каково бы ни было его органическое строение, согласно средней номы прибыли [160, c. 172]. Перегруппируем в каждой стороне равенства члены следующим образом

(c₁ + v₁ + p_ср₁) + (c₂ + v₂ + p_ср₂) + ... + (c_n + v_n + p_ср _n) =

= (c₁ + v₁ + m₁) + (c₂ + v₂ + m₂) + ... + (c_n+ v_n + m_n) =

= (c₁ + v₁ + p₁) + (c₂ + v₂ + p₂) + ... + (c_n+ v_n + p_n).

Легко видеть, что в первой стороне этого равенства имеет место сумма цен производства, во второй части - сумма стоимостей товаров, а в третьей - сумма всех конкретных цен на рынке. Это равенство позволило К.Марксу утверждать; "...в масштабе общества, - если рассматривать все отрасли производства как одно целое, - сумма цен производства произведенных товаров равна сумме их стоимостей" [160, c. 174].

Интересно, что равенство первой и второй частей уравнения справедливо только для случая, когда норма прибыли одинакова для всех отраслей (равна средней), а равенство второй и третьей частей уравнения справедливо для всех случаев, т.е. не зависит от вида рынка (в частности, оно справедливо для монополистического рынка). Это очень важно, так как позволяет оперировать понятием "стоимость" при исчислении избыточного продукта. (В теории трудовой стоимости обычно принимается, что стоимостью обладает только товар, но не продукт. В данной работе принято, что продукт, в том числе избыточный, обладает той стоимостью, по которой, уже в качестве товара, он был бы оценен при реализации на рынке.) Появляется возможность исчислять избыточный продукт в обычных рыночных ценах и пользоваться для расчетов статистическими данными.

Возможен вопрос: избыточный продукт производит каждый работник, значит каждый работник участвует в создании прибыли общества; но какая прибыль может быть, скажем, у кустаря-одиночки? Ведь он работает сам на себя.

Каждый человек в норме трудится сверх необходимого и тем создает избыточный продукт, который является вкладом в приращение богатства общества. Этот вклад на уровне производителя составляет его прибыль, которую он может использовать для различных целей без угрозы снижения своего жизненного уровня. Древний гончар, реализуя свой избыточный продукт, получал прибыль, которую мог употребить, скажем, для совершенствования производства. Заметим, что в понятиях теории трудовой стоимости профессия ремесленника (того же гончара) не дает прибыли, так как согласно закону стоимости вся продукция ремесленника тождественна затратам его труда. По той же причине общество в целом также не имеет прибыли. Однако, как уже неоднократно подчеркивалось, целесообразно взглянуть на проблему более широко. Известно, что прибыль - это превышение доходов над расходами. В расходы входит стоимость рабочей силы, т.е. стоимость необходимого продукта, а вовсе не конечные (общие) затраты труда ремесленника (или общества). Поэтому вполне правомерно относить избыточный продукт к прибыли и так это принято в данной работе. В широком понимании прибыль следует рассматривать как стоимостную форму избыточного продукта, если угодно, его превращенную форму. Кстати, по этой причине категория прибыли никак не может считаться неприемлемой для социализма, как это полагают некоторые, см., например, [177]. Прибыль и рентабельность также свойственны социализму, как и капитализму, ибо проистекают из избыточного продукта, свойственного человеческому обществу вообще, вне зависимости от формации. Другое дело - присвоение прибыли. При социализме она идет всему обществу, при капитализме - буржуазии. Одна из задач экономики как науки - научить превышению доходов над расходами, научить выбирать наиболее рентабельные пути реализации проектов. Заявлять о совершенной бессмысленности понятия рентабельности предприятия при социализме, как это делается в [177], абсолютно некорректно, так как любое предприятие создает избыточный продукт. (Вообще желательно, чтобы жанр научной статьи соблюдался бы более строго в части доказательств, не скатывался подобно [177] к разносным упражнениям времен гонений на генетику и кибернетику.) Для сообщества суммарная прибыль Р равна стоимости суммарного избыточного продукта М. Приращение богатства общества обеспечивает именно избыточный продукт, он является прибавкой, именно он является истинной прибылью. Денежные суммы, в которых выражается указанная прибавка, зависят от многих факторов (в частности от инфляции) и могут достаточно достоверно характеризовать избыточный продукт лишь в случае приведения их к условной базовой основе, т.е. с учетом индекса цен.

Воспользуемся установленной выше возможностью исчисления избыточного продукта в рыночных ценах для определения нормы избыточного продукта, свойственной буржуазному обществу. Не будем вводить каких-то особых обозначений, а будем оперировать теми, что использовал К.Маркс в теории прибавочной стоимости, употребляя вместо термина "прибавочный" термин "избыточный".

Норму избыточного продукта (избыточной стоимости) находим на основе данных времен Великой депрессии по выплаченным доходам [178, т. 1, с. 10, 11], поделив сумму из дивидендов, процента и предпринимательской прибыли на зарплату рабочих и жалованье служащих. То есть полагаем, что дивиденды, процент и предпринимательская прибыль целиком будут использоваться в производстве, а заработная плата и жалованье полностью расходятся на потребление. Рентой пренебрегаем как ввиду ее малости, так и не полной ясности использования. Норма избыточного продукта США составляет: 46,9% - в 1929 г., 51% - в 1931 г., 53,5% - в 1932 г., 50% - в 1933 г., 46,8% - в 1934 г., 46,7% - в 1935 г. (Например, для 1931 г. необходимый продукт составлял 10608 + 4606 + + 23461 = 38675 млн. долл., избыточный продукт - 9764 + 10086 = 19850 млн. долл., М* = 19850 : 38675 = 0,51.) Согласно [179, c. 24, табл. 1] потребительские расходы населения США в 1988 г. составляли 66,3% к ВНП. Иначе говоря, необходимый продукт составлял примерно 66,3%, избыточный - соответственно 33,7%, а норма избыточного продукта - 33,7/66,3 = 0,5. Таким образом, округленно можно принимать для современного буржуазного общества норму избыточного продукта (избыточной стоимости) M* = 50%. (Согласно [72, т. 20, с. 547] норма прибавочной стоимости в середине 19 века составляла приблизительно 100%, а по расчетам исследователей-марксистов в обрабатывающей промышленности США в 1965-1969 гг. достигала аж 1187%. Сопоставляя эти цифры с полученными нами, приходится усомниться в корректности данных [72].)

Что касается ценообразования в СССР, то советские экономисты в своей деятельности пытались опираться на теорию трудовой стоимости, т.е. исчислять цены на основе трудовых затрат, не учитывая спроса. Однако практика заставляла их отходить от канонов теории трудовой стоимости. И хотя на с. 153 учебника по политэкономии [159] говорится, что общественно необходимое рабочее время (т.е. по К.Марксу то рабочее время, которое требуется для изготовления какой-либо потребительной стоимости при наличных общественно нормальных условиях производства и при среднем в данном обществе умелости и интенсивности труда) выступает в роли своеобразного общественного норматива, который выявляется на рынке и в который товаропроизводители должны укладываться, и что лишние затраты труда не создают стоимости, т.е. не признаются обществом, отсекаются ими, то на с. 555 уже говорится, что общественно необходимые затраты труда могут определяться группами предприятий, находящимися и в лучших, и в средних, и даже в худших условиях. В функции цены они включают не только учет и измерение затрат общественного труда, но и стимулирование спроса и предложения, распределение средств между отраслями, т.е. уходят от стоимости как абсолютной субстанции в достаточно субъективную стоимостную оценку [159, c. 556, 557]. В формуле содержания цены присутствуют уже не только затраты трудовых ресурсов и производственных фондов, но и природных ресурсов, а также нормы чистого дохода, пропорциональные соответственно использованным трудовым ресурсам, воспроизводимым производственным фондам и природным ресурсам [159, c. 556]. (Строго следуя теории прибавочной стоимости, цены в СССР должны были исчисляться через издержки производства плюс стоимость избыточного продукта при насыщенном потреблении. Норма избыточного продукта устанавливает уровень жизни в обществе. В первом приближении норма избыточного продукта могла приниматься равной норме в буржуазном обществе, т.е. порядка 50%, и уточняться по реальной жизни. На практике этого делать не пытались.)

По данным [162, c. 496, 497] в СССР предприятия реализовали свою продукцию по различным каналам (обычно три): непосредственная торговля производителей и потребителей товаров (цены, как правило, были договорные); через посредников, реализующих товары (в цены включались издержки и прибыли торговых предприятий); товары народного потребления через розничную торговлю (учитывались налог с оборота, расходы и прибыль магазинов). Ценообразование можно проиллюстрировать нижеприведенной схемой.

Оптовая цена предприятия включала себестоимость и прибыль, возникающую свободно или устанавливаемую нормативно. Такие цены имели место в непосредственной торговле предприятий с потребителями (примерно 50% от всех цен). По ним предприятия продавали свои товары оптовой торговле и тем самым данные цены являлись основой оптовой цены промышленности. Оптовые предприятия устанавливали наценку на товары для покрытия своих расходов и образования своей прибыли. Разновидностью этой цены является оптовая цена промышленности с налогом. Налог идет в бюджет государства. Розничные цены возникают на основе оптовых цен промышленности и наценки торговых предприятий. Розничные цены называют: цены, такса, тарифы, штрафы, заработная плата.

В [159, c. 562] отмечается, что во многих социалистических странах цены на преобладающую часть видов продукции устанавливались децентрализованно, по договоренности между потребителем и производителем, либо определялись производителем с учетом спроса и предложения. Это свидетельствует о том, что в социалистической экономике была значительная составляющая рыночных отношений. Иначе говоря, в реальности имела место смешанная форма экономики, как в капстранах. Это неудивительно, поскольку облик экономики во многом определяется уровнем развития производительных сил и технологий, в том числе управленческих, а они на данном этапе развития общества для указанных экономических форм примерно одинаковы. Главный водораздел проходит по линии основной собственности: при капитализме она нетрудовая (коллективная и частная), при социализме - трудовая (коллективная и общественная), см. Приложение № 5 в "Комментариях к истмату". Существенное отличие обусловливалось также наличием в социалистической экономике централизованной сбытовой организации, определяющей поставщиков и потребителей продукции. Тем самым достигалась значительная экономия в трансакционных издержках. Отличительной чертой являлась также монополия на внешнюю торговлю.

Подводя итог разделам "Стоимость", можно констатировать следующее. Понятие стоимость было введено теорией трудовой стоимости и обозначало абсолютную субстанцию (основу) абстрактной полезной трудовой деятельности человека (труда), измеряемую рабочим временем при "штатных" условиях труда. Есть серьезные сомнения в корректности использования данной трактовки понятия "стоимость". Во-первых, стоимость не может рассматриваться как абсолютный параметр (это показано в данной работе), поскольку сама изменяется в зависимости от доли продукции, изготавливаемой с отклонениями от "штатных" условий. Во-вторых, реальная стоимостная оценка содержит субъективную составляющую, базирующуюся на полезности товара. В-третьих, редукция сложного труда в простой, осуществляемая на основе тарифных ставок заработной платы, не соответствует реальным соотношениям простого и сложного труда, в частности потому, что зачастую сложный труд не может быть выполнен никаким количеством работников простого труда. Наконец, в реальности стоимостной оценке подвергается не только полезная трудовая деятельность человека, но и другие ограниченные экономические факторы, в частности земля (то, что земельная рента выплачивается из фонда прибавочной стоимости здесь никакого значения не имеет). Всего этого теория трудовой стоимости не учитывает, а потому представляется, что оперирование понятием "стоимость" в трактовке теории трудовой стоимости лишено смысла. Вообще к теории трудовой стоимости (не путать с теорией прибавочной стоимости) необходимо подходить критически. Ее следует воспринимать не как вершину, а как необходимую, но рядовую ступеньку на лестнице восхождения к истине. Слишком много в ней неопределенного, подчас противоречивого. Например, БСЭ утверждает, что услуги, имея цену, т.е. обладая формой стоимости (кроме того, требуя затрат труда - Петров), не имеют стоимости [72, т. 27, c. 117]. Форма есть, а содержания нет! Как это возможно? Неувязки наблюдаются даже в изложении К.Маркса. Он измеряет стоимость рабочим временем при типовых производственных условиях, среднем уровне умелости и интенсивности труда работника [158, c. 47]. В то же время он замечает, что стоимость, определяемая этим рабочим временем, отображается средней ценой товара за определенный период [143, c. 77, 78]. Однако эти две величины не могут быть равновеликими, поскольку первая отражает типовые производственные условия, а последняя все наличные производственные условия, в том числе и худшие. То есть включает, скажем, кустарное ткачество наряду с машинным, в то время как в первом случае учитывается лишь машинное ткачество. Конечно, К.Маркс отмечал: "Вообще при капиталистическом производстве общие законы осуществляются весьма запутанным и приблизительным образом, лищь как господствующая тенденция, как некоторая никогда твердо не устанавливающаяся средняя постоянных колебаний" [160, с. 176]. Однако путаницы должно быть поменьше, и коль такая возможность есть (а современная теория такую возможность дает), то ею следует воспользоваться. Теория трудовой стоимости сыграла неоценимую роль на определенной ступени развития экономической теории в вопросе выявления важности трудовой деятельности человека при формировании обществом стоимостной оценки товаров и факторов производства. Однако следует понимать, что не только трудовую деятельность учитывает общество в реальности при стоимостной оценке, но и другие, зачастую субъективные составляющие. Уже отмечалось, что осознание недостаточности использования теории трудовой стоимости при определении стоимости проявлялось даже у советских экономистов. В настоящее время существует более отвечающая реальности методика ценообразования и следует приложить усилия для использования ее в социалистическом обществе.

Следует признать, что чрезмерная ориентация советских ученых-экономистов на теорию трудовой стоимости и жесткую увязку с ней теории прибавочной стоимости отрицательно сказались на состоянии советской экономической науки, а теперь столь же негативно влияют на научную деятельность нынешних экономистов социалистической ориентации. Сегодня ощущается острая необходимость внесения новых знаний в теорию стоимости при социализме.

Думается, что вообще все попытки поставить определение стоимости на объективную основу обречены на неудачу именно из-за присутствия субъективной составляющей в реальной ценностной оценке товаров обществом.

Вместе с тем, учитывая широкое употребление этого термина в теории прибавочной стоимости, представляется полезным использовать его в обобщающем аспекте стоимостной оценки, понимая под стоимостью некую обобщенную характеристику ограниченных экономических ресурсов (товаров и факторов производства, в том числе человеческой деятельности), которая складывается в представлениях общества через меновую стоимость в денежном исчислении. От такой трактовки выводы теории прибавочной стоимости не изменяются.

Иногда задают вопрос: насколько долговечна стоимостная оценка в аспекте развития общества? Представляется, что стоимостная оценка является великим изобретением человека, обеспечивающим единый экономический эквивалент его деятельности. Не исключено, что человечество будет ею пользоваться всегда (в той или иной форме). Ошибается В.С.Уваров, отмечая: "Единственное, что упустили классики, так это то, что и при продуктообмене необходимо будет проводить скрупулезный подсчет расходов и доходов, материалов и сырья, количественных характеристик труда и компенсации трудозатрат..., т.е. всего того, что отражается на результатах деятельности" [161]. Классики ничего не упустили - К.Маркс говорил: "...по уничтожении капиталистического способа производства, но при сохранении общественного производства определение стоимости остается господствующим в том смысле, что регулирование рабочего времени и распределение общественного труда между различными группами производства, наконец, охватывающая все это бухгалтерия становятся важнее, чем когда бы то ни было" [113, c. 421].

Представляется необходимым проконтролировать корректность приведенных выше теоретических положений о роли избыточного продукта в функционировании общества на конкретном примере современной экономической реальности. Для выполнения заявленной задачи в качестве такого примера целесообразно взять явление кризисов перепроизводства, исходя, во-первых, из непосредственного происхождения кризисов перепроизводства от существования избыточного продукта, и, во-вторых, из их значимости для капиталистической экономики. В следующем разделе автор, оперируя несложным математическим аппаратом, дает механизм возникновения кризисов перепроизводства на базе наличия избыточного продукта, основные соотношения параметров кризисных явлений, показывает практическую неизбежность таких кризисов при капитализме и сопоставляет полученные результаты с фактическими данными Великой депрессии в США.

5. Кризисы перепроизводства

Неравномерный, циклический характер развития капиталистической экономики является общепризнанным фактом. "Экономический цикл - общая черта почти для всех областей экономической жизни и для всех капиталистических стран" - свидетельствует П.Самуэльсон [131, c. 249].

Роль избыточного продукта в развитии и функционировании общества, в экономической его жизни, в частности циклическом характере развития экономики капиталистических стран, научно осмыслена далеко не в должной степени. Известно, что К.Маркс базировал теорию прибавочной стоимости на способности и стремлении общества создавать прибавочный продукт. Известны важные следствия, которые вытекают из этой теории. На основную роль избыточного и прибавочного продуктов в процессе классобразования недвусмысленно и четко обращается внимание в [38, с. 230, 238, 239, 241, 246, 247]. Но вот использования факта деления производимого продукта на необходимый и избыточный в качестве основы для математического анализа экономической стороны жизни общества, в частности возникновения кризисов перепроизводства при капитализме, в научной литературе не наблюдается. Обычно исследователи пытаются выявить закономерности циклического поведения капиталистической экономики, в частности кризисов перепроизводства, не на основе базисного фактора, каковым здесь выступает производство избыточного продукта, а на основе вторичных факторов, например, внезапного падения предельной эффективности капитала у Дж.М.Кейнса [180, c. 386, 388-390], т.е. причиной, определяемой психологическими ожиданиями банкиров и бизнесменов. П.Самуэльсон в попытке выявить природу экономических кризисов рассматривает факторы капиталообразования, сбережений и инвестиций, комбинации экстернальных и интернальных теорий [131, c. 238-250]. Широко распространенный в нынешней России переведенный учебник по экономике С.Фишера и др. неоднократно обращается к теме экономических циклов, связи их со сбережениями, инфляцией и безработицей [115, c. 451-468, 580-600, 613-632], но также не называет кардинальных причин появления кризисов, а скользит по вторичным явлениям. Это не очень удивляет: для экономистов Запада и их последователей в России тема прибавочного продукта (и прибавочной стоимости) является запретной, ибо она связана с эксплуатацией, а они отлично знают, на кого работают. Однако и советский учебник по политэкономии не дает четкого представления о механизме кризисов перепроизводства, ограничиваясь общей ссылкой на то, что "достигнутый объем производства оказывается избыточным по сравнению с предъявляемым платежеспособным спросом" [159, c. 279], т.е. лишь перефразирует известное утверждение К.Маркса: "Весь спор о том, возможно ли и неизбежно ли при господстве капитала перепроизводство, вращается вокруг вопроса: обусловливает ли непосредственно процесс возрастания стоимости капитала в производстве реализацию его стоимости в обращении" [143, с. 388].

Конечно, основоположники марксизма имели совершенно четкое представление о характере и причинах протекания экономических кризисов перепроизводства. Например, Ф.Энгельс, указывая на то, что "В кризисах с неудержимой силой прорывается наружу противоречие между общественным производством и капиталистическим присвоением" [148, c. 220], поясняет: "Огромная способность крупной промышленности к расширению ... проявляется теперь в виде потребности расширять эту промышленность и качественно, и количественно, - потребности, не считающейся ни с каким противодействием. Это противодействие образуется потреблением, сбытом, рынками для продуктов крупной промышленности. Способность же рынков как к экстенсивному, так и к интенсивному расширению определяется совсем иными законами, действующими с гораздо меньшей энергией. Расширение рынков не может поспевать за расширением производства" [там же, с. 219]. Далее он описывает характер протекания кризиса: застой в торговле, переполнение рынков продуктами, остановку фабрик, увольнение рабочих. Застой длится годами, "пока накопившиеся массы товаров ...не разойдутся, наконец, и не возобновится постепенно движение производства и обмена" [там же]. Вместе с тем следует заметить, что даже основоположники марксизма в качестве причин кризисов перепроизводства выделяли иногда не самые главные, а второстепенные, скажем анархию капиталистического производства (см. работу Ф.Энгельса "Положение рабочего класса в Англии" [181, c. 317, 318]), то, что "общество обладает слишком большой цивилизацией, имеет слишком много жизненных средств, располагает слишком большой промышленностью и торговлей" (см. "Манифест коммунистической партии" [100, c. 430]). Неясно почему, но в своих неоднократных попытках математически вывести главные законы кризисов перепроизводства К.Маркс пользовался таблицами цен, учетного процента и т.д., т.е. тоже оперировал вторичными характеристиками кризиса (см. его письмо Ф.Энгельсу от 31 мая 1873 г. [182, c. 72]), а не такими основополагающими параметрами как стоимость необходимого и избыточного продуктов.

Разумеется, анархия производства и т.п. причины способствовали развитию экономических кризисов перепроизводства. Но их нельзя считать определяющими. Скажем, значительное сокращение анархии капиталистического производства за счет его монополизации и государственного регулирования не привели к исчезновению кризисов. Представляется также вообще более правильным при исследовании явления базироваться на фундаментальных его причинах, а не опираться на вторичные, зачастую внешние его проявления. В настоящей работе за основу берется роль избыточного продукта в возникновении кризисов перепроизводства и на этой базовой основе дается математическое обоснование наличия экономических циклов перепроизводства, чем исключаются отмеченные выше и некоторые другие "огрехи" литературных источников.

Одним из условий нормального функционирования экономики является полное потребление избыточного продукта обществом. Уничтожение его излишков означает непроизводительный расход ресурсов, т. е. ущербность экономики. В рабовладельческом и феодальном обществах избыточный продукт поглощался правящими классами - шел на их содержание и накопление ими богатства, т.е. правящие классы являлись стоком избыточного продукта, где он аккумулировался, не вызывая экономических катаклизмов. Когда человечество достигло времен капиталистической формации, положение коренным образом изменилось. Основная масса избыточного продукта через производство приобретала форму товаров. Теперь общество должно было его поглощать, усваивать через рынок. Но при капитализме значительная часть общества - пролетарии располагает для покупки товаров лишь средствами, эквивалентными необходимому продукту. Поэтому существенная часть избыточного продукта (в товарной форме) остается невостребованной и неизбежно возникает так называемый кризис перепроизводства.

Как видим, коренная причина кризисов перепроизводства при капитализме не в том, что общество обладает слишком большой цивилизацией, имеет слишком много жизненных средств, располагает слишком большой промышленностью и торговлей, и не в хаотичности, неплановости капиталистической экономики, а в том, что избыточный продукт не имеет стока. Подчеркнем еще раз, что при капитализме избыточный продукт не востребован основной массой капиталистического общества - пролетариями, ибо буржуазия, по природе своей, стремится сохранить потребление трудящимися на уровне необходимого продукта и тем неизбежно создает основу для кризисов. Конечно, в результате упорной борьбы пролетариат постепенно поднимает планку своей заработной платы [135]. Однако этот подъем эквивалентен лишь малой доле производимого избыточного продукта и кризисы сопровождали капитализм на всем его жизненном пути, как это наглядно видно из рис. 19, показывающего развитие экономики США в период 1890-1985 гг.

Могут возразить: у современного капитализма нет кризисов перепроизводства, их удалось свести к экономическим спадам.

Действительно, в той степени, которая наблюдалась на заре капитализма, ныне кризисы перепроизводства не свирепствуют. Это объясняется вмешательством капиталистического государства в экономику. Если ранее экономика капитализма была саморегулирующейся (действовала по заветам А.Смита, уповая на "невидимую руку рынка"), то ныне буржуазное государство, вводя в экономику элементы регулирования, стремится создать сток для избыточного продукта. Сток реализуется распределением части избыточного продукта в обществе через ряд социальных программ и, в немалой степени, расходами на разработку и изготовление новых видов оружия, затратами на локальные войны и даже полеты на Луну и Марс. Это и позволяет уменьшить "размах" кризисов. Государство сток избыточного продукта реализует через налогообложение.

Обычно экономический цикл исчисляют от спада (кризиса) до спада, но нам механизм экономического цикла перепроизводства удобнее рассматривать от минимума производства с его уровнем безработицы U через максимум снова до минимума.

В каждый год подъема экономики за счет избыточного продукта создается инвестиционный капитал, который на следующий год обеспечивает ввод в производство добавочной рабочей силы. Эта сила, в свою очередь, также создает избыточный продукт, который, суммируясь с избыточным продуктом предыдущего года, обеспечивает инвестиционный капитал для последующего года подъема экономики. И так далее, вплоть до момента полной занятости, когда избыточный продукт уже не может задействовать новую рабочую силу. Тогда приходит время работы "на склад". Товарные запасы растут, "склад" переполняется продукцией и наступает время сокращения производства, т.е. увольнения работников. Растет безработица. Но безработные тоже должны жить, т.е. поглощать продукты. Часть избыточного продукта, который вырабатывается производством, поглощается безработными (здесь не имеет значения, посредством каких процессов это происходит). Эта часть увеличивается с ростом безработицы, товарные запасы постепенно рассасываются и приходит время, когда вновь возникает потребность в привлечении для производства рабочей силы, т.е. производство "оживляется". Начинается его очередной подъем, т.е. время нового цикла.

Проиллюстрируем действие механизма работы экономического цикла в количественном плане. Сразу же оговоримся, что это будет лишь "скелет" механизма, освобожденный от сопутствующих вторичных изменений (например, от изменения заработной платы, нормы прибыли в процессе протекания цикла). Будем использовать для простоты выкладок лишь самые основные экономические и социальные показатели. При этом не будем забывать, что в реальности люди нуждаются и потребляют продукты и услуги, а их стоимость используется нами лишь в расчетах, как характеристики, расчетный эквивалент количества этих продуктов (услуг). По этой причине в тексте величину продукта (в частности избыточного) и его стоимость, также рабочую силу и ее стоимость и т.д. обозначаем одинаковыми символами.

Обозначим отношение стоимости избыточного продукта М к сумме заработной платы V как норму М* избыточного продукта

. (8)

Валовой национальный продукт равен

ВНП = V + А + Р + (процент + рента), (9)

где: А - отчисления на амортизацию оборудования, Р - прибыль [115, с. 435, 436; 183, с. 173].

Если для упрощения пренебречь процентом, рентой и A, а также принять во внимание, что прибыль равна избыточному продукту, из (9) с учетом (2) можно ориентировочно вычислить рабочую силу

. (10)

Для нужд дальнейшего изложения (например к рис. 25) из (10) можно получить, что при М* = 0,5 налог в 5% ВНП (примерный налоговый уровень США в период Великой депрессии) составляет 0,075V, а в 30% ВНП (примерно нынешний уровень налога в США) - 0,45V.

Обозначим сумму налога через Х, отношение налога к заработной плате V через Х*

, (11)

а органическое строение капитала С* полагаем равным

, (12)

где C - постоянный капитал. Для простоты выкладок полагаем, что постоянный капитал рассчитан на один год, а также то, что производство на первый год подъема экономики постоянным капиталом C_мин обеспечено. Его величина равна

C_мин = С*V_мин, (13)

где V_мин - заработная плата на начальной отметке подъема экономики (одновременно минимальной отметке предыдущего спада). Порядковый номер года подъема будем обозначать через n.

За первый год подъема экономики (n = 1) производится продукция на стоимость W₁

W₁ = C*V_мин + V_мин + M*V_мин = V_мин(1 + C* + M*). (14)

В продукте W₁ необходимый продукт составляет V_мин, а продукт на стоимость V_мин(C* + M*) за вычетом налога X = V_минX* будет использоваться для развития производства, т.е. в качестве инвестиций на втором году подъема экономики. Учитывая, что часть этих инвестиций, величиной, определяемой (13), должна обеспечить функционирование рабочей силы V_мин на втором году подъема экономики (в качестве средств производства и исходных материалов), инвестиции в развитие производства на втором году подъема экономики (n = 2) составят капитал К₂

К₂ = V_мин(M* – X*), (15)

в котором V_минM* представляет собой стоимость избыточного продукта, произведенного в первый год подъема экономики.

Капитал K₂ обеспечит постоянный капитал C₂ и дополнительный переменный капитал DV₂ на втором году подъема производства, т.е.

C₂ + DV₂ = DV₂(1 + C*) = V_мин(M* – X*),

откуда

DV₂ = V_минs, (16)

где

. (17)

Стоимость продукции, производимой за второй год подъема экономики, равна W₂

W₂ = C₁ + C₂ + V₁ + DV₂ + M₁ + M₂,

где индексы "1" и "2" означают соответственно первый и второй годы подъема экономики. С учетом (8), (12) и помня, что V₁ = V_мин, это выражение примет вид

W₂ = C*V_мин + C*DV₂ + V_мин + DV₂ + M*V_мин + M*V₂ =

= (V_мин +DV₂)(1 + C* + M*).

Подставляя сюда (16), получаем

W₂ = V_мин(1 + C* + M*)(1 + s) (18)

Для третьего года подъема экономики C₁ + C₂ обеспечивают функционирование рабочей силы V₁ +DV₂ = V₂ на третьем году подъема экономики, а M₂ от V₂ за вычетом налогов создает капитал K₃ = C₃ + DV₃ , который в виде инвестиций развивает производство через ввод дополнительной рабочей силы DV₃

(V₁ + DV₂)M* – (V₁ + DV₂)X* = (V₁ + DV₂)(M* – X*) =

= C₃ +DV₃ = DV₃ (1 + C*),

откуда, помня, что V₁ = V_мин, имеем

DV₃ = V_мин(1 + s)s. (19)

Общая рабочая сила на 3-м году подъема экономики с учетом (16) и (19) равна

V₃ = V_мин+ V_минs + V_минs (1 + s) = V_мин(1 + s)². (20)

Она создает продукт, стоимость которого составляет

W₃ = C*V₁ + C*V₂ + C*V₃ + V₁ +DV₂ + DV₃ + M*(V₁ + DV₂ + DV₃).

Отсюда с учетом (20) получаем

W₃ = V_мин(1 + С* + M*)(1 + s)². (21)

Поступая аналогичным образом, находим для n-го года подъема экономики: общий произведенный продукт

W_n = V_мин(1 + C* + M*)(1 + s)^{n –}¹, (22)

и рабочую силу (необходимый продукт)

V_n = V_мин(1 + s)^{n –}¹. (23)

Прирост произведенного продукта DW* и рабочей силы DV* за год равен

. (24)

Из (17) следует, что при данном С* рост экономики определяется разностью между стоимостью избыточного продукта и величиной налогообложения. Интересен предельный случай, когда налогообложение равно нулю (так называемое "гражданское общество"). При норме избыточного продукта 50% в этом случае рост производства не может превышать 10% при С* = 4 и 16,7% при С* = 2.

Если в начале периода подъема экономики безработица составляет U* (в относительных единицах) и V_мин соответствует занятости (1 – U*), то на максимуме цикла занятость теоретически равна 1, чему соответствует V = V_макс. Отсюда

, (25)

а число N_п, которое соответствует периоду подъема экономики, ищется из равенства (23) и (25)

откуда имеем

. (26)

Органическое строение капитала в первой половине ХХ-го века находилось примерно в интервале 4 - 2 [72, т. 18, с.489]. С учетом этого на рис. 22 в виде примера представлено изменение периода подъема производства N_п в зависимости от налогообложения при снижении безработицы с 20% до нуля, т.е. (1 – U*) = 80%, для C* = 2 и 4, согласно (26). С увеличением налогообложения X* период подъема существенно возрастает, что видно также из рис. 23, где представлены кривые изменения производства продукции W_n в функции времени (по годам n) согласно (22). На рис. 22 показано также изменение ежегодного прироста продукции s в период подъема производства в зависимости от налогообложения X* для М* = 1. Теоретически прирост не может превышать 20% при C* = 4 и 33% при C* = 2. С увеличением X* он падает линейно. Как уже отмечалось, в случае М* = 0,5 (50%) ежегодный прирост при С* = 4 не может превышать 10%, а при С* = 2 – 16,7%.

(Если инвестиции вкладываются не раз в год, а чаще, скажем, раз в полгода (продолжительность расчетного периода равна полгода), то нарастание производства идет быстрее. В данном случае производство продукта за первый год составит уже не V_мин(1 + C* + M*), а за первые полгода 0,5V_мин(1 + C* + M*), второе полугодие 0,5 V_мин(1 + C* + M*)(1 + s) и за год

V_мин(1 + C* + M*) + 0,5V_мин(1 + C* + M*)s,

т.е. в 0,5s раз больше).

По окончании периода подъема рабочая сила произведет товаров стоимостью W_макс

W_макс = C_макс + V_макс + M_макс = C*V_макс + V_макс + M*V_макс =

= V_макс(1 + C* + M*). (27)

Из (27) с учетом (25) имеем

, (28)

откуда следует, что уровень W_макс одинаков для всех X* при данном V_мин и прирост производства от W₁ до W_макс жестко связан со спадом безработицы от U* до нуля. Это наглядно иллюстрирует также рис. 23.

Здесь самое место ответить на возникающий закономерный вопрос: в реальности величина произведенного продукта W_макс растет (что вызывает постепенный рост среднего уровня продукции, см. рис 19), в чем причина расхождения с изложенной теорией?

Уже отмечалось, что нами рассматривается лишь "скелет" механизма экономического цикла перепроизводства. В реальности на "скелетный" процесс наслаивается ряд субпроцессов, как объективных, так и субъективных, т.е. зависящих от желания и воли людей, которые вносят свои коррективы в рассматриваемый идеальный процесс. К числу субъективных относится, например, желание работников повысить свой жизненный уровень, т.е. V. В конечном счете это удается сделать [135], что объективно приводит к повышению W_макс. (Кстати, это находит отражение в приведенных выше формулах при повышении V. При данной M* и полной занятости рост зарплаты является необходимым условием для роста производства. Из (10) также следует, что рост ВНП невозможен без роста V). Увеличение W_макс происходит на практике также за счет скрытого увеличения M* в силу наличия относительной прибавочной стоимости, обусловленной ростом общественной производительности труда. Есть и еще ряд деталей, но при уяснении основного принципа их приходится "оставлять за кадром".

Рассмотрим период спада (кризис) экономического цикла перепроизводства. При этом за базовую величину берем V_макс, см. (25).

Заметим, что в социалистическом обществе при достижении W_макс общество приступает к решению очередных задач, куда и направляется вырабатываемый избыточный продукт. Никакого спада экономики не будет. В капиталистическом обществе избыточный продукт стоимостью M*V_макс за вычетом экспорта и налогообложения пойдет на склад. В норме по заполнении складских помещений товарами, или даже раньше, начинается сокращение рабочего персонала. Проследим основные возможные варианты такой ситуации.

Вариант первый. Товарные запасы отсутствуют. Сокращение рабочей силы производится сразу по достижении W_макс, разово, при этом на такую величину, которая обеспечивает условие, когда создаваемый избыточный продукт (за вычетом суммы E из экспортных поставок, затрат на модернизацию производства и той части налогов, которая не идет на социальные программы, например, бюджет вооруженных сил) равен содержанию безработных. Время спада не будет превышать года, так как в противном случае по окончании года останется излишек избыточного продукта, который в последующие годы будет кратно увеличиваться и заявленное условие никогда не будет достигнуто.

Обозначим сокращение рабочей силы (оно же рост безработицы U) через DV_сп, а долю DV_сп от V_макс через DV_сп*

. (29)

Производство работает с рабочей силой V_макс – DV_сп и производит продукцию на сумму W_сп

W_сп = C_сп + (V_макс – DV_сп) + M*(V_макс + DV_сп), (30)

что с учетом (29) дает

W_сп = V_макс(1 + C* + M*)(1 – DV_сп*). (31)

Здесь доля постоянного капитала, которая не используется при сокращении рабочей силы на DV_сп, считается законсервированной.

Стоимость продукта, идущего на содержание безработных, равна

V_без = V_макс DV_сп* K_без, (32)

где

. (33)

Приравнивая (32) с избыточным продуктом из (31) за вычетом E, и принимая

, (34)

получаем уравнение, из которого находим

. (35)

Из рис. 24, где отражена зависимость (35), видно, что при условии равенства пособия по безработице зарплате работающего (K_без = 1) в случае E* = 0 безработица достигает 0,5 (50%) при М* = 1 и 0,333 при М* = 0,5. Она снижается с увеличением E* и увеличивается с уменьшением K_без: при E* = 0 и K_без = 0,5 DU* равна 66,7% в случае М* = 1 и 50% - в случае М = 0,5*.

Предельные условия, вытекающие из (35) при M* = 1: если K_без = 0 (безработных не содержат), то безработица достигнет величины (1 – E*) и при Е* = 0 безработными станут все; если E* = 1, то безработица отсутствует.

Состояние депрессии, т.е. нахождение производства на уровне спада (стабилизация на "дне" кризиса), устойчиво, поскольку для содержания контингента безработных не требуется увеличения избыточного продукта сверх вырабатываемого. Отклонение выпуска продукции в сторону увеличения будет приводить к превышению избыточного продукта над необходимым для содержания работников и безработных, а потому вызовет тенденцию к увеличению безработицы и снижению производства до прежнего уровня. Отклонение выпуска продукции в сторону уменьшения будет приводить к уменьшению избыточного продукта относительно уровня, необходимого для содержания работников и безработных, а потому вызовет тенденцию к уменьшению безработицы и увеличению производства до прежнего уровня. Иными словами, здесь налицо стабилизирующая отрицательная обратная связь, которая и способствует поддержанию уровня безработицы, соответствующей (35) и уровню производства, получаемому из (31) и (35)

. (36)

Указанное состояние может длиться достаточно долго, если не последует целенаправленного вмешательства. В качестве такового необходимо ввести в экономику некоторую "запальную" сумму инвестиций, которая положит начало вовлечению рабочей силы в производство и запустит механизм подъема производства, который мы рассматривали ранее. Начнется новый экономический цикл, см. рис. 25. На рис. 25 представлены период подъема и период спада для варианта отсутствия товарных запасов в начале спада и разовом сокращении рабочей силы (вариант 1) при: М* = 0,5; С* = 4; Х* = 0,075 (соответствует налогообложению 5% ВНП в США времен Великой депрессии); E* = 0,1. "Впрыскивать" инвестиции раньше достижения "дна" бесполезно, так как избыточный продукт, созданный новыми работниками, привлеченными в сферу производства, не будет куплен, а просто пополнит товарные запасы, лежащие на складе, а потому не послужит стимулом к дальнейшему росту инвестиций. "Впрыскивание" производится либо государством (обычно за счет роста инфляции), либо, в конце концов, самими предпринимателями.

Вариант второй. Товарные запасы также отсутствуют, но сокращение рабочей силы производится ступенями, ряд лет, на DV_сп каждый год, вплоть до того момента, когда наработанный избыточный продукт за вычетом E сравняется с содержанием контингента безработных. В этом варианте спад производства длится несколько лет (их количество зависит от DV_сп) и отличается от предыдущего тем, что при достижении "дна" кризиса безработица превышает величину безработицы первого варианта и ощущается потребность в немедленном росте производства.

Проиллюстрируем сказанное количественно. В первый год спада рабочая сила производит производит продукцию согласно (31) на сумму

W_сп₁ = V_макс (1 + C* + M*)(1 – DV_сп*). (37)

Для n-го года спада стоимость произведенной продукции составляет

W_{сп n} = V_макс(1 + C* + M*)(1 – n_сп DV_сп*). (38)

Стоимость избыточного продукта для n-го года спада производства равна

W_{сп изб n} = V_макс M*(1 – n_сп DV_сп*), (39)

а величина стоимости избыточного продукта для периода n-лет спада за минусом величины E, составляет

W_{сп изб} = W_{сп изб}₁ + W_{сп изб}₂ + ... + W_{сп
изб n} – nE =

= V_макс[n(M* – E*) – M* DV_сп*(1 + 2 + ... + n)] =

. (40)

Стоимость продукта, идущего на содержание безработных в течение n-лет спада производства, составляет

W_без = V_макс DV_сп* K_без(1 + 2 + ... + n) =

. (41)

Приравнивая (40) и (41), получаем уравнение конца спада, из которого, положив n равным общей длительности спада N_сп, находим

. (42)

Помня, что DV_сп* соответствует скачку DU* безработицы в год, из (42) находим этот скачок для заданной общей длительности спада N_сп

. (43)

Максимум безработицы приходится на конец спада и составляет

U*_макс = DU* N_сп. (44)

Как следует из (42) и (43) длительность спада производства и величина безработицы при спаде непосредственно не зависят от органического строения капитала. Однако следует помнить, что величина средств, затрачиваемых на модернизацию производства, зависит от органического строения капитала, и косвенно влияет на длительность спада и величину безработицы через вхождение в E*.

В момент достижения "дна" избыточный продукт, создаваемый производством (за вычетом E), равен W_{сп из Nсп} = V_макс[M*(1 – N_сп DV_сп*) – E*], а величина продукта, необходимого для содержания контингента безработных, составляет W_{без Nсп} = V_макс N_сп DV_сп* K_без и превышает W_{сп из Nсп} на величину W_деф

, (45)

т.е. в экономике возникает дефицит продукции. В результате производство оживляется, и безработица с максимального уровня, определяемого по (44), начинает уменьшаться до величины стабилизированного уровня U_ст = DV_{сп ст}, который обусловлен равенством выпуска избыточного продукта в год (за вычетом E) и содержанием контингента безработных. Стабилизированный уровень определяется из уравнения

V_макс M*(1 – DV_{сп ст}*) – V_макс E* = V_макс DV_{сп ст}* K_без

и составляет

. (46)

(Легко видеть, что (46) соответствует (35) и получается из (43) подстановкой N _сп = 1.) На этом уровне производство может задержаться достаточно долго, вплоть до "впрыскивания" порции инвестиций, о чем говорилось ранее. Но возможен и вариант, когда в силу энергичного инвестирования уровень стабилизации удастся "проскочить" и производство без фазы депрессии сразу войдет в фазу самоподдерживающегося подъема.

На практике острого дефицита продукции может и не быть, поскольку товаропроизводители, ориентируясь по снижению товарных запасов, могут приступить к оживлению производства еще до достижения "дна" кризиса.

На рис. 26 приведены зависимости (40) и (41) для конкретного примера M* = 1, DV_сп* = 0,1, E* = 0,7, K_без = 0,5. Из рисунка видно, что время спада N_сп равно 3 года. Именно через 3 года W_{сп из} = W_без (точка "А"), т.е. весь суммарный избыточный продукт (за вычетом E) рассасывается, см. кривую 3 на рис. 26. В этот момент создаваемый избыточный продукт за вычетом E равен нулю, а содержание контингента безработных требует продукта, стоимостью W_без = V_макс N_сп DV_сп* = 0,15V_макс , который и составляет дефицит продукции, см. (45). Производство оживляется и безработица с уровня U_макс = 3DV_сп* = 30% начинает уменьшаться до величины DV_{сп ст} = 0,2.

Вариант третий. Перед сокращением рабочей силы на складах имеется товарный запас W_тов. Сокращение персонала производится единовременно на DV_сп* (оно же составляет максимальную величину безработицы).

Обозначим

. (47)

Суммарный избыточный продукт (за вычетом E в каждый год) равен

W_{сп из} = V_макс W_тов* + n V_макс[M*(1 – DV_сп*) – E*].

Потребление продуктов безработными за это время равно

W_без = V_макс DV_сп* K_без n.

Приравнивая W_сп
из и W_без, получаем уравнение, из которого находим полное время спада N_сп для заявленных условий

. (48)

(DV_сп* , подставляемое в (41), не должно быть меньше ).

Если оперировать заданной величиной N_сп, то из (48) можно найти соответствующее значение DV_сп*

. (49)

Из (49) видно, что DV_сп* в данном варианте увеличено относительно (35) за счет наличия товарного запаса. При W_тов = 0 (49) тождественно (35), а будучи подставлено в (48), дает для N_сп неопределенность (0/0). Вариант три в этом случае превращается в вариант один, а N_сп = 1 году.

В момент окончания спада производство вырабатывает избыточный продукт (за вычетом E) величиной V_макс[M*(1 – DV_сп*) – E*], а содержание контингента безработных требует продукта V_макс DV_сп* K_без, причем последний превышает первый на величину W_деф

(Указанный результат получен с учетом (49) из высказанного утверждения.) Из этого следует, что в данном варианте, как и во втором варианте, в момент достижения "дна" кризиса экономика испытывает дефицит продукции. В результате производство оживляется до достижения стабилизированного уровня, определяемого (35), (45).

Представляется необходимым убедиться в корректности приведенных математических выкладок по кризису капиталистического производства на практическом материале, скажем, на статистических данных Великой депрессии в США. Спад длился три года (N_сп = 3 года) при начальной безработице 12% (1929 г.) и максимальной 32% (1932 г.) [178, т. 2, c. 401]. Из данных по выплаченным доходам [178, т. 1, c. 10, 11] видно, что фонд заработной платы на "дне" кризиса был на 43 процента ниже уровня 1929 г. Отсюда следует, что фактически в процессе спада сокращались не только работники, но и заработная плата оставшихся людей, что означает скрытую форму безработицы. Исчисляемая не по людям, а по заработной плате, как это сделано в расчетах, суммарная безработица равнялась 43%.

Величина E складывается из экспорта 5,157 млрд.дол. (1929 г.) [178, т. 2, с. 303], военного бюджета США порядка 850 млн. дол. [178, т. 2, с. 523] и расходов на модернизацию производства. Сумма двух первых относительно заработной платы 51,487 млрд. дол. (1929 г.) составляет 0,116. С учетом предполагаемых расходов на модернизацию производства округляем E* до 0,15.

Расчет DV_сп* , произведенный по (43) для N_сп = 3 года, M* = 0,5, E* = 0,15 и K_без = 0,5, дал цифру годового прироста безработицы 17,5%, что определяет максимальную величину безработицы U_макс = 3 х 17,5% = 52,5%. Расчетное общее падение производства соответственно составит 52,5%. Как отмечалось выше, безработица, исчисляемая по заработной плате, равнялась 43%. Расхождение составляет порядка 18%, что при ориентировочных расчетах может считаться удовлетворительным. Падение производства в США равнялось 52,5% (если судить по народному доходу [178, т.1, c. 9] и по индексам физического объема промышленной продукции [178, т. 1, с. 18-20]) и практически совпадает с указанными расчетными данными. Тем самым в известной степени удостоверяется принципиальная верность приведенных выше математических выкладок.

Подводя итог настоящему разделу можно констатировать, что базируясь на представлениях об избыточном продукте возможно математически, по крайней мере в первом приближении, пояснить циклический характер функционирования капиталистической экономики. Приведенные выкладки позволяют теоретически проследить влияние отдельных экономических факторов на характер протекания циклов. Для более точного описания процессов подъема и спада экономики потребуется учет эффекта сбережений (согласно ему часть заработной платы - примерно 25% [115, c. 457] - откладывается на сбережения, а значит переходит в категорию избыточного продукта), изменения занятости и нормы избыточного продукта во времени и т.п. уточнения.

6. Заключение

Изложенный материал показывает, что некоторые каноны экономческой теории, на которых базировались советские экономисты (в частности, каноны стоимости, правила построения экономической системы), не являются корректными. Представляется необходимым развернуть широкую дискусстю специалистов по затронутым вопросам экономической теории социализма с целью внесения в нее соответствующих поправок.

Терминологический словарь

Азиатский способ производства - способ производства, при котором прибавочный продукт, созданный трудом крестьян-общинников, поступал в распоряжение государственного аппарата и распределялся между его членами в соответствии с местами, занимаемыми ими в административной иерархии. Здесь государство выступает в роли верховного собственника как земли, так и личностей.

Алгоритм - точное предписание, которым задается течение процесса (например, вычислительного) для получения заданного результата. В нашем случае - обычно последовательность этапов развития общества (сообщества), обеспечивающая его существование.

Анимизм - вера в сверхъестественные существа, заключенные в материальные тела (души) или существующие сами по себе (духи).

Антропоид - человекообразная обезьяна.

ВНП - валовой национальный продукт, представляет стоимость конечных товаров и услуг, произведенных в течение определенного периода времени (обычно за год) отечественными производителями (резидентами) внутри страны и за рубежом с использованием только собственных факторов производства. По сути дела - это рыночная цена произведенной продукции за вычетом стоимости потребленных сырья и материалов, приобретенных у поставщиков.

Гезельшафт - термин Тенниса, характеризующий отношения в индустриально-урбанистическом обществе, основанные на стремлении к личной выгоде, при этом порядок поддерживается на базе формальных законов; формируется специализация профессиональных ролей и светские ценности.

Гемайншафт - термин Тенниса, характеризующий отношения в сельских общинах, где люди живут в соответствии с их семейными и общественными обязанностями; основное значение придается традиционным обычаям и религиозным ценностям, разделение труда ограничено.

Геронтицид - умерщвление стариков.

Гоминиды - семейство отряда приматов, включающее современных и ископаемых людей. Некоторые ученые относят также к гоминидам австралопитеков.

Избыточный продукт - общественный продукт, превышающий жизнеобеспечивающий, продукт сверх необходимого.

Индивид (индивидуум) - человек как конкретный биологический организм, иногда как член общества.

Инициации - обряды приобщения подростков к категории взрослых (мужчин и женщин).

Интеллект - способность мыслить, познавать.

Инфантицид - умерщвление маленьких детей.

Квислинг - имя предателя норвежского народа, ставшее нарицательным во времена второй мировой войны.

Колон - здесь раб, прикрепленный к земле, отдающий землевладельцу часть урожая. Колоном считается и свободный арендатор парцелелла (мелкого земельного участка).

Конкиста - завоевание Центральной и Южной Америки испанцами и португальцами.

Культура - система представлений, общая для людей, связанных общностью определенного образа жизни (например, этноса), об отношениях членов общества друг с другом и природой, содержащая генетически не наследуемую совокупность ценностей, норм, традиций, образцов и ориентиров взаимодействия людей со средой существования, которые они вырабатывают в совместной жизни. В узком смысле культура трактуется как система коллективно разделяемых ценностей, убеждений, образцов и норм поведения, присущих определенной группе людей.

Магия - вера в возможность особыми, необычными способами воздействовать на окружающее и связанные с этой верой способы.

Мустьерская культура, мустьер - характеризуется техникой обработки камня с использованием дисковидных заготовок (нуклеусов), от которых откалывались довольно широкие отщепы, превращаемые с помощью оббивки по краям в различные орудия. Носителями мустьерской культуры были неандертальцы.

Национальный доход - совокупный доход, получаемый владельцами факторов производства - труда, земли и капитала.

Общество - исторически развивающаяся совокупность отношений между людьми, складывающаяся в процессе их совместной деятельности. В данной работе этот термин часто относится не к обществу "вообще", а к сообществу, например, в рамках государства, общины и т.п.

Ойкумена - заселенная человеком часть земного шара.

Полярный - противоположный, обратного направления, другой полярности, альтернативный.

Популяция - совокупность биологических особей одного вида, более или менее длительно занимающая определенное пространство и воспроизводящая себя в течение большого числа поколений.

Прибавочный продукт - он же избыточный продукт, но обычно увязывается с отношениями эксплуатации.

Приматы - отряд млекопитающих, состоящий из двух подотрядов: полуобезьян, обезьян и в качестве особого семейства - гоминид (человека).

Производительные силы - люди с их знаниями, навыками и опытом производственной деятельности, а также применяемые ими средства производства - орудия и предметы труда, производственные сооружения, транспорт, источники энергии и т.п.

Производственные отношения - отношения людей в процессе производственной деятельности, определяющие из которых по поводу средств производства (хозяева или наемные работники), по поводу распределения созданного общественного продукта.

Развитие - необратимое, направленное к "прогрессу" изменение материальных объектов. Развитие предполагает переход от простого к сложному, от низшего к высшему и т.д.

Система национальных счетов - система взамосвязанных макроэкономических показателей, характеризующих производство, распределение и использование ВНП и национального дохода.

Сообщество - объединение людей, народов или государств, имеющее общие интересы или цели.

Социализация - процесс усвоения индивидом образцов поведения, социальных норм, ценностей, необходимых для его успешного функционирования в обществе.

Социальная общность - реально существующая, эмпирически фиксируемая совокупность индивидов, отличающаяся относительной целостностью и выступающая самостоятельным субъектом социального действия, поведения (может включать от двух людей до политических движений, от аудитории до этноса).

Социальное изменение - переход социальных систем, общностей, институтов и организаций из одного состояния в другое.

Социология - наука об обществе, изучает структуры общества, их элементы, а также социальные процессы, протекающие в этих структурах. Включает, в частности, разделы: культура, теория развития общества, личность, социальные организации, социальные институты.

Страта - слой, социальная группа.

Тотем - какой-либо вид животных, растений, реже других предметов и явлений природы, считающийся кровным родственником, а позднее предком. В дальнейшем развитии тотем становится только эмблемой рода.

Тотемизм - вера в существование тесной связи человека с тотемом.

Фетишизм - вера в сверхестественные свойства определенных неодушевленных предметов.

Эндогамия - вступление в брак внутри определенной общности.

Энтропия - расчетная величина, определяющая степень неопределенности, неупорядоченности.

Литературные источники

1. Петров В.П. Обратная связь. //ж. "Профсоюзы". 1995. № 6.

2. Петров В.П. Объект управления - население. Критерии качества систем управления обществом. Механизм кризиса системы управления советским обществом. М. 1995.

3. Петров В.П. Следствия версии обратной связи. //ж. "Коммунистическая перспектива. 1997. № 1.

4. Петров В.П. Генезис и основные категории теории управления социальными системами. //ж. "Коммунист". 1997. № 6.

5. Петров В.П. Причинно-следственная цепочка кризиса СССР и обратная связь в системе управления обществом //Сб. "Экологические корни культуры. Культура. Народ. Будущее" РАН, Сибирское отделение. "Слово". 1999.

6. Петров В.П. Объект управления - население. Начала теории управления социальными системами. Кризис в СССР: причины и защита. М. 1999.

7. Петров В.П. Движущие силы и основные пути развития человеческого общества. М. 2000.

8. Петров В.П. Политическая система как область новых знаний в обществоведении //М.Садовое кольцо. № 4(48). 2000.

9. Петров В.П. Современные марксисты и теория управления социальными системами //ж. "Коммунист". 2002. № 1.

10. Петров В.П. Базовая причина трагедии СССР. Выступление на международной научной конференции "Марксизм, обществоведческая мысль современности и социалистические тенденции развития человечества в ХХI веке", проходившей в Москве 24-26 апреля 2002 года. //ж. "Аспирант и соискатель". 2002. № 5(12).

11. Зиновьев А.А. Запад. М. ЦЕНТРПОЛИГРАФ. 2000.

12. Маркс К. и Энгельс Ф. С2. Т. 13.

13. РАН. Институт мировой экономики и международных отношений. Певзнер Я.А. Крах коммунизма и современные общественные отношения. М. Наука. 1999.

14. Бартенев С.А. Экономические теории и школы (история и современность). М. Из-во БЕК. 1996.

15. Голубовский М.Д. Неканонические наследственные изменения. //ж. "Природа". 2001. № 8

16. Афанасьев В.Г. Системность и общество. М. Издательство политической литературы. 1980.

17. Афанасьев В.Г. Общество: системность, познание и управление. М. Издательство политической литературы. 1981.

18. Петрушенко Л.А. Единство системности, организованности и самодвижения: (О влиянии философии на формирование понятий теории систем). М. "Мысль". 1975.

19. Петрушенко Л.А. Принцип обратной связи (Некоторые философские и методологические проблемы управления). М. Изд-во "Мысль". 1967.

20. Богданов А.А. Всеобщая организационная наука (тектология). М.Л. "Книга". Часть I, издание третье, 1925; часть II, издание третье, 1927; часть III, издание второе, 1929.

21. Садовский В.Н. Основания общей теории систем. М. "Наука". 1974.

22. Чернышевский Н.Г. Антропологический принцип в философии. //ПСС. 1950. Т. 7.

23. Фролов С.С. Социология. М. "Логос". 1998.

24. Радугин А.А. Радугин К.А. Социология. М. Из-во ЦЕНТР. 1997.

25. Российская академия госслужбы при президенте РФ. Социальное управление. Под ред. В.С.Карпичева. М. РАГС. 2000.

26. Основы социального управления. Под ред. В.Н.Иванова. М. "Высшая школа". 2001.

27. Тойнби А.Дж. Постижение истории. М. Изд-во "Прогресс". 1991.

28. Алексеев В.П. Становление человечества. М. Издательство политической литературы. 1984.

29. Ларичев В.Е. Поиски предков Адама. М. Издательство политической литературы. 1978.

30. Курашвили Б.П. Новый социализм. К возрождению после катастрофы. М. "Былина". 1997.

31. Сапрыкин В.А. Устарела ли социальная теория марксизма-ленинизма? //РУСО. Сборник "Социализм: вчера, сегодня, завтра". М. "Былина". 1997.

32. Кара-Мурза С. Истмат и проблема восток-запад. М. Алгоритм. 2001.

33. Рогинский Я.Я. Левин М.Г. Антропология. М. "Высшая школа". 1978.

34. Маркс К. и Энгельс Ф. С2. Т. 20.

35. Нестурх М.Ф. Некоторые факторы гоминизации и вымирания ископаемых антропоидов плиоцена и плейстоцена. М. "Наука". 1964.

36. Нестурх М.Ф. Происхождение человека. М. "Наука". 1970.

37. Семенов Ю.И. На заре человечества. М. "Мысль". 1989.

38. Алексеев В.П. Першиц А.И. История первобытного общества. М. "Высшая школа". 1999.

39. Портнов А. Человек - правнук трилобита //"Патриот". № 21/2002 г.

40. Семенов Ю.И. Как возникло человечество. М. Изд-во Государственной публичной исторической библиотеки России. 2002.

41. Биологическая эволюция и человек (под ред. Я.Я.Рогинского). М. Изд-во МГУ. 1989.

42. Вильчек В.М. Алгоритмы истории. Философско-социологические этюды. М. Издательство "Прометей". МГПИ им. В.И.Ленина. 1989.

43. Нестурх М.Ф. Пожарицкая Н.М. Родословная человека. М. "Наука". 1972.

44. Винер Н. Кибернетика или управление и связь в животном и машине. М. "Советское радио". 1968.

45. Новик И.Б. Кибернетика. Философские и социологические проблемы. М. Госполитиздат. 1963.

46. Афанасьев В.Г. Научное управление обществом (Опыт системного исследования). М. Издательство политической литературы. 1973 (первое издание 1968).

47. Афанасьев В.Г. Научно-техническая революция, управление, образование. М. Издательство политической литературы. 1972.

48. Афанасьев В.Г. Социальная информация и управление обществом. М. Издательство политической литературы. 1975.

49. Афанасьев В.Г. Человек в управлении обществом. М. Издательство политической литературы. 1977.

50. Горский Ю.М. Основы гомеостатики. Гармония и дисгармония в живых, природных, социальных и искусственных системах. Иркутск: издательство Иркутской государственной экономической академии. 1998.

51. 16-17-й Международный Постоянно Действующий Семинар (WOSC). Гомеостатика живых, природных, технических и социальных систем. Сост. Ю.М.Горский, В.В.Грачев, А.С.Минзов, Г.И.Москинова, В.П.Чернышев. М. Издательство СГИ. 2000.

52. Кревер Г.А. Изменения массового сознания - непосредственная причина кризиса социализма. М. 2000.

53. Ольшанский Д.В. Психология масс. "Питер". С-Петербург. М. Харьков. Минск. 2001.

54. Академия наук СССР. Институт государства и права. Проблемы общей теории социалистического государственного управления. М. "Наука". 1981. Гл. VI.

55. Бутовскя Л.Б. Климентов Г.А. От Ленина до Ельцина. Экономические преобразования в России 1918-1998 гг. С-Петербург. 1998.

56. Письма И.В.Сталина В.М.Молотову 1925-1936 гг. Сборник документов. М. "Россия молодая". 1995.

57. Сталин и Каганович. Переписка. 1931-1936 гг. М. РОССПЭН. 2001.

58. Мухин Ю.И. Наука управлять людьми: изложение для каждого. М. Фолиум. 1995.

59. Бузгалин А.В. Колганов А.И. Трагедия социализма. М. Экономическая демократия. 1992.

60. Дяченко В.К. Социализм и самоуправление народа. М. Изд-во газеты "Мысль". 2001.

61. Курашвили Б.П. Очерк теории государственного управления. М. "Наука". 1987.

62. Афанасьев В.Г. 4-я власть и 4 генсека (от Брежнева до Горбачева в "Правде"). Издательство КЕДР. М. 1994.

63. Барсов А.С. Путь к свободе. М. 2001.

64. Энергия оппозиции не должна уходить в гудок //Патриот. 1997. Сентябрь. № 39.

65. Приз Ю.Г. Социализм - адаптивная система //ж. "Коммунист". 2003. №1.

66. Петров В.П. К поиску оптимальных форм управления обществом (ответ Ю.Г.Призу). //ж. "Коммунист". 2003. № 1.

67. Маркс К. и Энгельс Ф. С2. Т. 21.

68. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера земли. Л. Издательство Ленинградского университета. 1989.

69. Смелзер Нейл. Социология. М. "Феникс". 1994.

70. Российская академия наук. Сибирское отделение. Бугровский В.В. и др. Экологические корни культуры. Культура. Народ. М. "СИМС". 1996.

71. Академия наук СССР.Институт философии. Теория общественно-экономической формации. Под ред. В.В.Денисова. М. Изд-во "Наука". 1982.

72. Большая советская энциклопедия. Издание третье.

73. Шендрик А.И. Образ социализма в трудах классиков марксизма- ленинизма и его значение для выработки стратегии левых партий. //Сб. "Социализм: вчера, сегодня, завтра". Общество "Российские ученые социалистической ориентации". М. "Былина". 1997.

74. Ленин В.И. ПСС5. Т. 33

75. Ацюковский В.А. Ермилов Б.Л. Коммунизм - будущее человечества. Кризис социализма и коммунистическая перспектива. М. УРСС. 1998.

76. Клоцвог Ф.Н. Социализм как общественно-экономическая формация. //Сб. "Социализм: вчера, сегодня, завтра". Общество "Российские ученые социалистической ориентации". М. "Былина". 1997.

77. Вильчек В.М. Прощание с Марксом (Алгоритмы истории). М. "Прогресс". "Культура". 1993.

78. Петров В.П. Движущие силы и основные пути развития человеческого общества. Второе, уточненное издание. М. 2001.

79. Лайко В.Л. К социализму через народовластие. //ж. "Коммунист". 1998. № 1, с. 88.

80. Ленин В.И. ПСС5. Т. 45

81. Кара-Мурза С. "Эффект бабочки". //Советская Россия от 9.10.1996.

82. Кара-Мурза С. Час сомнений. //Советская Россия от 28.11.1996.

83. Ленин В.И. ПСС5. Т. 35.

84. Южнокорейский феномен. Е.Черповец беседует с 1-м замдиректора института экономики АН СССР Б.З.Мильнером //ж. "Огонек", 1990 г., № 37.

85. Болдин В.И. Крушение пьедестала. Штрихи к портрету М.С.Горбачева. М. Издательство "Республика". 1995.

86. Ленин В.И. ПСС5. т. 16.

87. Пирогов Г.Г. Н.Данилевский в зеркале З.Бжезинского7 //ж. "Коммунист". 2000. № 5.

88. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. С-Петербург. Изд-во "ГЛАГОЛЪ". Изд-во С-Петербургского университета. 1995.

89. Дроздов Б.В. Ростки будущего и тупики прошлого (опыт системного анализа). М. 2003.

90. Кара-Мурза С. Советская цивилизация. М. Алгоритм. 2001.

91. Пригарин А.А. Социализм и демократия. //Голос коммуниста. 1998. № (2)73; Правда. 1998, март, 24-26.

92. Хабарова Т.М. Потерпел ли марксизм как наука поражение в информационно-интеллектуальной войне? //Светоч. Информационный бюллетень № 41: (Март 1999 г.-) Октябрь 2000 г.

93. Петров В.П. Выявление кардинальных причин трагедии СССР с помощью тривиальных научно-исследовательских методик. Доклад на международной научной конференции "Распад СССР: 10 лет спустя", проходившей в Москве 21-22 июня 2001 г. //ж. "Актуальные проблемы современной науки". 2003. № 1.

94. Причины кризиса советского общества //ж. "Коммунист". 1996. № 3.

95. Во имя отечества, в интересах народа //Советская Россия. 1995. № 9.

96. Пискун Е.Е. "Термидор" в СССР: Идеи Л.Д.Троцкого и советская действительность 1920-1980-х г.г. Рязань. "Русское слово". 1997.

97. Уралов В.М. Саморазгром России. М. "Славянский диалог". 1998.

98. Разумов Е.З. Крушение и надежды: Политические заметки. М. Фонд им. И.Д.Сытина. 1996.

99. Ленин В.И. ПСС5. Т. 44, с. 151, 157; т. 45, с. 282.

100. Маркс К. и Энгельс Ф. С2. Т. 4.

101. Маркс К. и Энгельс Ф. С2. Т. 18.

102. Каутский К. Славяне и революция //Искра. № 18 от 10 марта 1902 г.

103. Ленин В.И. ПСС5. Т. 11.

104. Ленин В.И. ПСС5. Т. 30.

105. Ленин В.И. ПСС5. Т. 31.

106. Ленин В.И. ПСС5. Т. 38.

107. Ленин В.И. ПСС5. Т. 36.

108. Ленин В.И. ПСС3. Т. ХХV.

109. Ленин В.И. ПСС3. Т. ХХVI.

110. Ленин В.И. ПСС3. Т. ХХIV.

111. Ленин В.И. Детская болезнь левизны в коммунизме //ПСС3. Т. ХХV, с. 171-250.

112. Климентов Г.А. Коллективный подряд в теории и на практике. Л. ЛДНТП. 1989.

113. Маркс К. и Энгельс Ф. С2. Т. 25. Часть II.

114. Маркс К. и Энгельс Ф. С2. Т. 6.

115. Фишер С. Дорнбуш Р. Шмалензи Р. Экономика. Пер. с англ. М. Дело Лтд. 1995.

116. Ленин В.И. ПСС5. Т. 34.

117. Новейшая история отечества XX век. Под ред. А.Ф.Киселева. Т. 1. М. ВЛАДОС. 2002.

118. Кузнецов А.Г. Критерий, соответствующий социализму //Ленинский путь. № 25. г. Усолье-Сибирское.

119. Курашвили Б.П. Куда идет Россия? М. "Прометей". 1994.

120. Десятый съезд РКП(б). Март 1921 г. Стенографический отчет. М. Государственное издательство политической литературы. 1963.

121. "Ich habe mein ganzes Leben lang gekampft". Rede auf der MLPD - Veranstaltung zum 10. Todestag von Willi Dickhut am 9.5.2002 in der Stadthalle Wuppertal von Stefan Engel.

122. Курашвили Б.П. Страна на распутье ... (Потери и перспективы перестройки). М. "Юридическая литература". 1990.

123. Гуревич В.И. Концепция восстановления СССР. //М.Садовое кольцо. 1998. № 3(29).

124. Российская академия наук. Сибирское отделение. Бугровский В.В. и др. Экологические корни культуры. Культура. Народ. Будущее. СЛОВО. 1999.

125. Белоцерковский В. Продолжение истории: синтез социализма и капитализма. М. 2001.

126. Белоцерковский В. Самоуправление. Будущее человечества или новая утопия? М. ИНТЕР-ВЕРСО. 1992

127. Белоцерковский В. Общество самоуправления - спасение и расцвет России. Выход страны из кризиса на основе самоуправления и групповой собственности. М. 1994.

128. Маркс К. и Энгельс Ф. С2. Т. 24.

129. Мальцев В.А. Основы политологии. М. ИТРК. 2002.

130. Пирогов Г.Г. Закат японского "экономического чуда". //Доклады методологического семинара ФИАН. Выпуск 9. Китай и Япония сегодня. М. 2002.

131. Самуэльсон П. Экономика. М. НПО "Алгон". 1992.

132. Петров В.П. Кризис истмата //ж. "Коммунист". 2003. № 4.

133. Кремо М. Томпсон Р. Неизвестная история человечества. М. "Философская книга". 2001.

134. Бузгалин А.В. Ренессанс социализма. М. УРСС. 2003.

135. Саханько Е.Б. К вопросу о стоимости рабочей силы при капитализме. М. БФРГТЗ "Слово". 2000.

136. Экономика. Под ред. А.Г.Грязновой. М. "Единство". 2001.

137. Колганов М.В. Собственность в социалистическом обществе. М. Издательство Академии наук СССР. 1953.

138. Колганов М.В. Собственность. Докапиталистические формации. М. Издательство социально-экономической литературы. 1962.

139. Колганов М.В. Собственность в период перехода к коммунизму. М. Издательство экономической литературы. 1963.

140. Шкредов В.П. Метод исследования собственности в "Капитале" К.Маркса". М. Изд. МГУ. 1973.

141. Черниловский З.М. Всеобщая история государства и права. М. Проспект. 2002.

142. Советское право. Под ред. Я.А.Куника, В.А.Язева. М. Юридическая литература. 1989.

143. Маркс К. и Энгельс Ф. С2. Т. 46. Часть I.

144. Перуанский С.С. Государственная идеология России XXI века. М. 2001.

145. Курс экономической теории. Под общ. ред. М.Н.Чепурина и Е.А.Киселевой. Киров. Изд-во "АСА". 1995.

146. Базылев Н.И. Гурко С.П. Базылева М.Н. Экономическая теория. -М. ИНФРА-М. 2003.

147. Победаш П.П. Социализм у нас был. //Экономическая газета. № 36 (413). Сентябрь. 2002 г.

148. Маркс К. и Энгельс Ф. С2. Т. 19.

149. Бузгалин А.В. ХХI век: ренессанс социализма. М. Экономическая демократия. 1993.

150. Пригарин А.А. Социализм: спор о прошлом и будущем. //ж. "Коммунист". 2003. № 3.

151. Летурно Ш. Эволюция собственности. С-Петербург. 1889.

152. История экономических учений. Под ред. В.Автономова и др. М. ИНФРА-М. 2000.

153. Кравченко А.И. Общая социология. М.ЮНИТИ. 2001.

154. Солженицын А.И. Как нам обустроить Россию: посильные соображения. Л. Советский писатель. 1990.

155. Педоренко В.Ф. Педоренко Р.А. Твоя судьба. Как разорвать "заколдованный круг бюрократизма"? М. ИД "Прибой". 1996.

156. Маркс К. и Энгельс Ф. С2. Т. 37.

157. Океанова З.К. Экономическая теория. М. Издательско-торговая корпорация "Дашков и Ко". 2003.

158. Маркс К. и Энгельс Ф. С2. Т. 23.

159. Политическая экономия. Под ред. Медведева В.А. и др. М. Издательство политической литературы. 1990.

160. Маркс К. и Энгельс Ф. С2. Т. 25. Часть I.

161. Уваров В.С. Совместимы ли социализм и рынок? //Красная Москва. 2003 г. № 1.

162. Войтов А.Г. Экономика. Общий курс. М. ИВЦ "Маркетинг". 2000.

163. Рыбаков Б.А. Язычество древней Руси. М. "София", "Гелиос". 2001.

164. Ядгаров Я.С. История экономических учений. М. Экономика. 1996.

165. Петти У. Трактат о налогах и сборах. Петроком. 1993.

166. Маркс К. и Энгельс Ф. С2. Т. 16.

167. Джевонс У.С. Политическая экономия. С.-Петербург. "Народная польза". 1905.

168. Маршалл А. Принципы экономической науки. I. М. "Прогресс". 1993.

169. Самуэльсон Пол А., Нордхаус Вильям Д. Экономика. Пер. с англ. М. Бином-КноРус. 1999.

170. Экономическая теория. Под ред. А.И.Добрынина и Л.С.Тарасевича. С.-Петербург. Изд. "Питер Паблишинг". 1997.

171. Иоффе Б. Особо секретное задание. // Новый мир. 1999 г. № 6.

172. Экономическая теория. Под ред. И.П.Николаевой. М. "Проспект". 2001.

173. Фомин Г.Н. Основы экономической теории. М. Русская деловая литература. 1999.

174. Теоретическая экономика. Политэкономия. Под ред. Г.П.Журавлевой, Н.Н.Мильчаковой. М. ЮНИТИ. 1997.

175. Путь к справедливому строю. Манифест российских ученых. // Экономическая газета. Июнь 2004 г. № 25 (505).

176. Маркс К. и Энгельс Ф. С2. Т. 26. Часть III.

177. Рыченков С. Заставь интеллектуала рынку молиться... //Солнце труда. № 1 (15). Январь 2004.

178. Капиталистические страны в 1913, 1920-1936 гг. Статистический сборник. М. "Плановое хозяйство". 1937.

179. Писарев В.М. Обманутый Сталин. М. Палея. 1996.

180. Кейнс Дж.М. Общая теория занятости, процента и денег. М. Издательство "Прогресс". 1978.

181. Маркс К. и Энгельс Ф. С2. Т. 2.

182. Маркс К. и Энгельс Ф. С2. Т.33.

183. Носова С.С. Экономическая теория. М. ВЛАДОС. 2003.

184. Петров В.П. Глубинные причины кризиса и гибели Советского Союза. Доклад на семинаре Физического института Академии наук России 22.03.2004 г. // Доклады Методологического семинара ФИАН. Вып. 14. Некоторые проблемы информационной войны. - М., 2004.